Глава 24. После ухода Патча я решила, что пора прекратить играть в принцессу и переодеться в свою обычную одежду

 

После ухода Патча я решила, что пора прекратить играть в принцессу и переодеться в свою обычную одежду. Едва я просунула голову в ворот рубашки, как поняла, что что‑то было не так. А потом меня осенило – моя сумочка исчезла.

Я заглянула под плюшевый пуфик, но там ее не было. Хотя я была почти уверена, что не надевала ее на крючок, все же заглянула за красное платье. Сунув ноги в ботинки, выскочила из‑за ширмы и помчалась к центральной части магазина. Я нашла Марси у стойки с лифчиками, увеличивающими грудь.

– Ты видела мою сумочку?

Она надолго замолчала, после чего сказала: – Ты взяла ее с собой в примерочную.

Продавщица поторопилась вмешаться. – Такая сумочка из коричневой кожи? – спросила она меня.

– Да!

– Просто я видела мужчину, вышедшего с ней из магазина. Он молча вошел, и я решила, что это ваш отец, – она коснулась своей головы и нахмурилась. – На самом деле, я могла бы поклясться, что он сказал это… но, возможно, мне привиделось. Все это выглядело как‑то так странно. У меня как будто провал в памяти. Я не могу это объяснить.

"Внушение", подумала я.

Она добавила: – У него седые волосы и он был одет в свитер с разноцветными ромбами…

– Куда он пошел? – прервала я ее.

– Вышел через главный вход и направился к стоянке.

Я выбежала на улицу и слышала, что Марси следует за мной по пятам.

– Считаешь, это хорошая идея? – спросила она, задыхаясь. – Я хочу сказать, а вдруг он вооружен? Что если он психически неуравновешенный?

– Что за люди тащат сумочки из‑под двери примерочной? – вслух вопрошала я.

– Может, он был в отчаянии. Может, ему нужны деньги.

– Тогда ему стоило бы взять твою сумку!

– Всем известно, что Шелковый сад – элитный магазин, – втолковывала мне Марси. – Наверное, он решил, что неплохо поживится, стащив сумочку у любого.

Чего я не могла сказать Марси, так это что воришкой, скорее всего, был либо нефилим, либо падший ангел. И чутье подсказывало мне, что им двигало нечто большее, чем желание заполучить немного наличных.

Мы добежали до парковки, и в ту же секунду от нее отъехал черный седан. Свет его фар отражался от лобового стекла и не позволил нам увидеть, кто был за рулем. Машина набрала ход и рванула прямо на нас.

Марси дернула меня за рукав. – Шевелись, идиотка!

Шины скрежетнули по асфальту, и автомобиль пронесся мимо нас. Не остановившись на стоп‑линии, водитель выключил фары и исчез во тьме ночи.

– Ты разглядела марку машины? – спросила Марси.

– Ауди A6. Я запомнила часть цифр на номерном знаке.

Марси окинула меня с ног до головы оценивающим взглядом. – Неплохо, Тигр.

Я ответила ей раздраженным тоном. – Неплохо? Он удрал с моей сумочкой! Не кажется ли тебе немного странным, что парень, который ездит на пафосной Ауди, вынужден воровать сумочки? А именно мою? – И сразу напрашивается другой вопрос: что бессмертный надеялся найти в моей сумке?

– Это была дизайнерская сумка?

– Это был Таргет.

Марси пожала плечами. – Просто было любопытно. Что теперь? Забьем на все и вернемся в магазин?

– Я звоню в полицию.

 

Патрульная машина прибыла спустя полчаса, вкатилась на тротуар перед Шелковым садом, и из нее вылез детектив Бассо. Я тут же пожалела, что не вняла совету Марси и не забила на все это. Только что вечер из неудачного превратился в ужасный.

Мы с Марси находились внутри, шагали туда‑сюда вдоль окон, и детектив Бассо увидел нас, как только вошел. При взгляде на меня в его глазах промелькнуло удивление, а когда он провел рукой по губам, я почти не сомневалась в том, что он сделал это, чтобы скрыть улыбку.

