Глава четырнадцатая. Хребты Улан-Тайга и Дархат-Ола остались позадиРека дьявола Хребты Улан-Тайга и Дархат-Ола остались позади. Впереди простирались равнинные степи Монголии, по которым мы быстро продвигались вперед. Это были отличные пастбища, которые по достоинству оценили наши лошади. Местами посреди степи стояли, теснясь друг к другу, лиственницы, образуя небольшие рощицы. Пересекли мы и несколько быстрых речушек - по счастью, неглубоких и с каменистым дном. После двух дней пути нам стали все чаще попадаться сойотские семейства, спешно перегоняющие скот на север, к хребту Огарка-Ола. От них мы узнали очень неприятные новости. Воинские части, посланные иркутскими большевиками, пересекли монгольскую границу, взяв в плен русских поселенцев в Хатгале, городке, расположенном на южном берегу Косогола, затем, продвинувшись дальше к югу, разорили Мурэн-Куре - русское селение недалеко от известного ламаистского монастыря в шестидесяти милях от Косогола. По уверениям монголов, сейчас на дороге от Хатгала до Мурэн-Куре красных не было. Нам это было на руку, и мы решили идти именно этим путем, а уж потом свернуть на восток к Ван-Куре. Мы распрощались с проводником-сойотом и отправились дальше одни, выслав вперед трех разведчиков. Выйдя к Косоголу со стороны гор, мы, стоя на краю обрыва, долго не могли оторвать взгляд от этого величественного озера. Оно напоминает альпийские озера и мерцает, как сапфир, в драгоценной оправе высоких зеленых берегов с разбросанными по ним живописными перелесками. К Хатгалу мы, соблюдая всяческие предосторожности, подошли вечером и разбили лагерь у вытекающей из Косогола реки, которую зовут здесь Яга или Эгингол. Здесь мы повстречали монгола, который согласился сопровождать нас на другой берег замерзшей
реки, а затем вывести на ведущую в Мурэн-Куре безопасную дорогу. Нас поразило великое множество воздвигнутых вдоль реки обо, а также прочих жертвенников, поставленных, чтобы смягчить гнев злых духов реки. - Почему здесь так много обо? - поинтересовались мы. - Эту реку называют Рекой Дьявола, она опасна и коварна, - ответил монгол. - Два дня назад здесь ушел под лед целый санный поезд. Трое саней с пятью солдатами так и не смогли выловить. Мы начали переправу. Свободный от снега лед казался массивным зеркалом. Наши лошади еле переступали на скользкой поверхности, но и это не помогало - некоторые все же падали и долго барахтались, прежде чем им удавалось подняться. Посмотрев вниз, я понял причину их страха. Сквозь футовый слой прозрачного льда отчетливо виднелось дно. Несмотря на то, что глубина здесь доходила до десяти футов, а в нескольких местах была и больше, при свете луны был виден каждый камешек, каждая ямка и даже водоросли. Поражала быстрота течения скованной льдом реки, оно ошеломляло и завораживало, подчеркивая свою немыслимую скорость бешеными завихрениями и длинными лентами булькающей, клокочущей пены. Вдруг я споткнулся и от неожиданности застыл на месте. Вдоль ледяной поверхности стремительно росла трещина, затем еще одна и еще. - Скорей, скорей, - подгонял нас монгол, указывая направление рукой. Теперь лед треснул совсем рядом с нами. Лошади становились на дыбы, пятились и падали, некоторые расшибались в кровь. Трещина продолжала быстро расти и вскоре достигла двух футов шириной. Теперь с излом хорошо вырисовывался. Почувствовав освобождение. речная вода мгновенно заструилась по льду. - Скорее вперед! - кричал проводник. Нам с большим трудом удалось заставить лошадей перепрыгнуть через трещину и продолжить путь. Их била дрожь, они отказывались повиноваться, и только хлыст заставлял их идти вперед, несмотря на страх. После того, как мы благополучно переправились на другой берег и углубились в лес, монгол сказал нам, что мы оказались свидетелями одного из таинственных вскрытии льда, когда вода начинала мощно извергаться наружу. Находящиеся в такой момент на реке люди и животные погибают. Яростный поток холодной воды уносит их под лед. Бывает, что река вскрывается как раз под лошадью, а когда та, упираясь передними копытами в лед, пытается выбраться на твердую поверхность, трещина вновь смыкается, сминая ее задние ноги. Долина Косогола - кратер потухшего вулкана. С западного высокого берега его очертания хорошо видны. здесь продолжают действовать вулканические силы, их активность местные жители приписывают дьяволу и, дабы умилостивить его, возводят обо и приносят разные другие жертвы. Всю ночь и весь следующий день мы целеустремленно двигались на восток, стремясь уйти как можно дальше и избежать встречи с красными. Мы искали