Внешнеполитическая деятельность Фридриха I Барбароссы

(Оттон из монастыря Св. Власия, «Хроника», Извлечение)

 

Фридрих I Гогенштауфен (1122 г. – 10 июня 1190 г.) – король Германии с 1152 г., император Священной Римской империи с 1155 г., герцог Швабии в 1147-1152 гг. под именем Фридрих III.

Хроника, доходящая до описания событий 1209 г., которая дошла до нас под названием «Хроника Оттона из монастыря Св. Власия», представляет собой продолжение сочинений Оттона Фрайзингского и Рахевина.

 

5. В год 1153 от человеческого воплощения Господа¹ после смерти Конрада герцог Фридрих Швабский князьями был избран королём² и правил как 94-й властитель после Августа³…

7. В год 1155 от человеческого воплощения Господа⁴ король Фридрих предпринял военный поход против герцога Польши⁵ и с оружием напал на его область. Он неожиданно переправился с войском через реку⁶, разорил местность, вынудив поляков сдаться, и выплатить дань, которую не получал с них уже несколько лет, а также обязал их любым способом принять участие в его военном походе в Италию. Однако это обещание оказалось совершенно бесполезным, так как после возвращения короля герцог нарушил свою клятву, не принял участие в походе и вообще не исполнил ничего из того, что обещал, чем вполне обоснованно привёл короля в ярость.

Когда король Фридрих по своему желанию привёл в порядок все дела в Галлии и Германии, он собрал из всех частей империи одно сильное войско и двинул его в поход на Италию. Распорядившись там по своему усмотрению, он подчинил всех мятежников, окружил оставшуюся в одиночестве Тортону⁷, захватил её и разрушил. Оттуда он направился к городу (Риму) и покорил его, несмотря на сопротивление римлян, потому что сильным натиском он подавил их в короткий срок, убив при этом многих из них. При покровительстве папы, он вступил в город, был коронован императором и стал 94-м принявшим титул Августа⁸. Между тем среди римлян вспыхнуло восстание, и они сражались с войском императора. В конце концов, они были разбиты, побеждены, и им пришлось сдаться. После того, как все было приведено в порядок, он, по совету кёльнского архиепископа⁹, епископа Констанцы, Германа¹⁰, а также некоторого других князей, решил прежде всего выступить против Вильгельма¹¹, сына Роджера¹², который правил Апулией под именем короля. Однако другие отговаривали его. Он отложил это на более позднее время и возвратился в области по ту сторону Альп. На этом пути он попал в засаду, устроенную веронцами. Он выказал такую ярость, что решил не оставлять их без наказания. По его приказу перед веронцами был построен мост через Эч¹³ из связанных друг с другом судов, чтобы перевести войско. Некий Альберих¹⁴ и разбойники, в огромном количестве собравшиеся из города и из разных других мест, собирались выше по течению реки устроить засаду из плотов, чтобы, – если часть войска перейдёт через реку, – с помощью именно этих плотов освободить суда из связки и вынудить сражаться оставшуюся на этом берегу часть войска. Однако, несмотря на то, что эта попытка была тщетной, переход оказался в опасности. При этом император там наступал, и, как сообщалось, сам он уже полностью перешёл реку и, двигаясь далеко впереди, устремился с всем войском в Альпы. Поэтому те побежали по хорошо известным кратчайшим тропам вперёд в альпийские долины. Когда часть войска была уже далеко впереди, они напали на императора с остальными людьми и угрожали ему, если он не даст им денежного выкупа, они перережут ему путь и будут сражаться с ним. Между тем, император, будучи бесстрашным всегда и везде, счёл для себя позором вступить в такую сделку с разбойниками. Высказав это, он остался с частью войска, который была у него, и всеми возможными способами приготовился сражаться на этом месте. И вот, пфальцграф Оттон Виттельсбах Старший¹⁵, отец герцога Людовика¹⁶, впоследствии ставший герцогом Баварии, выбрал из войска подготовленных людей, обошёл с ними долину и незаметно от врагов поднялся на гору с другой стороны, под её прикрытием. Подав [врагам] знак с тылу, он обрушился на них с криками и сбросил их в пропасть. Таким образом, он убил их всех, за исключением 12-ти знатных людей, которых передал императору. 11 из них казнили через повешение, а тот, кто их вешал, был отпущен. Затем император вернулся с почестями через Триентскую долину¹⁷ и, после того как перешёл Альпы, распустил войско по своим областям…

