Картина шестаяОбщее ликование переходит в веселую музыку. Площадь Вероны. Карнавал. Музыканты. Танцоры. Публика, среди которой Герцог и представители домов Монтекки и Капулетти, одета в самые разнообразные маски. На импровизированный помост влезают Бальтазар и Самсон, наряженные в костюмы Арлекина и Бригеллы. Бальтазар и Самсон. Любезные синьоры! Карнавал Мы открываем в этот день весенний! И шуткою поднимем настроенье Всем тем, кто нас, конечно же, узнал... Самсон. Ну, а как тебя не узнать? Ты — Бальтазар... Бальтазар (прижав палец к губам). Т-сс... Мы же договаривались! Самсон (вспомнив). Ах, да... Конечно... Ты — Бригелла, слуга из дома... Мантулетти... Бальтазар. Правильно! А ты — Арлекин! Слуга из дома... Капутекки!!., Самсон. Есть такие два дома в нашем городе, которые любят друг дружку, как... рубанок — стружку... как журавль — лягушку... Бальтазар. Как Арлекин — колотушку! (Дает ему подзатыльник. Обращается к публике.) Вы намеки понимаете? Это мы шутим! Самсон (потирая затылок). Да... Изящно шутим. После того, как нас послал в тюрьму его высочество Герцог, которого обожает вся Верона, как самое дорогое, что есть на свете... Бальтазар. Т-сс!.. Я же просил — намеками! Может быть, его высочество здесь, среди гостей?!.. Поэтому говори не «тюрьма», а говори — «одно место»... И не «его высочество», а «некий синьор»... Самсон. Ну, конечно... Я помню. После того, как нас послал... в одно место... некий синьор, которого обожает... вся Верона, как... Бальтазар. Не говори «Верона». Догадаются!.. Самсон. А как говорить? Бальтазар. Говори намеком... «Ворона»! Самсон. А!.. Понятно... Значит, после того, как нас послал в одно место некий синьор, которого обожает вся Ворона, как... как... свои яйца... Бальтазар. При чем здесь яйца, дурак? Самсон. Ну, а что у вороны самое дорогое?.. Яйца! Бальтазар. Вот и говори намеками! Самсон. Да как можно намекать наяйца? Показать, что ли?! Бальтазар (даетемуподзатыльник). Ятебе. покажу!Выкручивайсякакхочешь,разначалсвою идиотскую фразу... Самсон (публике). Хорошо, синьоры... Попробую с разбега, может проскочим... Итак! После того, как нас с Арлекином...послал...в одно место...некий синьор, которого наша...Ворона... обожает как... то... _что... он может нам оторвать... и не только нам, но и всем... если мы не научимся изящно шутить! (Кланяется.) Бальтазар. Вот, молодец! (Кланяется.) Самсон (Бальтазару). А,как думаешь,понятно, что я про яйца говорил? Бальтазар. Молчи!Дурак! (КолотяАрлекина надувной дубинкой, убегает вслед за ним с помоста.) Аплодисменты. На помост влезает Герцог в маске. Герцог (утирает слезы смеха)... Вот черти!.. До слез, буквально до слез... Бестии эдакие... Молодцы!.. Повесить бы, конечно, чтоб другим неповадно... Но в такой день — прощаю! (Снимает маску.) Надеюсь, сразу узнали?.. Если нет, считайте — сюрприз в честь праздника! (Резко меняя тон). Сограждане! Вы, жители Вероны! Закончилась ужасная зима! Безжалостная страшная чума Ушла от нас! И затихают стоны....