также хорошее пастбище для наших лошадей. Около девяти вечера впереди завид- нелся огонек. Мы с другом решили вести наш отряд к нему, полагая, что там должна находиться монгольская юрта, рядом с которой можно разбить лагерь и чувствовать себя в безопасности. Нам пришлось пройти больше мили, прежде чем мы приблизились на расстояние, с которого было видно, что это не одна, а несколько юрт. Никто, однако, не вышел встретить нас, и что показалось нам всего удивительнее, навстречу не бросились местные собаки - черные, злющие, с бешеными глазами. В одной юрте все же кто-то был - там горел огонь. Мы спешились и осторожно приблизились к ней. Навстречу выбежали два красногвардейца, один выстрелил в меня, но промахнулся и ранил в спину лошадь - пуля прошла через седло. Мой маузер бил точнее - красногвардеец рухнул на землю, а другого убил прикладом мой друг. Обыскав убитых, мы нашли в их карманах документы, удостоверяющие, что они являются рядовыми Второго эскадрона большевистских Внутренних войск. Мы заночевали в юрте. Хозяева, очевидно, сбежали, завидев приближение красных; те же собрали и поскладывали в мешки все ценные вещи монголов. Они наверняка уже собирались уходить, оба были полностью одеты. Нам достались два коня, которые паслись неподалеку в кустарнике, две винтовки и два автоматических пистолета с патронами. В приседельных вьюках мы обнаружили также чай, табак, спички и еще патроны - словом, крайне необходимые для жизни вещи. Спустя два дня на подходе к реке Ури мы встретили двух всадников, оказавшихся казаками из части атамана Сутунина. сражавшегося с большевиками в районе Селенги. Они торопились передать донесение Сутунина Кайгородову - главе всех антибольшевистских сил на Алтае. От них мы узнали, что войска красных рассредоточены по всей русско-монгольской границе и что большевистские агитаторы убеждают кятайские власти городов Кяхта, Улангом и Кобдо выдать Советам беженцев из России, Мы знали, что в районе Урги* и Ван-Куре шли бои между китайской армией и русскими войсками под предводительством антибольшевистски настроенных генерала Унгерна фон Штернберга и полковника Казагранди, ведущих борьбу за независимость Внешней Монголии. Войско барона Унгерна уже дважды терпело поражение, и теперь китайцы полновластно хозяйничают в Урге, подозревая каждого иностранца в связях с русским генералом. Итак, ситуация снова изменилась. Путь к Тихому океану был закрыт. Тщательно взвесив все "за" и "против", я пришел к выводу, что у нас остался лишь один шанс. Нужно, обходя стороной все города с китайской администрацией, пересечь Монголию с севера на юг, миновать пустыню в южной части владений Яссакту-хана и вступить в ту часть пустыни Гоби, что лежит на западе Внутренней Монголии. Затем пройти как можно быстрее через территорию китайской провинции Ганьсу и войти в Тибет. Там я надеялся разыскать английского консула и с его помощью добраться до какого-нибудь английского порта в Индии. Я понимал всю трудность задумаиногс предприятия, но другого выхода нас было. Либо эта ______________________________ * Урга - до 1924 г. название г.Улан-Батор, столицы МНР. последняя отчаянная попытка, либо - смерть от рук большевиков или длительное заточение в китайской тюрьме. Когда я поделился своими планами с товарищами, не скрыв от них ни возможные опасности, ни очевидный риск, они воскликнули в один голос: "Веди нас! Мы с тобой!". Только одно обстоятельство было в нашу пользу. Нас не страшил голод: среди наших запасов было достаточно табака, чая, спичек, кроме того, у нас были лишние лошади и седла, ружья, тулупы и сапоги -все это годилось для обмена. Мы засели за подробный план нового похода. Предполагалось держать путь на юг, к Загаплуку, оставив справа Улясутай, пройти далее пустынный район Балира - владения Яссакту-хана, пересечь Нарон-Куху-Гоби и добраться до гор Боро. Здесь мы могли позволить себе длительный отдых, восстановить силы, подкормить лошадей. Следующий отрезок нашего пути проходил через западную часть Внутренней Монголии, через земли торгутов*, горы Хара, провинцию Ганьсу и далее - к западу от города Сучжоу. Затем, миновав долину Кукунора**, мы должны были поворачивать на юг -к Янцзы. Я слабо представлял себе дальнейший путь, но у одного из наших офицеров была карта Азии, глядя на которую я убедился, что к западу от верховья Янцзы тянется горный хребет, отделяющий ее долину от долины Брахмапутры, расположенной уже в Тибете, где я надеялся, встретив англичан, получить у них поддержку. ______________________________ * Торгуты - западно-монгольская народность в КНР и МНР.
|