11. В год 1158 от человеческого воплощения Господа¹⁸ император Фридрих приготовился к военному походу против Вильгельма, сына Роджера, завоевателя Апулии, Калабрии и Сицилии, а в это время взбунтовались миланцы и нанесли ему многочисленные оскорбления. Поэтому он повернул оружие против них и второй раз¹⁹ повёл войско через Триентскую долину в Италию. Выйдя на равнину, он с помощью итальянцев, прежде всего жителей Павии и Кремоны, настолько усилил войско, что вынес приговор своим врагам миланцам, и вся Лигурия была предана огню и мечу. Жителей Кремы, сторонников миланцев, он обложил осадой и за много дней разными способами сделал их неспособными к сопротивлению. В конце концов он принял сдачу так, что они, сохранив свою жизнь, покинули эту область, а сам город был взят и разрушен до основания. Затем²⁰ он построил боевые порядки против миланцев. И вот, около Милана²¹ поднялись боевые стяги, и 1000 рыцарей, построенные в боевой порядок, поспешно двинулись в наступление и напали на город. Император конечно не знал, что горожане подготовились к битве перед воротами. Нападение было необдуманным, и горожане встретили их. Завязалась битва, в которой было много погибших с обеих сторон, и рыцари императора, которые из-за своей небольшой численности не смогли противостоять силе горожан, бежали. Император был очень возмущён неудачей рыцарей и смог только собрать всё своё мужество. Предусмотренное наказание он [отложил] на будущее, объявил рыцарям прощение и со всех сторон окружил город. В этой борьбе со стороны императора пали граф Экберт Питтенский²² и многие другие. А горожане, потеснённые со всех сторон усилиями императора, оказывали отчаянное сопротивление, и, возместив понесённые потери, часто вырывались из ворот, совершали отчаянные поступки,— с обеих сторон было много убитых, – а после больших потерь в войске отошли за ворота. При одном нападении, в стычке с императорскими воинами, там, где их осаждали итальянские рыцари, они убили храброго итальянского маркграфа Вернера, вместе со многими другими, имя которого до сего часа звучало как Вернер Маркский²³. С этого времени горожан ежедневно повсюду изматывали осадными орудиями и битвой²⁴, их уничтожали разными способами, и причиняли им всевозможные беды. Поэтому горожане уже больше не могли выдержать натиск императора. Подавленные плотной осадой и всевозможными осадными орудиями, силы их иссякли. При посредничестве герцога Фридриха Ротенбургкого²⁵, герцога Генриха Баварии и Саксонии²⁶, герцога Бертольда²⁷, а также короля Богемии²⁸, они предложили императору условия мира. Много золота они передали императрице и огромную сумму денег императору, и те приняли всё это. Император, как было сказано, достиг с ними согласия, и после того, как был установлен мир, назначили день, когда сами горожане должны предать себя со всем своим имуществом под власть императора и при покровительстве князей снискать его милость²⁹. Отойдя от города, он прошёл около четырёх латинских миль, где организовал трибунал и расположился среди многочисленных князей. Всё войско, торжественно блистая своей выправкой, выстроилось по отрядам в длинную процессию, которая растянулась от города до места трибунала. Дорога до императора между войсками была открыта для горожан. Во главе шёл архиепископ³⁰, облачённый в епископское одеяние, но босиком, со всем клиром и с остальными церковными иерархами в таком же облачении, с печальными лицами, неся святые мощи. За ними босиком следовали консулы, бароны и другие знатные люди всех свободных сословий, в длинных одеяниях с обнажёнными мечами привязанными около шеи. После них шли люди служивого сословия со всем народом, неся на шее ярмо. По этой дороге они пришли, в порядке своего положения, подавленные, словом и видом признаваясь в оскорблениях, нанесённых императору. Князья просили за них, и их подчинение было подтверждено всяческими клятвами. Император проявил сочувствие, однако те, которым вернули прежние права на жизнь, и сам город, как мы укажем далее³¹, воздали добром за зло. Таким образом, осада прекратилась, и он с войском ушёл…

