Глава 19. МАРКСИСТСКАЯ ФИЛОСОФИЯ В РОССИИ

Систематическое изложение Г. В. Плехановым марксистской философии. Разработка материалистического понимания истории. Философский ревизионизм. «Эмпириомонизм» и «Всеобщая организационная наука» А. А. Богданова. Критика В. И. Лениным махизма и ревизионизма. Разработка теории отражения. Анализ революции в естествознании; определение материи. Диалектическая концепция развития. Разра­ботка исторического материализма. Соратники В. И. Ленина. Ситуация в философии в 1920-1930-х гг. Борьба «диалектиков» и «механистов». И. В. Сталин «о диалекти­ческом и историческом материализме». Догматизация философии. Отклонения от официальной идеологии в период «оттепели» и перестройки. Новые научные на­правления. Философия на рубеже тысячелетий.

 

Работы Маркса и Энгельса привлекли к себе внимание русской интеллигенции уже в 40-х гг. XIX в. М. А. Бакунин, В. П. Боткин, П. В. Анненков, Н. И. Сазонов, В. Г. Белинский сочувственно относились к критике Марксом и Энгельсом феода­лизма и религии. В 60-х гг. в России получила известность работа К. Маркса «К критике политической экономии». Н. В. Шелгунов в статье «Рабочий пролета­риат Франции и Англии» популяризировал работу Ф. Энгельса «Положение ра­бочего класса в Англии». Известно, что Герцен и Чернышевский интересовались трудами Маркса и Энгельса. Чернышевский был знаком с «Капиталом» Маркса. Русский перевод «Капитала» был сделан Г. А. Лопатиным и Н. Ф, Даниельсоном и вышел в свет в 1872 г. Большой интерес вызвала книга Ф. Энгельса «Анти-Дю­ринг». В 1879 г. Н. Зибер опубликовал пересказ этой книги с переводом отдель­ных фрагментов. С марксизмом были знакомы многие народники (Лавров, Тка­чев, Лопатин и др.).

В 70-х гг. XIX в. идеи марксизма проникли в рабочее движение; они нашли свое отражение в документах Южно-российского союза рабочих, Северного союза русских рабочих, Южно-российского рабочего союза (1880 г.). В 1883 г. в Женеве сложилась группа «Освобождение труда» (Г. В. Плеханов, П. Б. Аксельрод, В. И. За­сулич, Л. Г. Дейч, В. Н. Игнатов). Представители этой группы открыто заявили о разрыве с народничеством и присоединении к марксизму и международному со­циал-демократическому движению.

Георгий Валентинович Плеханов (1856-1918) родился в семье мелкопоместного дворянина. Учился в Воронежской военной гимназии, затем в Петербург­ском горном институте. Включился в народническое движение и стал профессио­нальным революционером. Вначале примкнул к бакунинскому направлению, при этом оставаясь противником индивидуального террора.

В январе 1880 г. Плеханов уезжает из России. Он знакомится с рабочим движе­нием в Западной Европе, изучает произведения Маркса и Энгельса. К началу 1883 г. Плеханов окончательно переходит на позиции марксизма. В программе созданной им группы «Освобождение труда» предполагался перевод произведе­ний Маркса и Энгельса и распространение их идей в массах, организация партии рабочего класса.

В работах «Социализм и политическая борьба» (1883), «Наши разногласия» Плеханов критикует народническую идеологию, обосновывает марксистский взгляд на развитие России. В этих работах Плеханов опровергает вульгарно-экономиче­скую интерпретацию марксизма, показывает активную роль политического строя в жизни общества, анализирует взаимосвязи экономики и политики. Плеханов говорит о роли политической борьбы пролетариата, о необходимости диктатуры пролетариата. Анализ процесса развития капитализма в России приводит его к выводу о том, что в России еще нет непосредственных условий для социалистиче­ской революции. Между Плехановым и Энгельсом идет активная переписка; они обсуждают ряд теоретических и практических вопросов.

В 90-е гг. Плеханов обращает главное внимание на философские проблемы. Выходят в свет работы «Философские и социальные воззрения К. Маркса» (1890), «К шестидесятой годовщине смерти Гегеля» (1891), «Очер­ки по истории материализма» (1894), «К вопросу о разви­тии монистического взгляда на историю» (1895). В этих трудах впервые в русской литературе дается систематиче­ское изложение марксистской философии.

