Дженс, - негромко позвал Джаред, натягивая джинсы. Эклз лишь опустил голову ниже. 2 страница

- Знаешь, Джей, мог бы просто сказать, что не хочешь. Секс из жалости мне нужен не более, чем твой вялый член. Я в курсе, что «я сам предложил». Значит, надо было сказать «нет». Рад, что ты хорошо провел время, Падалеки, только имей в виду – когда этот парень в очередной раз тебя кинет, в мою постель за утешением больше не суйся. Блядь, надо было тебе сразу вломить, как только ты в первый раз назвал меня в койке Дженсом… Да не ебет, случайно или нарочно! Знаешь, Джаред, почему-то у таких как ты все в этой жизни происходит случайно. Кончится тем, что ты «случайно» наворотишь дел, потом разгрести не сможешь. Все, я пошел спать.

Джаред проводил его озадаченным взглядом. Н-да, неловко как-то получилось. Нет, он что, действительно называл его «Дженсом»? Бля, главное теперь - не назвать Дженсена Броком, тот ведь терпеть не станет, действительно сразу въебет так, что мало не покажется… Падалеки закатился в приступе нервного смеха, затыкая рот подушкой, потому что если что-то сейчас и могло окончательно погубить эту дурацкую ситуацию – так это если Келли услышит, как он веселится за его спиной. И ведь не объяснишь, что на самом деле Джареду ни хрена не смешно. Ему больно и до слез обидно, что он никогда не мог дать этому замечательному парню то, в чем тот по настоящему нуждался. Что он так и не научился забывать о Дженсене в его объятьях. Что, по большому счету, для него самого никогда не существовало человека по имени Брок Келли – был тот, кто пришел, когда ушел Блонди.

 

***

 

 

По хорошему, Джареду следовало бы напрячься в тот самый момент, когда Морган позвонил ему с утра пораньше в понедельник и предупредил, что в редакции крякнулся сервер, сеть не работает, и потому он будет весьма признателен, если Падалеки оторвет свою ленивую задницу от дивана и не сочтет за труд привезти колонку в Sans contrefaçon лично. Но сонный Падалеки лишь с опаской покосился на сумку с ноутбуком и пробормотал «без проблем».

Колонки у него не было. Зато было около трех часов, чтобы она у него появилась.

В принципе, он брал ноут с собой в Hollywood Inn, искренне делая вид, будто всерьез рассчитывает выкроить время для работы. Время, как это ни удивительно, не выкроилось. Потому что, если не заниматься сексом, можно спать, если не спать – можно поглощать принесенные из ближайшего кафетерия бургеры и пить пиво (Эклз, разумеется, закатил глаза и выдал целую тираду относительно здоровой пищи). А еще можно поржать над дурацкими ТВ-шоу, найти платный порно-канал, посмотреть, обсудить… И вернуться к первому пункту распорядка дня.

Падалеки немного расстроило, что кроме первого ночного разговора поговорить с Дженсеном серьезно никак не получалось, но с другой стороны… Не все сразу.

Таким образом ноутбук из сумки был извлечен один раз и только затем, чтобы посмотреть содержимое карты памяти в ресивере. Однако, судя по всему, им действительно удалось шугануть незадачливых шпионов в самый первый день их творческой деятельности, потому что на карте не было ничего, кроме лиц самих Дью и Миллера, сосредоточенно настраивающих аппаратуру. Обычная видеокамера запечатлела объятья Дженсена и Джареда рядом с дверью и возле окна, этому же была посвящена серия фотографий. Эклз фыркнул и заявил, что это даже до эротики не дотягивает, и что, если Розенбаум получит такое, дрочить ему явно будет не на что.А потом весело сверкнул глазами и заметил:

- Падалеки, а тебе не кажется, что это преступление – иметь под рукой столько техники и никак этим не воспользоваться? Имей в виду, смотреть порно с бабами мне уже надоело.