14. В год 1160 от человеческого воплощения Господа³² император Фридрих созвал баронов из Италии на всеобщий имперский съезд при Ронкалье³³ и торжественно провёл эту встречу с князьями. Там он обновил старые законы и сам провозгласил новые, отвечающие насущным потребностям империи. Он восстановил законы, от которых уже отвыкли, и с правовой точки зрения рассмотрел, при какой системе законодательства города Италии будут подчинены империи. Князья и правоведы³⁴ тщательно проверили это и общим решением признали, что все регалии городов, а именно, деньги, пошлины, корабельные сборы, звания подесты, консула и судьи теперь будут относиться к ведению империи³⁵. Избранные горожанами на эти должности должны будут получать их из рук императора по праву лена и передаваться только после совета с ним.

Также на этом имперском съезде он установил для империи ежегодный доход в 30000 талантов, который уже давно был предан забвению и невниманию, а кроме того, по соображениям императора указом предусмотрено, где, когда, с кого и каким способом должно взиматься продовольствие, внесение которого было определено издавна, и подати, отвечающие нуждам империи. Чтобы провозгласить и утвердить это, по Италии были разосланы императорские посланники, среди которых прежде всего были канцлер, пфальцграф Оттон Виттельсбах, граф Видо Бьяндратский³⁶ и граф Гоцвин³⁷. Побывав для этого во многих городах, они прибыли в Милан, где созвали горожан на собрание, огласили им императорские постановления и настоятельно призвали к их выполнению³⁸. Горожане непривычные к таким вещам, отвергли императорские указы и, с позором изгнав посланников, собрали силы для нового восстания. Посланники, выбравшиеся едва ли не бегством, вернулись к императору, сообщили ему о несправедливости и восстании миланцев, а затем попросили его всеми силами отомстить им. Тот без промедления пожаловался князьям на то, что опозорили империю, выставил солдат, двинул войско против Милана и разорил всё огнём и мечом. Лигурийцы сопротивлялись, как только могли. Император посоветовался с жителями Павии и послал их грабить на пастбищах скот миланцев, а сам с отборными рыцарями засел в засаду. Жители Павии бросились грабить скот и всеми силами преследовали убегающих миланцев. Император выстроил войско, вырвался из засады, напал на них и вынудил сражаться с ним. Они не выдержали натиска и решимости немцев в битве. После того, как многие пали, а 500 знатных жителей были взяты в плен, они бежали и устремились обратно в город. Таким образом, император добился победы и с величием торжествовал над миланцами³⁹. Он напал на замок Треццо⁴⁰, где они оставили отряд, и захватил его. Находящиеся в замке были взяты в плен или пали в бою, а на их место он поставил своих людей⁴¹. Как только император отошёл, лигурийцы выбрались из города и полностью разрушили захваченный замок⁴², захватив людей императора, при этом латинян подвергли пыткам и убили, а немцев содержали в плену⁴³.

