Социальная игра

 

«Социальная игра» — это постоянная конкуренция между «вхожими в высший круг» за отличие и превосходство и постоянная борьба со стороны тех, кто «не вхож» в этот круг, за то, чтобы в него прорваться. Возможно, лучшим критерием социального положения, составляющего заветную цель «социальной игры», является Светский реестр, тонкая синяя книга, владеть экземпляром которой может только тот, кто в нее вписан, и которая содержит полный список лиц, вхожих в высший свет, со всеми данным об учебе в университете, членстве в клубах, браке, связях и смерти. Чтобы имя человека было внесено в Светский реестр, «он не должен “работать по найму”, должен подать заявку и должен быть безупречным во всех отношениях»[4].

Светский реестр, однако, лишь ставит печать одобрения на тех, кто уже достиг успеха. Он всего лишь удостоверяет, что они уже являются членами определенных клубов, мелькают на некоторых светских мероприятиях, входят в какие-то списки приглашенных. <…>

Именно вокруг этих клубов и отелей, этих «событий» сезона — светских приемов, балов, оперной première, пасхального шествия — вращается показной формальный маскарад «высшего общества». Приглашения на приемы и в члены «привилегированных» клубов — необходимые составляющие социальной игры. Для некоторых они и в самом деле являются желанными призами. Но внутри всего этого маскарада идет «борьба» за более высокие ставки: за приглашения на некоторые закрытые вечеринки в опере, «обеды ста» в Казино, званый обед и танцы в «Сэддл энд Сайкл», на встречу с принцем Уэльским, где «выбираются наследники социального трона города», — борьба за постепенное включение в число тех, кого признают вершителями судеб четырехсот семей.

 

«Средства, c помощью которых члены четырехсот семей становятся судьями светского мира, попадая в верхнюю десятку, многочисленны и разнообразны. Одна достигает этого, устраивая всемирную ярмарку и играя видную роль в оказывающихся на виду городских движениях, после чего начинает мелькать в газетах, и дело сделано; ибо порядок, в котором появляются имена в колонках светской хроники, и частота, с которой они в них появляются, служат довольно точным индикатором социального влияния. Кто-то спонсирует и возглавляет клуб “Казино”; кто-то покровительствует искусствам; другие поднимаются наверх за счет денег и расточительности в расходах. Иногда средством попадания на вершину является спонсирование каких-то известных благотворительных мероприятий»[5].

 

Вне эксклюзивных цитаделей четырехсот семей всегда толкутся люди, жаждущие пробиться в этот закрытый круг. «Социальная игра» создала новый социальный тип — «карьериста». Ухищрения «карьериста» многочисленны и коварны. Самым очевидным шагом наверх является блестящий брак; но этот путь открыт только для мужчин[6]. Большинство карьеристов стремятся купить вход в высшее общество — не открыто, разумеется, а тактично и украдкой, под именем благотворительности. Многие «взбираются наверх», умело пользуясь постановочными средствами: откапывают где-то титулованного иностранного émigré;, автора бестселлера или последнюю оперную сенсацию и делают его повальным увлечением сезона[7]. Способность организовать великолепный салон, затащив туда пару знаменитостей и некоторое количество «нужных людей» в качестве гвоздей программы, обеспечила не один социальный триумф. Наконец, бывают иногда и странствующие рыцари «высшего света», как, например, Уорд Мак-Аллистер поколение тому назад, которые достигают успеха исключительно силой своей личности[8]. Какой бы маршрут для движения наверх ни выбирал карьерист, при этом неизменно требуется долгая и тщательно спланированная кампания.

 

«Допустим, у некой миссис Джон Джонс есть светские амбиции. Она замужем за человеком, который сколотил состояние на Северо-Западе на заготовках леса. Она со всей семьей переезжает в Чикаго. Так вот, может ли она добиться, чтобы ее имя было внесено в Светский реестр? Никто из членов семьи не работает по найму. Семья во всех отношениях безупречна; в конце концов, лес окружен ореолом романтики. Но нет: сначала она должна быть принята в свете. Она должна, грубо говоря, “вскарабкаться наверх”. Так вот, из шести тысяч человек, чьи имена внесены в Светский реестр, есть около двухсот или, возможно, трехсот, которые образуют “верхний слой”; а среди этих трехсот около десятка составляют “élite”. Задача миссис Джонс — сделать так, чтобы ее пригласили на обед в один или несколько домов, относящихся никак не меньше чем к “верхнему слою”, а лучше всего к “élite”. Но миссис Джонс не может добиться этого, первой пригласив этих людей в собственный дом; на ее приглашение бы подчеркнуто не ответили.