Джаред усмехнулся. Идея ему понравилась.

- Не боишься случайно порадовать Розенбаума? – на всякий случай спросил он.

- Не-а, - отозвался Дженсен, откидываясь на кровать и потягиваясь. Джаред окинул его взглядом и понял, что к съемкам готов. Очень даже готов. – Если у него так ничего и не получится, а у него ничего не получится, то пожалуй, я даже вышлю ему копию. Как утешительный приз.

- А что получу за участие я? – поинтересовался Падалеки, подползая ближе к Дженсену и нависая над ним.

- Сейчас покажу, - многообещающе усмехнулся тот.

Съемка хоум-видео оказалась делом веселым и бестолковым. Джаред ржал до слез, когда в самый ответственный момент держащаяся на честном слове камера таки срывалась на пол, и Дженсен, чертыхаясь сквозь зубы, свешивался с кровати, радуя Падалеки интересным ракурсом. Потом, стоило Джареду войти в роль и начать, по его мнению, очень правдоподобно стонать и закатывать глаза, Эклз падал на него, задыхаясь от хохота, и просил прекратить, потому что лица Падалеки все равно никому, кроме него, не видно, а трахаться и ржать одновременно он не может. Таким манером они развлекались минут двадцать, то и дело прерываясь, чтобы отсмеяться, и сами не заметили, как втянулись всерьез. Забытая камера откатилась на край постели (двуспальная кинг-сайз, не больше, не меньше; именно так обозначил ее служащий на ресепшен, передавая Падалеки ключ), а потом, просматривая получившуюся запись, Джаред с удивлением почувствовал, что у него учащается дыхание и вновь наливается тяжестью низ живота. Он покосился на Дженсена и почти без удивления увидел, что его глаза блестят ярко и возбужденно.

- Оказывается, мы с тобой охренительно смотримся вместе, Падалеки, - негромко произнес он и подался навстречу Джареду, когда тот потянулся за поцелуем.

Так что колонки писем у Джареда не было. Зато был второй видеофайл с участием Дженсена, поскольку из соображений безопасности они решили сохранить запись только в ноутбуке. По хорошему, надо было, разумеется, вообще стереть… Но просто рука не поднялась.

Открыв ноут, Падалеки подумал, что лучший способ справиться с искушением – это ему поддаться, посмотрел видео, быстро подрочил – не столько на видеоряд, сколько на собственные воспоминания, и принялся за работу.

Нечто более-менее приемлемое он получил к исходу второго часа, впрочем, все равно это была полная лажа. С другой стороны, возможно, Морган сочтет иначе. Ну, надо же надеяться на лучшее, верно?..

В редакцию Джаред попал около часу дня, хотел было отдать колонку Карле и свалить по-быстрому, не дожидаясь разбора полетов, но та лишь посмотрела на него сочувствующим взглядом и сообщила, что Морган просил его зайти, как появится. Черт.

Но все получилось даже хуже, чем Джаред мог себе представить. Значительно позже он с удивлением понял, что почему-то ни разу не задумывался, кем Джеффри работал до того, как стал главным редактором. А вот теперь он, кажется, знал это наверняка.

Морган тоже был журналистом. Даже не журналистом – репортером, из числа тех акул пера и диктофона, что способны взять подробное интервью у безутешного родственника на месте авиакатастрофы и довести до истерики славящегося своей невозмутимостью политика.

Через полчаса общения с Джеффри Падалеки с ужасом осознал, что рассказал ему все. Ну – практически все. И про погром, и про предложение Розенбаума. И про то, как согласился, и что из этого вышло. А самое страшное – он поделился с ним всем тем, что ночью рассказал ему Дженсен.

- То есть, ты хочешь сказать, что поверил ему? – задумчиво произнес Морган, присаживаясь на край стола и скрещивая руки на груди. – Ты поверил парню, которого в братстве называют «Торквемада»?

Джаред замялся. Блядь, вот теперь точно глупо останавливаться.

