Глава 11. Руки Бурелл были слишком тонкими, а кожа — желтой, почти прозрачной

Руки Бурелл были слишком тонкими, а кожа — желтой, почти прозрачной. Ее тело под балахоном было сгорблено, левое плечо перекошено вверх. Лицо казалось собранным из нескольких отдельных фрагментов. Линия губ разрезала его под странным углом, из–за чего рот больше не мог закрыться. Перекошенный правый глаз находился левее и ниже нормального. Левая бровь растянута до самого лба. Кожа щек обвисла и была похожа на бумагу. Гален подумал, что она выглядит так, будто ее поразил удар. Именно это Бурелл и пыталась скрыть от всех?

— Тебе надо отдохнуть, — сказала Изабель.

— Нет, я не могу больше молчать, — голос Бурелл утратил свою глубину и силу.

Но она каким–то образом умудрялась отчетливо выговаривать слова перекошенными губами. Потирала руки, ее голова болталась, как привязанная.

— Я много лет держала в тайне от тебя мою работу, потому что не желала тебе такой жизни — жизни изгоя, осуждаемого другими, получающего выговоры от Круга. Но я слишком хорошо научила тебя другому — задавать вопросы, исследовать и не отступать до тех пор, пока не добьешься ответа. И я, вероятно, пару раз проболталась тебе о своей работе, хотя мне стоило хранить молчание. Так трудно удержаться от того, чтобы не рассказать все до конца.

Я знаю, что ты сумела получить доступ к некоторым моим файлам. Я знаю, что ты самостоятельно проводила эксперименты. И я знаю, что мне не удастся направить твое любопытство в более безопасное русло. Осознав это, я одновременно обрадовалась и огорчилась.

Бурелл сделала паузу, ее перекошенные плечи поднимались и опадали при каждом тяжелом вздохе. Она подняла взгляд на Изабель, хотя ее голова по–прежнему оставалась опущенной.

— Раз ты изучаешь биотек, то я должна рассказать тебе обо всем, что узнала сама. Возможно, тогда ты добьешься успеха там, где меня постигла неудача. Может, так я смогу уберечь тебя от того, что случилось со мной.

Изабель взяла ее за руку.

— Мы вместе будем продолжать твою работу.

Бурелл криво улыбнулась ей в ответ.

— Я не могу сказать, что полностью разобралась в принципах работы биотека. Все, что я могу — указать на некоторые фрагменты, которые, как мне кажется, я понимаю, и проигнорировать то, в чем я не разобралась.

Она быстро перевела взгляд несимметрично расположенных глаз на Галена.

— Как выяснила моя изобретательная дочь, большая часть биотека состоит из стволовых клеток. По мере развития они превращаются в различные узкоспециализированные клетки, из которых формируется дополнительная система, охватывающая весь организм, словно вторая нервная. Она сложным образом соединяется с остальными системами организма и, в некотором роде, становится отражением мозга техномага, реагирующим на все внутренние процессы и усиливающим их. Нашей ДНК соответствует примерно половина генов в этих клетках, происхождение второй половины мне не удалось выяснить. Это может быть ДНК неизвестной мне расы, или это — искусственно созданная ДНК.

— Клетки также несут в себе то, что можно назвать небиологическими элементами. Очень сложные микросхемы в цитоплазме и в самой клеточной мембране. Микросхемы, находящиеся в мембране, очень напоминают, — Бурелл подняла иссохшую руку и махнула ей в сторону своего плеча, где имплантанты вызвали обесцвечивание кожи в районе позвоночника, — но только они намного меньше. Мне кажется, микросхемы управляют ростом и функционированием имплантантов, контролируют каждую клетку.

Гален припомнил, какой дискомфорт он ощущал первое время после имплантации биотека, он чувствовал, что имплантанты обладают собственной волей, имеют собственные устремления. Возможно, он реагировал на работу этих микросхем.

Исследования Бурелл казались важными и ценными, но, тем не менее, Гален представить себе не мог, где ей удалось раздобыть образцы биотека для изучения.

— Бурелл, — спросил Гален, — как вам удалось так глубоко проникнуть в тайны биотека?

— Маг использует то, что осталось от другого. Вы помните Крайселнек? Эту мрачную старуху? Она умерла лет восемь назад. Я прилетела, чтобы почтить ее память до того, как прибыли члены Круга. Когда они прибыли для того, чтобы наблюдать за сожжением ее останков, она уже лишилась некоторых кусочков.

— Вы взяли ее имплантанты? — ужаснулся Гален.

— Я взяла лишь несколько крошечных образцов. Теперь жалею, что не взяла больше.

Судорога пробежала по перекошенному лицу Бурелл, у нее перехватило дыхание. Она с силой сжала рукой руку Изабель.

