Глава 29 Гость...
РЕБЯТКИ!!! Чернота. Они стояли в течение нескольких мгновений, не в силах сдвинуться, пока их всех не подтолкнул инстинкт. Кристабель продолжала кричать. Драко с Гермионой не слишком уверенно двигаясь в темноте, вместе поторопились к спальне, а супруги Забини взявшись за руки, шли рядом с ними. Малфой ощупывал стену рукой, отыскивая дорогу, Гермиона на слух двигалась за ним. Постепенно глаза привыкли к темноте – смутно проявились коридор, портреты, и дверь в комнату Крис тоже казалась не такой черной, как всё вокруг. — Все в порядке, Крис, — сказал Драко, — Мы тут, все в порядке, малышка. — Принцесса, что случилось? — Гермиона встала рядом с кроваткой, протягивая к ней руки. Малышка перестала кричать, но продолжала всхлипывать. — В углу, — с трудом выговорила она, прижимаясь к девушке. Блейз, Джессика, Драко и Гермиона разом оглянулись на угол, куда указывал дрожащий пальчик девочки. Но от не яркого света ночника рядом с кроваткой, который Забини включил как только вошел, угол был совершенно пуст. — Там ничего нет, милая, — мягко проворковала Джес малышке, изо всех сил цеплявшейся за нее и за подругу, — Тебе просто что-то приснилось. — Нет, я видела, там кто-то стоял! Темный, отень темный. — Нет же, ты просто испугалась, когда проснулась в темноте. Да и мы разбудили тебя, своим шумом, — Блейз погладил девочку по волосам. — Меня стук лазбудил, — пожаловалась Кристабель, начиная более менее приходить в себя, — Я плоснулась, села и увидела кого-то в углу. Он… он смотлел на меня! Драко, подойдя к пустому углу, обернулся к ним. — Это был просто дурной сон, дорогая, — мягко сказал он, — Смотри, тут никого нет. — Но, Дакооо… — Тише, тише, принцесса, — Гермиона крепче обняла малышку, — Мы тут, рядом с тобой. — Так, — скомандовал Малфой, — Нужно вернуться в библиотеку. — Не в темноте, — Блейз прижал жену к себе. — Мы просто должны выяснить, кто поднял весь этот шум. И почему вырубилось электричество. Мы ведь не хотим, чтобы все началось опять? — блондин еще раз внимательно осмотрел комнату Крис, чтобы убедиться, что всё в порядке. Драко вышел из спальни, миновал дверной проем, едва слышно обругав всю ситуацию. Тем не менее к тому моменту, когда он добрался до своей спальни, глаза более или менее приспособились к темноте. Он на ощупь пробрался вдоль кровати и наконец отыскал свою палочку. Парень проговорил заклинание и яркий свет на конце палочки, заставил его облегченно вздохнуть. Потом быстро вернулся в спальню девочки, сначала осмотрел кровать, игрушки, а потом еще раз – подозрительный угол. Конечно, тот был пуст, никаких темных силуэтов. — Видите? — сказал он, — Никого нет. Снова выйдя из комнаты, Малфой и Грейнджер направились в библиотеку, оставив друзей с ребенком. — Ну, всё, — пробормотал блондин себе под нос, — Сейчас мы разберемся из-за чего вся эта суматоха, я надеру зад любому, кто мешает мне спать! Гермиона нервно хихикнула, но теперь вокруг было тихо. Правда, они не слишком доверяли тишине, когда подошли к тому стеллажу. Драко не давая себе времени на раздумье, начал скидывать на пол все книги одну за другой. Он почувствовал, как ослабло державшее его напряжение, когда книжный шкаф остался пустым. Они направили луч палочки в глубину шкафа. Джес и Забини с девочкой на руках подошли к ним и наклонились, чтобы тоже заглянуть внутрь. Малфой тщательно освещал все подряд, обшаривая углы, полки, заднюю стенку и даже потолок книжного шкафа. Он несколько раз ударил кулаком в заднюю стенку, пытаясь отыскать тайник, сейф или что-то подобное, но ничего не было. Стеллаж был абсолютно пуст. — Здесь никого нет, — блондин бодро, хотя это стоило ему немалых усилий, указал на все полки. — Драко, этого не может быть, — возразила Гермиона, — Мы же слышали, и потом стук стал громче. Он не мог объяснить этого, и молча про себя искал какую-то разумную причину шума. — Мы проверим здесь все снова, но только завтра, — пообещал Блейз. Малфой продолжал светить палочкой на полки, будто ожидал, что оттуда кто-нибудь выскочит – привидение, призрак, крыса, книга, да что угодно! Ни малейшего движения, никто не выпрыгнул из стеллажа, никто не ворвался в окно, никто не вылез из щелей под плинтусом, всё было спокойно. Лампы в библиотеке вдруг ярко вспыхнули, медленно погасая вновь, снова загорелись на мгновение, опять потускнели, и наконец загорелись ровным ярким светом. — Твою