Глава 15. – Стой! – приказала я. – Патч – мой бывший?

 

– Стой! – приказала я. – Патч – мой бывший?

Это не совпадало с историей Марси. Или Ви, коли на то пошло.

– Вы двое расстались. Кажется, дело было в Марси, – он вскинул ладони вверх. – Это все, что я знаю. Я вернулся в город в самый разгар драмы.

– Ты уверен, что он был моим парнем?

– Это ты говорила, а не я.

– Как он выглядел?

– Жутковато.

– Где он сейчас? – спросила я с бóльшей настойчивостью.

– Как я и сказал, найти его будет нелегко.

– Тебе известно что‑нибудь об ожерелье, которое он якобы дал мне?

– Ты задаешь слишком много вопросов.

– Марси сказала, что Патч был ее парнем. Еще она сказала, что он дал мне ожерелье, которое принадлежит ей, и теперь она хочет его вернуть. Она также сообщила, что он заставил меня увидеть, что в ней есть что‑то хорошее, и примирил нас.

Скотт почесал подбородок. Его глаза смеялись. – И ты на это купилась?

Я почувствовала головокружение. Патч был моим парнем? Почему Марси солгала? Чтобы заполучить ожерелье? Зачем оно могло ей понадобиться?

Если Патч был мои парнем, это объясняет вспышки дежавю, что возникают каждый раз, когда я слышу его имя, но…

Если Патч был моим парнем, и я что‑то значила для него, то где он сейчас?

– Что еще ты можешь рассказать мне о Патче?

– Я едва знал этого парня, и то, что я о нем знал, пугало меня до смерти. Я смогу узнать его, если найду, но не стану давать никаких обещаний. А пока давай сосредоточимся на простых вещах. Если мы сможем раздобыть компромат на Хэнка, может быть, нам удастся выяснить, чем вызван его интерес к тебе и твоей матери, понять, каков его следующий шаг, и придумать способ расправиться с ним. Это выгодно нам обоим. Ты в деле, Грей?

– О, я в деле, – решительно ответила я.

Я оставалась со Скоттом до тех пор, пока солнце не скрылось за горизонтом. Оставив рыбу, которую я ела на ужин, наполовину недоеденной, я побрела назад вдоль берега. Со Скоттом мы попрощались у ограждения. Он не хотел лишний раз светиться на публике, и, судя по тому, что он рассказал мне о Хэнке и его шпионах‑Нефилимах, я понимала его опасения.

Я обещала в ближайшее время снова его навестить, но он отмел эту идею.

Мельтешить туда‑сюда к его пещере слишком опасно, заявил он. Он сам меня найдет.

По дороге домой я задумалась. Прокрутила в голове все, что узнала от Скотта. И меня охватило странное чувство. Быть может, жажда мщения. Или чистой воды ненависть. У меня не было достаточно оснований, чтобы утверждать, что за моим похищением стоял Хэнк, но я дала Скотту слово, что сделаю все, что в моих силах, чтобы докопаться до сути. И под "сутью" я имела в виду, что если Хэнк причастен к этому, я заставлю его заплатить.

А еще Патч. Мой предполагаемый бывший парень. Парень‑загадка, который произвел неизгладимое впечатление и на меня, и на Марси, а потом бесследно исчез. Я не могла представить себя с молодым человеком, но если бы мне пришлось, я вообразила бы нормального симпатичного парня, который был бы озабочен тем, чтобы выполнить к сроку своё домашнее задание по математике и, быть может, даже играл в бейсбол. Этот идеальный образ противоречил всему, что я знала о Патче. Да и знала я не так уж много. Я должна найти способ, чтобы это исправить.

Придя домой, я нашла прилепленную к столу записку. Моя мама проводит вечер с Хэнком. Ужин с последующим посещением выступления симфонического оркестра в Портленде. При мысли о том, что она наедине с Хэнком, внутри меня все оборвалось, но Скотт наблюдал за Хэнком Милларом достаточно долго и знает, что тот встречался с моей мамой. Он недвусмысленно предупредил меня ни при каких обстоятельствах не выдать, что мне все известно. Ни одному из них. Хэнк был уверен, что всех нас одурачил, и будет лучше, если все так и останется. А сейчас я просто должна верить, что моей маме ничего не угрожает.