Спустя несколько мгновений рука Бурелл расслабилась, дыхание восстановилось. Она продолжила, как будто ничего не произошло.

— В имплантантах содержится много других элементов: скопления микросхем, подобные кистам, которые взаимосвязаны с нейронами; приемопередатчики, реле, конденсаторы. Биочипы, которые функционируют как сенсоры. Некоторые стволовые клетки развились в узкоспециализированные клетки, представляющие собой на самом деле крошечные заводы по производству органелл. Другие развились в такие клетки, подобных которым я никогда раньше не видела. Я даже предположить не могу, каково их предназначение.

Бурелл отпустила руку Изабель, и, опершись ладонями о подлокотники кресла, попыталась переменить позу. Ее руки оказались слишком слабыми и соскользнули. Бурелл осела на бок.

Изабель изменила форму подлокотников созданного ею кресла: сделала их повыше, чтобы Бурелл могла сидеть прямо.

— Ты можешь закончить рассказ позднее, — предложила она. — Или дай нам доступ к твоим файлам. Тебе надо отдохнуть.

Голова Бурелл свесилась на плечо. Она одним глазом взглянула на них с Галеном.

— Я должна рассказать вам еще об одном.

Бурелл, сжав зубы, огромным усилием подняла голову и продолжила рассказ. Ее голос зазвучал слабее, чем раньше, но слова она произносила по–прежнему ясно и отчетливо.

— Я должна рассказать вам о приемопередатчиках. В биотеке находится несколько передатчиков, которые позволяют связываться с другими магами, местами силы, дают возможность принимать определенные сигналы. Все они соединены с областями биотека, где плотность нейронов повышена, так что они могут отвечать на наши команды. Они находятся в мозге, шее, плечах и верхней части позвоночника. Все, кроме одного.

Этот передатчик с виду такой же, как и все остальные, но расположен у основания позвоночника, вдали от наиболее развитых областей биотека. Он по–прежнему связан с биотеком, однако, находится не в самом удобном месте, чтобы получать команды. Мне стало интересно, для каких видов сигналов он предназначен. Один из фрагментов биотека, взятого у Крайселнек, содержал этот трансивер. Я посылала ему различные сигналы из своего места силы и с зондов, но он не принял ни одного из них. У меня сложилось ощущение, что этот трансивер предназначен для приема строго определенного сигнала.

После длительных экспериментов, во время которых я пробовала все более экзотические сигналы, мне удалось заставить передатчик отреагировать — это был очень сложный и мощный сигнал в радиодиапазоне. В ответ трансивер Крайселнек послал изощренный сигнал, однако сам биотек, казалось, никак не отреагировал на происходящее. Если бы это был обычный сигнал, вроде тех, что посылало Крайселнек ее место силы, сигнал был бы перенаправлен в ее мозг для передачи информации.

На второй такой же сигнал передатчик не отреагировал. И после этого имплантанты Крайселнек перестали нормально функционировать: какие–то элементы были парализованы, в то время как другие продолжали работать нормально. Я подумала, что это, возможно, было вызвано тем, что имплантанты Крайселнек уже довольно долгое время находились вне тела. К тому времени прошло уже три года с момента ее смерти.

Я изо всех сил боролась со своим любопытством. Думаю, что сдерживала себя почти год. Потом я рискнула. Послала сигнал моему собственному передатчику.

Изабель чуть качнула головой.

— Все остальное, как говорится, было идиотизмом. Когда я послала сигнал в первый раз, он послал ответный. Во второй раз — я месяц сдерживалась перед тем, как сделать это — примерно треть моих имплантантов перестала функционировать. С тех пор я стала держать тебя подальше от своих глупых исследований. Я слегка запаниковала. Некоторое время я вообще не могла пользоваться имплантантами. Хотя некоторые имплантанты продолжали функционировать, мне пришлось заново учиться связываться с ними.

Однако способность контролировать имплантанты не вернулась ко мне полностью. Мне пришлось заплатить за это. Определенным системам моего организма пришлось передавать сигналы, предназначенные для биотека. Тело человека не предназначено для этого. Со временем мне становилось все труднее и труднее заставлять биотек реагировать на мои команды.

Гален подумал, что его первое впечатление о состоянии ее здоровья оказалось не таким далеким от истины. Бурелл была частично парализована, прямо как человек, перенесший инсульт. Ей удалось восстановить некоторые свои способности, лишь научившись тому, как управлять своим телом, минуя нефункционирующие нервные пути.

Гален припомнил болезненное ощущение паралича, возникшее у него в тот момент, когда Элрик перехватил управление его кризалисом. Видимо, это было лишь бледной тенью того, что испытала Бурелл.

