Глава 26. Сейчас, только рядом с одним охранником и двумя девушками, была самая лучшая возможность свалить, но Сара наверняка не была готова помогать мне в чём-либо

 

Сейчас, только рядом с одним охранником и двумя девушками, была самая лучшая возможность свалить, но Сара наверняка не была готова помогать мне в чём-либо. Она охлаждала своё лицо мокрой тряпкой.

— Я думала, что нравлюсь тебе, — говорила она надрывистым голосом. — Что я тебе такого сделала?

Я не могла ей ничего объяснить в присутствии охранника. Когда врач меня увидел, на его лице не отобразилось ни единого чувства. Я поняла только по маленькой вспышке в его глазах, что он меня узнал. Он молча указал на стол осмотра из нержавеющей стали, а охранник поднял Сару на гладкую поверхность. Я села без помощи рядом с ней.

Охранник объяснил, что произошло, и добавил, что останется, чтобы предотвратить возможные неполадки.

— Это не обязательно, — ответил врач, однако охранник настаивал на том, что у него чёткий приказ, и врач, пожав плечами, будто ему всё равно, приступил к работе.

— Она меня ударила. В полную силу.

— Я это вижу. И она больше тебя, — он аккуратно ощупал её нос.

— Вы можете вылечить быстренько моё лицо? — спросила Сара.

— Я сделаю всё, что в моих силах, — он подошёл ко мне и осмотрел мой лицо со всех сторон. — Губу твою надо зашить, и твой подбородок ужасно выглядит. Но с затылком всё впорядке.

— Доктор, — сказала Сара. — Вы должны сначала мои раны обработать! У нас гости, и я должна выглядеть красиво, — она послала мне взгляд, из которого так и сочилась неприкрытая ненависть.

 

 

При тех маленьких запасах лекарств, которыми был снабжён медпункт, доктор смог наши раны обработать только поверхностно.

Час спустя моя губа была зашита, а нос Сары был обмотан бинтом. В добавку он нас обработал какой-то мазью, которая утишала боль. Сара выглядела полностью опустошённой и снова и снова требовала, чтобы её представили человеку из Прайм. Так как в комнате не было ни единого зеркала, она не знала, что кроме сломанного носа у неё ещё были опухшие красные глаза.

Я надеялась, что Капитан исчезнет, не осматривая нас.

Миссис Бэтти вошла в медпункт, и по её выражению лица я могла понять, как мы выглядим.

— Вы выглядите отвратительно! — прошипела она.

Доктор вытирал лицо Сары мокрой ваткой.

— Прекратите это, — приказала она. — И позаботьтесь сначала об этой, — она указала на меня.

Доктор обратился к миссис Бэтти с высоко поднятыми бровями.

— Я должен сначала её приготовить.

— А что же со мной? — спросила Сара. — Я тоже хочу уйти!

Миссис Бэтти схватила её за плечо.

— Ты будешь делать то, что я тебе скажу.

Сара вырвалась из её захвата.

— Вы не можете меня заставить.

Бэтти улыбнулась.

— Ты прекрасно знаешь, что могу.

 

 

Миссис Бэтти вела меня в большой спортивный зал. Какой-то Эндерс вручил мне листок бумаги с номером.

У одной стены стояли девушки, а у другой парни. Я осматривала их лица, когда проходила мимо. Это был мой шанс узнать, был ли здесь Тайлер. Дети испуганно смотрели на моё побитое лицо.

Миссис Бэтти поставила меня в конец шеренги. Я не могла нигде найти Тайлера, но многие из парней были скрыты за другими.

Старик как раз проходил мимо последнего ряда, со скрещенными за спиной руками. В воздухе чувствовалось напряжение.

Я предположила, что это исходило от возбуждения детей, которые были уверены, что этот гость хотел их освободить от пребывания в приюте.

Но я ошибалась.

Это напряжение исходило от самого Старика и окружало его, как аура.

На нём опять был чёрный плащ и шляпа. Всё, что я могла разглядеть — это спина, и конечно же, мне было интересно как этот старик выглядел. В этот момент он разернулся и направился в сторону, где стояли девушки.

И впервые я смогла увидеть его лицо.