- Не называют его так… - пробормотал он. – Только Розенбаум.

- Почему? – жестко и резко, черт, вот бы самому Падалеки когда-нибудь научиться спрашивать так же, чтобы даже мысли не возникло отмолчаться.

- Это их личные дела. Просто Майкл как-то раз реально достал Эклза, это было в самом начале их знакомства… А Розенбаум – он вообще такой, он специально выводит людей на эмоции, чтобы понять их слабые места. Ну, в общем, Дженс не выдержал и прошелся по поводу евреев. И стал Торквемадой…

Морган одобрительно усмехнулся.

- Хорошо, это я понял. Но тебе не кажется, что его объяснение по поводу той истории в «Пьяной утке» сильно притянуто за уши? Я согласен – богатые и пресыщенные развлекаются, выводят в свет молодняк, из которого еще только предстоит вырастить либо себе подобных, либо верную свиту. Что-то вроде воспитания послушания у щенков. Допускаю даже, что, по большому счету, им по фигу, на кого натаскивать своих младших. Но все же – почему гей-бар? И как туда попал Эклз? Насколько мне известно, он далеко не бессловесная шестерка, не захотел бы – не пошел.

Джареду почему-то показалось, что переубедить Джеффа – это очень важно.

- Гей-бар – это действительно была его идея, - твердо произнес Падалеки. – Потому что альтернативным предложением было нападение на приют для жертв домашнего насилия в Комптоне.

- Даже так? – негромко произнес Морган, внимательно глядя на Джареда.

- Даже так. Джефф, у меня нет оснований считать, что Дженсен придумал это ради меня. Ты просто их не видел, понимаешь, они… Им действительно все равно. Им плевать на всех, кто не такой, как они сами, и все, кто им не ровня – потенциальные игрушки.

- Интересно, когда это успел заметить ты?

- Когда общался с Розенбаумом. А потом Дженсен это подтвердил. У него не было другого выхода, и гомофобия здесь ни при чем - просто одно дело напасть на выпивающих мужчин, пусть даже геев, и совсем другое – на запуганных женщин. И Дженсен пошел с ними, чтобы всё не переигралось в последний момент. В тот вечер за главного у них был какой-то парень, которому, по ходу, Эклз не слишком доверяет…

- Кто?

- Не знаю, он не назвал имени.

- Почему он ему не доверяет?

- Не знаю.

Джаред внезапно почувствовал себя опустошенным, словно Морган своими правильными и четкими вопросами выжал из него абсолютно все, оставив лишь горечь обиды и легкое недоумение – неужели это действительно так просто, заставить человека выложить все, что он знает? Но, как выяснилось, Джеффри еще не задал свой главный вопрос.

- Ладно, черт с ним, с гей-баром. Насчет Эклза есть кое-что посерьезней. Я тебе уже говорил, ходят слухи, что он подменил пленку, на которой была зафиксирована та роковая драка, или что там в тот вечер на самом деле происходило. Ты спрашивал его об этом?

Джаред кивнул. Начиналось самое сложное.

- И?

- Он сказал, что «после» не всегда означает «вследствие».

- Ну и?

- Джефф, он не трогал пленку. Он действительно расследовал это дело от имени братства и был в операторской. А потом даже проверял саму камеру. Морган, это тот случай, когда официальная версия не ошибается. Это было убийство по неосторожности, а у камеры действительно расшатались кронштейны, и она снимала участок асфальта под столбом, к которому была прикреплена.

Молчание Моргана затянулось. Когда Падалеки решился наконец поднять голову, Джефф смотрел на него тяжелым нечитаемым взглядом.

- И ты ему поверил, - это был даже не вопрос, простая констатация, но Джаред внезапно разозлился.