Плеханов обосновывает объективный характер диалек­тики, рассматривает содержание законов перехода количе­ства в качество и отрицания отрицания, говорит о скачках, противоречиях в развитии, рассматривает вопрос о пред­мете марксистской философии; Плеханов активно участ­вует в острой борьбе с философским ревизионизмом.

Люди делают не несколько отдельных одна от другой историй - историю права, историю морали, философии и т. д., - а одну только историю своих собственных общественных отношений, обусловливаемых состоянием производительных сил в каждое данное время. Так называемые идеологии представляют собою лишь многообразные отражения в умах людей этой единой и нераздельной истории. Г. В. Плеханов

Он разрабатывает материалистическое понимание ис­тории. Он видит в способе производства основу общества, говорит о роли условий географической среды, причем не­сколько преувеличивает эту роль — «характер естествен­ной среды определяет характер социальной среды». Пле­ханов рассматривает соотношение базиса и надстройки, анализирует взаимодействие форм общественного созна­ния, показывает относительную самостоятельность их раз­вития, соотношение социальной психологии и идеологии, роль личности в истории.

Выступая против идеи о ряде факторов исторического развития, Плеханов говорит, что диалектика требует не просто выявления этих факторов, их взаимодей­ствия, но и обнаружения главного, а этим главным является экономика. Плеханов выстраивает следующую цепочку:

1) состояние производительных сил;

2) обусловленные им экономические отношения;

3) социально-политический строй, выросший на данной экономической «основе»;

4) определяемая частью непосредственно экономикой, а частью всем социально-политическим строем психика общественного человека;

5) различные идеологии, отражающие в себе свойства этой психики.

Плеханов выступает против гипертрофирования роли экономики. «Движение человечества никогда не совершается в плоскости одной экономики... Путь от од­ной точки поворота к другой всегда лежит через "надстройку". Экономика почти никогда не торжествует сама собою,, а всегда только через посредство надстройки, всегда только через посредство известных политических учреждений... Но для то­го чтобы войти в жизнь, эти подсказываемые экономикой политические учрежде­ния должны предварительно пройти через головы людей в виде известных поня­тий. И вот почему человечество никогда не может перейти от одной поворотной точки своего экономического движения до другой, не пережив предварительно целого переворота в своих понятиях».

По мнению Плеханова, явления духовной жизни в том или ином виде зависят от экономики. «Право, государственный строй и нравственность всякого данного на­рода непосредственно и прямо обусловливаются свойственными ему экономиче­скими отношениями. Этими же отношениями обусловливаются, — но уже косвенно и посредственно, — все создания мысли и воображения: искусство, наука и т. д.».

Общественно-экономическое развитие связано с относительной самостоятель­ностью отдельных сфер общества — экономика, политика и идеология не развива­ются одновременно в одинаковой степени.

Плеханов подчеркивает, что в обществе ничто не совершается «само собой», а только через деятельность человека. В деятельности человека сочетается объек­тивная необходимость и сознательная деятельность. «Тут все зависит от того, со­ставляет ли моя собственная деятельность необходимое звено в цепи необходи­мых событий. Если да, то тем меньше у меня колебаний и тем решительнее я действую». Сама историческая случайность формируется в точке пересечения не­обходимых процессов.

В историческом развитии имеет место сочетание общих, особенных и единич­ных причин. Общая причина исторического развития — развитие производитель­ных сил. Особенные причины — историческая обстановка в данное время у данно­го народа. Единичные — личные особенности общественных деятелей и другие «случайности». «Единичные причины не могут произвести коренных изменений в действии общих и особенных причин, которыми к тому же обусловливаются направление и пределы влияния единичных причин. Но все-таки несомненно, что история имела бы другую физиономию, если бы влиявшие на нее единичные при­чины были заменены другими причинами того же порядка».