Его замаскированное лицо. На нём была маска из какого-то странного металла, которая прилегала к его лицу, как вторая кожа. Маска не только срывала его внешность, но и служила как что-то вроде занавесы или монитора, на котором мелькали картинки — чужие лица. Если только что он был похож напоппевца прошлого века, так в следующий момент он выглядел как писатель, который был известен десятки лет назад, или же вообще неизвестного. Так как портреты были трёхмерными, выглядели они немного страшновато, не так нелепо, как карнавальная маска, но и не так уж похоже на настоящее лицо.Это было чем-то посредине, ненастоящее, но фантастическое. И так как картинки постоянно менялись и двигались, появлялось ощущение чего-то органического, на жуткий манер. Это была та же техника, которой он пользовался, когда обращался через телевизор к клиентам, но было столкновении с ним лицом к лицу что-то другое, странное.

Я была очарована совершенно неприятным образом, как, например, когда ты смотришь, как машины попадают в аварию, и не можешь отвести взгляда, хотя очень этого хочешь.

Рядом с некоторыми детьми он останавливался подольше, разглядывая их, а некоторых отсеивал сразу. Женщина Эндерс с блокнотом в руке следовала за Стариком и записывала номера выбранных им детей. Когда он начал идти вдоль моей шеренги, я услышала, как он спрашивал что-то о выдающихся способностях девушек. Его секретарша быстро записывала за ним.

Чем ближе он подходил, тем сильнее ощущалось гипнотизирующее действие его маски. Он разговаривал с девушкой рядом со мной, но я не могла сконцентрироваться на его словах. Его голос также был изменен, как при том сообщении. Я предполагала, что какой-то прибор, спрятанный у него в плаще, придавал голосу тот металлический отзвук.

Настала моя очередь.

Он разглядывал меня. Видел ли он меня в комнатах в Прайм Дестинейшенс? Нет. Только моё отражение. А теперь, когда у меня опухшее лицо, он бы ни за что меня не узнал снова.

— Что случилось? — спросил он.

Я опустила голову.

— Ссора.

— И как выглядит твоя противница?

— У неё царапина. Видимо, драки — не моя сила.

Его лицо приняло выражение актёра немого кино, и он сладенько улыбнулся.

— Я в этом сомневаюсь.

Он пошёл дальше. Я выдохнула. Я пыталась вбить себе в голову, что он всегда планировал искать здесь новых детей. Что он здесь был не из-за меня.

После того, как он проверил всех детей, он со своей ассистенткой покинул зал. Нам всем приказали оставаться на своих местах. Ассистентка вернулась обратно со списком и прошептала что-то директору приюта. Он кивнул ей, и она громко начала читать номера из списка.

Как только чей-то номер был сказан, выбранные дети начинали ликовать, как будто они только что выиграли какой-то конкурс. Некоторые даже заплакали от счастья. Я вытянула шею, чтобы посмотреть на новых «победителей» и чтобы убедиться, что это был не Тайлер. Но, видимо, они не взяли ни одного маленького ребёнка. В итоге был прочитан последний номер. Никто не двигался, пока моя соседка не пихнула меня в бок.

205.

Чёрт возьми, это я.

Хорошо, однако, подействовал мой план. Я позволила подпортить себе лицо, и всё же теперь всё равно считалась жертвой Прайм.

Директор сообщил, что все, кого не выбрали, должны вернуться в свои комнаты. Победители должны остаться, пока им не вернут их «имущество» — ничтожные вещи, хранившиеся в их деревянных коробках. Я просто стояла и смотрела, как все остальные попарно покидали спортивный зал, как за ними следовали охранники и на директора. Никто из тех, кто уходил, не имел ни малейшего сходства с Тайлером.

Они оставили нас, выбранных — десять мальчиков и семнадцать девушек — как статуй в огромном спортивном зале стоять. Только на выходе стоял один из охранников.