Миссис Джонс из восточного промышленного города поступает так. Первым делом она снимает апартаменты в одном из фешенебельных отелей на Набережной. Ее дочка знакомится в отеле с дочерьми женщин, имена которых внесены в Светский реестр. Затем она устраивает день рождения дочери, на который приглашаются эти ее новые подружки. Теперь их матери чувствуют себя перед ней в долгу. Ее приглашают на чай, на танцы и, наконец, на званый обед. Так она достигает успеха. Приглашение на политическое собрание или свадьбу ничего не значит — кроме возможностей. Первым шагом является приглашение на чай. Затем следуют танцы, ленч и, наконец, званый обед, который эквивалентен сертификату принятия в высшее общество, — и чем более узок круг приглашенных, тем больше завидуют такому сертификату.

Чаще, однако, амбициозные личности взбираются наверх по маршруту “мелкой благотворительности”. Ибо у каждой из тех, кто на виду в высшем свете, есть своя “скромная” благотворительная организация или свое политическое или социальное движение. Миссис ван Дерфельт проводит в своем доме послеполуденные собрания Комитета женщин-демократок. Миссис Джонс на них ходит. Чуть позже она подходит к миссис ван Дерфельт со словами: “О, миссис ван Дерфельт, я только что услышала, что Вы заботитесь о Доме детей-калек, и какая восхитительная работа там проводится. Не могу ли я внести какой-нибудь маленький вклад?” После этого миссис ван Дерфельт чувствует себя в большей или меньшей степени обязанной пригласить миссис Джонс на чай. Игра продолжается. И если миссис Джонс умело использует свои карты, уже на следующий год ее имя можно будет найти в Светском реестре.

Еще одна хитрость карьеристки — отправить детей учиться в фешенебельную школу, где они познакомятся с детьми из “четырехсот семей”. Через детей происходит встреча родителей, и делается первый шаг»[9].

 

Успешная «карьеристка» — подлинная художница и в саморекламе, и в умении добиться того, чтобы ее имя не исчезало из колонок светской хроники, и в связывании себя с «правильными» людьми и «правильными» вещами[10].

«Социальная игра», ведется ли она ради того, чтобы попасть в круг избранных, или ради того, чтобы в нем удержаться, требует постоянного планирования, маневрирования, взаимных приглашений, попыток «удержаться на плаву». Ибо в сегодняшнем «высшем обществе» необходимо не выбиваться из ритма, в противном случае ты из этого «общества» выпадаешь. Положение человека никогда не бывает настолько надежным, чтобы он мог позволить себе расслабиться, если только его не устраивает перспектива жить воспоминаниями о прошлых успехах.

 

«В и ее муж, А, являются членами самой блистательной группы в чикагском высшем обществе, причем членами, которые денно и нощно трудятся, чтобы сохранить свое положение. Их entrée произошло благодаря тому, что оба принадлежали к семьям, входившим в светское общество прошлого поколения, и благодаря учебе в частных школах, которые принимали лишь детей из фешенебельного мира или детей, имевших хорошие рекомендации. В годы детства и юности это гарантировало приглашения на вечеринки, устраиваемые для детей из лучших домов, и означало более или менее близкое знакомство с высшим обществом того времени.

Но поскольку А имел относительно небольшой доход, развернулась настоящая борьба за сохранение этого положения после того, как они поженились и обосновались в собственном доме. В конце концов им пришлось отказаться от попыток содержать собственный дом, так как стоимость поддержания его в соответствии с принятыми в их кругу стандартами была слишком велика; они смирились с необходимостью и сняли номер в самом эксклюзивном отеле в этом районе.

Их реальное “влияние” пришло благодаря необычайной веселости и энергии, которой оба буквально одержимы. В необычайно одухотворена и вносит оживление в любое сборище, в котором участвует. Такова ее репутация, и она неукоснительно ей соответствует. Ни один комедийный актер, находясь на публике, не мог бы быть более безжалостным к самому себе. Иногда я видел ее вконец измотанной и опустошенной, даже подавленной, после вечеров и танцев, на которых она была “душой общества”.

А получает от светской жизни неподдельное удовольствие; это бросается в глаза и сразу же чувствуется. Он популярный заводила на танцах и других развлекательных мероприятиях. Его высокая, хорошо сложенная фигура, грациозные жесты и радостная улыбка вызывают в собравшихся взрыв воодушевления. “Перед этим я всегда выпиваю целый бокал шампанского, а на следующий день не подымаюсь с кровати”, — поясняет он, соглашаясь, что напряжение и поздние часы “выжимают” его “до нитки”.