15. В год 1161 от человеческого воплощения Господа император Фридрих решил показать всем итальянцам власть империи на примере миланцев. Он собрал вместе всю военную силу и подготовил её к грядущей битве. Он отправил письма в Германию и из всех областей империи стянул дополнительные войска⁴⁴. Король Венгрии⁴⁵ также прислал императору отряд рыцарей с лучниками, что усилило войско. Когда было собрано войско из различных королевств и областей, он вначале повернул оружие против союзников миланцев и обложил осадой жителей Пьяченцы, возлагавших надежды на многочисленные башни⁴⁶, решительным приступом взял город, опрокинул башни, сравняв их с землёй⁴⁷. Оттуда он повернул на жителей Мантуи, и всё, чем они владели, предал огню и мечу, вынудив их сдаться⁴⁸. Все города, благосклонно настроенные к миланцам, он принудил сдаться или же разрушил до основания. Между Миланом и Пьяченцой он на пустом месте выстроил новый [город] Лоди⁴⁹, чтобы разместить войска и укрепиться здесь для борьбы с миланцами⁵⁰. Миланцы увидели, что со всех сторон их ожидает поражение и всеми возможными способами приготовились к тому, чтобы вытерпеть грядущие несчастья. Чтобы выдержать осаду, они старательно укрепили весь свой город рвами, стенами, башнями и различными метательными орудиями, оружием и запасли продовольствие. Они были готовы сопротивляться всеми силами, но это оказалось напрасным. Ведь они не могли противостоять ярости императора и мощи империи. Опасно плыть против потока⁵¹, и безрассудно не подчиняться великому. Убедительным подтверждением этого служит то, что благородный Милан, столица Лигурии и цвет всей Италии, был разрушен до основания.

16. В год 1162 от человеческого воплощения Господа⁵² императрица вступила в брак с императором⁵³. Её вместе с епископом Аугсбурга Конрадом⁵⁴, герцогом Вельфом и многими знатными людьми перевезли через Альпы из наших областей вместе с войском⁵⁵. Объединённое войско⁵⁶, насчитывающее около 100000 человек, снова обложило Милан осадой⁵⁷ и всеми силами при помощи различных осадных орудий вело борьбу. Жители вынуждены были сопротивляться – ведь ничто кроме нужды не делало их воинственными – за отечество, за родителей, за детей, за жён и, наконец, за жизнь⁵⁸, и в частых вылазках осуществляли смелые нападения, отбивались от врагов снарядами, а также стрелами и метательными снарядами с передовых укреплений. Но император для защиты от их нападений повсюду установил военные отряды и поражал миланцев с помощью различных метательных орудий, катапульт, таранов и разного рода снарядов. Перед лицом императора рыцари с воодушевлением сражались за честь, славу и вознаграждение, из тщеславия и бахвальства, причём многие то тут, то там вырывались вперёд. Изнурённые и ослабевшие от неоднократных поражений, горожане, наконец, попросили о мире⁵⁹ и всевозможными способами попытались смягчить ярость императора. Однако достигнуть этого они могли только при одном условии: сдать оружие и покинуть город. Им обещали сохранить жизнь и позволили взять с собой только самые необходимые вещи⁶⁰. И они приняли такой мир. В великой скорби они передали свой город неприятелю, и своими глазами увидели, как разрушили любимые ими стены. Император вошёл со всем войском⁶¹, и захватил многочисленную богатейшую добычу⁶², как то, церковное имущество и другие ценности. Мощи святых, прославившие этот город, были собраны во всех церквях и унесены. Бывшие там три волхва, которые, увидев звезду, пришли с дарами к колыбели Христа⁶³, были подарены архиепископу Кёльна, Регинольду⁶⁴, более всех отличившемуся со своими воинами при этой осаде. Достопочтенный епископ перевёз их через Альпы и поместил в кёльнской церкви⁶⁵. Эти покровители озарили всю Германию и всячески облагородили весь немецкий народ. В целости и сохранности они до сего дня пребывают в той же самой церкви, каждый – в своей отдельной раке из драгоценного металла.

Император же, как было описано, до основания разрушил весь город⁶⁶, после того, как он вступил в Милан, разрушил стены и повалил башни. Для того, чтобы сделать его непригодным для жилья, после разрушения он предал всё огню. Вообще всё то, что осталось – сгорело. Жителей он разделил на четыре части, выделил им для поселения незастроенную местность, где они должны были построить четыре города, и велел им, как сказано, жить отдельно в четырёх разных местах⁶⁷.

