Глава 8. Он был на добрых пятнадцать сантиметров выше меня и на двадцать килограммов тяжелее

 

Я обернулась.

Он был на добрых пятнадцать сантиметров выше меня и на двадцать килограммов тяжелее. Света с парковки было недостаточно, но мне все же удалось рассмотреть его: светло‑рыжие волосы, стоявшие торчком благодаря гелю, бледно‑голубые глаза, серьги в ушах, ожерелье из акульих зубов. Угревая сыпь на нижней части лица. Черная майка, выпуклые бицепсы, на одном из которых была татуировка огнедышащего дракона.

– Нужна помощь? – спросил он одними губами. Он протянул мне свой мобильный, потом положил руку на таксофон, вторгаясь в мое личное пространство. Его улыбка была чересчур милой и самодовольной. – Ненавижу, когда красивой девчонке приходится тратить деньги на звонок.

Когда я не ответила, он слегка нахмурился. – Разве что ты собиралась позвонить бесплатно. – Он почесал щеку, проявляя глубокую задумчивость. – Но единственный звонок, который ты можешь сделать бесплатно с таксофона… это звонок в полицию.

– Любой намек на ангельский тон в его голосе исчез.

Я сглотнула. – Внутри за прилавком никого не было. Я подумала, что что‑то не так. – А теперь я знала, что не так. Единственная причина, по которой он бы переживал за звонок в полицию – его заинтересованность в том, чтобы держать их как можно дальше. Ограбление?

– Позволь мне упростить тебе задачу, – сказал он, наклоняясь к моему лицу, словно мне пять лет и я нуждалась в медленном, четком объяснении. – Возвращайся в машину и уезжай.

Меня осенило, – он не понял, что я пришла сюда пешком. Но эта мысль тут же отошла на второй план, когда я услышала звуки драки из переулка за углом. Оттуда раздавались ругательства и стоны боли.

Я обдумывала варианты. Можно было бы принять предложение Ожерелья‑Из‑Акульих Зубов и тут же уйти, сделать вид, что меня здесь никогда не было. Или можно было бы добежать до ближайшей заправки и позвонить в полицию. Но к тому времени может быть уже слишком поздно. Если они ограбили магазин, Акульи Зубы с дружками не будут растягивать удовольствие. И третьим вариантом было остаться здесь и сделать очень смелую или очень глупую попытку помешать ограблению.

– Что там происходит? – невинно спросила я, показывая на заднюю часть здания.

– Оглянись, – ответил он мягким, шелковым голосом. – Никого нет. Никто не знает, что ты здесь. Никто никогда не вспомнит, что ты была здесь. А теперь будь хорошей девочкой, вернись в свою машину и уезжай отсюда.

– Я…

Он прижал палец к моим губам. – Я не стану повторять дважды. – Его голос был нежным, будто он флиртовал. Но глаза – холодными, как лед.

– Я оставила свои ключи внутри, на прилавке, – сказала я, брякнув первое, что пришло мне на ум. – Когда заходила туда.

Он взял меня за руку и потащил к главному входу в здание. Его шаги были в два раза больше моих, и мне приходилось бежать, чтобы поспевать за ним. На протяжении всего этого времени я мысленно встряхивала себя, приказывая своей несообразительности придумать оправдание на тот момент, когда он поймет, что я врала. Я не знала, как он среагирует, но, в общем, могла себе представить, и от этого все внутри переворачивалось. Дверь звякнула, когда мы вошли. Он бросил меня на кассу и одним ударом открыл кассу, явно выискивая мой потерянный ключ. Он передвинулся к следующему отделу и повторил свой быстрый обыск. Внезапно он остановился. Его взгляд медленно прошелся по мне. – Не хочешь сказать, где на самом деле твои ключи?

Я подумала, удастся ли мне сбежать от него на улицу. Подумала, каковы были шансы, что подъедет машина, когда она мне будет нужна больше всего. И подумала: почему, ну почему я ушла из Куперсмита без пиджака и мобильного?

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Марси, – солгала я.

– Вот что я тебе скажу, Марси, – сказал он, заправляя прядь волос мне за ухо. Я попыталась сделать шаг назад, но он сдавил мое ухо, предупреждая. Мне пришлось стоять неподвижно, позволяя его пальцу чертить дорожку от моего уха до подбородка. Он поднял мою голову, взяв за подбородок, заставляя посмотреть в его бледные, почти прозрачные глаза. – Никто не обманывает Гейба. Когда Гейб говорит девушке бежать, ей лучше бежать. Иначе она разозлит Гейба. А это плохо, потому что Гейб очень вспыльчив. Вообще‑то, вспыльчив – это мягко сказано. Понимаешь меня?