Эти энергия и веселость, эта готовность во что бы то ни стало оказать услугу друзьям — от помощи в выборе наимоднейшего бального платья до заказа цветов на похороны — и составляют те активы, которые обусловливают их успех вопреки низким доходам. Они одеваются со всей тщательностью — всегда что-нибудь очень модное и эксклюзивное, и при этом чуть-чуть опережающее популярный стиль. Они принимают гостей в том же духе, с тщательно продуманными интервалами, и тратят уйму времени и энергии на то, чтобы на их вечеринках было интересно и свежо. Они досконально продумывают, кого включить в список гостей: не должно быть никакого риска, только признанные достойные люди да, быть может, какой-нибудь оперный певец, правильно подобранная звезда сцены или литературное светило; званые обеды, обед с танцами, недолгие чаепития в Казино для очень нужных людей, встреча в узком кругу в отеле»[11].

 

Листки календаря светской женщины за месяц наглядно изображают этот постоянный круг деятельностей, составляющих социальную игру:

 

«Парикмахерская — один или два раза в неделю.

Маникюр — один или два раза в неделю.

Массаж — раз в неделю.

Посещение портного.

Шоппинг — несколько раз в неделю.

Балетный класс для сохранения фигуры — раз в неделю.

Урок французского, в группе из шести человек, в доме подруги — раз в неделю.

Лекции — Бриджесовские чтения из шести лекций (есть время посетить только три) в “Плейхаусе” и клубе “Фортнайтли”.

Клубные собрания — два клуба, каждым ежемесячно проводится собрание в “Фортнайтли”; без духовного подъема; чтение статей членов, а также ленч или чай».

 

По большей части, жизнь Золотого Берега складывается из постоянного выставления себя напоказ. Ведь, чтобы остаться в кругу избранных, каждый должен постоянно быть в курсе всего происходящего, своевременно отвечать на поступающие от других приглашения и взносы в свои благодетельные фонды ответными приглашениями и взносами в их благотворительные фонды. И эта игра становится настолько сложной, что может требовать найма полноценного светского секретаря. У одной из богатейших «замужних девушек» Чикаго есть, например, список рассылки приглашений, включающий две тысячи имен; он состоит из двух частей, одна из которых содержит имена тех, кому она просто чем-то обязана, а другая — имена тех, с кем она должна поддерживать контакт, чтобы оставаться в игре. Она вынуждена иметь секретаря, который занимается ее корреспонденцией, планирует ее танцевальные вечера и приемы, рассылает приглашения, отвечает на поступающие приглашения и ведет учет ее светских обязательств. В сущности, требования игры таковы, что выросла целая когорта женщин, чьей профессией является составление списков видных холостяков, детей, их возрастов и дней рождения, переездов семей, заключаемых браков, разводов, а также выпуск пригласительных списков и распоряжение танцами, обедами, приемами и т. п.

 

«В досье светского секретаря есть один интересный список: список “пятисот танцующих мужчин”. Это подходящие в мужья молодые холостяки, чьи имена внесены в Реестр, которые необычайно хорошо танцуют и играют в бридж, могут поддержать светскую беседу и сносно играют в гольф или теннис. Этот список служит матроне, когда она желает устроить большой бал, домашний праздник и т. п.

Далее, есть “парадные мальчики”. Это молодые люди из других городов, с хорошими связями, обычно закончившие университет, работающие по найму в видных фирмах города, живущие в фешенебельных холостяцких апартаментах или доходных домах — еще не включенные в чикагский Светский реестр, но живущие надеждой в него попасть. Эти мужчины со стороны встречаются с девушками из четырехсот семей, которые предпочитают веселиться с ними, а не с “танцующими мужчинами”, подобно тому как девочки с “Главной улицы” противопоставляют нового мальчика городским мальчишкам. Это мужчины хоть куда, их часто куда-нибудь приглашают, и часто один из них является светским львом сезона. Их имена тоже будут обнаружены в списках светского секретаря.

Также она может иметь возможность свести парвеню со светскими амбициями с кем-нибудь из “маленьких братьев богатых” — тех молодых светских холостяков с ограниченными средствами, которые из “чисто профессиональных соображений” будут отправлять самого малообещающего кандидата в светское плавание»[12].

 

Такова социальная игра, в которую играют на Золотом Берегу. По сути, это борьба за статус и престиж, за положение и влияние. Она включает в себя искусство публичного существования, преподнесения себя и расточительности в расходах; результатом становится такая известность человека, которая больше нигде в городе не обнаруживается. Некоторые играют в эту игру из чистого тщеславия; некоторые — потому что рождены к ней и потому что «должны это делать». Женщины делают ее профессией, призванной приумножить состояния их мужей. Авантюристы играют в нее ради золота. Другие играют в эту игру ради власти, в силу того, что им больше нечем заняться, или из чистой любви к острым ощущениям. Но какой бы мотив ни заставлял людей играть в эту игру, в конце концов она превращается в страсть к признанию, становящуюся центром, вокруг которого организуется жизнь. И эта социальная игра, эта страсть к признанию, становится главенствующим интересом в жизни по крайней мере трети той группы, которую мы знаем как «высшее общество»[13].