— Должен же быть какой–то способ, нейтрализовать эффект этого сигнала, — сказал он.

Голова Бурелл поднималась и опадала при каждом вдохе.

— Последние четыре года я экспериментировала с имплантантами Крайселнек. Ничего не вышло. Должно быть, посланный мной сигнал перегрузил передатчик. В результате систему замкнуло. Не существует способа снова заставить ее работать.

— Вы дадите нам доступ к вашим исследованиям? — спросил Гален. — Возможно, мы сумеем найти способ помочь вам.

— Дайте мне электронный блокнот, — последнее слово Бурелл прозвучало совсем неразборчиво. Она еще глубже опустилась в кресле. Бурелл больше даже не пыталась поднять на них взгляд.

— Я дам вам ключ ко всем моим работам. Я храню данные в моем месте силы. Но я даю вам их не для того, чтобы вы пытались помочь мне. Мне уже ничто не поможет. Я даю вам ключ для того, чтобы помочь вам в ваших собственных исследованиях.

Изабель положила блокнот на колени Бурелл и вложила в ее руку стило. Бурелл резким конвульсивным движением опустила его на экран, чтобы начертить диаграмму, являвшуюся ключом к ее самым секретным файлам. Исхудавшая рука Бурелл дрожала, пока она старалась точно изобразить символы. В тишине раздавался лишь звук ее тяжелого дыхания.

В верхней части экрана она нарисовала стилизованную солнечную систему, под ней — несколько строчек текста. Гален узнал несколько букв из алфавита вичадов.

Когда Бурелл закончила, Изабель коротко вздохнула.

— Что это означает? — спросил он.

Изабель по памяти процитировала:

— „Я не верю, что тот самый Бог, который наделил нас разумом, чувствами и интеллектом, запрещает нам пользоваться ими”.

Гален узнал цитату: это были слова Галилея.

Изабель забрала у Бурелл блокнот и стило, и, когда она повернулась, чтобы положить их на место, Бурелл начала заваливаться вперед. Гален поспешно подхватил ее за плечи, удерживая в вертикальном положении.

— Я в порядке, — сказала Бурелл.

— Опять! Мне все равно, что ты скажешь.

Изабель что–то вытащила из кармана и обхватила голову Бурелл руками. Между ее пальцев раскачивался кристалл на цепочке.

— Я попытаюсь тебя вылечить.

Изабель закрыла глаза, ее пальцы слегка перемещались по коже Бурелл.

— Гален, останови ее! — Бурелл махнула рукой в сторону Изабель. — Если она установит связь с моими имплантантами, то ее имплантанты тоже может парализовать.

Бурелл умоляюще смотрела на него зелеными, неровно расположенными глазами.

Охваченный паникой, Гален схватил Изабель, толкнул ее на столик, заваленный оборудованием.

— Постой! — сказал он. — Остановись!

— Мы должны попробовать! Я должна попробовать!

Изабель высвободила руки. Вокруг нее возник щит, светящийся голубым сиянием. Быстрое движение пальцев — и на ее ладони возник огненный шар. Ее глаза сияли отраженным светом, губы двигались с яростной точностью.

— Не стой у меня на пути.

Инстинкт самосохранения требовал от Галена действовать, защищаться — прямо, как в стычке с Элизаром. Он не был искусен в создании щитов. Единственным методом защиты для него была контратака. Гален сражался с подстегивающей его внезапно возникшей волной энергии, водопадом нахлынувшей на него.

— Ты будешь лечить меня против моей воли? — спросила Бурелл.

— Я не позволю тебе умереть. Я должна вылечить тебя. Я и так слишком долго тянула, — лицо Изабель пылало.

Жар огненного шара обжигал кожу Галена. Он с трудом сдерживал энергию, стремящуюся вырваться наружу. Ему нужно сохранять контроль.

Волна гнева поднялась внутри него, гнева на нее, за то, что она посмела угрожать ему. Изабель знала, на что он способен. Ее щит здесь не поможет. Тогда зачем она искушает его?

— Изабель, ты не сможешь меня вылечить. Больно не мое тело. А если ты попытаешься лечить мои имплантанты, если твой биотек установит связь с моим, то твой биотек парализует так же, как и мой.

— Ты этого не знаешь, — взмолилась Изабель. — Ты должна позволить мне попытаться.

— Я не могу. Если я потеряю тебя, то я этого не переживу. Ты — единственный прекрасный цветок, распустившийся в моей жизни. Единственная, ради кого я живу. Я так горжусь тобой.

Мое время заканчивается. А ваше — только наступает. В этом моя великая радость. Пожалуйста, не лишай меня ее.