После 1903 г. Плеханов примыкает к меньшевикам. Он обвиняет Ленина в волюнтаризме, преувеличении роли субъективного фактора. Стратегию и тактику большевиков Плеханов связывал с субъективизмом в философии. Плеханов и его сторонники считали невозможными социалистические преобразования в России ввиду ее незрелости в экономическом, социальном и культурном отношении. В этом отношении они разделяли идею Каутского о том, что социализм может вырасти только из длительного развития «демократического капитализма». В то же время Плеханов выступает против махизма, продолжает идеи марксистской философии. Главное произведение этого периода — «Основные вопросы марксизма».

Плеханов анализирует религию: по его мнению, она включает три элемента: фантастические идеи и представления; чувства и настроения, связанные с этими представлениями; религиозный культ, обряды. Плеханов выступает против бого­искательства.

В эстетике Плеханов указывает на причинную связь между материальными условиями жизни людей и их искусством: «Мы не поймем ровно ничего в истории первобытного искусства, если мы не проникнемся мыслью, что труд старше ис­кусства и что вообще человек сначала смотрит на предметы и явления с точки зрения утилитарной и только впоследствии становится в своем отношении к ним на эстетическую точку зрения». В отличие от Л. Толстого, Плеханов говорит, что в искусстве происходит не только передача чувств, но и мыслей. Искусство имеет классовый характер. Основа модернизма — субъективизм, который «всегда вы­ступает более очевидно в реакционные эпохи».

Плеханов — автор большого количества работ по истории философии. Фило­софские учения он рассматривает в тесной связи с развитием социально-полити­ческой, экономической, этической и правовой мысли, с историей литературы, ис­кусства.

Следует упомянуть некоторых соратников и последователей Плеханова. Вера Ивановна Засулич (1851-1919) перевела «Нищету философии» Маркса, «Разви­тие социализма от утопии к науке» Энгельса, была автором монографии о Вольте­ре, работ о Писареве, Добролюбове. Критиковала «легальный марксизм», «эконо­мизм», выступала против Струве, Бердяева, Бернштейна.

Засулич считала, что движущими факторами развития общества являются не только экономические, но и нравственные отношения. Поэтому социал-демокра­тическое движение в России «может развернуться шире и ярче, чем где бы то ни было».

Любовь Исааковна Аксельрод (1868-1943) написала ряд работ о Канте и нео­кантианцах. Выступала против Бердяева и Струве, пытавшихся соединить Марк­са с Кантом. Дала критическую рецензию на работу Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». Аксельрод считала, что механическое миропонимание «со­ставляет основную сущность материализма»; «основа научного сознания состоит в сведении всего качественного к количественным отношениям».

Абрам Моисеевич Деборин (1881-1963, настоящая фамилия Иоффе) — автор цикла работ о махизме, прагматизме, религиозно-философской мысли, истории философии. В статье «Диалектический материализм» (1909) Деборин дает очерк теории познания.

Одной из наиболее влиятельных политических партии начала XX в. была пар­тия эсеров. Эта партия возникла в 1902 г. на основе объединения ряда народни­ческих кружков и групп. Эсерам, как и представителям ряда других мелкобур­жуазных партий, было свойственно несколько пренебрежительное отношение к теории. В философии они тяготели к позитивизму, признавая отдельные маркси­стские положения. При этом лидер партии эсеров Виктор Михайлович Чернов (1876-1952) в докладе о проекте партийной программы говорил: «Мы имеем пре­тензию кое в чем лучше понимать Маркса, чем так называемые марксисты». Дру­гой видный деятель партии — М. Р. Гоц — утверждал, что система Маркса и Эн­гельса неполна. Эсеры отвергали идею об исторической миссии пролетариата, оспаривали необходимость диктатуры пролетариата.

Чтобы преодолеть «односторонности» идеализма и материализма, Чернов пред­лагал принцип «коррелятивизма». «Объекты не стоят "вне" сознания; но, конечно, они не находятся также и "в нас", как это по недоразумению утверждается в идеа­листическом лагере; они стоят в отношении к нам, как и мы, со своей стороны, сто­им в отношении к ним». Чернов против допущения «вещей в себе». Диалектика как наука о всеобщих законах движения природы, общества и мышления, говорит Чернов, «существует только на страницах энгельсовского "Л. Фейербаха"». Чер­нов видит задачу философии и науки в систематизировании «данных опыта», но­сящих чисто относительный характер.