Итак, война была закончена. Император поблагодарил князей за ратный труд, рыцарей он щедро одарил подарками и отправил на родину. Много дней без него оставалась Германия, и, наконец, он снова увидел её с грандиозным ликованием всего войска. Некоторое время он пребывал по эту сторону Альп, в разных местах государства проводил многочисленные встречи с князьями, где решал дела империи, и управлял всем по своему усмотрению, а также вершил суд.

17. В год 1163 от человеческого воплощения Господа император Фридрих четвертый раз отправился в Италию, но уже без боевого снаряжения, в Германии он также в различных местах устраивал с баронами Италии собрания, занимался делами империи в суде, некоторое время при этом пребывая на отдыхе⁶⁸…

19. В год 1165 от человеческого воплощения Господа император услышал про разорение империи на этой стороне Альп, и вернулся из Италии⁶⁹. По его приказу рыцари Вельфа, взятые в плен пфальцграфом, были освобождены, а князьям сообщили о всеобщем королевском съезде, назначенном на время поста⁷⁰…

20. В год 1166 от человеческого воплощения Господа, после того, как споры князей, как уже говорилось, были улажены, и все дела в Германии были организованы лучшим образом, император Фридрих собрал со всех уголков империи войска, четвертый раз перешёл через Альпы⁷¹ и предпринял военный поход в Италию. Оттуда он прошёл через Апеннины, повёл армию через Тусцию⁷² в Анконскую марку и осадил мятежный город Анкону⁷³. Между тем кёльнский архиепископ Райнальд⁷⁴, который, решая государственные задачи⁷⁵, ещё раньше отделился от него, теперь со своим рыцарским отрядом вернулся к императору и направился к крепости Тускул около Рима⁷⁶, чтобы провести некие переговоры. Лазутчики в Риме разузнали, что римляне, собравшись со всего города, – а их насчитывалось около 30000 воинов, – устремились к крепости и, к стыду императора, совершенно неожиданно окружили в ней архиепископа⁷⁷. Об этом стало известно императору в Анконе⁷⁸. Он созвал князей и посоветовался с ними, можно ли прекратить осаду Анконы и прийти на помощь архиепископу, или не стоит этого делать, и что произойдёт из-за этого, ведь на некоторых князей и особенно простолюдинов слухи об отказе от осады могли оказать вредное воздействие. Среди тех князей, которые не советовали снимать осаду, больше всех возмущался и проявлял недовольство архиепископ Майнца, Христиан⁷⁹, а мирские князья и им подобные пренебрегали опасностью и не замечали её. Он призвал всех своих людей, а также некоторых других, кого смог подкупить деньгами или уговорить добрым словом, в результате чего собрал 500 рыцарей и 800 наёмников⁸⁰, наилучшим образом подготовленных к ведению боевых действий⁸¹, и отправился с ними в Тиволи⁸² на римлян, чтобы освободить архиепископа. Придя туда⁸³, он расположился лагерем против римлян⁸⁴, которые в этот день не предпринимали никаких действий. Через посланников он умолял их вспомнить, чего стоила свобода у древних римлян, и уверял, что их требования будут исполнены. Но они отвечали, что прошлое совершенно не похоже ни на то, что сейчас и ни на что другое. Они не выставляли никаких требований, а только весьма дерзко угрожали, что его со всем его войском нынче же отдадут в пищу птицам небесным и диким зверям земным⁸⁵. Затем они сняли осаду и вывели на битву тридцать тысяч воинов⁸⁶ против пятисот немецких рыцарей. Получив от них такой ответ, архиепископ нисколько не испугался, ибо не трудностей боялся он⁸⁷. Будучи против них в меньшинстве, его люди всё же были более совершенны в воинском искусстве. Обещаниями и угрозами он настоятельно увещевал их, чтобы они не надеялись на бегство, ибо слишком далеко они от родины и от армии императора, чтобы бежать, но памятуя о своей личной доблести и врождённом малодушии неприятеля⁸⁸, они, приложив все силы, смогут отстоять свою жизнь⁸⁹. Так вещал благородный голос. Когда он увидел рыцарей, осенённых немецким военным духом – ведь его увещевания так или иначе придали им веру в свою непобедимость – он выстроил боевые порядки. Он выбрал тех, кто пойдёт в бой первыми, тех, кто при столкновении с противником, ударит со стороны, а также вспомогательный отряд, который должен будет помочь тем, против кого сделается жестокая битва⁹⁰, а сам он с отборными [людьми] выдвинулся на помощь. И вот, он, надеясь на Бога, поднял военные стяги и, ведя выстроенные когорты, двинулся на битву с римлянами.