Изабель зажмурилась, слезы гнева потекли по ее лицу. Она сложила руки, убирая огненный шар. Щит исчез.

Опасность миновала.

Энергия внутри Галена замедлила свой бег, утихла. Он понимал, какую сильную боль должна испытывать Изабель, наблюдая за тем, как ее мать и учитель умирает. Он был шокирован тем гневом, который испытал всего несколько секунд назад. Как он мог? Ведь он чуть было не напал на ее...

Гален отошел в сторону, дав Изабель снова подойти к Бурелл. Изабель стиснула рукой мерцающий подлокотник кресла. Бурелл хлопнула ее по руке.

— Изабель — ты самое дорогое мне существо.

Изабель наклонила голову.

— Что, если я не стану пытаться лечить тебя, — мягко сказала она. — Что, если я просто передам тебе часть своих органелл, вдруг это поможет?

Изабель оглянулась на Галена, с ее лица исчезло жесткое выражение.

— Гален тоже может передать тебе часть своих органелл.

Гален подошел к Изабель.

— Если часть вашего биотека парализована, — сказал он Бурелл, — тогда, вероятно, ваш биотек производит меньше органелл, чем обычно. Нагрузка могла оказаться для них чрезмерной. Дополнительные органеллы не излечат вас, но помогут вам справиться со стрессом.

Взглянув на искривленные губы Бурелл, Гален решил, что она уверена в том, что ничего хорошего из затеи Изабель не выйдет. Однако, она продолжала пристально смотреть на Изабель, и, наконец, сказала:

— Возможно, вы правы. Кто знает, вдруг это поможет.

Изабель вытерла слезы.

— Да. Может быть, это поможет. Может быть... Гален?

Изабель засучила рукав Бурелл, положила одну ладонь на ее руку, а вторую — на затылок. Гален обошел иллюзорное кресло, встал с другой стороны и сделал то же самое. Предплечье Бурелл показалось ему холодной веткой. Он визуализировал заклинание, необходимое для передачи органелл.

Гален почувствовал зуд в руках и странное ощущение, будто что–то двигалось внутри него. Примерно то же самое он чувствовал по утрам, вставая с постели, когда в его теле восстанавливалась циркуляция крови. Это длилось мгновение, потом Гален убрал руки.

Изабель попыталась улыбнуться.

— Теперь тебе надо отдохнуть.

Бурелл глубоко вздохнула:

— Да.

Изабель прошла вслед за Бурелл в спальню. Когда они обе покинули комнату, Гален попытался взяться за изучение исследований Осийрина, но быстро понял, что не может на них сосредоточиться. Он слишком обеспокоен своей недавней вспышкой гнева, направленной на Изабель. На мгновение их отношение друг к другу изменилось. Причина срыва Изабель понятна: она слишком устала, разрываясь между их работой и заботой об ухудшающемся здоровье Бурелл. Но какие могут быть оправдания у него?

Неугомонная энергия биотека? Но он уже привык к постоянному возбуждающему потоку скрытой энергии, которая, казалось, стала частью его самого. Мог ли он винить биотек в этой вспышке гнева? Или импульс возник внутри него? В любом случае, мог ли он лучше контролировать себя?

Изабель вышла из спальни. Сейчас она выглядела намного лучше. Она умылась, ее лицо снова выражало умиротворение.

— Она сразу заснула, — сказала Изабель. — Обычно она плохо засыпает из–за боли. Думаю, что это — хороший признак.

Гален, огибая коробки и кипы бумаг, подошел к Изабель. Взял ее за руку.

— Я оттолкнул тебя, потому что испугался того, что с тобой случится то же самое, что и с Бурелл.

— Знаю. Прости за огненный шар.

Гален кивнул.

— Полагаю, что это была наша первая ссора, — сказала Изабель.

Гален отпустил ее руку.

— Пора нам заняться чем–то более приятным, — она вздохнула, успокаиваясь, заставила себя говорить дальше. — Например, отметим наше первое зимнее солнцестояние.

— Что?

— Дорогой Гален, ты, может быть, и потерял счет времени, но я — нет. Сегодня по земному календарю двадцать второе декабря, день, когда Солнце достигает самой далекой точки южнее экватора. Это поворотное время, время перемен. Наши предки считали этот день днем силы. Это день, когда Солнце перестает удаляться и начинает снова приближаться. Начиная с этого дня, дни становятся все длиннее, свет прогоняет тьму, надежда прогоняет отчаяние. Мы с Бурелл всегда... отмечали этот день.

— И как же мы будем его отмечать?

— Для начала я приготовила тебе подарок.

Изабель вышла в кухню, залезла в сервант и вытащила оттуда коробочку в яркой упаковке.

— Но у меня для тебя ничего нет.

