Да. Отлично сказано. И твой выбор не ограничен. Сделав этот выбор, ты снова входишь в состояние

Полного Слияния, в процессе которого твоя энергия перенастраивается таким образом, чтобы ты мог войти в опыт «рождения».

 

Спасибо.

Спасибо за это объяснение и спасибо за всю эту беседу. Я понимаю, что она включала в себя много «технологических подробностей». Используя метафоры, а также научные и метафизические данные, Ты пытался объяснить космологию жизни и описать некоторые технические принципы работы Мироздания. Но эта беседа привела меня также ко многим духовным прозрениям. То, что я понял и осознал, помогло мне обрести душевный покой, — и я надеюсь, что эта книга принесет покой еще многим людям — в особенности тем, кто недавно утратил кого-то из близких или сам неуклонно приближается к смерти.

И еще эта книга дает каждому Божьему служителю (каковыми являетесь все вы — кто получил рукопо­ложение и кто не получил его) возможность нести утешение умирающим.

 

Да. Ведь бывает очень сложно найти нужные слова для того, кто скорбит о смерти любимого человека. Несколько лет назад женщина по имени Шейла написала мне коро­тенькое письмо:

Дорогой Нил!

Мой брат Чак умер несколько лет назад, когда ему было всего двадцать семь, и я никак не могу оправиться от горя. Я думаю о брате каждый день, и все вокруг напоминает мне о нем. Все утратило смысл. Я пребываю в состоянии хронической депрессии. Не поможешь ли ты мне?

Шейла

Что может обычный человек ответить на это? Вопрос. В конце концов, не всех учили на священников. Не у каждого есть диплом психолога. Не все на протяжении многих лет учились помогать людям.

 

И что же ты ответил?

 

Я ответил, как мог, основываясь на том, что дали мне беседы с Богом. Вот что я написал ей:

Дорогая Шейла!

Я сочувствую твоей утрате и понимаю твою скорбь. Однако хочу сказать несколько слов, которые, возможно, помогут тебе переписать воспоминания о брате на холсте своего сознания, чтобы, гладя на них, ты испытывала не

только грусть.

Во-первых, ты должна знать, что Чак не умер. Смерть — это выдумка, ложь, — ее никогда не бывает. Это первое, и для того, чтобы дальнейшие мои слова имели хоть какой-то смысл,тебе нужно всем своим существом принять этот постулат как истину наивысшего порядка.

Во-вторых, если мы допустим, что Чак вовсе не «мертв», а фактически жив, то возникают вопросы: Где он? Что делает? И конечно же — счастлив ли он?

Вначале ответим на последний вопрос. Чак никогда не был более счастлив и радостен, чем в момент перехода из земной жизни. Ибо в тот момент он снова познал безгра­ничную свободу, величайшую радость и самую дивную истину — истину о собственном бытии и о единстве Всего Сущего.

В тот миг отдаленность от мира для Чака закончилась, и его воссоединение со Всем стало моментом торжества как на Небесах, так и на земле. В такую минуту нужно радоваться, а не скорбеть — однако нашу скорбь можно понять, учитывая ограниченность человеческого вос­приятия, а также невозместимость утраты.

После периода естественной скорби, когда мы даем волю своему чувству утраты, мы выбираем: либо и дальше пребывать в унынии и печали, либо перейти к осознанию более глубоких истин, что даст нам воз­можность улыбаться даже при мысли об уходе близкого человека — как бы рано и внезапно он ни покинул нас... Тем более что Божественный график не знает таких понятий, как «рано» или «внезапно», ибо все происходит в должное время.

Если мы выберем это более широкое осознание, то сможем восславить жизнь, прожитую Чаком, дары, преподнесенные им окружающим, и чудо его нового бытия.

Чтобы сделать это, нужно прежде всего признать, что Чак совершенно свободен. Это подводит нас к первому из приведенных выше вопросов: «Где Чак находится сейчас?» В третьей книге «Бесед с Богом» сказано, что в мире Абсолюта, где обитает Бог, мы все находимся везде. В этом мире нет «здесь» и «там» — есть только «везде». Таким образом, в человеческих терминах можно сказать, что мы пребываем более чем в одном месте в один и тот же момент. Мы можем находиться в двух местах, в трех местах или в любом месте, где только пожелаем, обретая любой опыт, какой захотим. Ибо такова природа Бога и всех Божьих творений.