Я колебалась, не позвонить ли мне Ви и дать ей понять, что мне известно о ее лжи насчет Патча, но мне хотелось поступить жестче. Объявить ей однодневный бойкот и оставить изнывать от угрызений совести за содеянное. А когда я пойму, что она взвинчена настолько, что готова сказать правду – настоящую на этот раз, – я встречусь с ней лицом к лицу. Ее предательство ранило, и, для ее же блага, я надеялась, что у нее есть приемлемое объяснение.

Я открыла пластиковый стаканчик с шоколадным пудингом и, сев с ним перед телевизором, принялась смотреть повтор серии какого‑то комедийного серила, чтобы хоть чем‑то занять свой вечер. Наконец, когда стрелка часов миновала одиннадцать, я поплелась наверх в свою комнату. Почистив одежду и убрав шарф на место в ящике комода, я снова обнаружила черное перо. Его шелковый блеск напомнил мне цвет глаз Джева. Бездонный черный, он вобрал в себя весь свет до последней капли. Я вспомнила, как ехала позади него в Тахо, и даже если бы Гейб был здесь, мне бы не было страшно. С Джевом я чувствовала себя в безопасности и хотела бы иметь возможность сцедить это ощущение в какой‑нибудь сосуд, чтобы при необходимости извлекать его оттуда.

Но еще сильнее я хотела снова увидеть Джева.

 

* * *

 

Мне снился Джев, когда мои глаза вдруг резко открылись. В мой сон проник скрип дерева, и я проснулась. Темный силуэт в окне загораживал свет луны. Прыгнув, он приземлился в моей спальне, так же бесшумно, как кошка.

Я резко села, со свистом выпустив из себя весь воздух.

– Шшш, – шикнул Скотт, приложив палец к губам. – Не разбуди свою маму.

– Ч‑что ты здесь делаешь? – мне, в конце концов, удалось справиться с заиканием.

Дернув за створку, он закрыл за собой окно. – Я же говорил, что навещу тебя в ближайшее время.

Я плюхнулась обратно на кровать, силясь восстановить нормальное сердцебиение. Моя жизнь совершенно точно не промелькнула у меня перед глазами, но я была неприлично близка к тому, чтобы заорать во все горло.

– Ты забыл упомянуть, что это предполагает вторжение в мою спальню.

– Хэнк здесь?

– Нет, он ужинает где‑то с мамой. Я спала, но не слышала, чтобы они возвращались.

– Одевайся.

Я кинула взгляд на часы. Затем посмотрела на него. – Сейчас почти полночь, Скотт.

– Ты весьма наблюдательна, Грей. Но мы направляемся в такое место, куда в нерабочее время проникнуть намного легче.

О, Боже!

– Проникнуть? – повторила я с легким раздражением в голосе, до сих пор не оправившись от внезапного пробуждения.

А еще от мысли, что Скотт всерьез собирался провернуть что‑то потенциально незаконное.

Мои глаза наконец привыкли к темноте, и я уловила его ухмылку. – Не боишься опуститься из хороших девочек в плохие?

– Ничуть. Что такое одно уголовное преступление? Не то чтобы я сильно рассчитывала когда‑нибудь поступить в институт или устроиться на работу, – пошутила я.

Он проигнорировал мой сарказм.

– Я обнаружил один из складов Черной руки. – Пересекая комнату, он заглянул в зал. – Ты уверена, что они еще не вернулись?

– Наверняка, у Хэнка не один склад. Он продает автомобили. Он же должен их где‑нибудь хранить, – я перекатилась и, натянув одеяло до подбородка, закрыла глаза, в надежде, что он поймет намек.

Чего я действительно хотела, так это вернуться в свой сон с Джевом. Я могла бы попытаться задержать его поцелуй на моих губах. Мне хотелось чуточку продлить эту фантазию.

– Склад находится в промышленном районе. Если Хэнк держит там автомобили, то может биться об заклад, что его ограбят. Сейчас самое подходящее время. Я чувствую это, Грей. У него там что‑то намного более ценное, чем автомобили. Мы должны выяснить что. Нам пригодится всё дерьмо, которое мы только сможем собрать на него.

– Взлом и проникновение противозаконны. Если мы собираемся разоблачить Хэнка, то должны сделать это законным способом.

Скотт обошел кровать. Он потянул одеяло на себя, чтобы увидеть мое лицо.

– Он не играет по правилам. И единственный вариант, который может сработать – это если мы уравняем правила игры. Тебе ничуть не любопытно, что он держит на том складе?

Я вспомнила свою галлюцинацию, тот склад и запертого в клетку ангела, но сказала: – Нет, если из‑за этого меня арестуют.

Откинувшись на спинку стула, он нахмурился.