– Кто‑то украл мою сумку, – сообщила я ему.

– Расскажи поподробней, – попросил он.

– Я вошла в примерочную, чтобы померить платья для бала выпускников. А когда закончила, обнаружила, что моей сумочки нет на полу, куда я ее положила. Я вышла, и продавщица сказала мне, что видела человека, уходящего вместе с ней из магазина.

– У него были седые волосы и свитер с разноцветными ромбами, – услужливо вставила продавщица.

– В кошельке были кредитные карточки? – спросил Детектив Бассо.

– Нет.

– Наличные?

– Нет.

– Суммарная стоимость пропавших вещей?

– Семьдесят пять долларов.

Сумочка стоила всего двадцать, но те два часа, что мне придется простоять в очереди, чтобы получить новое водительское удостоверение, стоят не меньше пятидесяти долларов.

– Я приму заявление, но мы мало что сможем сделать. В лучшем случае, парень бросит сумку в ближайшую канаву, и кто‑нибудь ее найдет. В худшем – ты купишь себе новую.

Марси просунула свою руку под мой локоток.

– Взгляни на это с положительной стороны, – пропела она, поглаживая мою руку. – Ты лишилась дешевой сумки, но приобрела шикарное платье, – она вручила мне платье в пакете с логотипом Шелкового сада. – Я обо всем позаботилась. Поблагодаришь меня позже.

Я заглянула в пакет. В нем лежало аккуратно сложенное длинное красное платье.

 

Оказавшись в своей спальне, я ковырялась вилкой в куске шоколадного торта. Я злилась, искоса поглядывая на красное платье, которое повесила на дверцу шкафа. Я его еще не примеряла, но мне и так было ясно, что я буду выглядеть в нем жутко, как Джессика из мультфильма "Кто подставил кролика Роджера";. Только без груди четвертого размера.

Почистив зубы, я плеснула водой на лицо и нанесла крем для век. Пожелав маме спокойной ночи и пройдя по коридору в свою спальню, упаковала себя в милую фланелевую пижамку от "Виктория Сикрет" и погасила свет.

Следуя совету Патча, я очистила свое сознание и приготовилась ко сну. Патч сказал, что может пробраться в мои сны, но я должна быть открыта для этого. Я была настроена немного скептически, не особо рассчитывая на успех. Но и ничуть не сопротивлялась. После предыдущей ночи, единственное, что позволило бы мне чувствовать себя лучше, это если бы Патч взял меня на руки. Уж лучше во сне, чем вообще никак.

Лежа в постели, я прокручивала в голове прошедший день, позволяя подсознанию перейти от воспоминаний к иллюзорным снам. Мой разум забавлялся с кусками диалогов, вспыхивая разными цветами. Вдруг я оказалась в примерочной в Шелковом саду с Патчем. Только в этой версии он продел пальцы в шлевки моих джинсов, а мои запутались в его волосах. Наши губы были всего в дюйме друг от друга, и я ощущала тепло его дыхания.

Сон почти полностью завладел мной, когда я почувствовала, что кто‑то стаскивает с меня одеяло.

Я села и увидела, что над моей кроватью стоит Патч, одетый в те же джинсы и белую футболку. Скомкав одеяло, он отбросил его в сторону.

Улыбка отражалась в его поблескивающих глазах. – Сладкие сны?

Я огляделась. Все в моей комнате было таким же, каким и должно было быть. Дверь закрыта, ночник включен. Одежда все так же покоилась на кресле‑качалке, а платье Джессики Рэббит по‑прежнему висело на дверке шкафа. Несмотря на отсутствие видимых доказательств, что‑то казалось… не совсем обычным.

– Это происходит по‑настоящему, – спросила я Патча, – или во сне?

– Во сне.

Я восхищенно хихикнула. – Ничего себе. Ты меня не дурачишь? Ведь все кажется таким реальным.

– Как и большинство снов. Только проснувшись, ты поймешь, что заблуждалась.

