Ямагути Мисаки. Лежу в постели, укутанный в покрывало, словно куколка гусеницы в своем коконе

 

Лежу в постели, укутанный в покрывало, словно куколка гусеницы в своем коконе. В теле приятная истома, а в голове - полный бардак. Ксо! Я был бы самым счастливым парнем на свете, сделай мне минет обычная девчонка! Но парень, тем более, Хига Такеру?

В голову полезли воспоминания о ласках семпая и о тех непотребствах, которые сегодня вытворял своими губами казначей… Почувствовал, как мой «малыш» опять встал в полной боевой готовности.

– Проклятье! – ни в чем не повинная подушка полетела вперед, пока не вписалась в стену.

Глухой удар. Треск. Комната моментально преобразилась: в воздухе, подобно снежинкам, закружились белые перья, придавая спальне сюрреалистический вид. Вполне в стиле Роба Гонсалвеса. Впрочем, прибираться придется все же мне, а не канадскому художнику. Вздохнул. Сегодня мне явно не везет. Надеюсь, хуже не будет?

– Ми-чан… Ми-чан! – дверь распахнулась (опять без предупреждающего стука), и на пороге, окруженная вновь поднятым пухом, появилась сестра.

– Кажется, я ошибся, – произнес я, вылезая из своего убежища.

– Ты что-то сказал? – Ями чихнула и удивленно огляделась по сторонам. – Что здесь случилось? Третья мировая?

– Почти. Так что ты хотела?

– Поздравить тебя. Похоже, у тебя наконец-то появилась подружка, причем, весьма страстная!

Уставился на сестру, в ответ ане-чан состроила какую-то гримасу. Непонимающе пожал плечами. Не выдержав, девушка взяла меня за руку и потащила в коридор к зеркалу.

– Ничего не замечаешь? Впрочем, ты весь в родителей, вечно где-то витаешь и не видишь очевидных вещей. Смотри!

Сестра тыкнула пальцем в ворот рубашки. Почти прислонился к стеклу, прежде чем увидел то, что так привлекло внимание Ями: несколько маленьких синяков расположенных в районе правой ключицы.

– Я заметила эти следы еще во время ужина. Надеюсь, ты не собираешься говорить, что ТАК тебя покусали комары?

– Не комары, – прикрыл метки ладонью. – Это был жук. Большой и очень наглый жук.

Ироничное хмыканье Ями вместо ответа. И отчего мне кажется, что сестричка не поверила ни единому моему слову?

 

***

 

Не знаю, почему, но мне вспомнился один из первых клипов Бритни Спирс (этот клип я смотрел раз двести, точнее, смотрела Ями, а я был вынужден составлять ей компанию). Тот самый, где певица нервно постукивала карандашом, в ожидании звонка. Так вот, у меня такой же мандраж, только в отличие от Бритни, я всей душой хотел бы оттянуть неизбежный сигнал об окончании занятий.

 

***

 

Как всегда в комнате совещаний был аншлаг. Помимо самих парней из студ. совета и их временных помощников в зале присутствовали старосты всех курсов. Речь как всегда шла о приближающемся осеннем фестивале, до которого оставались считанные дни. Сижу напряженно, как натянутая струна, в голове повторяется одна и та же мысль: «Что на сей раз задумал этот этчи (яп. — «извращенец». Производное от hentai)?»

– Ямагути-кун, вам нехорошо? Вы плохо выглядите.

– Ничего страшного, президент, – меня осенила блестящая идея. – Хотя, – коснулся пальцами лба, – я и в самом деле неважно себя чувствую. Немного лихорадит.

– Хига-кун, может, проводишь своего подопечного в мед. кабинет?

– НЕТ! – сбавил громкость. – Не стоит. Я лучше посижу здесь.

– Извините, мой помощник слишком скромен, чтобы признаться в своей беспомощности. Я провожу Мисаки-куна. Не хочу, чтобы он заразил всех накануне столь ответственного мероприятия. Пальцы казначея больно впились в плечо, предупреждая очередное мое возмущенное высказывание. Парень склонился ко мне, я услышал его шепот: «Кто-то обещал быть абсолютно послушным?».

Прикрыл глаза в знак того, что слова Такеру-куна были услышаны. Еле успел пробормотать слова извинения, прежде чем меня утащили за дверь. Пока мчались по коридору, молился всем Богам, чтобы «старая ведьма» была на месте (чего почти не бывает), либо, чтобы сам кабинет был закрыт (что более вероятно). Но мне, как в прочем всё последнее время, не повезло.

 

***

 

– Хотел сбежать?

– Как я только мог помыслить о подобном?

– Если не умеешь лгать, лучше не берись или по крайне мере, не тереби мочку уха. Этот жест выдает тебя с головой. Похоже, тебя надо наказать за непослушание!

Холодная улыбка семпая не предвещает ничего хорошего, как и щелчок закрываемой двери.

– Раздевайся.

Подчиняюсь требовательному голосу, доносящемуся от дверей. Аккуратно складываю одежду на стул, пока не остаюсь лишь в трусах, да в носках.

– Довольно.

Замер с поднятой ногой. Один из носков так и остался на ступне. От неловкости переминаюсь. Мне было бы не так стыдно, разденься я полностью.

Слышу приближающиеся шаги, пальцы семпая прикасаются к подбородку. Поднимаю голову. Губы Такеру-куна по-хозяйски требовательно прижимаются к моему рту. Сдерживать атаку я долго не смог… Жаркий, страстный поцелуй, от которого тело словно становится невесомым, как пузырьки в бокале с шампанским. Руки, гладящие мое тело…опаляющие поцелуи… Не удивительно, что скоро помещение наполнилось моими стонами.

Казначей аккуратно кладет меня на единственную кровать, стоящую в кабинете.

– А теперь, как хороший мальчик, ты должен принять свое наказание.

С расширенными от испуга глазами смотрю за манипуляциями Хига-куна. Казначей роется в своей сумке, что ранее кинул на стол медсестры. Когда парень повернулся, в руках у него оказалось несколько предметов.

И если в баночке я логическим путем вычислил крем, то назначение других предметов для меня было совершенно не понятно: что-то типа крупных бус и предмета, очертаниями напоминающих коробку передач, точнее, ее ручку, только маленького размера и парой дополнительных закругленных отростков.

Нервно икнул.

– Может не надо?

– Надо, Мисаки, надо!

Старшеклассник подошел к кровати. Странные предметы упали рядом со мной. Губы Хига-куна вновь погрузили меня в океан чувственного наслаждения…