Мы начали незаметно друг друга рассматривать. Девушка, что стояла в моём ряду, наверное, была выбрана из-за её блондинистых волос, парень, стоявший на другой стороне зала, из-за его крепкой мускулатуры. Все сияли, так как их выбрали за их особые таланты или хорошую внешность из всех, находящихся в приюте. Один из парней, стоявших в шеренге напротив, обменялся со мной взглядом. Я прочитала в его глазах растерянность. Почему же гость выбрал из всех девушек именно меня, с фингалом под глазом и зашитой нижней губой? Тогда он коротко кивнул, будто он что-то понял и отвернулся. Наверное, история о драке разошлась по всему приюту, и он подумал, что меня выбрали из-за моего обострённого инстинкта убийцы.Возможно, он был даже прав.

Я так хотела крикнуть всем, чтобы они бежали, так быстро, как только могли. Чтобы они спрятались в шкафу, под кроватями, где-нибудь. Они понятия не имели, к чему это всё вело. Понятия не имели, что их жизни были практически потеряны. Что они никогда не станут взрослыми.

И тогда мне в голову пришла мысль: Почему бы мне не последовать своему же собственному совету? Почему я здесь стояла и ждала, когда же меня уведут?

Я развернулась и пошла к одному из запасных выходов в задней части спортивного зала. Охранник у главного входа вскочил и закричал на меня:

— Эй! Несовершеннолетняя! Стой!

— Мне надо в туалет, — крикнула я ему через плечо.

Я услышала, как он бежал через весь зал.

— Это не та дверь!

— Но мне срочно, — я также начала бежать.

— Стоять, или я стреляю!.. — он остановился.

Я знала, что он целился в меня электрошокером. Я остановилась, однако не обернулась.

— Вы что, хотите испортить дорогой товар? — я помахала руками. — Тогда у вас будут большие неприятности!

Я кинулась к запасному выходу и так рванула дверь, что она впечаталась в стену. Когда я бежала по пустому коридору, я слушала, как охранник за мной звал подкрепление, так как он не мог оставить остальных детей без присмотра.

Коридор привёл меня на лестничную площадку, и я почти облегчённо побежала вниз по ступенькам. Наверху я слышала шаги — наверное, люди, пришедшие тому охраннику на помощь. Внезапно, лестница кончилась, и я очутилась в подвале.

Трубы шли вдоль немытых стен, одинокая лампочка раскачивалась в конце прохода на потолке. Я побежала на свет. В том месте был поворот. Три тёмных прохода ответвлялись в разные стороны. Один из них шёл рядом с внешней стеной. Нераздумывая долго, я побежала по нему до конца. Посмотрев направо, я заметила безопасный выход, о котором говорила Сара. Помолившись про себя чтобы на двери не было сигнализации, я отворила её и протиснулась внутрь.

Никакой сигнализации, по крайней мере, никакой слышимой. Проход шёл дальше. В конце его была застекленная дверь. Я увидела остатки старой надписи, из которой можно было разобрать только букву «П».

Один раз, заглянув внутрь, я поняла, что там действительно находилась прачечная. Там, казалось, никого не было. Я ещё немного приоткрыла дверь и пробралась внутрь.

Куда не посмотрю — везде лежат униформы. Слева стояли контейнеры с горами грязной одежды, справа — контейнеры с чистыми покрывалами. На столах стояли стопки глаженых вещей, а с потолка свисала ещё влажная одежда.

Сама прачечная находилась слева, за закрытой дверью, которая притупляла звуки. Повернувшись налево, я увидела маленькую коморку, в которой стояли несколько контейнеров с готовой для использования одеждой. Но прежде чем я успела в неё зайти, я услышала, как кто-то с моей спиной кашлянул.

Обернувшись, я увидела девушку, стоявшую ко мне спиной и раскладывающую одежду на столе. Она была плотного сложения и, наверное, поэтому не была принята в Прайме.

— Ты моя смена? — спросила она, не оборачиваясь.

— Да, — ответила я с опущенной головой.

— Ну, уже пора бы, — она вытерла рукавом пот со лба и ушла, не обращая на меня внимания.

Я заглянула в соседнюю комнату, там было темно. Тогда я проскользнула туда и на несколько мгновений включила свет, чтобы выбрать контейнер, который бы подошёл для укрытия. Протиснувшись к самому дальнему контейнеру от стены, я забралась в него и погрузилась с головой в гору чистых вещей. У меня не было плана. Я только надеялась, что меня достаточно долго не смогут найти, пока Старику не наскучит ожидание, и он не уйдёт.