– Расскажи мне поподробнее.

– Я присутствую в твоем сне. Представь, что твое подсознание и мое прошли сквозь дверь, которую ты создала в своем воображении. Мы вместе находимся в комнате, но это место не существует физически. Комната воображаема, но наши мысли нет. Ты сама выбрала окружающую обстановку и одежду, которая на тебе, и ты решаешь, что скажешь. Но так как я на самом деле в твоем сне вместе с тобой, то в отличие от той версии меня, которую ты представила, все, что я говорю и делаю, не плод твоего воображения. Я контролирую эти вещи.

Мне показалось, что я поняла достаточно, чтобы оставить эту тему. – Здесь мы в безопасности?

– Если ты спрашиваешь, будет ли Хэнк шпионить за нами, то нет, скорее всего, нет.

– Но если ты можешь такое провернуть, то что мешает ему сделать то же самое? Я знаю, что он нефилим, и если я не ошибаюсь, то, кажется, падшие ангелы и нефилимы обладают схожими умениями.

– До тех пор, пока я не попытался войти в твой сон несколько месяцев назад, я понятия не имел, как это работает. А потом понял, что этот процесс требует тесной связи между двумя субъектами. Также я знаю, что сон, который видит субъект, должен быть очень глубоким. Выбор подходящего времени сложен и требует терпения. Если вторгнуться слишком рано, то субъект проснется. Если двое ангелов или нефилимов, или любая комбинация из этих двух попытаются войти в сон одновременно, каждый со своим собственным намерением, спящий почти наверняка проснется. Нравится тебе или нет, у вас с Хэнком очень сильная связь. Но если он до сих пор не попытался вломиться в твои сны, не думаю, что он вдруг пожелает исправить это упущение.

– Как ты узнал обо всем этом?

– Методом проб и ошибок, – он замешкался, явно подбирая слова. – Также мне помог падший ангел, который пал совсем недавно. До падения она – в отличие от меня – отлично разбиралась в ангельских законах. Не удивлюсь, если она знает наизусть книгу Еноха – том про историю Ангелов. Я знал, что если у кого‑то и есть ответы, так это у нее. После непродолжительного выкручивания рук она рассказала мне, – на его лице застыла маска безразличия. – Под "она" я подразумеваю Дабрию.

Мое сердце неприятно сжалось. Я не хотела ревновать Патча к его бывшей – умом я понимала, что у него просто не могло не быть какой‑нибудь романтической истории, но испытывала непреодолимое отвращение к Дабрии. Может, это осадок от того, что она пыталась убить меня. Или, может, чутье подсказывало мне, что она, не задумываясь, снова предаст нас.

– Так значит, ты все же виделся с ней? – спросила я укоризненно.

– Мы столкнулись сегодня, и раз уж она мне попалась, я решил прояснить для себя несколько вопросов, на мой взгляд, наиболее важных. Я искал способ общаться с тобой и остаться при этом незамеченным, и не собирался упускать возможность узнать его от нее.

Я почти не слышала его. – Зачем она искала встречи с тобой?

– Она не сказала, да это и не важно. Мы получили то, что хотели, и только это меня волнует. Теперь у нас есть доступный только нам способ общения.

– У нее по‑прежнему располневшая талия?

Патч закатил глаза.

Мне было совершенно ясно, что он уклонился от моего вопроса. – Она была в твоей студии?

– Наш разговор начинает напоминать игру в двадцать вопросов, Ангел.

– Другими словами: была.

– Нет, не была, – терпеливо ответил Патч. – Мы можем перестать говорить о Дабрии?

– Когда я смогу увидеться с ней? – И скажу ей, чтобы держала свои руки подальше от моего парня.

Патч почесал щеку, но мне показалось, что я видела, как дернулись его губы. – Это не самая хорошая идея.

– Ну и что это значит? Ты не веришь, что я способна держать себя в руках, да? Спасибо за доверие! – процедила я, кипя от негодования на него и на свою собственную глупую неуверенность.