Тем временем, архиепископ Кёльнский с людьми из крепости и всеми своими людьми, хорошо владеющими оружием, числом около 300 рыцарей⁹¹, был готов любым способом прийти на помощь и ещё до начала битвы тайно скрылся в крепости. И вот, началось сражение. Сперва в рыцарских схватках ломались копья, затем были пущены в ход мечи⁹², и стрелы противоборствующих сторон заслонили дневной свет, как при снегопаде. И вдруг кёльнский архиепископ выскочил из крепости с отборными рыцарями, напал на римлян с тыла и смело бросился на отступающих. Таким образом, окружённые спереди и сзади, они вынуждены были биться со всех сторон. Пока римляне сражались, надеясь только на свой численный перевес, епископ Христиан со своим вспомогательным отрядом ворвался с фланга в их боевые порядки, расстроил их и разбил на три разрозненные группы. После того, как многие из них были убиты, а другие попали в плен, побеждённые римляне бросились бежать к городу, а победители преследовали их и с крайней жестокостью добивали. После того, как епископы удержали их от кровавой бойни, они снова появились в боевом снаряжении и провели ту ночь в ликованиях и торжествах.

Утром римляне поспешили на поле брани, чтобы вынести тела погибших, но епископ послал на их ряды рыцарей, которые обратили их в бегство. Они едва успели живьём вернуться в город. Наконец они отправили посланников к епископам, покорнейше умоляя их разрешить им из любви к святому Петру забрать мёртвых по христианскому обычаю. Епископы дали своё согласие при условии, что они подсчитают погибших и взятых в плен во время битвы с их (епископов) стороны и под клятвой передадут им список, и только после этой передачи они с миром смогут предать земле своих погибших. Подсчёт был выполнен, и епископы обнаружили, что число умерших и взятых в плен в этой битве составляет 15000⁹³. После этого они получили разрешение и, наконец, с громкими причитаниями забрали своих погибших и похоронили их.

Когда император и всё его войско услышали об этом у Анконы, и Анкона сдалась, осада была прекращена, он с войсками двинулся против города (Рима) и обрушился на него сильным натиском⁹⁴. Горожане, изнурённые войной, о которой было рассказано выше, поначалу ещё могли своими ослабленными силами оборонять стены, а когда император со всеми силами напал на город, они, потерпев поражение, отступили к церквям и нескольким укреплениям. Прежде всего они бежали к церкви Святой Марии, что перед церковью Святого Петра, и к самой церкви Святого Петра, которую они укрепили как замок, где собирались снова, насколько возможно, оказать сопротивление.

Но рыцари императора вооружённой толпой разбили ворота церкви Святого Петра секирами и бердышами⁹⁵. Под командованием Фридриха Ротенбургского они пронесли враждебные знаки⁹⁶ до самого алтаря и осквернили его убийством многих людей⁹⁷. Также они подожгли церковь блаженной Марии, а тех, кто был в ней, убили или взяли в плен. Они осквернили её грабежом, совершённым многими нечестивцами, так что буквально сбылись слова псалмопевца: «показывали себя подобными поднимающему вверх секиру на сплетшиеся ветви дерева. И ныне все резьбы в нём в один раз разрушили секирами и бердышами. Предали огню святилище Твоё; совсем осквернили жилище имени Твоего»⁹⁸. Это вторжение императора в город (Рим) случилось в месяце июле, в год 1166⁹⁹ от человеческого воплощения Господа.