– Что должно произойти, чтобы ты помогла мне раз и навсегда похоронить Черную руку?

Была одна вещь. После нескольких часов, проведенных в размышлениях наедине с собой, сейчас я почувствовала, что моя уверенность тает на глазах. Если Хэнк повинен во всем том, что предъявляет ему Скотт, то как можем мы вдвоем пойти против него? Нам нужен план получше. Намного лучше.

– Я хочу помочь. И помогу, но мы не можем просто взять и сделать это, – сказала я. – Я слишком устала, чтобы соображать. Иди обратно в свою пещеру. И возвращайся в более подходящее время. Может, у меня получится уговорить маму навестить Хэнка на его складе и расспросить ее, что там внутри.

– Если я разберусь с Хэнком, то смогу вернуть себе свою жизнь, – молвил Скотт. – Мне не придется больше прятаться. Не нужно будет убегать. Я снова смогу увидеться с мамой. И кстати, говоря о мамах: твоя будет в безопасности. Мы оба знаем, что ты хочешь этого так же сильно, как и я, – прошептал он голосом, который мне не понравился.

Это был голос, который давал понять, что знает меня лучше, чем это было допустимо. Мне не хотелось, чтобы Скотт настолько понимал меня. Во всяком случае, не посреди ночи. Не когда я была близка к тому, чтобы снова провалиться в сон, в котором был Джев.

– Я не позволю, чтобы с тобой случилось что‑нибудь плохое, – тихо сказал он, – если это тебя волнует.

– Как я могу быть в этом уверена?

– Не можешь. Это твой шанс проверить меня. Узнать, из чего я на самом деле сделан.

Прикусив нижнюю губу, я задумалась. Я была не из тех девушек, которые по ночам сбегают из дома. И вот я собираюсь сделать это уже второй раз за эту неделю. Мне начало казаться, что я на сто восемьдесят градусов отворачиваюсь от человека, которым привыкла себя считать. Не очень‑то это здорово, да? Дьявол на моем плече, казалось, ядовито усмехался.

Идея выйти на улицу после наступления темноты, чтобы следить за одним из складов Хэнка ничуть меня не согревала, но я успокаивала себя тем, что Скотт все время будет рядом. А еще я очень хотела, чтобы Хэнк навсегда убрался из моей жизни. И даже если Скотт прав, и Хэнк, будучи Нефилимом, способен затуманить мозги одному или двум полицейским, то если подтвердится, что он замешан в чем‑то наивысшей степени незаконном, он никак не сможет ускользнуть от целого полицейского подразделения.

Если полиция станет дышать ему в спину, то это может оказаться хорошим началом к разгадке его планов, какими бы они ни были.

– Это точно безопасно? – спросила я. – Как мы можем быть уверены, что нас не поймают?

– Я не один день наблюдал за этим складом. Ночью там никого нет. Мы сделаем несколько фотографий через окно. Уровень риска минимален. Так ты идешь или нет?

Я вздохнула, сдаваясь. – Хорошо, мне нужно одеться. Отвернись. Я в пижаме.

Пижама состояла из майки и шортов – и я не хотела, чтобы этот образ отпечатался у Скотта в голове.

Скотт улыбнулся. – Я парень. Это все равно что попросить ребенка не смотреть на прилавок с конфетами.

Ямочки на его щеках стали четче. И это было совсем не мило.

Потому что я не собиралась идти по этому пути со Скоттом. Я приняла решение мгновенно. Наши отношения и так были достаточно сложными, поэтому, если мы планируем работать сообща, они должны оставаться платоническими.

С кривой улыбкой он поднял руки, признавая поражение, и встал ко мне спиной. Я вылезла из кровати, пробежала через всю комнату и заперлась в стенном шкафу.

Так как в двери было полно щелей, я не стала включать свет, чтобы меня не было видно снаружи, и прошла вдоль стеллажа с одеждой. Вытащила пару узких джинсов, многослойную майку и толстовку с капюшоном. Остановила свой выбор на теннисных кедах, опасаясь, что в любой момент мы могли пуститься в бега.

Застегнув джинсы, я открыла дверь шкафа.

– Знаешь, о чем я сейчас думаю? – спросила я Скотта.

Он окинул меня внимательным взглядом. – Что премиленько выглядишь в образе соседской девчонки?

Зачем он это сказал? Я почувствовала, как мои щеки покрываются румянцем, и надеялась, что при столь слабом освещении Скотт этого не заметит.

Я сказала: – Как бы мне не пожалеть об этом.