И громче музыка! И жизнь берет права! И значит — продолжаем карнавал!! Дает знак музыкантам. Начинаются танцы. Герцог спускается с помоста, подходит к столику, за которым — семья Капулетти. Все — в масках. Рад приветствовать достопочтенных Капулетти! Синьор Капулетти. О, какая проницательность! Как вы нас узнали, ваше высочество? Герцог. По дамским ножкам, синьор. Лучшие ножки принадлежат Капулетти, это все знают... Синьор Капулетти. Какой изящный комплимент! Герцог. И глаз наметанный, синьора... Сейчас даже попробую угадать, кто есть кто?.. (Смеясь, чуть приподнимает дамам юбки.) Синьорита Лючия... Синьорита Бьянка... Это — Вероника, помню. А это — наша Розалина? Розалина. Нет, я здесь, ваше высочество! (Снимает маску.) Герцог (чуть огорчившись). М-да. Уже глаз не тот... Ну, как дела, Розалина? Как там моя крестница? Розалина. Спасибо, ваше высочество! Жива, здоровехонька... Синьор Капулетти. Уже начала говорить... Герцог. Да что вы? Синьор Капулетти. Клянусь! Год едва исполнился, а уже лепечет... И знаете, какое первое слово она сказала? «Гер-цог!» Герцог. Да что вы?• Синьор Капулетти. Уверяю, ваше высочество... Есть свидетели. Мы с супругой не поверили своим ушам, даже переспросили: как?! «Гер-цог»,— говорит. Герцог. Это приятно... Но, вообще, вы ее зря учите таким вещам! Ребенок сначала должен говорить то, что положено природой: «мама», «папа»... Кстати, от Анто-нио никаких вестей? Розалина. К сожалению, ваше высочество... Герцог. И у меня... Вернее, новости есть, но неважные. Пришло письмо, подтверждающее его кончину... Чума! Все войны Италии не принесли столько беды... впрочем, давайте не путать праздник с поминками! Веселее смотрите, синьора Розалина^ Розалина. Я стараюсь, ваше высочество! Герцог. Вы — молодая женщина и не должны себя хоронить... Верность любви внушает уважение,но невенчаннаявдова—эточто-топротивоестественное. Маленькой Джульетте нужен отец! Розалина. Я считала, ваше высочество, что у нее есть крестный отец, этого достаточно. Герцог. Недостаточно!.. Сам рано потерял отца и знаю... Ребенку нужна каждодневная мужская ласка... И вам, синьора, между прочим, тоже. Поверьте, здесь на карнавале достаточно найдется достойных синьоров, с кем вам будет интересно... вот взять хоть этого нашего гостя из Милана... вы его знаете, синьора Калулетти? Синьора Капулетти. Да. Мы знакомы... Герцог. Обратите на него внимание, Розалина... Рекомендую! Видите, я уже выступаю и как крестный, и как сват... Очень обстоятельный синьор! Однако, я тут с вами заболтался... Пора подсесть за столик к Монтек-ки... А то взревнуют! Синьор Капулетти. Те — в черных масках, Монтекки? Никогда бы не подумал... Поразительно! Как вы всех узнаете, ваше высочество? Герцог. По головам, синьор... У Монтекки эта часть тела несколько побольше... Уходит, подсаживается к соседнему столику. Синьора Капулетти (тихо супругу) * Какое изящное хамство! Впрочем, ты сам виноват. Нельзя так примитивно льстить его высочеству. (Берет Розалину под руку.) Отойдем в сторонку, дорогая! Нам надо поговорить... И надень маску, пожалуйста, карнавал все-таки. (Отходят.) Ты, конечно, поняла, деточка, что Герцог к нам подошел не случайно? И к его пожеланию необходимо отнестись крайне серьезно! Розалина. Кто этот синьор из Милана? Синьор Капулетти. Богатый человек. И симпатичный... Редкое сочетание! Кроме того — преуспевающий негоциант. Он сделал какие-то интересные предложения герцогу по переустройству замка в Вероне... Тот в ответ сделал свое... Розалина (нетерпеливо). Кто он? Синьора Капулетти. Фамилии и не помню... Но мне кажется, ты его знаешь... Вы встречались в Мантуе... Его зовут Джорджи!.. Пауза. Я же просила: надень маску! На нас смотрят!.. Розалина (надев маску). Синьора Капулетти! Я должна вам сразу заявить, что в ваши игры играть я не намерена... Что мне