— Это самое подходящее время для того, чтобы дарить подарки, разве нет? Когда ты не ожидаешь этого?

Изабель усадила его на софу, сама с трудом уместилась рядом с ним на маленьком кусочке софы, свободном от всякой всячины. Ему нравилось чувствовать ее тело, прижавшееся к нему. Изабель вручила ему коробочку.

Гален открыл ее. Внутри оказалось нечто вязаное, окрашенное в светло коричневый цвет. Гален вытащил подарок. Шарф.

— С ним тебе будет теплее.

Изабель выхватила у Галена шарф и обвязала вокруг его шеи, его окутал тонкий аромат. Изабель отклонилась назад, поджала губки.

— Тебе очень идет.

— Ты сама его связала?

Шарф был странным на ощупь. По всей его площади хаотично располагались выпуклости.

Изабель положила руку на его плечо:

— Конечно.

— Значит, в этот шарф ввязано заклинание? — Гален ощупал рукой выпуклости, будто читая на языке Брайля.

— Попробуй расшифровать.

Они молча просидели несколько минут, пока Гален ломал голову над загадкой. Ребра Изабель вдавливались в него при каждом ее вдохе.

— И что дальше? — спросил Гален.

— Осталось еще одно. Тост.

Изабель, опершись рукой о грудь Галена, поднялась с софы. Гален пожалел о том, что задал этот вопрос. Прошел следом за ней на кухню, где она налила два бокала вина. Изабель наклонила голову, по натянутым мышцам ее шеи можно было понять, что она напряжена.

— Когда мне было всего девять лет, я впервые прочитала о Кладезе Вечности. Я знала, что Бурелл было нелегко доставать образцы биотека для изучения, и предложила ей, чтобы мы отправились к Кладезю. Когда она рассказала мне, что данные о местонахождении этого места погребения самых первых техномагов, огромного хранилища биотека и знаний, были утеряны, мной завладело страстное желание найти его.

Изабель вручила ему стакан.

— Каждый год в день зимнего солнцестояния мы с Бурелл поднимали бокалы и произносили тост — „в следующем году мы найдем его”. Теперь ты — вместо...

Голос Изабель сорвался, она отвернулась.

— Если бы Круг предоставил ей образцы биотека для изучения, ей не пришлось бы ставить эксперименты на себе. Она бы не... умирала сейчас, — Изабель с трудом выдавила из себя последние слова.

Она взяла бокал и повернулась к Галену, на ее лице застыла горькая улыбка.

Подняла бокал и взглядом указала Галену, что он должен сделать то же самое. Ему было очень неприятно видеть страдание, застывшее на ее лице. Тем не менее, он понял, что Изабель не собиралась сдаваться, и в следующий момент почувствовал свое родство с ней. Она не смогла найти Кладезь вовремя, чтобы помочь Бурелл, но это лишь придало ей решимости искать, точно так же, как его собственное нарушение Кодекса заставляло Галена стараться доказать, что он достоин быть магом. Возможно, ему удастся ей помочь, и, если у них получится, если они отыщут утерянные фрагменты прошлого магов, то, может быть, с ее лица исчезнет выражение отчаяния.

Они в унисон произнесли:

— В следующем году мы найдем его.

— Тебе приходилось раньше пользоваться такой карточкой? — спросила Изабель.

— Ты не могла спросить об этом раньше? — Гален сунул карточку в прорезь замка.

— В данный момент этот вопрос кажется очень уместным. Ну?

— Нет.

Гален извлек карточку, выругался, попробовал еще раз.

— А ты?

— Нет. Может быть, нам следовало лучше продумать, как проникнуть сюда.

— Олвин сказал мне, что она в любом случае сработает, — Гален вытащил карточку из замка. Дверь упрямо отказывалась открываться.

— Нет ничего такого, что работало бы в любом случае.

Когда Изабель говорила, ее спина, касавшаяся его спины, слегка зашевелилась. Изабель окружила себя щитом, и при ее движении Гален почувствовал укол, похожий на удар тока. Пока он возился с замком, запирающим жилище дракха, Изабель продолжала вести наблюдение.

Квартал был погружен во тьму, потому что они отключили его от сети, тем самым, вырубив мониторы и охранные системы дракха. Но замки всегда работают от автономных источников питания.

— Мы должны попробовать другой способ. Может, взломаем дверь?

— Так мы только все испортим, — Гален лихорадочно соображал. Он чувствовал себя идиотом. Он старался успокоиться, сохранять контроль.

— Тепло? Электрический импульс? — перебирала варианты Изабель.

— Это откроет замок?

— Понятия не имею, — ответила она.

Гален перевернул карточку, снова ставил ее в устройство. Дверь открылась.