Я свернулась калачиком, как ребенок в утробе матери. Может быть, я бы заснула, если бы мое сердце не стучало так громко. Я думала о детях в спортивном зале. Их уже забрали, пока охранники искали меня? Насколько большим было это здание? Как долго они будут искать, прежде чемосмотрят это место?

Недолго, как я поняла. Через несколько минут дверь открылась. Кто-то вошел в прачечную. Шаги. Но, возможно, это была просто настоящая замена? Затем дверь открылась в следующую комнату.Зажегся свет. Через занавес моего контейнера я смогла увидеть очертания девушки.

Я затаила дыхание. Она подошла ближе. Ближе. Рядом с моим контейнером она остановилась.

Ее руки обыскали контейнер, схватили меня за руки, и вытащили.

Маленькие ручки.

Я могла бы защитить себя, но встала и стряхнула с себя одежду.

Я знал эту девушку.

— Сара, — прошептала я.

Она держала меня за руки. Ее лицо было в дюймах от моего. Мне было сложно прочитать выражение её лица, так как её щека так опухла, что она держала глаз закрытым.

— Келли, — Она выдавила из себя улыбку. — Это ужасный тайник. Я могла сразу сказать,что ты там сидишь, свернувшись калачиком.

— Тс-с, — зашипела я.

— Не приказывай мне! — Она схватила меня за руку. — Я думала, что ты мой друг.

— Я твой друг.

— Ты лжешь! Ты украла у меня лучший шанс в моей жизни. Я никогда не прощу тебя.

— Пожалуйста, — прошептала я умоляюще, — Они услышат нас…

— Они должны меня услышать. — Ее голос звучал теперь решительно. — Потому что я тебя сдам.

Я была бы в состоянии с легкостью вырваться из её захвата. Я была старше, крупнее, сильнее. Но я боялась, что она начнет плакать.

— Я слышала, что ты вы в числе избранных, Кэлли. Они сделали объявление по громкоговорителю. Тот, кто тебя найдёт, получит награду. — Её глаза расширились. — Может быть, люди из Прайм Дестинэйшенс даже отдадут мне твое место.

— Ты слишком молода. Брали детей, которым не меньше пятнадцати.

Она нахмурилась.

— Ты лжешь.

— Вы слышали имена избранных. Был кто-то младше пятнадцати?

Ее нижняя губа задрожала.

— Пожалуйста, Сара, ты не можешь предать меня. Я знаю, ты расстроена, но я сделала это для твоего же блага. Я сделала это, чтобы дать тебе возможность решать сама за себя.

— Почему они взяли тебя? Посмотри на себя! — Она поморщилась.

— Трудно сказать. Может быть, потому что они знают, что я уже подписала контракт с ними? Это не имеет значения. Единственное, что важно, так это то, что они убьют меня, если я вернусь к ним — так же, как они убили женщину, которая арендовала моё тело. А тогда мой брат будет потерян.

— Что? — она выглядела запутавшейся.

Она ещё не обработала информацию о том, что Прайм бы не взял её на моё место, и теперь она узнала, что я умру, если она сдаст меня.

— Я не знаю, что ты имеешь в виду, но ты почему-то боишься.Ты же никогда ничего не боялась, — сказала она. — Почему же ты так боишься Прайм?

— Потому что я узнала, что они убивают людей. Стартеров. Я не знаю, как это объяснит, это примерно, как если бы они отделяли тело от мозга, а потом убивали мозг навсегда.

Она пыталась понять мои слова. Я смотрела, затаив дыхание, на дверь. Интересно, сколько времени потребуется, чтобы выпрыгнуть из контейнера и убежать, и сколько пройдёт, пока она не закричит.

— Ну, это звучит плохо, — сказала она в итоге.

Медленно она опустила руки. Я вздохнула с облегчением.