В социологии эсеры придерживались так называемого субъективного метода. Л. Шишко утверждал первичность субъективной стороны исторического разви­тия. Во внутренней жизни общества происходят «во-первых, процесс умственно­го роста и общественного сознания, во-вторых, процесс развития общественных чувств». Они составляют «основную органическую почву общественной эволю­ции». Шишко отрицает объективную причинность и необходимость, историче­ские законы. Л. Лойко утверждал, что главная движущая сила развития общества — критически мыслящие личности. Чернов говорил о том, что в социологии господствуют оценки. Кто же дает оценки? Отдельные выдающиеся критические личности. Характерно, что эсеровские теоретики никогда не считали творцом истории народ.

В рамках социал-демократического лагеря возник, по характеристике ортодок­сов (Плеханова, Ленина и др.), философский ревизионизм. В начале 1908 г. вы­шел сборник «Очерки по философии марксизма» (авторы — Базаров, Берман, Богданов, Гельфонд, Луначарский, Суворов, Юшкевич). Они предложили ряд концепций, неприемлемых для ортодоксов.

Павел Соломонович Юшкевич (1873-1945) предложил концепцию «эмпириосимволизма». Эмпириосимволы — это все, что дано в «чистом опыте» (ощуще­ниях), а также то, что создано «чистым разумом». Высшие эмпириосимволы — законы природы. Познание — накопление символов. Категории времени, простран­ства, движения и т. д. — «предельная система эмпириосимволов». Сознание в виде эмпириосимволов вносит порядок в хаотический поток данных опыта.

Владимир Александрович Базаров (1874-1939) говорил, что в основе теории познания лежит принцип «экономии мышления». В его работах проявлялась тен­денция к биологизации исторического материализма.

Анатолий Васильевич Луначарский (1875-1933) говорил, что «материи не существует, существует только явление»; «мир — явления, протекающие в нашем сознании», «сознание и есть живая действительность». В 1908 г. был опубликован двухтомный труд Луначарского «Религия и социализм». Луначарский вошел в ряды «богоискателей», предлагая осмыслить социализм как «религиозный ате­изм». По мнению Луначарского, Бога нет, но идея Бога необходима; многие через религию приходят к социализму. Бог — это человечество, каким оно станет в социалистическом будущем. «Бога нужно не искать, его нужно дать миру. В мире его нет, но он может быть. Путь борьбы за социализм, т. е. за триумф человека в природе, — это и есть богостроительство». Марксизм — «последняя религия», в которой место Бога занимает «человечество в высшей потенции». Луначарский говорит, что марксизм — «формальный идеал», отвечающий «всем данным опы­та» и дающий «возможность ориентироваться... с наименьшей тратою сил».

Яков Александрович Берман (1868-1935) утверждал, что марксизм, по суще­ству, сложился независимо от диалектики. Диалектическая оболочка является для марксизма чисто внешней и излишней.

С. А. Суворов (1869-1918) считал, что все в мире объединено генетической связью и общими закономерностями. Законы физического мира всецело приложимы к явлениям жизни, а законы жизни — к явлениям психическим и социаль­ным. Общество — сложная организация, подчиняющаяся закону социальной эко­номии, который является специфической формой общего закона экономии сил.

Николай Владиславович Валентинов (1879-1964, настоящая фамилия Вольский) утверждал отсутствие противоречий между марксизмом и махизмом в по­нимании общественной жизни.

Наиболее крупной фигурой среди «ревизионистов» был Александр Александрович Богданов (1877-1928, настоящая фамилия — Малиновский). О своей фи­лософской позиции Богданов говорит так: «За последние полвека на сцену высту­пили две новые философские школы, связанные с именами К. Маркса и Э. Маха... Я имею честь принадлежать к первой из этих философских школ, но, работая в ее направлении, стремлюсь, подобно некоторым моим товарищам, гармонически ввести в идейное содержание этой школы все, что есть жизнеспособное в идеях дру­гой школы».

Богданов предлагает философию «эмпириомонизма», в основе которой лежит концепция «трудового опыта». Он говорит, что физический мир — «не мир, взя­тый без человека и независимо от человека, а мир "вещей опыта", т. е. "явлений" физического характера». То, что мы называем «действительным», «объективным» миром, — результат организации опыта. Само понятие материи возникает вслед­ствие некоторого «сопротивления человеческим усилиям».