противна и мысль сама о том, что эта мерзость... еще хоть раз меня коснется! Синьора Капулетти. Тихо, деточка, тихо! Не будем опускаться до высокопарности!.. Дело житейское... Он — холост, ты — вдова... из хорошей семьи... Джульетте нужен папа... Кроме того, насколько я понимаю, это вообще — именно его ребенок? Как же можно идти против природы?.. Розалина. Никогда! Вы слышите, тетушка?! Никогда! Лучше — повеситься, лучше — в монастырь! Синьора Капулетти. Не ори — нас слышат! И хватит про монастырь — мы с тобой в эти постригушки уже играли... (Берет ее под руку.) Розалина. Оставьте хоть вы!.. (Вырывается, мечется по сцене, затем решительно подходит к столу Монтекки, садится, снимает маску.) Монтекки. Синьора Розалина! Какой сюрприз! (Тоже снимает маску.) А ну — вина синьоре, нам подарившей чудную Джульетту!.* (За столом оживление, Розалине дают кубок.) Розалина (подняв кубок и нарочито громко). Я пью за вас, синьор! За всех Монтекки! За вашу благородную семью, которой равной нет во всей Вероне! (Пьет.) За столиком Монтекки взрыв ликования. Капулетти наблюдают за этой сценой с тревогой. СиньорКапулетти. Что говорит она?! Синьора Капулетти (супругу тихо). А ты не слушай! Дурной пример другим не подавай!.. Розалина (Монтекки). Синьор, а можно мне набраться дерзости и пригласить на танец вас? Монтекки. Почту за честь, синьора! Они выходят на передний план, танцуют. Что стряслось, моя девочка? Розалина (тихо). Синьор, вы как-то сказали, что дом Монтекки всегда готов дать приют мне и моей дочери... Монтекки. И от слов своих не отрекаюсь! Розалина. Увезите нас отсюда... В Тоскану! В Неаполь! К черту на рога!.. Умоляю! Монтекки. Считайте, что карета приготовлена, синьора... Но что случилось? Вас обидели Капулетти? Розалина. Они неспособны никого обидеть, поскольку думают лишь о себе. По этой же причине на них глупо обижаться!.. Все проще!.. Подписали сделку с очередным богатым компаньоном, а меня с Джульеттой подкладывают под договор в качестве приданого... Монтекки. Какая низость! И с нами даже не обсудили... Как будто у нас на девочку прав меньше?.. Синьора, мы — Монтекки — не дадим вас в обиду, можете не сомневаться! Розалина. Спасибо, синьор! Монтекки. Ну, а в самой женитьбе, в общем, нет ничего противоестественного... Вы знаете, Розалина, я любил Антонио, как сына, но ушедшего не вернуть... И душа его с небес только порадуется вашему счастью! (Зашептал ей на ухо.) Здесь есть один синьор... Из Милана. Друг герцога и большой друг нашей семьи... Он просто мечтает с вами познакомиться... Да вот же он, за нашим столиком... Синьор Джорджи, прошу к нам!.. К ним подходит Джорджи, снимает маску, кланяется. Разрешите представить нашу родственницу, Розалину! Джорджи. Счастлив знакомству, синьора!.. Джорджи Фиранделло... Негоциант из Неаполя! Пауза. Синьор Монтекки (Розалине). Ну, скажи что-нибудь, дорогая!... Что-нибудь, что положено говорить в таких случаях... Наверное, я смущаю?! И правильно! Незачем старикам среди молодых путаться... Танцуйте! Подталкивает Розалину к Джорджи, сам уходит за столик. Джорджи (протянув руку Розалине), Прошу, синьора! (Та в замешательстве.) Прошу! На нас смотрят! Розалина (сухо). Сначала я надену перчатки! (Надевает перчатки, лишь после этого протягивает руку Джорджи.) Они выходят в танце на передний план. Джорджи. Синьора Розалина! Не в моих правилах просить прощения, но в отношении вас я готов