Рукавицы

 

Выкраивались рукавицы из одного или двух кусков кожи, сшитых выворотным швом. В том и другом случае палец делался составным. Внизу у некоторых рукавиц видны следы кожаного ремешка, которым рукавица могла привязываться к руке, во избежание ее потери (рис. 12, 3). Датируются рукавицы XI— XV вв.

 

Подобного рода изделия были найдены и во время раскопок в Москве.

 

В письменных источниках имеются сведения о рукавицах и «рукавицах-перстатых», т. е. перчатках. Последние Н. Я. Аристов считал привозными. Однако они могли производиться и на Руси, но пока не найдены при раскопках.

Ремни

В Новгороде ремни найдены в небольшом количестве. Сделаны они из мягкой кожи, поэтому сохранились лишь частично. По краям двух из них были отверстия от проколов иглой; возможно, здесь была вышивка. У одного ремня, датируемого XII в., сохранилась петелька для прикрепления к нему ножен или кошелька.

 

Обрывки ремня XIII в. отличались тем, что вся их поверхность была покрыта тиснением в виде четырехугольных пластинок с изображениями внутри.

 

Ширина новгородских ремней — от 1, 7 до 3, 5 см. Последний из описанных ремней имел толщину около 1 мм.

 

Очень интересны наконечники поясов в виде клинообразных пластинок с треугольным верхом (рис. 11, 6). Всего известно 4 наконечника. Длина их — 8—8, 5 см, наибольшая ширина — 4, 5 см. В центре таких наконечников обычны ажурные прорези в виде «елочки» и двух завитков. По краям — следы отверстий, нанесенных шилом или иглой, а у одного экземпляра видны вверху серебряные гвоздики-заклепки. Датируется наконечники поясов XIII—XIV вв.

 

В древней Руси были известны ременные пояса с различными украшениями. В письменных источниках имеются сведения о передаче по наследству княжеских поясов. Например, Дмитрий Донской завещал сыну Василию «поясъ золотъ съ ремнемъ», а сыну Ивану — «поясъ золотъ татауръ».

 

Колчаны

 

При раскопках Ярославова Дворища в 1947 г. была найдена кожаная прямоугольная заготовка, сужающаяся книзу. Верхняя часть ее фигурно вырезана (рис. 12, 1). Отступя от края видны отверстия от проколов иглой, указывающие на то, что здесь были аппликации, а может быть, вышивки в виде спускающихся лилий. В центре верхнего края находятся остатки железной заклепки, округлой в плане. Внизу уцелела шляпка железного гвоздя. По бокам заготовки видны следы тачных швов. Нижняя часть заготовки обрезана. Длина оставшегося куска — 36 см, ширина вверху — 16, 5 см, внизу — 10, 5 см. Большие размеры куска, его форма, а также прочность материала позволяют считать его деталью колчана.

 

В 1952 г. на Неревском раскопе в слое XIV в. был найден кусок ажурной тисненой кожи шириной 22 см, верхний край которого по форме аналогичен только что описанной детали колчана. Вся поверхность этого куска покрыта тисненым узором в виде завитков в сочетании с прорезным орнаментом (рис. 11, 14). Большая мягкость найденного куска кожи позволяет предположить, что им были обтянуты стенки колчана, сделанного из какого-либо другого материала.

Маска

 

Употребление кожаных масок на Руси не было известно до раскопок в Неревском конце древнего Новгорода. Первая маска найдена в слое XIII в. Она овальная, с прорезями для глаз, носа, рта. Нижняя часть прорези для рта имела зубчатый край, имитирующий зубы. Нос был вырезан в виде клапана, спускающегося от лба и закрывающего прорезь носа. Края маски обрезаны, и поэтому ничего нельзя сказать о первоначальных ее размерах. Длина сохранившейся части — 15, 5 см, ширина — 13, 5 см.

 

В 1956 г. найдены еще две кожаные маски.

 

* * *

 

Во второй части настоящей работы, касаясь вопросов технологии сапожного ремесла и хронологической классификации изготовлявшейся продукции, мы отмечали раннее появление этого производства и его высокий технический уровень.