«Физическому опыту» приписывается объективность. Но что это такое? «"Объективность", которую мы за ним признаем, есть не что иное, как его общезначимость для людей; а эта последняя есть, в свою очередь, результат и выражение его социальной организованности, его коллективного согласования. Такая организованность или согласование достигаются в процессе совместного труда и общения людей, при котором стройно объединяются их общие и однородные переживания. При этом вырабатывается та "объективная закономерность" физического опыта, которая дает его комплексы в непрерывном и однородном времени, в цепи при­чинности. Благодаря существованию уже выработанной объективной закономер­ности человек получает возможность относить к "физическому" то, что вполне укладывается в эти формы».

Богданов считает «мнимыми» вопросы о сущностях тех или иных явлений, о «силах», скрытых за ними. Он говорит, что слово «сущность» «означает неиз­менную основу явлений, тот абсолютно постоянный субстрат, который скрывает­ся под их непостоянной оболочкой. «Это слово имело смысл для ваших предков, которые не знали, что в действительности нет ничего неизменного, ничего абсо­лютно постоянного. Они выделяли из действительности более устойчивые эле­менты и сочетания и, считая их по недостатку наблюдения и опыта за абсолютно устойчивые, называли их сущностью данных вещей и явлений. Вам же хорошо из­вестно, что абсолютно постоянных комбинаций вовсе нет, что в каждом явлении каждый его элемент может исчезнуть и смениться новым; и если вы, стремясь до­браться до сущности, устраните из действительности все, что в ней изменчиво и что, следовательно, не соответствует самому понятию сущности, то у вас ничего не останется».

Богданов выступал против абсолютных понятий. Он считал, что марксизм не­совместим с признанием абсолютных, вечных истин, критиковал Ленина за то, что тот утверждал существование абсолютной истины. «Истина есть организую­щая форма человеческого опыта», «а в опыте нет и не может быть ничего абсолютного».

В чем заключается организационная задача идеологии? Стройно и целостно организовать опыт коллектива, в таком соответствии с его устройством, чтобы полученные культурные продукты сами служили, в свою очередь, организационными орудиями для него, т. е. сохраняли, оформляли, закрепля­ли дальше данный тип организации коллектива. А. А. Богданов

Богданов выводит свою идеологию из коллективного труда, из производственных отношений. Именно на осно­ве коллективного труда формируется речь, обычаи, нрав­ственность, искусство, наука. Даже религия складывается в трудовых отношениях. «Религиозное мышление нераз­рывно связано с авторитарными трудовыми отношения­ми (руководство — исполнение или власть — подчине­ние), из них возникло и их отражает. Для него характерно создание властных фетишей и требование от людей покор­ности, повиновения им. Это — идеализированные образы, порождаемые фантазией на основе реального господства "авторитетов" над людьми в их социальной жизни». Фи­лософия также является «надстройкой».

Идеология оказывает обратное влияние на породив­ший ее базис.

Богданов разрабатывает «всеобщую организационную науку» («тектологию»). Он утверждает, что все процессы в мире имеют организационный характер. Различие меж­ду формами материи состоит в степени их организованности. По мнению Богда­нова, Маркс и Энгельс не поняли, что диалектика — частный случай организаци­онного процесса (когда процесс идет путем борьбы противоположностей). Есть и другая сторона организационного процесса — «сотрудничество противоположностей». Развитие системы идет от равновесия сил к нарушению этого равновесия, а затем — снова к равновесию.

Богданов считает однородными материальную и духовную жизнь общества. «Со­циальная жизнь во всех своих проявлениях есть сознательно-психическая... Общест­венное бытие и общественное сознание, в тесном смысле этих слов, тождественны».

Жизнь общества имеет три стороны: техническую, экономическую и идеологи­ческую. «В технической общество борется с природой и подчиняет ее, т. е. органи­зует внешний мир в интересах своей жизни и развития. В экономической — отно­шениях сотрудничества и распределения между людьми — оно само организуется для этой борьбы с природой. В идеологической оно организует свой опыт, свои пе­реживания, создавая из этого организационные орудия для всей своей жизни и развития. Следовательно, всякая задача в технике, в экономике, в сфере духовной культуры есть задача организационная, и притом социальная».