мать, — пробормотал Забини, переводя дыхание, — Перебоев с электричеством в Мэноре никогда не было. Завтра я как следует осмотрю провода и счетчики во всем доме. Может быть из-за грозы идут неполадки. — Мне это не нравится и… — Гермиона посмотрела на парней, но то выражение, с которым она произнесла слова, продолжило предложение само за себя. Гермионе становилось все хуже и хуже. Она знала, что здесь что-то происходит, и Драко с Блейзом тоже это знали. Они лишь пытались успокоить девочек этими неправдоподобными и глупыми объяснениями. — Давайте вернемся в постели, — предложил Малфой, закрывая за ребятами дверь в библиотеку. — Дако, а мона лечь с тобой и Гемиёной? — задала вопрос Кристабель плаксивым голосом. — Конечно можно, — парень забрал девочку из рук Забини и последовал к их с Гермионой комнате. *** Блейз с утра проверил все электросчетчики и поменял все провода в доме. Он так же проверил все электрические соединения, желая убедиться в их исправности и не винить во всем один только предохранитель. — Ты больше не отключайся, — сказал темнокожий парень, обращаясь к электрощиту и улыбаясь ему как другу, — Нам хватило прошлой ночи. Драко же как проснулся, пропал в библиотеке, изучая теперь все, абсолютно все книги, полки и стеллажи. С помощью палочки он отодвигал огромные высокие шкафы, щупал стены, проверил все портреты и пейзажи. Ничего подозрительного не оказалось. Провозившись в библиотеке три с половиной часа, Драко отправился в кухню. Он похлопал пса по спине и подошел к раковине, чтобы налить воды в чайник. Пока он ждал, когда вода закипит, его мысли непроизвольно вернулись к Пэнси. Он никогда не забудет, как они познакомились. Он никогда не забудет, как сказал, что любит ее, как он лишил ее девственности. Она всегда валялась в гостиной Слизерина, листая модные журналы. Он не сможет забыть, как они ругались, а потом мирились. А потом она уехала во Францию, и занялась модельными съемками. В его памяти никогда не погаснет тот день, когда она вернулась из Франции в Мэнор. Как она помогала ему с открытием дела, ее связи и репутация были достаточно солидны в таких вопросах. Но потом они узнали, что она беременна, и родилась Кристабель, тогда Пэнси постоянно уделяла много времени дочери. Кристабель золотой ребенок, каким бы гордился любой отец и мать. Драко, имел с ней какую-то особую внутреннюю связь. Да, они с Блейзом заменили ей отца, но между Малфоем и девочкой существовало некая особая аура. Он почему-то всегда чувствовал, если малышке чего-то хочется и понимал ее без слов. Пэнси всегда поражалась этому, и утверждала, что из Драко Малфоя со всеми его эгоистичными манерами, получится отличный отец. А потом Пэнси… Драко отогнал от себя эти мысли, насыпал в кружку растворимого кофе, налил горячей воды. Слишком много размышлений, слишком много навалилось за все это время. Еще и призрак Пэнси, не говоря уже каких-то странных вещах, происходящих в Мэноре. Глянув в окно, блондин обнаружил, что на улице солнце стало ярче, и трава, промытая дождевыми каплями, мгновенно начала сохнуть. Внезапно возникшие яркие краски травы и резвившаяся собака во дворе, улучшили настроение парня, слегка отогнав тяжесть с души. Он почувствовал, что и ему тоже необходимо глотнуть свежего воздуха, так что, прихватив с собой кружку с кофе, он открыл заднюю дверь. Драко стоял на пороге, попивая кофе, а в саду тем временем летали воробьи, радуясь солнечным лучам. В мысли парня врезалась Гермиона. Он думал о том, как они изменились, какими были в Хогвартсе, какие сейчас… Они ведь так внезапно столкнулись, так внезапно подружились. Поездка в Париж, поместье, Поттеры, а потом та ночь… Грейнджер была особенной, со своими замашками. Для него она теперь была самой прекрасной женщиной – стройная, с небольшой грудью, длинными ногами, с глубокими карими глазами, так хорошо сочетавшимися с каштановыми волосами. Он готов был кричать о том, как сильно ее любит. Гермиона обладала хорошим чувством юмора и острым умом, но теперь она находилась в состоянии подавленности, ее мысли были сосредоточены на всяких приведениях и на предстоящем суде. Глядя на нее в последние дни, Драко еще сильнее ощущал, что она права на счет Мэнора. Малфой глубоко вдохнул свежий влажный воздух и подумал о том, как меняет все солнечный свет. Он бодрит, освежает и успокаивает. *** После часа дня Гермиона уложила Кристабель спать. Они все плохо спали