 

 

Так как моя униформа сразу попадётся на глаза, Сара помогла в поисках новой одежды. Она сказала мне, единственные сотрудники, кроме несовершеннолетних, которые были в помещении, были садовники. Они работали там, чтобы нашим гостям представилась красивая панорама, когда они заходили сюда. На них были чёрные футболки и штаны и шляпы с широкими полями, чтобы защищаться от солнца. Сара быстренько собрала мне всю нужную одежду и кроме того заплела волосы в высокий хвостик, да так, что ни один волос не торчал из-под шляпы.

— Может быть, мы все равно должны нарисовать несколько морщин? — сказала она, посмотрев на меня.

— Я думаю, будет лучше, если мы уйдем отсюда как можно быстрее.

— Ты не можешь пойти без обуви. — Она указала на мои босые ноги. Мои серые кеды, которые входили в комплект тюремной одежды, сразу бы выдали меня. Я задвинула, их под гору вещей, пока Сара искала пару чистых чёрных тканевых балеток.

Вскоре она вернулась.

— Есть только эта пара.

Я надела туфли. Они были как минимум на два размера больше моего.

— Идеально, — сказала я. — Идём!

 

 

Я нашла парочку тесёмок и надела их на балетки, чтобы не потерять их во время ходьбы. Мы пришли к выводу, что меня могла спасти только срочный побег. Прятаться где-то в приюте не было хорошим решением, так как Старик наверняка поставил на уши всех здесь находящихся людей, чтобы найти меня. По крайне мере, мы так решили из-за отзывов о нём. Его власть могла бы ослабеть, если бы какая-то бесправная сиротка ослушалась его.

Сара слышала, будто один из Стартеров в прошлом году забрался под одну из грузовых машин, и таким образом сумел сбежать. С тех пор в обязанности охранников входил осмотр машин, чтобы ни один из заключённых не сбежал. Исключением был только транспорт каких-то важных посетителей. Мы решили, что Старик уж точно относился к этим «важным посетителям», и поэтому никто не осмелился бы обыскать его. Кроме того, совместная работа его предприятия с приютом позволяла сделать выводы, что за ним был такой грешок, как взятки.

И всё же это было рискованно.

— Ты уверена, что тот Стартер смог сбежать? — спросила я. — И что он не пострадал?

— Я не знаю, — призналась Сара. — Я только слышала, что он сбежал от них.

— Другими словами, ты никогда не слышала о нем. Но это еще ничего не значит.

— Подожди, есть еще кое-что. Тот толстый охранник, которого все называют шкафом, не может согнуться должным образом для того, чтобы заглянуть под машину.

— Ну и что?

— А то, что он сегодня дежурный.

Это убедило меня.Во-первых, охранники будут стараться не задерживать отъезд фургона, а во-вторых, я могла рассчитывать на неподвижность толстого охранника.

Я была сильной и легкой. Надо было просто достаточно долго продержаться на нижней части фургона, до тех пор, пока ворота приюта не остались бы позади меня. Тогда я смогла бы отцепиться и убежать, и никто не узнал бы, что я, прикрепившись как пиявка, проехалась с ветерком на фургоне. Таков был нашим план. Его было гораздо труднее осуществить, чем тот побег после моего первого визита, но я должна была рискнуть, потому что охранники вернутся к своей обычной тактике контроля выезжающих автомобилей, как только фургон Прайм покинет территорию приюта.

Мы вышли на дневной свет, я в одежде садовника, Сара как мой несовершеннолетний помощник. Она также надела шляпу, чтобы скрыть ее подбитое лицо, и тащила за собой мешок для мусора и ведро с садовыми инструментами.

Мы шли по тропинке к зданию администрации, я, слегка сгорбившись и слегка вперевалочку, как и все Эндерсы, хотя мой инстинкт самосохранения и кричал мне все бросить и бежать. Хотя я бы, наверное, не очень далеко с моими огромными туфлями.

Когда мы добрались до главного двора перед зданием администрации, мы увидели черный вертолет Старика на другой стороне лужайки. Пилот стоял возле него, переминаясь с ноги на ногу. На борту никого не было. Фургон, где должны были сидеть выбранные дети, был припаркован ближе к нам на короткой дороге между зданием администрации и охраняемыми главными воротами.

— Вот и твой автобус,— прошептала Сара.