Человек — продукт общественной среды. В обществе имеет место конкурен­ция, классовая борьба; общество делает человека индивидуалистом. Но общество не обязательно должно быть именно таким. Ни в обществе, ни в природе челове­чества нет ничего такого, что могло бы помешать установлению «норм целесооб­разности и товарищеских отношений между людьми».

Силы развития классового общества — внутренние противоречия обществен­ной жизни. В обществе будущего силы развития будут заключаться во внешнем противоречии общества и природы.

Богданов считал, что для социалистической революции должны созреть соот­ветствующие экономические условия; в России таких условий еще нет. Но дело не только в экономическом факторе: еще не создана «всеобщая организационная нау­ка», которая определила бы «положительно-практические» цели построения со­циализма.

Согласно Богданову, современная наука развивалась «без малейшей связи с во­просом о мировом хозяйственном плане», что она «буржуазна — не в смысле про­стой защиты интересов буржуазии, а по своему миропониманию и мироотношению, по своему способу мышления». Поэтому использовать ее для «прямого воплоще­ния социализма» вряд ли возможно. Должна быть создана новая наука, новая про­летарская культура. Без этого пролетариат не сможет вырваться из рамок буржуаз­ной идеологии и подготовить себя к роли «организатора общества принципиально иного по строению и направлению жизни».

Взгляды «ревизионистов» подвергались критике идеологами радикального кры­ла социал-демократов. Особенно резкой критике их подвергал В.И. Ленин.

Если на раннем этапе развития социал-демократического движения его веду­щим идеологом был Плеханов, то в последующем эта роль переходит к Ленину.

Владимир Ильич Ленин (1870-1924, настоящая фамилия - Ульянов) родился в Симбирске в семье инспектора народных училищ. После непродолжительной учебы на юридическом факультете Казанского университета за участие в студенческом движении был исключен из университета и выслан в деревню Кокушкино Казанской губернии. В следующем, 1 888 г. Ульянову было разрешено вернуться в Казань. Там он вступает в марксистский кружок, изучает произведения Маркса и Энгельса; затем переезжает в Самару. В 1891 г. экстерном сдает экзамены по курсу юридического факультета Петербургского университета. В 1893 г. переезжает в Петербург, становится организатором «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». В 1895 г. арестован, в 1897 г. выслан в Сибирь, где находился в ссылке три года. За это время написал более 30 работ, в том числе «Развитие капитализма в России». Вернувшись из ссылки в 1900 г., Ленин уезжает за границу, где издает газету «Искра», ведет организационную работу по созданию социал-демократической партии, пишет работы «Что делать?», «Шаг вперед, два шага назад», «Две тактики социал-демократии в демократической революции». После поражения революции 1905-1907 гг. с целью борьбы с философским ревизионизмом и развития основ философии Маркса - Энгельса пишет книгу «Материализм и эмпириокритицизм» (1909). Во время Первой мировой войны пишет работу «Империализм как высшая стадия капитализма» (191 7). В 1917 г. возвращается в Россию и организует подготовку Октябрьской революции. После победы революции Ленин стал главой Советского государства. В мае 1923 г. в связи с ухудшением здоровья переехал в Горки (под Москвой), где и умер 21 января 1924 г.

Философские взгляды Ленина нашли свое выражение в книге «Материализм и эмпириокритицизм» и в ряде других его книг и статей. После смерти Ленина его конспекты и заметки по поводу работ Гегеля, Фейербаха, Маркса, Энгельса и др. были изданы под названием «Философские тетради». Впоследствии появились подробные комментарии к этому труду.

В книге «Материализм и эмпириокритицизм» Ленин, критикуя махизм, отмечает, что махисты воскрешают субъективный идеализм Беркли, прикрывая старые идеи новой терминологией. Таково учение махистов об «элементах мира», о «принципиальной координации» и «интроекции».

В позитивном плане Ленин главное внимание уделяет проблемам теории познания. Продолжая развитие теории отражения, Ленин рассматривает ее онтологическую и гносеологическую стороны.