- Да, Джеффри, я ему поверил, - резко подтвердил он. – И знаешь, почему? Потому что, блядь, люди иногда говорят правду, и камеры ломаются, и пьяные подростки получают ножом в бок в массовой драке. Не было у этой истории никакой гомофобной подоплеки, ты же сам мне говорил, что даже GLAAD ничего не нарыли. Почему нельзя просто принять самое простое и правдоподобное объяснение, какого хера нужно все усложнять? Джефф, я понять не могу, тебе-то что во всей этой гребаной истории?

Эфемерное ощущение близости понимания абсолютной истины разлетелось на куски, потому что Морган негромко рассмеялся. Слегка снисходительно, но в целом вполне доброжелательно.

- Джей, мальчик мой, не удовлетворяться самым простым и правдоподобным объяснением – в этом суть журналистской работы. Да, придется перелопатить огромную кучу совершенно бесполезного дерьма, прежде чем тебе посчастливится наткнуться на что-то стоящее, но по-другому не бывает. К сожалению, сейчас ты слишком влюблен, чтобы смотреть на вещи объективно.

Джаред возмущенно вскинулся.

- Я не… - начал он, но тут же осекся, потому что в игры про то, что «это просто секс» можно играть лишь с самим собой, Морган на подобное не поведется.

- Другой вопрос, что меня искренне беспокоят твои отношения с этим парнем, - невозмутимо продолжил Морган. - На позапрошлой неделе он в очередной раз отвергает тебя, на прошлой ты являешься с укусом на загривке и мечтательным затуманенным взглядом, сегодня готов защищать его перед всем светом, даже если он действительно соучастник убийства.

- Джеффри, - предупреждающе процедил сквозь зубы Падалеки.

- Не рычи, - усмехнулся Морган, возвращаясь в свое кресло и скрещивая руки на столе. - Я не собираюсь с тобой спорить, исключительно потому, что сейчас это абсолютно бесполезно. Просто пойми, Джей – нельзя доверять людям столь рьяно и безоговорочно, подобное прекраснодушие сродни глупости, а воспользоваться чужой глупостью всегда найдется множество охотников.

Джаред ответил ему злым взглядом исподлобья и промолчал. В одном Морган был прав – спорить бесполезно. Раз в Джеффе включился профессионал, взывать к его человеческим качествам бессмысленно. К тому же – он действительно не знает Дженсена, поэтому требовать от него слепого доверия… В этом месте Падалеки сбился с мысли и неожиданно задумался - а так ли много людей, знающих Эклза, поверили бы ему на слово?.. Результат этих размышлений получился не слишком обнадеживающим – похоже, что такого можно было ожидать только от самого Джареда.

Как ни странно, но этот вывод не только еще больше разозлил Падалеки, но и почему-то утвердил его в правильности выбранного пути. Как там Джефф сказал? Защищать перед всем светом? Отлично, раз нет других желающих, Джаред прекрасно справится сам. Потому что когда в защите нуждается небезразличный тебе человек… Становится неважным, что именно вас связывает. Пусть даже это будет «просто секс».

 

***

 

- Оливия? Добрый день, это Морган. Нормально. Да. Нет, давно не видел. Да ты что?.. Собственно, зачем я звоню. Я хотел попросить тебя об одолжении.

 

***

 

Весь оставшийся день Джаред тихо ненавидел все живое, и при этом, как ни странно, умудрился провести его на редкость плодотворно. Вернувшись домой, он засел за ноут, переделал колонку, обсуждением которой таки закончился их разговор с Морганом, прослушал две присланные ему лекции по социологии, выполнил и отправил задания, которые должен был сделать еще на прошлой неделе, и даже связался по скайпу с дежурным преподавателем стилистики и литературного редактирования, к которому давно имел несколько вопросов. Результатом этой активной деятельности стала разболевшаяся голова и окончательно испортившееся настроение.

Впрочем, появление около восьми вечера радостно ухмыляющегося и сверкающего расфокусированными глазами Брока лишний раз подтвердило - для того, чтобы все стало еще хуже, небольшой запас всегда найдется.