этой ночью, да и малышка Крис соскочила слишком рано, желая погулять на улице, так как дождь прекратился, а солнце наконец вышло. Почти весь остаток прошлой ночи девушка провела без сна, и ее воображение рисовало ужасающие картины, и в результате сегодня утром она встала совершенно разбитой и хмурой. После завтрака девушка несколько часов возила малышку на лошади, в сопровождении Джека, потом они вместе с собакой играли в кубики, в мячик. При ясном свете дня и солнышке большая часть ночных страхов растаяла, уступая место здравому смыслу. И теперь в розовой детской комнате с высоким потолком, Гермиона уже целый час сидела на диванчике, который стоял около кроватки, и думала. Она устала. Последняя ночь не прошла бесследно. Жуткий стук, испуг Кристабель, неполадки со светом… Малышке объяснили, что ей всего лишь приснился дурной сон. Но грохот, доносившийся из книжного шкафа, не был ночным кошмаром, а объяснение Драко о том, что там никого нет и все в порядке – никуда не годилось. Но если подумать, что могло там шуметь? Малфой вытряхнул все книги, но сомнения не рассеивались. Гермиона прилегла, положив голову на подлокотник диванчика. Ее глаза закрылись. Детская, с высокими окнами как и во всем доме, с длинными нежно розовыми занавесками – самая уютная комната в доме, но и в ней ощущалось некое напряжение. Диванчик стоял напротив камина, в котором Забини утром развел слабый огонь, и сейчас, тепло из камина расходилось не слишком далеко, но все же девушка чувствовала, что тоже засыпает. На одной из полок длинного вишневого шкафа, стояли рамки разной величины. На фотографиях застыли счастливые времена. Снимок смеющейся беременной Пэнси, с большим животом, которая держала в руках пакеты с различными сладостями. Большая яркая фотография Драко, Пэнси, и Блейза с маленьким свертком на руках, обмотанным яркой розовой лентой. В черной бархатной рамке красовалась фотография Нарциссы и Александры, сидящих в каком-то итальянском парке, которые всем своим видом показывали благородство и изящество. Впереди стоял снимок в серебряной рамке – широко улыбающейся Кристабель. На этой фотографии волосики Крис развевались на ветру, а голубоватые глазки показывали детскую наивность. Веки Гермионы отяжелели, а тепло, тянувшееся от догоравших в камине углей и большого полена, было таким мягким. Она зевнула, и уснула. Целый час она спала мирно, но потом увидела сон. Поначалу он казался дурным, даже там, во сне ощущалось чье-то присутствие. Она чувствовала его холод, его тени, чувствовала страдание, и поэтому невольно содрогнулась во сне. Что-то зловещее таилось или пряталось в Мэноре. Во сне ее кто-то звал, но как она ни вглядывалась в темноту, не смогла разглядеть, кто это был. Но голос доносился из библиотеки, такой же настойчивый и немного хрипловатый, как и тогда. Все эти шептания, постукивания на втором этаже, отражение в зеркале холла… Она конечно, психолог, и очень опытный психолог с ярким и бурным жизненным опытом, но нервы всё-таки не железные. И вдруг Гермиона увидела саму себя: она смотрела на собственное спящее тело, как будто разум покинул ее, и теперь ее психическая сущность очутилась вне тела. Она увидела спящую Кристабель с куклой в руках, бегающего Джека по двору. Но что-то было не так. Что-то было подозрительным. Ну да, ведь ее тело под ней, ее собственное тело продолжало мирно спать и дышать. Потом девушка начала осознавать присутствие во сне кого-то еще, и так отчетливо, что подумала, а во сне ли она, не проснулась ли? Темный, но четкий силуэт какого-то человека, наклонившегося над ней. Он тянулся к ней, его затененное лицо нависало всего в нескольких сантиметрах над ней. Она попыталась отвернуться, но два огонька, светившиеся в глубоких провалах глаз, удержали ее, завороженную и испуганную. Она чувствовала – ее исследуют, изучают. Дернулась было в сторону, но темная голова со светящимися глазами последовала за ней. Когда ужасы во сне становятся невыносимыми, люди обычно просыпаются – а Гермиона продолжала спать… Фигура поднесла руку к девушке, его костлявые пальцы скрючились. Он провел рукой по ее собственной руке, лежавшей на подлокотнике, а потом сжал ее, и хотя его прикосновение было легким, Гермионе показалось, что на коже остались царапины и синяки. В том, что этот человек опасен, сомнений не было. И теперь он отошел в сторону, ближе к подоконнику, и девушка готова была