– Я считаю, что Дабрия – самовлюбленная эгоистка. Лучше всего держаться от нее подальше.

– Может, тебе самому стоит последовать своему совету!

Меня начало заносить, но Патч поймал меня за руку и, повернув к себе лицом, прижался лбом к моему. Я начала вырываться, но он сплел свои пальцы с моими и зафиксировал меня точно напротив себя.

– Что мне сделать, чтобы убедить тебя, что я использую Дабрию с одной единственной целью: уничтожить Хэнка, разобрать его по частям, если понадобится, и заставить его заплатить за всю боль, что он причинил девушке, которую я люблю?

– Я не доверяю Дабрии, – сказала я, продолжая цепляться за свое возмущение.

Он закрыл глаза, и мне показалось, что я услышала мягкий вздох. – Хоть с чем‑то мы оба согласны.

– Я не думаю, что мы должны прибегать к ее услугам, даже если она может попасть в ближайшее окружение Хэнка быстрее, чем ты или я.

– Если бы у нас было больше времени или какой‑то иной способ, я бы воспользовался им. Но сейчас она – наш единственный шанс. Она не станет меня обманывать. Для этого она слишком умна. Она возьмет деньги, которые я ей предлагаю, и уйдет, даже если это задевает ее гордость.

– Мне это не нравится, – я прижалась к Патчу, и даже во сне тепло его тела защищало меня от холода. – Но я доверяю тебе.

Он поцеловал меня долгим и успокаивающим поцелуем.

– Сегодня вечером произошло кое‑что странное, – произнесла я позже. – Кто‑то стащил мою сумочку из примерочной в Шелковом саду.

Патч сразу нахмурился. – Это случилось после моего ухода?

– Или тогда, или прямо перед твоим приходом.

– Ты видела, кто ее взял?

– Нет, но продавщица говорит, что это был пожилой мужчина, так что это вполне мог быть мой отец. Она позволила ему уйти с сумкой, но я считаю, что он, скорее всего, внушил ей это. Ты думаешь, это совпадение, что бессмертный украл мою сумочку?

– Вряд ли это совпадение. Марси что‑нибудь заметила?

– По всей видимости, нет, хотя магазин был практически пуст, – оценив его холодный и задумчивый взгляд, я спросила: – Ты думаешь, Марси имеет к этому отношение?

– Трудно поверить, что она ничего не видела. Начинает казаться, что весь этот вечер был организован специально. Когда ты вошла в примерочную, она могла кому‑то позвонить и сообщить вору, что он может беспрепятственно войти. Она могла увидеть сумку под шторой и планомерно подвести его к успешной краже.

– Но зачем ей могла понадобиться моя сумка? Если только не… – я замолчала. – Она решила, что я ношу в ней ожерелье, которое нужно Хэнку, – догадалась я. – Он втянул ее в это. И она подыгрывает ему.

Патч недовольно поджал губы.

– Он не подверг бы свою дочь опасности. – Его глаза мерцали прямо напротив моих. – Он доказал это на твоем примере.

– Ты по‑прежнему убежден, что Марси не знает, кем является Хэнк на самом деле?

– Она не знает. Пока не знает. Хэнк мог солгать ей, зачем ему нужно ожерелье. Он мог сказать, что оно принадлежит ему, и она не станет расспрашивать. Марси не из тех, кто задает вопросы. Если она видит цель, она превращается в питбуля.

Питбуль! Расскажи мне об этом…

– И еще кое‑что. Прежде чем вор скрылся, я успела увидеть машину. Это была Ауди A6.

По тому, как изменился его взгляд, я поняла, что эта информация о чем‑то ему говорит.

– Правая рука Хэнка, нефилим по имени Блэйкли, водит Ауди.

Дрожь пробежала по моему позвоночнику.

– Я начинаю волноваться. Он явно думает, что может использовать ожерелье, чтобы заставить архангела говорить. Что он хочет от нее услышать? Что такого она знает, что он готов рискнуть вызвать гнев архангелов на себя?