- Что на этот раз? – устало поинтересовался Джаред, подхватывая Келли и не давая ему навернуться на журнальный столик, которого, судя по всему, в его нынешней реальности просто не существовало.

- Базилик, чувак, - ответил Келли, отсмеявшись, потому что ничего смешнее собственного предотвращенного падения в настоящий момент он явно не видел. – Охуительно вставлючий базилик… Хочешь?

Он с готовностью зашарил по карманам, однако Джаред отрицательно покачал головой и отправился на кухню. Готовить ужин.

Насколько он помнил, «базиликом» на сленге называлась марихуана, вымоченная в фенциклидине, а значит вполне возможным вариантом отходняка мог стать неукротимый жор. А значит, к моменту, когда Келли пробьет на хавчик, следовало подготовиться заранее, иначе Падалеки рисковал опять обнаружить с утра пустой холодильник.

Готовить Джаред не умел и не любил, но отварить пасту был в состоянии. И даже попробовал, долго и подозрительно принюхиваясь к содержимому пакетика, гарантировавшему при минимуме усилий стать соусом для «спагетти болоньезе», этот самый соус изобразить.

В результате получились банальные макароны с кетчупом, но немного тертого сыра – и Падалеки испытал нечто вроде чувства гордости. Может ведь, когда захочет. Ну, или если сильно припрет.

Растроганный Брок благодарил его длинно и витиевато, а когда они наконец сели за стол, то просто переключился на другие темы, не в силах умолкнуть хотя бы ненадолго. Джаред слушал его болтовню, и в какой-то момент поймал себя на том, что улыбается. И что плохое настроение улетучивается, словно дым косячка. Тогда же он понял - не в первый раз, но сегодня как-то особенно остро и болезненно - что ему все же придется уехать. Потому что, черт побери, больше всего это было похоже на тихий семейный ужин, пусть даже один из них конкретно обдолбан, а другой щеголяет чужими засосами на шее. Они с Броком и так слишком похожи на пару, чтобы усугублять это совместной жизнью; к тому же, если Падалеки и допускал возможность подобного, то исключительно с тем, кто ничего похожего никогда не предлагал и вряд ли предложит.

Расстановка приоритетов Падалеки лишний раз нашла свое подтверждение около десяти, когда на телефон Джареда пришла смс: «Хочу. Когда и где?».

Моментально – кровь к лицу и в пах, никаких мыслей, никаких сомнений.

«Там же. Через сорок минут.»

Джаред тут же поднялся и, рассеянно улыбнувшись Броку, поспешил в душ.

Дождавшись, пока за Падалеки закроется дверь ванной комнаты, Келли взял его телефон и прочитал два последних сообщения. В принципе, это было лишним. Все и так было предельно понятно.

- Кел, я ушел, - крикнул Падалеки из прихожей через пятнадцать минут, в течение которых Брок машинально размазывал соусе по тарелке.

- Тебя не ждать? – еще один лишний, никому не нужный вопрос.

- Нет.

Хлопнула дверь. Тарелка разбилась об стену, оставляя на штукатурке кровавый потек того, что в другой реальности вполне могло бы гордо именоваться «соусом болоньезе».

 

***

 

Дженсен встретил его в предельно домашнем виде, то есть в носках, боксерах и майке.

- Ого, - вырвалось у Джареда. – Мне нравится ход твоей мысли.

Эклз немного смущенно улыбнулся и посторонился, впуская Падалеки в номер. Увы - другой, тот, что в прошлый раз, с кроватью кинг-сайз, оказался занят.

- Понимаю, как это выглядит и звучит, но мне реально было жалко мять костюм, - усмехнулся Дженсен. – А сидеть и ждать тебя голым… Это было бы немного глупо, не находишь?

Джаред осторожно потрогал рукав висящего на вешалке пиджака.