А какой опыт выберет человек из всех вариантов? Опыт единства и сострадания, ибо ему нравятся эти чувства, как нравились и тогда, когда он еще пребывал в телесной форме. Это означает, что Чак любит тебя до сих пор, — и это не теоретические разглагольствования, а реальность, живая любовь, которая никогда не умрет. И эта вечная и бессмертная любовь побуждает Чака (часть той сущности, которая есть Чак) приходить к тебе и быть с тобой всякий раз, когда ты думаешь о нем. Ибо мысль близкого человека обладает притягательной силой. Ни одна живая сущность не может и не хочет сопротивляться этой силе и никогда не оставит ее без внимания.

Чак с тобой и сейчас, когда ты читаешь эти строки, ибо ты думаешь о нем и часть его — с тобой. Если ты суме­ешь погрузиться в покой и остро почувствуешь текущий момент, то ощутишь его присутствие... возможно, даже «услышишь».

Это верно в отношении всех людей на Земле, что под­тверждается тысячами рассказов живущих о том, как их «посещали» умершие. Психологи, священники, врачи и целители давно привыкли к таким рассказам и уже не подвергают их сомнению.

При первой мысли о любимом человеке его сущность прилетает к нам, исполненная любви и сострадания, полностью открытая нам навстречу. Эта открытость позволяет ей в полной мере узнать и понять, что мы чувствуем и переживаем.

Если наши мысли исполнены печали, сожаления и боли, умерший немедленно узнает об этих чувствах. И поскольку его сущность ныне исполнена чистой любви, он пытается избавить нас от печали, ибо просто не может не желать нам радости.

Если же мы думаем об умершем с радостью, то наша радость передастся и душе любимого человека, и он, узнав, что у нас все в порядке, сможет наконец полнос­тью погрузиться в свое следующее приключение. Но он еще обязательно вернется. Наши близкие возвращаются всякий раз, когда мы думаем о них.

Эти визиты станут радостным танцем сознаний; дивным искрящимся соприкосновением; краткими, но озаренными светом моментами; улыбками, обнимаю­щими весь мир. Затем умерший снова улетает по своим делам, радуясь твоей радости. Ваше общение принесет ему чувство завершенности — притом что ваша связь на этом никоим образом не закончится.

С другой стороны, стараясь помочь тебе избавиться от боли и уныния, любящая сущность не остановится ни перед чем. Умерший станет использовать любые инструменты, механизмы и методы (включая, возможно, письмо от совершенно чужого человека, такое, как это), чтобы передать тебе известие о непреходящей радости, которую он испытывает ныне, и истину о совершенстве жизни и перехода в мир иной.

Когда нам удается восславить совершенство, мы тем самым позволяем восславить и сущность умершего, отпуская ушедшего от нас любимого человека к невыра­зимым чудесам высшей реальности, чтя его присутствие в нашей жизни — в прежнем физическом воплощении, в нынешней форме и в необозримом будущем.

Торжествуй,торжествуй,торжествуй! Отринь печаль, отринь скорбь, ибо на самом деле никакой трагедии нет. Пусть останутся лишь светлые воспоминания,с улыбкой и слезами — но слезами радости и восхищения тем, Кто Мы Есть на Самом Деле, слезами неизъяснимой любви к Богу, Который все это для нас создал.

Торжествуй Шейла! Преподнеси Чаку и всем, кто соприкасался с вами в жизни, прекрасный дар: дар радо­сти, преодолевающей грусть; дар веселья, затмевающего боль утраты; дар искренней благодарности и умиро­творения.

Дары Господни — среди которых жизнь Чака и его присутствие рядом с тобой ныне — окружают тебя, Шейла. Будь же той, Кто Ты Есть на Самом Деле. И улы­байся.

Ведь именно этого хочет Чак.

Будь счастлива!

Нил