 

В X в. кожевенно-обувное дело уже существовало как самостоятельная отрасль ремесла. Сапожники этого периода изготовляли обувь разнообразного ассортимента, а также такие изделия, как мячи, ножны, кошельки и др. На первых порах своего развития, как указывалось выше, сапожное ремесло существовало совместно с кожевенным; позднее, в XII—XIII вв. оно отделилось от кожевенного.

 

Рассмотренные нами изделия сапожников были сделаны из простой кожи (дубленой или сыромятной) и предназначались в большинстве своем для широких слоев населения Новгорода и, возможно, его окрестностей (ремесленников, крестьян). Ажурная расшитая обувь изготовлялась для более состоятельных горожан. Находки меченых колодок свидетельствуют о работе сапожников на заказ потребителей.

 

Наряду с заказной продукцией сапожники выпускали изделия и для продажи на рынок, подобно тому, как это делалось в XVI в., когда в Новгороде существовали специальные торговые ряды, где сапожники продавали свою продукцию. Материал для изделий хозяин небольшой мастерской вначале делал сам, а потом получал от заказчика или покупал на рынке. Выпуск изделий для продажи на рынок, а также по заказу потребителей — характерный признак общинных ремесленников.

 

Изображаемая на фресках и иконах княжеская и боярская цветная расшитая обувь из сафьяна пока не найдена, но факт ее наличия нельзя оспаривать. Следовательно, бесспорно, что в Новгороде были вотчинные сапожники, работавшие в княжеских и боярских усадьбах. Такие крупные монастыри, как Юрьевский и Антониев, вероятно, имели своих ремесленников-сапожников, подобно Благовещенскому и Аркажскому монастырям. Положение вотчинных ремесленников, которые всецело зависели от своего феодала, было очень тяжелым. Из письменных источников XII в. мы узнаем о подневольной жизни монастырских сапожников, которые наказывались за малейшие провинности: «Аще небрежениемъ преломить шило или ино что, имъ же усмь режутъ, да поклонится 30 и 50 или 100». «Аще на потребу възметь кожю или оусние и, не съблюдая, режеть и не прилагаеть меры сапожныя... соухо да ясть».

 

Сапожное ремесло развивалось не только в Новгороде и городах Новгородской земли (Старой Ладоге, Яме и др.) 130, но и в деревнях. В отличие от кожевников деревенские сапожники были меньше связаны с землей. В писцовых книгах по Шелонской пятине часты указания о том, что дворы сапожников нетяглые: «Да за Митею живутъ худые люди безъ пашни на поземе: двор Якушъ Степановъ, сапожникъ...» и т. д.

 

В XVI в., по сведениям писцовых книг Новгорода Великого, сапожники составляли 15% общего количества городских ремесленников, местом сосредоточения которых был Славенский конец — улицы Павлова (12 сапожников), Ильина (21), Барладова и Варяжская (41), Дубошин переулок (20). Археологический материал позволяет говорить о широком распространении сапожного ремесла в XI—XV вв. не только в Славенском конце, но и в других частях города.

 

В XVI в. существовала узкая специализация среди ремесленников указанной профессии. В писцовых книгах, наряду с сапожниками, упоминаются поршенники, сандальники, голенищенники, каблучники, мошенники, мячники, седельники и др. Наличие столь узкой специализации сапожного ремесла в домануфактурный период развития товарного производства свидетельствует о большом значении этой отрасли ремесла в экономической жизни Новгорода.

 

Широкое распространение сапожного ремесла в Новгороде, характеризовавшегося стандартизацией продукции (особенно обуви), дает основание говорить о наличии в Новгороде «школ» производственного обучения ремеслу. Конечно, в данном случае под школой подразумевается сапожная мастерская, где мастер обучал своих учеников приемам раскроя и пошивки кожаной обуви. О том, что подобного рода обучение существовало на Руси, мы можем судить на основании сведений одного из древнерусских памятников XII в.: «Шьвьць показаеть оученику, како, резальникъ дрьжаще, резати оусьмъ и, коюгоу дрьжящи, шити сапогы».

 

Узкая специализация сапожного дела, высокий уровень его технологии, позволявшей изготовлять большое количество продукции (в значительной степени стандартизованной) по заказу потребителя и на рынок, производственное обучение сапожников — позволяют ставить вопрос о цеховой организации сапожного ремесла в Новгороде.