— Гениально! — воскликнула Изабель.

Они поспешно вошли, дверь мягко закрылась позади них, и они погрузились во тьму. Щит вокруг Изабель слабо светился голубым сиянием. Она попыталась убедить Галена тоже создать щит, но он ответил, что, если будет занят поддержанием щита, то больше ни на чем не сможет сосредоточиться. В любом случае, если все пойдет по плану, они войдут и выйдут отсюда незамеченными, как их учил Элрик.

План был слегка сумасшедшим, но они не смогли придумать ничего лучшего. Скорее всего, дракх был единственным на Зафране 8, кто знал, были ли замешаны в происходящем Тени. Но он никогда не выходил из здания, а их зонды не зарегистрировали никаких сеансов связи с Пределом, которые они могли бы перехватить. Единственный способ узнать правду — это услышать ее от самого дракха.

Перед мысленным взором Гален появилось изображение с зонда, находившегося на фасаде здания. В инфракрасном диапазоне он наблюдал за тем, как по другой стороне прохода брел вичад, направлявшийся к главным, освещенным улицам. Никто не видел, как они вошли.

Зонд в спальне дракха показывал, что тот до сих пор спит. Было пять минут одиннадцатого. Он был в здании один.

Гален переключил свои сенсоры на инфракрасный диапазон, чтобы видеть дорогу. Изабель спускалась впереди него по лестнице. Он проверил, как открывается дверь, не возникнет ли у них проблем с выходом из здания. Потом последовал за Изабель.

Комната дракха, находившаяся под землей, из которой нельзя было быстро удрать, была для них не самым удобным местом. Но, судя по данным, полученным Галеном и Изабель на настоящий момент, оружия у дракха не было. Хотя дракх был достаточно сильным физически, Гален был уверен в том, что они с ним справятся. Гален недоумевал, почему капитан Ко'Вин, всегда имевший при себе оружие, так боялся дракха.

Изабель стояла перед комнатой дракха, ее руки двигались, создавая туман. Перед мысленным взором туман был похож на красные зернистые клочья. Изабель в черном балахоне и с окрашенной в бледно красный цвет кожей, казалось, парила в воздухе, подобно призраку.

Туман быстро заполнил спальню дракха. Гален осторожно пробрался сквозь него. Он глубоко дышал, повторяя про себя клятву соблюдать Кодекс и выполнять распоряжения Круга. Он не наложит ни единого заклинания инстинктивно, он, напротив, все осторожно взвесит перед тем, как визуализировать какое–либо заклинание. Рука Галена коснулась кармана, нащупала специально приготовленную ими для данного случая таблетку транквилизатора. Они воспользуются ею после того, как получат ответы на интересующие их вопросы, или раньше, если их план начнет рушиться. Гален разглядел ярко–красное пятно тела дракха, опустился на колени рядом с его головой.

Изабель вошла в комнату и встала рядом с дверью. Кивнула ему. Она запишет все, что скажет и сделает дракх. Пальцы Изабель зашевелились, и тусклый свет осветил туман. Гален выключил сенсоры, теперь ему хватало нормального зрения.

Дракх лежал на спине, вытянув руки по швам, лицом вверх. Под шею он положил толстую цилиндрическую подушку, предохранявшую его голову от соприкосновения с матом. Дракх сейчас показался Галену даже крупнее, чем когда он наблюдал за существом через зонд, и, в каком–то смысле, более реальным. В воздухе вокруг него был рассеян легкий запах плесени. Кожа дракха была полосатой: черные и коричневые полосы делали ее похожей больше на камень, чем на живую плоть. Из затылочной части черепа торчали два зазубренных, похожих на рога, выроста, покрытые плавными бороздками. У Галена возникла ассоциация с застывшей лавой.

Он мысленно вызвал файл, содержащий информацию, полученную Осийрином при сканировании мозга дракха. Нашел ту область мозга дракха, которая, как считал Осийрин, соответствовала височной доле. В соответствии с данными Осийрина, мозг дракхов не отличался от мозга других разумных рас: височные доли должны быть расположены в верхнем выступе черепа. Нижний выступ в задней части головы был характерен только для дракхов. Ни у одной другой расы не было ничего подобного, так что Осийрину не удалось узнать, для чего предназначены находившиеся там отделы мозга.

Гален сомкнул руки вокруг верхнего рогообразного выступа так, чтобы ладони почти касались головы дракха. Если Осийрин не ошибся, то это должно сработать.

Гален закрыл глаза и визуализировал уравнение стимуляции височных долей мозга. Не так давно Келл проделал то же самое с ним самим, когда испытывал его галлюцинацией. Стимуляция височных долей мозга приводила к возникновению видений и очень сильных эмоциональных переживаний, дезориентирующих и поражающих воображение. Каждая секунда, казалось, приобретала особую важность. Гален хотел испробовать этот прием на дракхе.