- И откуда ты в таком великолепии? – не удержался он. На самом деле ничего запредельно роскошного в темно-синем однотонном костюме от Труссарди не было, но с учетом того, что у самого Джареда костюмов не было вообще…

- А, - махнул рукой Эклз. – Деловой ужин. Кстати, а ты ел? Если хочешь, мы можем…

- Я ел, - перебил его Джаред, с ужасом представив их совместный выход куда-либо за пределы этой комнаты – Дженсен в костюме, и он в драных джинсах, охренеть как классно! Вот так люди и задумываются о необходимости что-то менять в своей, казалось бы, такой налаженной и удобной жизни.

А вот эта мысль уже напугала всерьез. Потому что никогда прежде Джареду и в голову ничего подобного не приходило. Он замер на месте, слишком ошеломленный, чтобы начать какое-либо новое осмысленное действие. Дженсен подошел вплотную и кончиками пальцев повернул голову Джареда в сторону, с интересом рассматривая шею.

- Это что, я тебя так? – с плохо скрываемым удовлетворением в голосе поинтересовался он.

Падалеки наконец-то отмер и рассмеялся.

- Нет, гопота какая-то в переулке подкараулила, - фыркнул он, – и давай засосы ставить…

- Ужас какой, - согласился Дженсен, осторожно касаясь губами отметин и запуская руки под футболку Джареда. – Убью ублюдков. Потому что теперь засосы на тебе имею право ставить только я…

Мурашки по коже, и неизвестно от чего больше, от слов, или от прикосновений.

- …чтобы ты смотрел на себя в зеркало и вспоминал обо мне… и чтобы все видели и все знали, что у тебя есть я…

- А ты у меня есть? – прошептал Джаред в мягкие волосы, невольно озвучивая все свои самые сокровенные страхи.

Дженсен бесшумно рассмеялся и поднял голову, заглядывая ему в лицо.

- Не сомневайся.

Падалеки давно уже не относился серьезно к словам, сказанным непосредственно перед, во время, или после секса. Но сейчас ему просто очень хотелось верить. Бездоказательно и исступленно.

В этот раз все было мучительно, изматывающе неторопливо, словно Дженсен наконец-то утолил первый голод и теперь хотел насладиться процессом, растягивая удовольствие. Джаред плавился в его руках, желая и не смея перехватить инициативу, пока Эклз вылизывал ссадины на его бедрах и покрывал поцелуями следы от собственных укусов.

- Теперь тебе постоянно придется ходить в синяках, прости… - жаркий шепот – мягкой замшей по оголенным нервам. – Я хочу, чтобы на тебе были мои знаки… Хочу знать, что ты мой… Хочу, чтобы ты тоже помнил, что мой… И что ты первый, кому я захотел это сказать…

Джаред пытался напомнить себе, что все это не больше чем обычный бред, на который толкает гормональная буря в преддверии оргазма, но все равно глупо и отчаянно верил каждому слову. Он слишком давно этого ждал… и теперь слишком хотел поверить.

Когда Дженсен отпустил его и, тяжело переводя дыхание, улегся рядом, Джаред внезапно понял, как может доказать самому себе, что даже если это заблуждения – он имеет право заблуждаться.

- Дженс…

- Да?

Джаред коснулся губами теплой груди, чувствуя ответную дрожь от своей ласки, и провел языком выше, к ключице, а потом поднял голову и заглянул Дженсену в лицо. Жаль, что свет выключен, его глаза сейчас потрясающего изумрудного цвета…

- Метка за метку, Дженс, - прошептал он. – Я тоже хочу знать, что ты принадлежишь только мне.

Эклз понял сразу. И улыбнулся – понимающе, чуть самодовольно… А потом откинул голову, подставляя шею.

- Давай, Джаред.

Падалеки задохнулся, но все же смог выдавить из себя:

- Не обязательно… там… Это… слишком заметно. Да и галстук в цвет подбирать придется…

Дженсен рассмеялся и вновь повернул голову к Джареду, находя его губы и целуя – легко, аккуратно.