Мне показалось жутким то, что он говорил о себе в третьем лице, но я не собиралась спрашивать об этом. Интуиция подсказывала мне, что Гейбу также не нравится, когда его поправляют. Или когда задают вопросы. – Извини. – Я не осмелилась отвернуться, опасаясь, что он может расценить это движение как знак неуважения.

– Я хочу, чтобы ты сейчас ушла, – сказал он обманчиво бархатным голосом.

Я кивнула, отступая. Мой локоть врезался в дверь, впуская поток холодного воздуха. Как только я оказалась снаружи, Гейб крикнул сквозь стеклянную дверь, – Десять.

– Он оперся на прилавок, извращенно улыбаясь.

Я не понимала, зачем он это сказал, но я контролировала выражение своего лица, продолжая двигаться назад, теперь уже быстрее.

– Девять, – сказал он.

Теперь я сообразила, что он вел обратный отсчет.

– Восемь, – сказал он, отталкиваясь от прилавка и делая несколько ленивых шагов по направлению к двери. Он положил руки на стекло, потом пальцем нарисовал невидимое сердце. Увидев мое пораженное выражение лица, он хохотнул. – Семь.

Я повернулась и побежала.

Я услышала, что к главной дороге приближается машина, и начала кричать и махать руками. Но я все еще была слишком далеко, и машина пролетела мимо, гудение двигателя исчезло за поворотом. Когда я добралась до шоссе, я посмотрела направо, потом налево. Повинуясь внезапному порыву, я побежала в сторону Куперсмита.

– Я иду искать, кто не спрятался, я не виноват, – услышала я, как Гейб крикнул сзади.

Я начала двигаться быстрее, слыша противное шлепанье балеток по бетону. Я хотела обернуться и посмотреть, как далеко он был, но заставила себя сконцентрироваться на повороте дороги впереди. Я пыталась сохранять между собой и Гейбом как можно большую дистанцию. Скоро подъедет машина. Она должна скоро появиться.

– Это самая большая скорость, на которую ты способна? – Он маячил не больее, чем в шести метрах за моей спиной. Что хуже – его голос не казался усталым. Меня испугала мысль, что он даже не прилагал усилий. Он наслаждался игрой в кошки‑мышки и, пока я все больше и больше уставала с каждым шагом, его это приводило во все больший восторг.

– Беги, беги! – пропел он. – Только не истощи себя. Если ты не сможешь отбиваться, когда я поймаю тебя, будет уже невесело. Я хочу поиграть.

Перед собой я услышала глубокий рык двигателя приближающейся машины. Фары появились в поле зрения, и я выбежала на середину дороги, бешено размахивая руками. Гейб не причинит мне вреда при свидетеле. Ведь так?

– Остановитесь! – завопила я, окрикивая приближающуюся машину, как я теперь могла видеть – пикап.

Водитель притормозил возле меня, опуская окно. Он был средних лет, на нем была фланелевая рубашка, и от него сильно воняло рыбными доками.

– Что случилось? – спросил он. Его взгляд переместился на что‑то за моим плечом, и я почувствовала, присутствие Гейба, словно ожог морозного воздуха.

– Просто играем в прятки, – сказал Гейб, обнимая меня за плечи.

Я дернула плечами, сбрасывая его руку. – Я никогда не видела этого парня, – сказала я мужчине. – Он угрожал мне в «7‑Eleven». Мне кажется, он со своими друзьями пытается ограбить магазин. Когда я вошла, он был пуст, и я услышала на заднем дворе драку. Нам нужно вызвать полицию.

Я остановилась, собираясь спросить у мужчины, есть ли у него мобильный телефон, когда с удивлением увидела, что он отвернулся, игнорируя меня. Он с трудом до конца поднял окно, закрываясь в кабине грузовика.

– Вы должны помочь! – сказала я, ударяя по окну. Но его сосредоточенное на дороге лицо не изменилось. По коже пробежался холодок. Этот человек не собирался помогать.

Он собирался оставить меня здесь с Гейбом.