— Это может быть и твой тоже, — я посмотрела на нее.

Она покачала головой.

— Прежде всего, ты должна найти своего брата. У меня еще много времени.

— Ты просто хочешь, чтобы я была подопытным кроликом!

Это вызвало у нее улыбку.

— Я буду скучать по тебе, — прошептала она, и это чувство было полностью взаимным.

— Мы увидимся еще... в лучшем месте.

Я в это не верила, но знала, что мои слова были бы слабым, но все же утешением для нее.

— Конечно, мы еще встретимся. Мы ведь друзья.

Ее серьезное личико озарилось улыбкой. Казалось, она вот-вот обнимет меня на прощание — жест, который мог бы принести нам кучу неприятностей — когда у входа в здание началась шумиха.

Охранник вышел, ведя за собой десять мальчиков и шестнадцать девушек.

— Они уже идут, — сказала Сара. — Мы опаздываем!

Я надеялась, что мы достигнем фургон до группы избранных.

— Возьми меня за локоть и веди к группе.

Мы должны были пересечь всю лужайку, чтобы добраться до другой стороны фургона. Только там мы были бы защищены от взоров стражей. Но если кто-то заметил бы наши ушибленные лица, нам была бы крышка.

С опущенными головами, мы пробирались через процессию.

Дети так спешили попасть в фургон и покинуть детский дом навсегда, что не обращали на нас никакого внимания.

Мы добрались до правой стороны фургона, где на не могли увидеть охранники. Пилот вертолета на другом конце лужайки повернулся спиной к нам. Я упала и поползла под автомобиль.

— Удачи, — прошептала Сара.

Я сформировала свои губы в беззвучное «Спасибо», затем проскользнула по гравию в середину фургона. Я обнаружила там выемку, в которую могла упереться ногами. Но прежде, чем я приняла правильное положение, Сара опустилась на колени рядом с автомобилем и бросила испуганный взгляд на меня.

— Кэлли, — прошептала она. — Его там нет.

— Кого?

— Шкафа. Ну ты знаешь — того жирного охранника.

Все мое мужество вмиг испарилось. Мы рассчитывали на его присутствие.

— Вернись, — она протянула мне руку, но я отмахнулась от нее.

Сара нахмурилась, а я молча повернулась к автомобилю, пока она, наконец, не выпрямилась и не ушла.

Я дотронулась для проверки до балки над своей грудью. Горячая и полная масла. Я взяла садовничьи перчатки из кармана и надела их, а затем крепко ухватилась за балку. Теплота металла проникала сквозь рубашку, но я теперь висела тесно-тесно прижавшись ко дну фургона.

Повернув голову, я увидела ботинки Сары в трех метрах от фургона. С другой стороны, количество ног стало значительно снижаться. Большинство детей, уже залезло внутрь.

— Стоп, — я услышала голос миссис Бэтти. Она энергично топала по гравию. — Еще одной девушки же не хватает!

Я затаила дыхание.

Водитель объяснил, что он не мог больше ждать. Последние дети залезли в фургон.

Затем двигатель заработал. Вибрации были настолько сильны, что я держалась на волоске. Пот стекал с меня ручьем. Я всегда считала себя сильной, но это потребовало большей силы, чем я ожидала.

Фургон задвигался. Шумный рокот двигателя, грохот шин — не смотря на низкий темп у меня было чувство, что моя голова застряла в мясорубке. Зубы скрипели, и я боялась, что мои швы опять разойдутся.

С каждой секундой мое волнение, что я не переберусь через главные ворота, росло. Что же мы задумали? Кто только придумал этот безумный план? И почему-то они заменили того толстого охранника.

Моя единственная надежда заключалась в том, что они позволили бы бесконтрольно проехать фургону. Мы приблизились к воротам. Я могла видеть со своей позиции маленькую стеклянную будку, где часовые несли дежурство. Фургон замедлялся.

Я пыталась заставить фургон двигаться силой мысли, но он все так же медленно продолжал ползти. С противным скрипом створки ворот поползли в стороны, пропуская нас. Мои руки болели, но я просто должна была продержаться еще немного. Для Тайлера.