– Накануне Хешвана, – пробормотал Патч, и при этих словах его взгляд затуманился.

– Мы могли бы попытаться вырвать архангела из его лап, – предложила я. – И тогда, даже если Хэнк получит ожерелье, у него не будет архангела.

– Я думал об этом, но тогда мы столкнемся с двумя большими проблемами. Во‑первых, мне архангел доверяет еще меньше, чем Хэнку, и если она увидит меня в непосредственной близости от своей клетки, то поднимет ужасный шум. Во‑вторых, склад Хэнка буквально кишит его людьми. Чтобы пойти против них, мне понадобится своя собственная армия падших ангелов. А чтобы они согласились помочь мне в спасении архангела, их придется очень долго уговаривать.

Наш разговор, казалось, зашел в тупик, и каждый принялся обдумывать свой скудный список вариантов в тишине.

– Что случилось с другим платьем? – спросил, наконец, Патч.

Я проследила за его взглядом и, наткнувшись на платье Джессики Рэббит, вздохнула:

– Марси решила, что я лучше выгляжу в красном.

– Ну, а ты что думаешь?

– Я думаю, что Марси и Дабрия сразу стали бы подружками.

Патч тихо засмеялся, и от звуков его голоса я ощутила покалывание на своей коже, столь же соблазняющее, как если бы он ее поцеловал.

– Ты хочешь узнать мое мнение?

– Было бы неплохо, раз уж все считают, что их мнение имеет хоть какое‑то значение.

Он сел на мою кровать и, вальяжно откинувшись на спину, оперся на локти. – Примерь его.

– Наверное, оно немного тесновато, – сказала я, вдруг почувствовав смущение. – Когда дело доходит до выбора размера, Марси стремится купить тот, что поменьше.

Он лишь улыбнулся.

– У этого платья разрез до бедра.

Его улыбка стала шире.

Заперевшись в шкафу, я натянула на себя платье. Оно заскользило словно вода, обволакивая каждый изгиб тела. Разрез начинался от середины бедра, обнажая ногу. Шагнув под неяркий свет, я подняла волосы, открыв шею. – Застегнешь?

Глаза Патча медленно исследовали меня, их глубокий черный цвет стал еще ярче.

– Если я отпущу тебя в этом платье со Скоттом, мне предстоит пережить несколько трудных часов. Предупреждаю: если по возвращении домой твое платье будет выглядеть хоть чуть‑чуть иначе, я Скотта из‑под земли достану. А когда найду, ему не поздоровится.

– Я передам ему твое послание.

– Если ты скажешь мне, где он прячется, я сам ему передам.

Я с трудом сдержала улыбку. – Что‑то подсказывает мне, что твое сообщение будет намного более доходчивым.

– Скажем так: он поймет.

Патч взял меня за запястье и привлек к себе, чтобы поцеловать, но что‑то было не так. Его лицо стало расплываться, сливаясь с окружающей обстановкой. Когда его губы коснулись моих, я почти не ощутила этого. И даже хуже – я чувствовала, что отталкиваюсь от него, как кусок клейкой ленты отскакивает от стекла.

Патч тоже заметил это и тихо выругался.

– Что происходит? – спросила я.

– Это полукровка, – прорычал он.

– Скотт?

– Он стучится в окно твоей спальни. И ты в любую секунду можешь проснуться. Это первый раз, когда он крадется к тебе посреди ночи?

Я решила, что безопаснее не отвечать. Патч был в моем сне и не мог сделать ничего необдуманного, но это не значит, что мне стоит провоцировать их на дальнейшее соперничество.

– Мы закончим это завтра! – только и успела сказать я прежде чем мой сон, а вместе с ним и Патч, исчезли в водовороте моего сознания.

Сон оборвался, а Скотт, разумеется, стоял в моей спальне, закрывая за собой окно.

– Проснись и пой, – протянул он.

Я застонала. – Скотт, ты должен прекратить это. Назавтра у меня первым пунктом запланирована школа. Кроме того, ты вырвал меня из поистине прекрасного сна, – проворчала я вдогонку.