поклясться, что эта та самая фигура из зеркала в черном одеянии с капюшоном, который прикрывал и без того темное лицо. — Ты должна помочь ей, — фигура продолжала сверлить сущность девушки глазами. — Кому? — голос Гермионы дрогнул, она висела как призрак над собственным телом. — Дочери Паркинсон. — Но как? — девушка поняла, что перед ней всё-таки мужчина, ну или мужской призрак. — Меня это не касается. Ты просто не знаешь его. Шанталь хоть и приятный парень, но он опасный. Ты не представляешь, кем он работает, и тебе лучше не знать. — Кем? — она никак не могла понять, где слышала этот голос, — Ответьте мне, раз уж вы просите помочь. Мне нужна любая информация о нем. — Он профессиональный убийца, — гость фыркнул. — Вы хотите сказать, что он… он… — Мисс Грейнджер не ожидала такого поворота событий. — Маглы называют таких людей киллерами. И я советую тебе отвоевать младшую Паркинсон до того, как он убьет тебя. — Но, — она замялась, — Как? У меня нет никаких доказательств против него. Я ничего не знаю о нем. — Твой дружок Поттер обладает очень, очень хорошими связями, пусть поможет, он же герой… — фигура выплюнула эти слова с таким отвращением, что девушке стало совсем не по себе, — Я пытался тебе сказать это до этого. Но ты была с подружкой, а потом вы убежали. — Простите, а в библиотеке тоже вы стучали? — раз уж представилась такая возможность, Гермиона решила узнать ответы на мучавшие ее вопросы. — Я? — он откровенно рассмеялся, и девушка поняла, что это не тот смеявшийся голос из библиотеки, — Мисс Грейнджер, вы меня поражаете… — Кто вы?! — теперь она была готова сама подойти и сорвать капюшон с головы загадочного гостя, чтобы узнать кто это. — Тебя это не касается, ясно?! — фигура сверкнула глазами. — Еще как касается! — прошипела она, — Кто вы такой раз имеете право появляться здесь в Малфой Мэноре и предупреждать меня?! Отвечайте кто вы? — Ты уверена, что хочешь знать…? — он шагнул вперед. — Да, — девушка и боялась, и бесилась одновременно, но держалась твердо и уверенно. — Хорошо, но только не кричи, ладно? — это существо презрительно хмыкнуло, предвещая все муки ада, но Гермиона не показывала виду. Черты этого посетителя, все еще затененные, начали проявляться. Она не могла разобрать цвета его глаз, только и видела, что две светящиеся точки, похожие на поисковые огни, с помощью которых гость заглядывал в ее душу. Может быть, это Воландеморт? Нет, нет, это не он. Он мертв! Воландеморт не будет просить помощи за Кристабель, нет, это точно не он. И потом, Гермиона не могла понять, почему этот голос такой зловещий, такой знакомый, и чем-то даже родной. Гермиона продолжила разглядывать восстанавливающиеся черты лица. Вот появились черные волосы… Движения фигуры резкие, но само тело, оказывается, скрывает широкая мантия с капюшоном. Тонкие губы понемногу начали выражать довольную усмешку. Глаза, наконец, приобрели форму и были тоже очень темного цвета. Крючковатый нос, выдающийся вперед, заставил девушку замереть. Снейп… Гермиона уже не видела себя со стороны – она снова вернулась в собственное тело и почувствовала ужасное давление, прижимавшее ее к дивану. Профессор Снейп резко схватил ее за ту же самую руку, сжимая вены до предела, и начал бормотать, сверля ее глазами: — Помоги ей, помоги ей, помоги ей, помоги ей… Боль в руке стала невыносимой. Она отпрянула, от холодного прикосновения, но вдруг, когда ужас достиг предела, она почувствовала, как костлявая рука отодвинулась и вместо нее что-то другое коснулось девушки – на этот раз теплое и успокаивающее. Маленькая мягкая ручка погладила ее лицо, и страх начал медленно таять. Тело Гермионы расслабилось, ведь прикосновение маленькой детской руки – исцеляло, отгоняя прочь и ужас, и удивление. Гермиона распахнула глаза и увидела Кристабель, играющую с ее волосами через вставки в детской кроватке. Девушка проморгалась, отгоняя от себя дурной сон и такие же мысли. Просто сон, ужастик. Нет не так, бредовый ужастик с профессором Снейпом. Гермиона приняла сидячую позу, пару раз глубоко вздохнула и подошла к кровати малышки. Она потянулась к девочке, чтобы взять ее на руки, и отправиться подкрепиться. Но Гермиона от ужаса прикрыла свой рот рукой, когда посмотрела на левую руку – красные пятна от следов костлявых рук твердили, что это был не просто сон, это был Снейп, который погиб в последней битве пять лет назад… --------------------
|