Тогда фургон резко затормозил и остановился. Я ухватилась покрепче за перекладину и затаила дыхание.

Шаги приближались к автомобилю. Вдруг кто-то побежал в другую сторону и поднялся ропот, переросший в крики.

— Задержитеэту девушку! — прокричал женский голос, в котором я узнала миссис Бэтти.

Я прижала свое тело как можно ближе к нижней части кузова автомобиля.

— Да стреляйте уже! — прогрохотал мужской голос.

Сухой треск и запах паленого наполнил воздух.

Электрошокер.

Однако крика боли, всегда сопровождающего этот треск, на этот раз не последовало.

Молчание затянулось.

— Вы упустили ее, — тот же мужской голос.

Они ни в коем случае не могли иметь ввиду меня.

Я даже не видела световую дугу.

Тогда все закричали, и началась неразбериха.

Фургон снова поехал.

Я стиснула зубы и крепко ухватилась за балку.

Мы проехали через ворота, они выпустили нас!

Все прошло слишком быстро, по-видимому, чтобы наверстать упущенное время.

Водитель свернул на боковую улицу от территории детского дома слишком резко для моих усталых рук, и мои уставшие мышцы дали слабину.

Упав, я спиной проехалась по асфальту.

Быстро сгруппировавшись и прижав руки и ноги к телу, я свернулась калачиком, пока фургон проехал мимо меня.

Массивные шины проехались так близко от моей головы, что мои волосы развевались на ветру.

В следующее мгновение меня окружил яркий солнечный свет.

Сбежав на обочину, я спряталась за деревом, и оглянулась на серую стену, которая окружала приют.

На стене были видны очертания фигуры на фоне голубого неба и пушистых облаков.

Девушка, висевшая в колючей проволоке и вытянувшая руки над препятствием.

Сара.

Голова одного из охранников появилась с другой стороны барьера.

Судя по всему, он поднялся по той же лестнице, что и она использовала, чтобы забраться на верхнюю часть стены.

Сара смотрела на меня сверху вниз.

Когда она увидела, что мне удалось сбежать, она сжала правую руку в кулак, и прижала ее к сердцу.

Она не предпринимала никаких попыток к бегству.

Она заботилась об отвлечении внимания.

Чтобы защитить меня.

Я повторила ее жест и прижала правый кулак напротив моего сердца.

Держись, Сара!

Ее избитое лицо было искажено от боли и усталости, но счастливая улыбка подкралась к ее губам.

Она была так заразна, что даже мое лицо просветлело немного.

Она пыталась придать мне мужества.

Теперь она перекинула одну ногу на колючую проволоку, пытаясь подтянуться и добраться до другой стороны.

Нет!

Что она делала?

Она могли идти по верху стены, но сбежать бы ей ни в коем случае не удалось бы.

Всего в нескольких метрах стоящий от нее часовой замер.

Он кричал ей остановиться, но она продолжала лезть.

Охранник вытащил электрошокер и направил на нее.

Он был слишком близко.

Я видела синюю световую дугу.

Сара поморщилась, ее плечи судорожно задрожали, как только луч проник в ее верхнюю часть тела.

Сарин истошный крик заглушил металлический звук выстрела.

Я чувствовала, как мой желудок сжался, и прижала обе руки ко рту, чтобы заглушить свой истошный крик.

Охранник подошел к Саре, не видя меня, так как ствол дерева частично меня закрывал.

Из-за заряда электрошокера шея и одна сторона лица Сары почернели.

Широко открытыми глазами она посмотрела вниз, на меня.

Удивленное выражение начало распространяться на ее лице, как будто кто-то сыграл с плохую шутку.

И почти сразу ее взгляд опустел.

Она наклонилась вперед и повисла в колючей проволоке.

Сара, нет!

Не уходи!

Но ее тело, казалось вдруг пустым.

Полым.

Охранник прижал два пальца к ее шее и обменялся взглядом с коллегой, который появился в конце лестницы.

Затем он медленно подошел к ней, поднял ее хрупкое тело обеими руками и передал ее второму охраннику, который отнес ее вниз.

Я же оставалась в тени дерева, пока они не скрылись из виду.