- Давай, - повторил он. – Парни лишь еще больше зауважают Данниль…

Блядь. Ну вот надо так… Падалеки стиснул зубы, отводя глаза, но Дженсен поймал пальцами его подбородок и с тревогой заглянул в лицо.

- Падалеки, я давно уже не сплю с ней, - тихо произнес он. – Раньше – да. Но уже давно… И уж точно ни разу с тех пор, как появился ты. Прости. Это… было неудачно.

- Мягко сказано, - процедил сквозь зубы Джаред, чувствуя, как отпускает – словно вода уходит в песок.

Призывная, многообещающая улыбка – и Дженсен вновь откинул голову.

- Отомсти мне.

Джаред решил, что теперь уже точно в своем праве, и разрешил себе хоть ненадолго потерять самообладание. Он выдохнул и жадно приник губами к изгибу шеи. Здесь… все же будет не так заметно.

Кожа теплая и мягкая, соленый привкус пота, горький – одеколона. Где-то там, в глубине, биение пульса и шорох дыхания. Джаред осторожно провел языком, прихватил губами, лаская, упиваясь ощущениями. Дженсен обхватил его рукой за плечи и хрипло выдохнул, прижимая ближе. Падалеки усмехнулся, не отрывая губ от кожи, и опустил руку на напряженный член Эклза.

Ты сам хотел мести, Дженсен.

Джаред едва не кончил сам, жадно и сильно целуя покорно подставленную шею и чувствуя, как Дженсен подается всем телом навстречу его руке, хрипло выдыхая сквозь стиснутые зубы и до боли впиваясь пальцами в его плечо.

- Ты запомнишь это, верно, Дженс? – шептал Джаред, чувствуя, как движения Эклза становятся все более неконтролируемыми, как ладонь становится все более влажной и скользит все легче. – И запомни еще: я никуда тебя не отпущу. И никому не отдам. И ты тоже будешь носить на себе мои метки, чтобы никогда не забывать – ты мой, каким бы ты ни был и кем бы ты ни стал… Только мой… Мой…

Джаред поймал губы Дженсена, и его выдох экстаза стал для Джареда вдохом обладания. Вот теперь он поверил ему окончательно. И рассудок тут ни при чем. Вера – она вообще не имеет с разумом абсолютно ничего общего, верить, как и любить, можно только так – безрассудно и вопреки. Иначе это не вера. И не любовь.

 

***

 

Хотелось бы увидеть это не на экране ноута - в своем собственном сознании. Медленно, покадрово, так, чтобы насладиться каждым моментом. Только ни хуя. Кадр за кадром, стон за стоном... Реальность. Торопливый минет в общественном туалете, любительская съемка... Губы скользят по члену, но в самый ответственный момент камера рывком уходит вверх, чтобы сохранить в электронной памяти закушенные губы и зажмуренные глаза. Правильно, этот мир ужасен, не хер на него смотреть... Потом картинка резко срывается, сдавленное «блядь» звучит так, словно тот, кто это только что из себя выплюнул, сейчас заорет или зарыдает. Грохот, в котором никогда не узнаешь звук закрываемой двери кабинки. И можно снова вернуться к первому кадру – два парня, самозабвенно слившиеся в поцелуе.

Брок стряхнул пепел мимо кофейной чашки и в очередной раз нажал на play. Интересно, Падалеки действительно считает, что пароль camaro1907 - это оригинально?.. Нет, он не собирался копаться в ноуте, просто Келли знал, что запись здесь. Он должен был это увидеть. И отпустить.

Не столь важно, существовал ли дон Хуан на самом деле, в одном он был прав. Главное – избавиться от жалости к себе. Отпусти, твое – вернется, не вернется – значит, не твое. Хотя так сформулировать мог, наверное, только человек, которому в действительности было уже все равно.

Брок отдал бы все, чтобы ему тоже стало все равно. Только вот пока что никак не получалось.