– Обо мне? – спросил он, сверкая дерзкой улыбкой.

Я лишь пригрозила:

– Надеюсь, у тебя хорошие новости.

– Лучше, чем просто хорошие. Я получил место бас‑гитариста в группе под названием "Серпантин". Мы выступаем в "Суме Дьявола" в ближайшие выходные. Участникам группы полагаются два бесплатных билета, и ты – одна из тех счастливчиков, – театрально взмахнув рукой, он бросил два билета на мою кровать.

Я окончательно проснулась. – Да ты с ума сошел? Ты не можешь быть участником группы! Ты вроде как скрываешься от Хэнка. Пойти со мной на танцы – одно дело, но это уже перебор.

Его улыбка погасла, а лицо помрачнело.

– Я думал, ты будешь рада за меня, Грей. Я провел последние несколько месяцев, скрываясь ото всех. Сейчас я живу в пещере и сам добываю себе еду, что становится все труднее и труднее с наступлением зимы. Трижды в неделю вместо душа мне приходится мыться в океане, а потом до вечера трястись от холода возле костра. У меня нет ни телевизора, ни мобильника. Я полностью оторван от жизни. Хочешь правду? Мне надоело прятаться. Жизнь в бегах – не жизнь. Я бы предпочел сдохнуть, – он провел рукой по кольцу Черной Руки, все еще надетого на палец. – Я рад, что ты уговорила меня снова его носить. Слишком долго я не понимал этого. Если Хэнк что‑то задумал, то его ожидает большой сюрприз. Мои способности усилились.

Я скинула с себя одеяло и встала перед ним.

– Скотт, Хэнк знает, что ты в городе. Его люди ищут тебя. Ты должен продолжать прятаться до… Хешвана, по крайней мере, – выпалила я, рассчитывая, что интерес Хэнка к Скотту поутихнет, как только его грандиозные планы – что бы он ни задумал – станут всем известны.

– Я постоянно твержу себе об этом, но что если нет? – ласково возразил он. – Что если он забыл обо мне, и все это зря?

– Я знаю, что он ищет тебя.

– Ты слышала, как он говорил это? – поймал он меня на слове.

– Что‑то вроде того, – учитывая его состояние, я не могла заставить себя сказать ему, откуда добыла эту информацию.

Скотт не отнесется со всей серьезностью к совету Патча. А мне тогда придется объяснить ему, зачем я связалась с Патчем.

– Я узнала от надежного источника.

Он покачал головой.

– Ты пытаешься меня запугать. Я ценю твое участие, – сказал он цинично, – но я все решил. Я думал над этим, и что бы ни случилось, я могу с этим справиться. Несколько месяцев свободы лучше, чем жизнь в тюрьме.

– Ты не можешь позволить Хэнку найти тебя! – настаивала я. – Если у него это получится, он запрет тебя в одну из своих тюрем строгого режима. Он будет тебя пытать. Тебе нужно еще немного потерпеть. Пожалуйста! – попросила я. – Еще несколько недель.

– Да пошло оно все! Я завязал с этим. И буду играть в "Суме Дьявола" независимо от того, придешь ты или нет.

Я не понимала внезапного пофигизма Скотта. До сих пор он был решительно настроен держаться подальше от Хэнка. Теперь же он был готов рискнуть головой ради такой ерунды, как танцы в средней школе… а теперь еще и этот концерт?

Ужасная догадка поразила меня.

– Скотт, ты сказал, что кольцо Черной Руки связывает тебя с ним. А может оно приближать тебя к нему? Может, кольцо предназначено для бóльшего, чем просто усиливать твои способности. Может быть, это что‑то вроде… маячка.

Скотт фыркнул. – Черная рука не поймает меня.

– Ты ошибаешься. И если ты продолжишь в том же духе, он поймает тебя раньше, чем ты думаешь, – сказала я тихо, но твердо.

Я потянулась к его руке, но он отодвинулся.

И выпрыгнул в окно, захлопнув его за собой.