Император дождался – О, хоть бы он не достиг её! – следующей победы. Императрица была коронована¹⁰⁰, и он покинул город. И сразу же всё войско оказалось зараженным чумой, она поразила почти всех¹⁰¹. А началась она среди знатных людей согласно Иезекиилю: «Начните от святилища Моего»¹⁰². Сначала смерть унесла князей, а затем, уничтожив княжескую верхушку, жестокая чума разразилась среди всех остальных. Поэтому умерли архиепископ Кёльна, Райнальд¹⁰³, а также епископ Регенсбурга, Эберхард¹⁰⁴, и Шпайера, Готфрид¹⁰⁵. Ещё в области Тусция умерли от чумы герцог Фридрих Ротенбургский¹⁰⁶, сын короля Конрада, Беренгар Зульцбахский¹⁰⁷, а до них в Сиене – молодой Вельф¹⁰⁸, сын герцога Вельфа, с другими князьями, графами, свободными людьми и министериалами князей, а также огромное количество народа из войска. Останки Вельфа были перенесены в Алеманию¹⁰⁹ и с великой скорбью погребены отцом Вельфом со всеми знатными людьми страны у Штайнгадена¹¹⁰. Также и герцог Фридрих Ротенбургский подобным образом был похоронен в Эбрахе¹¹¹.

Миланцы также увидели, что силы императора из-за уничтожения его войска существенно уменьшились. Воодушевившись такой переменой обстоятельств, они собрались, – император при этом находился поблизости – из всех мест, куда их расселили, на руины своего города и снова отстроили его, вложив все силы и средства¹¹². Несмотря на то, что императора сильно потрясла смерть его людей, он всё же не стерпел того, что из-за обрушившихся на него невзгод миланцы нанесли ему такое оскорбление, и огнём и мечом преследовал тех, кто проезжал через их епископство¹¹³. А те, жаждавшие отомстить за его несправедливость, с оружием преследовали императора, который собирался добраться до Германии¹¹⁴. Поэтому император схватил заложников, которые те передали ему при уничтожении города Милана, и приказал в разных местах повесить их¹¹⁵. Когда преследователи императора обнаружили повешенных, они пришли в ужас. Каждый из них с причитаниями увёз тело того, кто был ему дорог, на этом преследование императора прекратилось.

Когда император прибыл в город Сузу¹¹⁶ – он расположен на входе в Альпы – горожане попытались его убить. Однако хозяин предупредил его, и он ускользнул от них. В ночь накануне того утра, когда горожане хотели убить его, он велел лечь в свою кровать рыцарю по имени Гартман Зибенайх¹¹⁷, похожему на него, а сам с двумя другими бежал в одежде слуги¹¹⁸. Ранним утром пришли горожане и стали искать императора, а камердинер ответил им, что он ещё спит. Без промедления, они ворвались внутрь и, не найдя его, решили, что он бежал. Они скрывая свой страх перед императором, удалились и позволили войску уйти. Таким образом император ушёл от них. Он перешёл через Альпы и привёл на родину войско, которое после смертей, болезни и разнообразных невзгод было крайне истощено. Когда впоследствии он вернулся в Италию, то, памятуя о случившемся, до основания разрушил город Сузу¹¹⁹…

22. В год 1170 от человеческого воплощения Господа¹²⁰ миланцы всеми способами приготовились к будущему поражению: они часто испытывали на себе решительность императора и очень его боялись, поскольку затеяли восстановление города. Они объединились со всеми городами Италии¹²¹, за исключением Комо, Павии, Кремоны¹²² и некоторых других городов, которые благоволили императору и стояли на его стороне. К позору для императора они отвергли папу Каликста и подтвердили свою приверженность папе Александру, уже давно находящемуся на чужбине, признали его за папу и были готовы ему повиноваться. На территорию Паленсе¹²³, окружённую очень глубокими защитными рвами, они привели много людей, отобранных из всех союзных с ними городов, и недалеко от Верчелли¹²⁴ построили Алессандрию, названную в честь папы Александра. Они сполна обеспечили город продовольствием и всем необходимым для предстоящей обороны и укрепили его, чтобы противостоять императорской власти, а с другой стороны, наилучшим образом показать силу всей Италии.