Онтологическая сторона теории отражения состоит в формулировке исходных философских установок, на которые должна опираться современная наука в решении вопроса о том, как из неощущающей материи возникает ощущающая, вопроса о возникновении сознания, о его сущности как свойстве материи. Рассматривая онтологическую сторону теории отражения, Ленин указывает, что в «фундаменте самого здания материи» лежит свойство, родственное ощущению, — свойство отражения. Свойство отражения представляет собою общее свойство всей материи, а свойство ощущения связано только с высшими формами материи (органической материей). Возникновение ощущения, сознания есть результат длительного развития, качественного преобразования свойства отражения, существующего во всякой материи.

Рассматривая гносеологическую сторону теории отражения, Ленин формули­рует три гносеологических вывода, определяющих содержание диалектико-материалистической теории познания:

1. Вещи существуют независимо от нашего сознания, от наших ощущений.

2. Мир познаваем. В нем нет принципиально непознаваемых вещей, а есть лишь вещи, еще не познанные. Причем никакого принципиального различия между вещами познанными и вещами, еще не познанными, не существует.

3. К процессу познания надо подходить диалектически, т. е. не предполагать наши знания данными в готовом виде, а разбирать, каким образом из незнания является знание, каким образом неполное, неточное знание становится более полным, более точным.

Отражение действительности в сознании человека есть сложный, противоре­чивый процесс, совершающийся в чувственной и логической формах. Останавливаясь главным образом на рассмотрении чувственной формы познания, Ленин с разных сторон характеризует ощущения.

Во-первых, Ленин указывает, что ощущение есть «одно из свойств движущей­ся материи», «функция определенным образом организованной материи».

Во-вторых, Ленин понимает ощущение как «непосредственную связь сознания с внешним миром», как «превращение энергии внешнего раздражения в факт сознания». Возникновение ощущения, следовательно, связано с превращением энер­гии из одной формы в другую, с переходом от одной формы движения к другой. Например, при ощущении красного цвета энергия электромагнитных колебаний определенной частоты переходит в энергию физиологического процесса, передающуюся от глаза в мозг.

В-третьих, Ленин, рассматривая ощущение как первичную, элементарную фор­му отражения предмета в сознании, считает ощущение «единственным источни­ком нашего знания».

В-четвертых, Ленин понимает ощущение как «образ внешнего мира», копию действительности. Представляя собой образ, копию явлений материальной дейст­вительности, ощущение по своему содержанию объективно. Но отражение пред­мета в ощущении — это не мертвое, зеркальное отражение. В отличие от зеркаль­ного, отражение предмета в ощущении — это субъективный образ объективной действительности. Субъективность этого образа состоит в том, что степень правильности, точности отражения предмета зависит не от объекта, а от субъекта: внутреннее субъективное состояние человека, его личные особенности, его жизненный опыт накладывают свой отпечаток на даваемый чувствами образ.

Ленин выступает против так называемой теории символов, которую предложили в XIX в. Мюллер, Гельмгольц и некоторые другие физиологи. Согласно этой теории, ощущения человека представляют собой не образы, «снимки», «копии» явлений природы, а какие-то условные знаки, символы, «иероглифы», не имеющие никакого сходства с тем, что они обозначают, и порождаемые будто бы особой специфической энергией, присущей каждому органу чувств.

Теория символов (иероглифов) вызывает недоверие к нашим органам чувств. Ленин пишет: «Бесспорно, что изображение никогда не может всецело сравниться с моделью, но одно дело изображение, а другое дело символ, условный знак... "Условный знак", символ, иероглиф суть понятия, вносящие совершенно ненужный элемент агностицизма».

Большое внимание в книге уделяется проблеме истины. Ленин отмечает, что, говоря об истине, следует разграничивать два вопроса:

1. Может ли в человеческих знаниях быть такое содержание, которое не зависит ни от человека, ни от человечества? — Это вопрос об объективной истине.

2. Могут ли человеческие представления, содержащие объективную истину, вы­ражать ее сразу, целиком, безусловно, абсолютно или же только приблизительно, относительно? — Это вопрос о соотношении абсолютной и относительной истины.

Решение первого вопроса заключается в признании того, что наши знания пред­ставляют собой отражение объективной действительности и поэтому в них имеет­ся такое содержание, которое не зависит от человека и человечества, а определяет­ся объективной действительностью. Это и есть объективная истина.