Уголок рта дракха начал судорожно подергиваться.

Гален посмотрел вверх. В тумане, заполнившем комнату, Изабель казалась призраком. Он не мог разглядеть ее рук, но знал, что они должны сейчас двигаться, создавая внутри туманной завесы пятно тьмы. Над ложем дракха сформировалась туманная фигура: черная, неопределенной формы, с изменчивыми очертаниями и заостряющимися к концам конечностями, протянувшимися в различных направлениях. Они решили, что очертания фигуры должны оставаться неясными, потому что описание бога дракхов, оставленное Осийрином, было слегка неопределенным. Созданное ими изображение сильно напоминало черное солнце, обрамленное извивающими языками короны. В центре этого солнца находилиось четыре яркие светящиеся точки — в этой части описания они были уверены. По мнению Осийрина, бог дракхов не был Тенью — скорее, он был повелителем Теней, а сами Тени являлись его верховными служителями. А дракхи служили Теням.

Дракх зашевелился.

Бог сухо заговорил. Слабое эхо сопровождало его слова. Изабель очень постаралась: голос походил на голос самого дракха, но был более звучным. Бог говорил, пользуясь скудным словарем языка дракхов, составленным Осийрином. Перевод возникал перед мысленным взглядом Галена.

— Ты заслужил мой гнев.

Дракх резко дернулся, просыпаясь. Его руки упали на мат, вцепились в него, как будто дракх отчаянно пытался сохранить равновесие. Рот дракха открылся. Гален надеялся, что это означало благоговение.

— Ты не подготовил путь. Ты не способствовал выполнению моих замыслов. Ты не достоин.

Дракх боролся с дезориентацией, его голова качалась взад–вперед. Гален изо всех сил пытался не касаться черепа дракха, хотя и сомневался в том, что дракх в данный момент способен это заметить.

Губы дракха беззвучно зашевелились. Потом раздался шепот. Программа–переводчик, опираясь на словарь Осийрина, перевела:

— Я пытался. Я посвятил жизнь выполнению ваших замыслов.

Бог заговорил громче.

— Ты слишком медлишь. Ты излишне осторожен. Пришло время протянуть дальше мою руку.

— Я работаю ради грядущего великого поход, — шептал дракх. — Планы (слово неизвестно).

— Ты слишком медлишь.

— Ваши верховные служители осторожны, но они приведут нас к победе.

— Слишком поздно.

— Нет, — произнес дракх, взволнованно жестикулируя. — Мы копим силы. Мы вербуем союзников. Мы добились огромного прогресса. В течение ближайших недель мы начнем провокации. Не пройдет и года, как война охватит галактику. Воцарится хаос.

Дракх оттолкнувшись руками от мата, сел. Его голова выскользнула из рук Галена. Сердце Галена бешено забилось, он запаниковал. Биотек эхом отреагировал на это. Гален потянулся за таблеткой транквилизатора, оглянулся на Изабель. Он не смог разглядеть выражение ее лица, но она продолжала поддерживать иллюзию.

— Я не вижу союзников, — произнес бог. — Где они?

Сейчас, когда дракх видел происходящее неискаженным, он, озадаченный, оглядел комнату. Резким голосом он произнес какое–то слово: длинное, замысловатое, прозвучавшее подобно шороху бумаги на ветру.

(Слово неизвестно).

Если они собираются продолжать в том же духе, то нельзя позволить дракху сосредоточиться. Гален вскочил на ноги и обхватил вырост на черепе дракха. Его переполняла энергия. Гален изо всех сил сосредоточился на визуализации единственного уравнения. Он больше не допустит провала.

Дракх взмахнул руками, пытаясь отразить нападение, но снова был захвачен чувством дезориентации и благоговения.

— Кто эти союзники? — спросило божество.

Дракх продолжал отмахиваться и ударил Галена локтем в бок. Он снова произнес длинное, замысловатое слово.

— Что у вас с магиками? — выпалила Изабель последний из запланированных ими вопросов.

Но Гален понял, что дракх им больше ничего не скажет. Он визуализировал уравнение, чтобы прекратить стимуляцию височных долей мозга дракха, быстро вытащил таблетку транквилизатора и с силой прилепил ее дракху на шею в тот самый миг, когда дракх повернулся и взглянул ему прямо в лицо.

Гален шагнул назад и, спустя буквально считанные секунды, дракх сонно рухнул на ложе. Он будет без сознания несколько часов. Сердце Галена перестало бешено колотиться. Он повернулся и увидел, что Изабель стоит рядом с ним.