Гейб передразнил меня, дурашливо постучав в окно мужчине. – Помогите! – закричал он пронзительным голосом. – Гейб с друзьями грабят «7‑Eleven». О, мистер, вы должны помочь мне, остановите их! – когда он закончил, он откинул голову назад, задыхаясь от собственного смеха.

Почти как робот, мужчина посмотрел на нас. Его глаза немного косили и не моргали.

– Да что с вами! – сказала я, грохоча ручкой грузовика. Я снова ударила в окно.

– Вызовите полицию!

Мужчина нажал на газ. Грузовик медленно завелся, и я побежала за ним, отчаянно цепляясь за надежду, что смогу открыть дверь. Он сильнее нажал на газ, и я споткнулась о свои ноги, пытаясь успеть. Внезапно он рванул с такой скоростью, что меня отбросило на дорогу.

Я повернулась к Гейбу. – Что ты с ним сделал?

Это.

Я вздрогнула, услышав, как слово раздается у меня в голове, словно призрачное присутствие. Глаза Гейба потемнели и стали пустыми. На моих глазах он начал покрываться волосами: сначала на макушке, а потом везде. Они пучками росли на его руках, достигали кончиков пальцев, пока он не покрылся шерстью. Спутанная, вонючая, коричневая шерсть. Он нависал надо мной на своих задних лапах, вырастая, пока не стал высотой с башню. Он с силой ударил по своей руке, и я мельком увидела когти. Потом он упал на все четыре лапы, сунул свой мокрый черный нос мне в лицо и зарычал гневным, раскатистым рыком. Он превратился в гризли.

К своему ужасу, я споткнулась, пятясь, и упала. Я начала стремительно двигаться назад, отыскивая на ощупь на обочине какой‑нибудь камень. Нащупав один, я бросила его в медведя. Он попал ему в плечо и отскочил. Я взяла другой камень и прицелилась ему в голову. Он снова зарычал, и начал двигаться в мою сторону быстрее, чем я могла ползти назад.

Своей лапой он прижал меня к тротуару. Он нажимал слишком сильно, мои ребра больно скрипнули.

– Прекрати! – я попыталась сбросить его лапу, но он был слишком сильным. Я не знала, слышал ли он меня, понимал ли. Я не знала, осталось ли внутри медведя хоть что‑то от Гейба. Никогда в жизни я не видела ничего такого необъяснимо ужасающего. Поднялся ветер. Мои волосы разметались, упали мне на лицо и сквозь пелену волос я видела, как ветер разносил шерсть медведя. Маленькие пучки разлетались в ночном воздухе. Когда я снова посмотрела, надо мной уже нависал Гейб. Его садистская усмешка говорила: «Ты моя кукла. И не смей забывать об этом».

Я не была уверена, кто пугал меня больше: Гейб или медведь.

– Вот так, – сказал он, ставя меня на ноги.

Он толкал меня назад вдоль дороги, пока в поле зрения не появились огни «7‑Eleven».

В голове все перемешалось. Он что… загипнотизировал меня? Заставил поверить, будто превратился в медведя? Существовало ли какое‑либо другое объяснение? Я знала, что мне надо выбираться отсюда и звать на помощь, но я еще не сообразила, как.

Мы обогнули здание и вышли в проулок, где ждали другие. Двое были одеты в уличную одежду, похожую на одежду Гейба. На третьем была светло‑зеленая футболка для поло с надписью «7‑Eleven» и вышитым на кармане именем Би‑Джей. Би‑Джей стоял на коленях, держась за ребра и непрерывно постанывая. Его глаза были плотно закрыты, а из уголка рта тонкой струйкой текла слюна. Один из дружков Гейба, одетый в слишком большую серую толстовку, стоял над Би‑Джеем с железной монтировкой, поднятой и готовой обрушиться вниз, по‑видимому, снова.

Во рту у меня пересохло, а ноги стали ватными. Я не могла отвести взгляд от темно‑красного пятна, проявляющегося посреди футболки Би‑Джея.

– Ему же больно, – сказала я в ужасе.

Гейб выставил руку, чтобы взять монтировку, и ему тут же отдали ее.

– Ты об этом? – с ложной искренностью спросил Гейб.

Он ударил монтировкой по спине Би‑Джея, и я услышала громкий хруст. Би‑Джей закричал и упал на бок, скорчившись от боли.

Гейб перекинул монтировку через плечи, обхватив ее с двух сторон, словно бейсбольную биту. – Хоум ран! – прооорал он.