отступить от принципов. Грехи молодости требуют снисхождения... Розалина. Считаете, что год назад были значительно моложе? Джорджи. Безусловно! Моложе на целую чуму... на утрату жены... на тысячи, которые заработал... на миллионы, которые потерял! Все это быстро старит, синьора. И добавляет мудрости. Поэтому прошу у вас прощения, но... ни в чем раскаиваюсь!.. Когда я увидел девочку... мою прелестную Джульетту, я подумал, что во всем есть особый Божий Промысел! Розалина. Ваш темнокожий друг того же мнения? Джорджи. Кто? Мавр? Меня он не интересует. Он умер, и пусть сам отвечает за свои проступки перед Всевышним... Кроме того, девочка бела, как снежок, и значит, не принадлежит ему... Розалина (резко). Вам — тоже, синьор! У девочки есть отец!.. Его зовут Антонио. И знает об этом весь город... Джорджи. Кроме нас с вами. Мы знаем правду! И если вы будете упрямиться, я доведу эту правду до всех! Может быть, прямо сейчас! Розалина (испуганно). Вы не сделаете этого! Джорджи. Карнавал, синьора! Я дурею на карнавалах, вы же помните? Розалина. Что вы хотите от меня? Джорджи. Я не люблю, синьора, когда покушаются на мою собственность! Это противоречит моим принципам! Порок должен быть наказан, но пусть и добродетель торжествует! Я нежданно обрел дочь... Я встретил синьору, которую обольстил когда-то, но теперь предлагаю ей стать моей женой... Все вернулось на круги своя... Чего еще желать? С ответом можете не торопиться! У вас есть время... до конца танца. Потом я должен что-то всем объявить... Несколько секунд они молча танцуют. Розалина. Хорошо. Я согласна! Джорджи. Я рад, что не ошибся в вас... Розалина (зло). Если можно, синьор, не говорите хоть секунду о том, что вы думаете, или считаете... Послушайте мои условия! Во-первых, я не хочу, чтобы девочка знала правду до совершеннолетия. Для нее вы — отчим! Станет взрослой, пусть сама решит: прощать вас или нет? Джорджи. Странное условие, Розалина. Я должен подумать... у коммерсантов есть правило, перед тем, как согласиться с какой-то идеей, с ней надо переспать... Розалина. Теперь и насчет этого!.. Вы должны поклясться, что никогда не прикоснетесь ко мне, ни трезвым, ни пьяным... Ни при людях, ни когда мы наедине... Джорджи. Еще более странное условие! Наедине — понимаю, но при людях нам все же придется соблюдать какую-то видимость любви. (Целует ей руку.) Карнавал все-таки!.. Как поется в одной песенке: «Позвольте, дорогая синьорина, мне чувств своих безумных не скрывать и под щемящий рокот мандолины хотя бы край у платья целовать!»... Розалина. Это — сколько хотите! (Решительно отрывает край у своего платья, вручает его опешившему Джорджи. Затем берет Джорджи под руку и, нарочито улыбаясь, направляется к помосту, на котором вновь появились Бальтазар и Самсон с мандолиной и гитарой.) Бальтазар и Самсон (поют). Арлекин полюбил! И Бригелла влюблен! Их сердца разрывают на части! Соловьиною песней разносится стон, Это стон от желанья и страсти! Припев. Карнавал в Вероне! Карнавал! Пусть же этот праздник не кончается! Пусть глаза влюбленные встречаются, Чтоб сразить друг друга наповал! Панталоне положено пылко любить, Труфальдино беречь свои нервы... Коломбине-красотке положено быть Очень нежной... но чуточку стервой! Припев. Карнавал в Вероне! Карнавал! Пусть же этот праздник не кончается! Пусть глаза влюбленные встречаются, Чтоб сразить друг друга наповал! Все танцуют и подпевают.
|