„Здесь, рядом с дверью, что–то есть, — прочитал Гален ее сообщение. Мои сенсоры обнаружили... нечто. Помехи, которые мы уже засекали раньше”.

Гален направил сенсоры на участок комнаты рядом с дверью, просканировал его в различных диапазонах. У самой верхней границы инфракрасного диапазона он обнаружил статические помехи. То, что зонды могли лишь грубо передать, его сенсоры отобразили более точно. Статические помехи не были вызваны влиянием какого–то источника энергии, находящегося в этом месте. Если бы это было так, то помехи распространились бы гораздо шире. Но облако тумана, плавающее напротив двери, его сенсоры отображали ясно, без всяких помех. Нечто находилось в дверном проеме, нечто, объятое туманом, и именно оно служило источником помех.

Дракх сел.

— Вы оказались весьма ловкими, — сухо проговорил он.

Он говорил по–английски.

— Хвалю.

Глаза дракха скрывала тень, и Гален не мог сказать, открыты они или нет. Но дракх не мог проснуться. Транквилизатор был сильнодействующим и должен был — как они думали — заставить дракха проспать полдня.

— Я сказал вам то, что, по моим расчетам, вы хотели услышать, — продолжал дракх. — Надеюсь, вы не в обиде. Я нашел ваши вопросы интригующими. Мне хотелось узнать, о чем еще вы спросите. А теперь я буду спрашивать. Зачем вы пришли сюда? Зачем задавали мне эти вопросы?

Дракх оставался абсолютно неподвижным, лишь его губы двигались. Голова его свешивалась вперед, руки болтались. Он выглядел, как марионетка, удерживаемая единственной веревочкой. Элрик говорил им: „Вы должны двигаться вдоль веревочки и от марионетки добраться до хозяина”.

— Это была шутка, — произнесла Изабель дрожащим голосом.

Сердце Галена бешено билось. Гален просканировал диапазон высоких частот в поисках какого–либо потока энергии, удерживающего дракха в вертикальном положении и дающего ему возможность говорить. Гален едва не пропустил его, настолько узкой была полоса частот. Точно направленный поток энергии возбуждал доли мозга дракха, расположенные в нижнем выступе черепа, те самые доли, предназначение которых Осийрин оказался не в состоянии определить.

— Вы молоды, — сказал дракх. — Забудьте об этом случае, и он будет забыт. Если вы воистину ищете знания, то присоединяйтесь ко мне. Мои союзники могут предложить вам великое знание. Тайны Вселенной. Разве не это — цель каждого техномага?

Мерцающий голубым светом щит, окружавший Изабель, вдруг развернулся и перегородил комнату, создав некое подобие барьера между ними и дверью. Сквозь облако тумана по направлению к ним двигался силуэт, выглядевший, как область статических помех. Пальцы Изабель двигались с бешеной скоростью.

Мерцающий статикой силуэт достиг щита, и, лишь мгновение поколебавшись, прошел сквозь него.

Гален схватил Изабель за руку. Щит исчез. Одним усилием мысли Гален визуализировал уравнение для создания под ними летающей платформы. Схватил Изабель за талию. Воспроизвел заклинание движения, потом еще и еще. Платформа обогнула мерцающую фигуру, выскользнула в дверь и взлетела вверх по лестнице. Они ударились о дверь и рухнули на пол.

Изабель ухватилась за дверную ручку, потянула, заставляя дверь открыться, стукнув при этом Галена по голове. Он убрал платформу, вскочил на ноги. Они выбежали во тьму.

Они неслись по длинному переулку к свету и оживлению главной улицы, пробежали по ней еще несколько кварталов, расталкивая прохожих, и только потом, наконец, замедлили свой бег и пошли шагом. Гален оглянулся. Улица была заполнена искателями ночных развлечений, предлагаемых портовым городом.

Энергия волнами перекатывалась сквозь него, отказываясь успокаиваться. Опасность казалась ему близкой, неминуемой. Он не мог поверить в то, что они вырвались.

„Это была Тень, да?” — написала Изабель. Где–то по дороге они взялись за руки, и Галену не хотелось отпускать руку Изабель.

„Не знаю, — ответил он. — Никогда не видел ничего подобного”.

„Они позволили нам сбежать? Почему?”

„Не знаю”.

Они были слишком потрясены, чтобы пытаться дальше накладывать заклинания, поэтому решили добираться домой на монорельсе. Изабель сказала, что ей нужно время для того, чтобы успокоиться, перед тем, как увидеть Бурелл. Гален надеялся на то, что нервная энергия, бурлящая внутри него, начнет рассеиваться. Несмотря на все наложенных им заклинания энергия внутри не выказывала никаких при