Попытка Финляндии выйти из войны

Обстановка на совместном немецко-финском фронте от Карельского перешейка до Ледовитого океана не давала повода для особого беспокойства. С зимы 1941/42 г. активных действий на этом фронте почти не велось. Лишь весною 1942 г. русские предприняли сильные атаки сначала против финской обороны по реке Свирь, затем на центральном участке западнее Лоухи и, наконец, в начале мая западнее Мурманска против немецкой обороны по реке Лица. Все эти атаки после нескольких осложнений местного характера были отбиты. (Схема 16, стр. 258)

Командование обоими немецкими армейскими корпусами в январе 1942 г. принял генерал Дитль. Созданный вначале штаб армии «Лапландия» в июле был реорганизован в штаб 20-й немецкой горной армии. Одновременно в Финляндию был переброшен еще один немецкий корпус, а именно 18-й горнострелковый корпус в составе двух горно-стрелковых дивизий, сменивший финнов на участке западнее Лоухи. Каждый из трех немецких корпусов, занимавших оборону на направлениях Лоухи, Кандалакша и Мурманск, имел в своем составе по две дивизии. За исключением двух пехотных дивизий, находившихся на центральном участке фронта, все остальные были горно-стрелковыми дивизиями. Между средним и северным корпусами оставался широкий неприкрытый район, через который русские засылали партизан. Всем трем корпусам приходилось обеспечивать фронт протяженностью в 650 км. Дальше 600-километровое побережье от реки Западная Лица до Гаммерфеста оборонялось еще одной, седьмой по счету, дивизией. Два южных корпуса снабжались через порт Кеми в Ботническом заливе и по примыкавшей к Кеми сети дорог, обладавшей, правда, невысокой пропускной способностью. В то же время снабжение 19-го горно-стрелкового корпуса, занимавшего оборону по реке Лица, могло осуществляться лишь морским путем.

После провала похода против Советского Союза в 1941 г. немецким и финским командованием часто обсуждались планы возобновления наступления на совместном фронте с целью перерезать Мурманскую железную дорогу. Однако фельдмаршал Маннергейм в качестве непременного условия участия финских войск в таком наступлении выставил требование предварительного захвата Ленинграда. Лишь после этого он мог, по его мнению, снять крупные силы с обоих решающих для Финляндии фронтов – на Карельском перешейке и на реке Свирь. Немецких же сил в центре и на северном участке финского фронта было недостаточно, чтобы предпринять желательное наступление без участия финнов. Так как выставленное финнами предварительное условие оказалось неосуществимым, наступление против Мурманской железной дороги не состоялось. Правда, немецкое главное командование сухопутных сил осенью 1942 г. имело серьезное намерение захватить Ленинград. Операцией должен был руководить фельдмаршал фон Манштейн со штабом 11-й армии. Уже подтягивалась тяжелая осадная артиллерия, когда катастрофа на южном фронте в результате русского прорыва под Сталинградом резко оборвала осуществление такого рода планов. С тех пор общая обстановка на Восточном фронте ни разу не позволяла ставить аналогичные цели.

В течение всего 1943 г. обстановка на финском фронте оставалась неизменно спокойной. Осенью здесь имело место даже курьезное для условий Восточного фронта положение, когда немецко-финские силы, насчитывавшие в общей сложности 550 тыс. человек, вдвое превосходили противостоящие силы противника. Наряду с 350 тыс. финнов, на этом второстепенном фронте было сосредоточено 200 тыс. немецких войск, представлявших все виды вооруженных сил, что было явно ненормальным, если рассматривать это с точки зрения общей обстановки на Восточном фронте. Немецкие дивизии были полностью укомплектованы, прекрасно вооружены и оснащены. В тылу за мурманским рубежом были сосредоточены девятимесячные запасы всего необходимого. Это был типичный богато оснащенный второстепенный театр военных действий верховного командования вооруженных сил.

Даже в первые месяцы 1944 г. русские вели себя здесь очень сдержанно. Такая спокойная обстановка в масштабе данного фронта не могла, однако, скрыть от финских политиков того факта, что звезда Германии клонилась к закату. Еще в августе 1943 г., возможно под впечатлением событий в Италии, ведущие общественные деятели Финляндии обратились к президенту с предложением взвесить возможности заключения сепаратного мира с Советским Союзом. Финляндия не была связана идеологическими узами с третьим рейхом, она твердо сохраняла формы западной демократии и в 1941 г. встала на сторону Германии лишь потому, что видела в этом возможность устранить несправедливость, причиненную ей Советским Союзом зимой 1939/40 г. После того как обстановка ухудшилась и на важном для Финляндии Ленинградском фронте, окольным путем через Стокгольм был установлен контакт с Советским Союзом. 29 февраля русские сообщили свои требования, включавшие, между прочим, разрыв с Германией, интернирование или изгнание немецких войск к концу апреля, восстановление границ 1940 г. и выплату репараций на сумму 600 млн. долларов. Финляндское правительство наряду с невозможностью выплатить такую репарационную сумму, непосильную для экономики Финляндии и означавшую поэтому закабаление страны на неопределенный срок, видело основные трудности также в требовании силой изгнать немцев с территории страны и из всех ее портов или интернировать их. Ведь если это условие, пусть даже не по вине Финляндии, оказалось бы невыполненным, то стране грозила опасность превратиться, подобно Италии, в арену борьбы могучих противников. Посланная в конце марта в Москву делегация безуспешно пыталась добиться смягчения русских требований. Поэтому финляндский парламент 12 апреля на закрытом заседании одобрил позицию правительства, отвергнувшего русские требования, так как они, «несмотря на стремление парламента к миру, не могут явиться основой для мероприятий, имеющих целью достижение мира». 19 апреля правительство Финляндии сообщило это решение Советскому Союзу. Главнокомандующий вооруженными силами Финляндии фельдмаршал Маннергейм обратился к народу и армии с торжественным призывом продолжать войну. С целеустремленностью, упорством и трезвой деловитостью, являющимися главными чертами этого стойкого народа, он продолжал идти своим путем, не будучи, однако, теперь внутренне связанным со своим прежним «собратом по оружию».