Монастырь. Монашеская келья. Появляются 4 монашки-горожанки.
1-я горожанка. …С нелегким сердцем приступаем мы
К рассказу о последующих событьях…
2-я горожанка. Мы вам расскажем, не тая,
С холодною беспристрастностью… А впрочем…
Насколько хватит сил… Насколько Бог захочет!
3-я горожанка. Итак, настала осень! Льют дожди!
Река Вероны полнится водою…
Грозя нам половодьем и бедою…
4-я горожанка. Но есть поверье: там беду не жди,
Где признаки ее предугадать несложно…
Жди там, где ждать, казалось, невозможно!… (уходят)
Входят два монаха.
Лоренцо. Ты действительно думаешь приобщиться к нашему братству?
Антонио. Думаю, святой отец. Однако не могу решиться… я ведь игрок: чтобы так круто поменять жизнь, надо получить какой-то знак провидения. (Прислушавшись.) Например, сквозь шум дождя услышать цокот копыт и скрип колес подъехавшей кареты…
Лоренцо (прислушиваясь). Не говори загадками… Ты все-таки послал ей письмо?
Антонио. Не письмо! Клочок бумаги… «Я – в монастыре. Антонио». Все!
Лоренцо. Ты обещал и этого не делать!
Антонио. Но я же объяснял: должен быть хоть какой-то знак судьбы перед важным решением! Не приедет она – я усомнюсь в Высшей Справедливости. И, чтоб замолить сей грех, погружусь в монастырскую жизнь…
Лоренц о. А если приедет?
Антонио. В такой дождь? В горы?… Женщина?!
Лоренцо. Не забывай: замужняя женщина!
Антонио. Не забываю, святой отец (Прислушался)
Лоренцо. Что случилось, то случилось, изменить ничего нельзя, зачем же напрасно терзать себя и ее?…
Антонио. Откуда я знаю зачем, святой отец?! Монахам всегда легко давать советы влюбленным.
Лоренцо. Никто не родится сразу монахом…
Антонио (перебивая). Я слышу ее шаги, теперь я верую и буду молиться с полным пониманием слов.
Падает на колени. Начинает молитву. Входит Розалина. Молча смотрит на Антонио. Лоренцо секунду наблюдает за ними, затем выходит.
«Господи, Боже мой! Я воззвал к Тебе, и Ты исцелил меня… Ты вывел из ада душу мою и оживил меня, чтобы я не сошел в могилу… Пойте Господу святые Его… …» (Повернулся к Розалине.) Почему ты плачешь?
Розалина. Кто подсказал тебе эти слова?
Антонио. Царь Давид. 29-й псалом (Встает с колен.)
Розалина. Как мне теперь к тебе обращаться: «святой отец»?
Антонио. Ни в коем случае! Зови как прежде – Антонио!
Розалина. Ты давно стал монахом?
Антонио. Часа три назад. Моя одежда совсем вымокла… Пришлось надеть эту…
Розалина (зло). Ах, мерзавец!… Вот как я буду тебя называть! Сукин сын! (Набрасывается на него с оплеухами, он, смеясь, уворачивается.) Я схожу с ума, плачу над его безвестной могилой, а он еще шутит! (Целует его.) Любимый мой, ненаглядный… Какое счастье, что я могу тебя лупить и целовать… Целый год мечтала об этом… Так что стряслось в этот раз? Начинай… (Садится напротив.)
Антонио (чуть смущен). Я Месяц добивался приема у епископа. Наконец, когда он согласился меня принять, случилось невероятное: моя первая жена Росита надумала вернуться в христианство! К тому моменту она уже отошла от ислама, разочаровалась в иудаизме и стала язычницей. Но тут какой-то молодой проповедник убедил ее в преимуществах святой католической веры и уговорил вновь креститься! (Думаю, и переспал с ней для убедительности, но это уже детали.) Она воскресла для церкви, а я умер для тебя… Что мне было делать? Папа Римский был на карантине, Господь Бог по случаю чумы отвлекался на другие заботы… Ребенок ждать не мог, твоя репутация была бы под угрозой… Тогда я сам принял решение и распустил слух о собственной кончине…
Розалина. Зачем ты приехал?
Антонио. Вот это вопрос посложнее… И все-таки опять скажу невероятную правду, а ты попытайся поверить: Я СОСКУЧИЛСЯ! Розалина, можешь плюнуть мне в глаза, но оказалось, что я люблю тебя… В жизни не испытывал ничего подобного: подумаю о тебе и сразу – сердцебиение, слабость в коленках. Стихи! Я стал сочинять стихи и класть их на музыку… Вот до какого идиотизма я дошел, Розалина!
Розалина. Ты знаешь, что я замужем?
Антонио. Конечно! А я по законам церкви – женат. Но какое это имеет значение, если я люблю тебя, а ты отвечаешь мне взаимностью… Или я опять вру?
Розалина. На этот раз нет… (Прижалась к нему.) Что с нами будет, Антонио?
Антонио. О грядущем гадать не хочу… Но, если говорить о самом ближайшем будущем, думаю правильней всего – постелить прямо здесь, на полу…
Розалина. С ума сошел? В монастыре?
Антонио. А где мы впервые познакомились? Забыла?
Розалина. Разве не в Венеции?
Антонио. Никогда! Жуткий городишко… Нет, первая любовь вспыхнула здесь, в монастырской келье… Я рассказывал это всему городу. Это подтвердил сам брат Лоренцо. (Обнимает ее). Мы сидели вдвоем и читали Библию…
Розалина (слабо сопротивляясь). Грех, Антонио! Причем тут Библия?
Антонио. А ты ее давно перечитывала?
Розалина. Я не умею читать
Антонио. Тогда слушая грамотного набожного человека (Страстно шепчет.) «Пленила ты сердце мое, сестра, невеста, пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих… О, как любезны ласки твои… Сотовый мед каплет из уст твоих… Пусть придет возлюбленный в сад свой и вкушает сладкие плоды его…» Если скажешь, что и это неправда – обижусь!
Гасит свечу.
Танец Ромео и Джульетты