Решая второй вопрос, Ленин указывает, что наше познание складывается из суммы относительных истин, т. е. знаний правильных, но не совсем полных и точ­ных, которые углубляются и уточняются дальнейшим развитием науки и практи­ки. Но поскольку относительная истина является более или менее правильным отражением объективной действительности, постольку каждая из относительных истин содержит в себе крупицу абсолютно точного, абсолютно верного знания. Элементы абсолютной истины присутствуют в истинах относительных, и из сумм относительных истин складывается истина абсолютная.

Ленин подчеркивает, что исходным пунктом познания и его движущей силой является практика. «Точка зрения жизни, практики должна быть первой и основ­ной точкой зрения теории познания». Ленин говорит, что практика как критерий истины содержит в себе своеобразное противоречие. Критерий практики является одновременно и определенным и неопределенным. Он неопределенен, так как практика подвергается постоянным изменениям. «Критерий практики никогда не может по самой сути дела подтвердить или опровергнуть полностью какого бы то ни было человеческого представления». Эта «неопределенность» критерия практики не позволяет человеческим знаниям превратиться в неизменную совокупность догм. С другой стороны, критерий практики «настолько определенен, чтобы вести беспощадную борьбу со всеми разновидностями идеализма и агностицизма». Кто признает практику критерием истины, тот становится тем самым на позиции материализма.

Понятие материи Ленин трактует следующим образом. Он говорит, что бес­смысленно пытаться определить материю формально-логическим приемом под­ведения определяемого понятия под более широкое понятие: ведь более широкого понятия, чем материя, не существует. Определение материи может состоять лишь в том, чтобы охарактеризовать ее отношение к сознанию. Но вопрос об отношении материи к сознанию — это основной вопрос философии. Поэтому определение ма­терии должно строиться так, чтобы выражать позицию материализма. Отсюда определение: «Материя есть объективная реальность, данная нам: в ощущении». В этом определении фиксируется материалистический ответ на основной вопрос философии.

Ленин анализирует новый этап развития физики в конце XIX — начале XX в. Он ставит перед собой задачу — показать несостоятельность попытки махистов представить дело так, будто новые открытия физики опровергают материализм, и доказать, что на самом деле новейшая физика целиком и полностью подтверждает диалектический материализм.

Физика XIX в., носившая стихийно-материалистический характер, опиралась при этом на ряд метафизических представлений: о неделимости атомов, о неиз­менности химических элементов, о постоянстве массы, об абсолютном простран­стве и времени и др. Новейшие физические открытия опровергли метафизический взгляд на природу, требовали отказа от метафизического материализма. Но этот отказ мог пойти по двум направлениям — либо в сторону диалектического мате­риализма, либо в сторону идеализма. Некоторые ученые в начале XX в. пошли по второму пути. Новые открытия они восприняли как подрыв всех основ физики, как крушение материалистического мировоззрения. Физика вступила в кризис­ное состояние. «Материя исчезла» — это утверждение ряда физиков выразило основное и типичное затруднение, создавшее кризис.

Ленин пишет: «"Материя исчезает" — это значит исчезает тот предел, до которо­го мы знали материю до сих пор, наше знание идет глубже; исчезают такие свойства материи, которые казались раньше абсолютными, неизменными, первоначальны­ми (непроницаемость, инерция, масса и т. п.) и которые теперь обнаруживаются, как относительные, присущие только некоторым состояниям материи. Ибо единственное «свойство» материи, с признанием которого связан философский мате­риализм, есть свойство быть объективной реальностью, существовать вне нашего сознания». Таким образом, новейшие открытия физики не опровергают матери­альность мира; они лишь доказывают диалектичность процесса познания. Выход из кризиса Ленин видит в переходе естествоиспытателей на позиции диалектиче­ского материализма.

Ленин критикует взгляды махистов на общество. Он выступает против отож­дествления общественного бытия и общественного сознания. Общественное бы­тие первично, общественное сознание — вторично. Разумеется, люди всегда дейст­вуют сознательно, но это не означает, что общественное бытие всегда связано с сознательной деятельностью людей. «Из того, что люди, вступая в общение, вступают в него как сознательные су