Главное, задавить в себе желание выложить все это на университетском сайте. Путь Воина... Блядь, да пошел этот путь. Найти на ноуте Джареда нормальную порнуху, и подрочить.

«Вы действительно хотите переместить этот файл в корзину?» - «Да»

«Вы действительно хотите безвозвратно удалить этот файл?»

«Да».

 

***

 

 

Джаред никогда раньше не задумывался, что в тесноте номеров недорогих мотелей есть свое преимущество – например, если оставить дверь в ванную комнату открытой, можно любоваться, как принимает душ тот, кто только что вылез из твоей постели. А если еще и не закрывать створки душевой кабины… Впрочем, это уже была инициатива самого Дженсена, Джареду было бы достаточно силуэта за матовым пластиком. Падалеки прекрасно понимал, что открытая кабинка призвана продемонстрировать, от чего конкретно он отказался, когда не согласился на предложение Эклза пойти в душ вместе, и уже почти жалел о своем опрометчивом решении, но с другой стороны – в том, чтобы просто смотреть, определенно что-то было. Он всю ночь осязал это тело над и под собой, а самое главное – в себе, так что теперь ему хотелось немного полюбоваться им со стороны. И, уж если совсем честно, – немного передохнув после всей этой возни с засосами, Дженсен, похоже, решил взять реванш, и к утру измотал Падалеки настолько, что тот искренне был готов признать свое поражение и просто смотреть, не претендуя на большее. Кстати, хорошо, что их номер на первом этаже. Хотя бы нет угрозы залить соседей снизу.

В голове было пусто, а на душе легко. Джаред боялся загадывать на будущее, черт, да ему про сегодняшний вечер думать было страшно, поэтому он просто старался в полной мере насладиться моментом.

- Здесь нет фена, - раздалось недоуменное замечание из ванной комнаты.

- Добро пожаловать в реальный мир, Дженс, - фыркнул Джаред, одним плавным движением перекатываясь по кровати на место Дженсена и зарываясь лицом в его подушку. Черт, он охренительно пахнет, нет, не его одеколон, он сам. Но чего-то не хватает…

- Ты теперь совсем не куришь? – поинтересовался Джаред у появившегося на пороге Дженсена, который ожесточенно вытирал волосы.

- Бросил. Давно. В братстве это не принято – здоровый образ жизни и все такое, - с улыбкой пояснил Эклз.

- И совсем не тянет?

Дженсен вздохнул.

- Падалеки, для меня никогда не было проблемой удержаться от того, к чему меня просто «тянет».

- Это значит «да», - глубокомысленно кивнул Джаред, вновь перекатываясь по кровати ближе к одевающемуся Дженсену.

- Это вообще ничего не значит, - фыркнул тот.

Дорогой костюм рано утром смотрелся немного странно, а уж в сочетании с влажной головой – даже забавно. Сразу видно, что его хозяин провел ночь вне дома, а явно утомленное лицо заставляло подозревать, что это было весело.

- Когда мы увидимся, Дженс? – негромко спросил Джаред, когда Эклз присел на край кровати, зашнуровывая ботинки.

Дженсен распрямился и посмотрел на него, а потом улыбнулся уголками губ.

- Я тебе позвоню. И ты придешь.

Падалеки тихо рассмеялся. Вот ведь сволочь злопамятная, никогда ни одного слова не простит.

- А если позвоню я? Ты придешь? – он придвинулся к Дженсену ближе, заглядывая в глаза и плавясь от того, что в них видит.

- Прибегу, - тихо отозвался Эклз и, наклонившись, подтвердил свои слова поцелуем.

 

***

 

- Торквемада.

- Майкл.

- Как настроение, инквизитор? Вчера ты меня здорово развеселил, спасибо.

- Без проблем. Говори - что надо, я за рулем.

- Доберешься до дома, проверь мейл. Я скинул тебе пару скриншотов, чтобы ты не счел меня голословным.