Исправление ошибок

 

25 Февраля 1949

Я уверен, это некий эзотерический принцип, что записи должны "исправляться". Дело не в сокрытии ошибок или неприятных вещей или чего-то такого. Но если какой-то актер в пьесе выходит, так сказать, за рамки своего характера, то в записи это должно быть исправлено. Текст пьесы должен быть более совершенным, чем сама пьеса. Как это может быть - практически сказать невозможно. Новый Завет может служить идеальным примером: все правильно.

 

4 Сентября 1949

У меня есть сильное понимание, что сдвинуться с места можно лишь заплатив сначала сполна все свои долги. А так как любой человек должен фактически каждому, кого он когда-то знал, то это значит, что он должен выстраивать правильно каждое отношение - в реальной жизни, если это еще возможно, или внутренне в своем уме, если это невозможно. Очевидно, одним из способов этого может быть правильная молитва.

 

Меня всегда поражало, что Успенский, говоря о своих родителях, родственниках или старых друзьях, всегда вспоминал их высшие возможности, их лучшие стороны, то, чем они могли стать, и никогда не вспоминал ничего негативного или неприятного о них. И все это кажется связанным с той же самой идеей - деланием людей лучше, чем они есть.

 

Говорившим о высших состояниях сознания или позитивных эмоциях, или переживаниях высшего человека, Успенский обычно отвечал: "Позже вы увидите..." или "Еще рано..." или "Мы придем к этому позже..." или "Когда вы достигнете того уровня, вы..." - всегда имея в виду, что этот человек может и должен в конце концов прийти к высшим возможностям. Этим способом он создавал возможность для них это сделать. И этим же способом, даже без их ведома, он устранял страх, страх перед неудачей.

 

5 Октября 1949

У меня было чувство, что через свою жизнь нужно проходить очень осторожно и платить все долги. И что это каким-то образом предполагает просить прощения у каждого, кого ты когда-либо знал; потому что в конечном счете мы так или иначе в долгу у всех людей, которых встречали, мы чем-то навредили им, в большом или малом, и это именно нам нужно добиваться прощения своих долгов, если мы хотим стать свободными для движения.

 

3 Ноября 1949

Угрызения совести, раскаяние - это очень странная вещь. Если бы можно было представить себе раскаяние без всякой негативной эмоции, сопутствующей ей, то оно могло бы научить на самом деле очень многому.

 

Но моменты, которые мы называем раскаянием, - это обычно те моменты, когда мы видим себя и результаты наших прошлых действий без всякого желания их видеть. Я думаю, мы должны желать этого, иметь намерение к этому. Мы должны стараться помнить себя во времени, помнить наши жизни в подробных деталях. Посредством реального и намеренного воспоминания мы увидим результаты наших прошлых действий и отношений, увидим, кому мы должны. В конце концов никто не может двигаться, пока не будут оплачены его долги. Но прежде чем оплатить, их нужно сначала увидеть и признать. А это возможно только в само-воспоминании*.

 

24 Ноября 1950

Не беспокойтесь о прошлых ошибках. Лишь берите на себя труд оплачивать их понемногу, когда представляется возможность. Выясняйте старые недоразумения, будьте естественными и легкими с людьми, которых когда-то больно задели. Десять оплаченных маленьких долгов более ценны, чем один большой. Цените то, что приходит само собой, цените работу на маленькой щкале. Так устанавливается доверие. Когда доверие возрастает, вы уже можете говорить людям о больших вещах. Но эти другие вещи можно передать только в атмосфере доверия. А доверие растет медленно - из мелочей.

 

И это не только то, что видим мы сами. Здесь и погруженность в тело школы, класса. Тогда то, что видим мы, может перейти к другим, и что видят они, может перейти к нам. В этом секрет школы. Но чтобы школа вобрала тебя, нужно стереть свои самые резкие углы, установить доверие. Потому что доверие - это среда, в которой работает школа.

 

7 Июня 1951

Лично я думаю, что хорошо время от времени возвращаться к истинно глубокому изучению смысла молитвы Отче Наш, и особенно по отношению к себе, к своей собственной жизни. Иногда это сильно поражает. Например, как ужасно повторять снова и снова: "Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим". А затем вдруг обнаружить, что ты вовсе не простил их, а наоборот, все время обвиняешь их во всех своих неприятностях.

 

Я помню, когда мне было около шести или семи лет, моя мать учила меня Отче Нашу, и когда мы дошли до этого места, я вдруг воскликнул: "Но это значит, что если мы не прощаем людей, мы просим, чтобы и нас не прощали!" Может быть, тот маленький мальчик был совершенно прав.

Если бы мы могли по-настоящему прощать, мы могли бы по-настоящему двигаться - ничто не могло бы нас остановить.

 

9 Июня 1953

Во времени все может измениться, без всяких ограничений, но, вероятно, в определенном порядке, тесно связанном с оплатой кармы.

Когда человек стоит на правильном пути, то, вероятно, ему нужно сохранять навечно только то, что принадлежит его высшему пониманию. Это как-то связано с деланием людей лучше, чем они есть, сбрасыванием со счетов их слабых сторон. Каким-то образом это является помощью для них, а также и для самого себя. Довольно таинственно.