Двое парней рассмеялись. У меня перед глазами все поплыло.

– Просто заберите деньги! – сказала я, мой голос срывался на крик. Понятное дело, что это было ограбление, но они зашли слишком далеко. – Ты убьешь его, если будешь продолжать бить!

Смешок пронесся по группе, будто они знали что‑то, чего не знала я.

– Убью его? Вряд ли, – сказал Гейб.

– Он уже истекает кровью!

Гейб безразлично поднял плечо. Именно тогда я поняла, что он не просто жесток, он безумен. – С ним все будет в порядке.

– Нет, если его сейчас не отвезти в больницу.

Гейб слегка толкнул ботинком Би‑Джея, который перевернулся и уткнулся лбом в цементную площадку за черным входом. Он дрожал всем телом, и я подумала, что это предвестник глубокого шока.

– Ты ее слышал? – крикнул Гейб Би‑Джею. – Тебе надо в больницу. Я сам тебя отвезу и оставлю у входа в регистратуру Но сначала ты должен сказать это. Произнеси клятву.

С большим трудом Би‑Джей поднял голову, чтобы бросить испепеляющий взгляд на Гейба. Он открыл рот и я думала, что он скажет что‑то, чего они все от него хотели, но вместо этого он плюнул, ударив Гейба по ноге. – Ты не можешь меня убить, – усмехнулся он, но его зубы стучали, а глаза закатывались, показывая, что он вот‑вот упадет в обморок. – Черная – Рука – сказал – мне.

– Ответ неверный, – сказал Гейб, подбросив монтировку и поймал ее, словно полицейскую дубинку. Когда он наигрался, то яростно замахнулся и обрушился на парня. Металл врезался в позвоночник Би Джея, отчего тот резко дернулся, выпрямился и издал такой крик, что у меня волосы дыбом встали.

Я закрыла обеими руками рот, замерев от ужаса. Ужаса, который я испытывала из‑за жестокой картины передо мной, и от слова, которое будто кричали у меня в голове. Это слово словно прорвалось из глубин моего подсознания и с треском ударило меня по голове.

Нефилим.

Вот кто такой Би‑Джей, – подумала я, хоть слово и не говорило мне ни о чем. – И они пытаются заставить его принести клятву верности.

Это озарение было ужасающим, потому что я не знала, что оно значило. Откуда у меня это взялось? Как я могла знать, что происходит, если никогда раньше такого не видела?

Но я отбросила все мысли об этом, когда в переулок свернул белый SUV и мы замерли от осветившего нас света фар. Гейб осторожно опустил монтировку, пряча ее за ногой. Я молилась, чтобы, кто бы ни был за рулем, он повернул назад и вызвал полицию. Если водитель подъедет ближе – ну, я уже видела, что может сделать Гейб, чтобы убедить людей не помогать.

Я начала перебирать в уме идеи по поводу того, как утащить отсюда Би‑Джея, пока Гейб и остальные отвлекутся, когда один из парней – тот, что в серой толстовке – спросил Гейба, – Думаешь, это Нефилимы?

Нефилим. Это слово. Снова. Только на этот раз произнесенное вслух.

Вместо того, чтобы успокоить меня, слово только усилило мой ужас. Я знала это слово, и теперь казалось, что Гейб с друзьями тоже его знали. Неужели возможно, чтобы это у нас было общим? Как у нас вообще может быть хоть что‑то общее?

Гейб покачал головой. – Они бы явились не на одной машине. Черная Рука пошел бы против нас, не меньше чем с двадцатью своими ребятами.

– Может, полиция? Просто машина не помечена. Я могу пойти и убедить их, что они свернули не там.

От того, как он это сказал, я задумалась, только ли Гейб владел столь сильным гипнозом. Может, его друзья тоже обладали такими способностями.

Парень в серой толстовке сделал шаг вперед, но Гейб выставил руку, останавливая его. – Подожди.

SUV с грохотом подъехал ближе, выбрасывая из‑под колес гравий. Мои ноги дрожали от адреналина. Если возникнет драка, Гейб и остальные, может быть, отвлекутся настолько, что я смогу взять Би‑Джея под руки и оттащить его подальше от переулка. Шанс небольшой, но все же есть.

Внезапно Гейб разразился смехом. Он похлопал друзей по спинам и сверкнул зубами.

– Ну, ну, ребята. Посмотрите, кто заявился под конец вечеринки.