Узнав об этом, император решил, что никак не возможно позволить им безнаказанно это делать. Поэтому он отовсюду собрал очень сильное войско и в пятый раз прибыл в Италию¹²⁵. Со всех сторон стекались из городов войска на подмогу. Он двинул войско против Алессандрии и обложил город осадой¹²⁶.

23. В год 1171¹²⁷ от человеческого воплощения Господа город был осаждён. Эта осада не была похожа на предыдущую, ни по качеству укреплений, ни по решимости, проявленной горожанами при сопротивлении, ни по тяжёлому положению и потерям среди императорских воинов, ни по своей продолжительности. Здесь не было ничего того, что не скрывало бы несчастие и опасность. Ничто не препятствовало действиям, которые могли быть совершены друг против друга. Император снаружи храбро боролся с городом при помощи метательных орудий, таранов, баллист и всех видов оружия, а также различных осадных орудий и подмостков, и ещё [использовал] очень высокие башни из прочно связанных брёвен, которые можно было передвигать, и на которых засели рыцари и лучники. Горожане сражались с не меньшей отвагой и также применяли изготовленные ими осадные орудия и подмостки, посредством которых они воздавали за понесённый ущерб. Таким образом, они смело мстили и зачастую совершали очень организованные вылазки, сражались в тяжёлой битве с императорскими войсками и бросались на неприятеля во время внезапных атак, которые проводили с большой решительностью.

Тем временем миланцы и веронцы с войском, собранным из городов, которые были к ним благосклонно настроены, решили сразиться с императором, расположившемся при осаде города. Те, кто находились в осаде, в определённый момент должны были оказать им поддержку, чтобы совместными усилиями легче можно было одолеть императора. Узнав об этом, император прекратил осаду и отошёл от города, так как он наверняка не смог бы их победить¹²⁸. Деревянную башню, которую император приказал сделать для захвата города, горожане путём подкопа дважды опрокидывали и, наконец, предали огню, когда наверху на ней сражались [воины императора], из-за чего император понёс большие потери в войске. Поэтому все остальные приспособления, которые он сделал для захвата города, а именно, кротов, лисичек, ежей и котов¹²⁹ – их называли такими именами – он приказал спалить и двигаться навстречу приближающемуся войску, чтобы встретиться с ним ещё до того, как с ним соединятся те, кто был в Алессандрии. И вот, когда они уже сблизились друг с другом, итальянцы сильно испугались немцев и отправили посланников к князьям. Они просили императора о мире и сдавались со всем имуществом. Император, ратуя о мире, решил милостиво принять их. И вот, они предали себя и своё имущество в руки императора и снова проявили своё благоразумие. Князья просили за них, а они подтвердили своё смирение всевозможными клятвами, и император сменил в отношении них свой гнев на милость¹³⁰. Император с войском возвратился в Павию, а итальянцы снова отправились в свои места. Во время возвращения на родину короля Богемии¹³¹, император начал переговоры со своими советниками о том, как ему поступить, чтобы города, к которым он проявил милость, исполняли императорские указы, и отправил своего посланника с ценным указанием, чтобы ускорить дело.

Увидев, как разбежалось войско императора, миланцы снова взбунтовались¹³². Император оказался в бедственном положении и отправил посланников в Германию, чтобы на помощь к нему двинулось войско, а также к Генриху, сыну своего дяди, герцогу Саксонии и Баварии, чтобы он выступил в Кьявенну¹³³ навстречу ему для переговоров¹³⁴. Когда он прибыл, император бросился к нему и смиренно умолял, повредив тем самым императорскому величию власти¹³⁵. Герцог Генрих, используя момент, сулящий власть и богатство, был готов прийти на помощь империи и попросил за это в дар на правах лена Гослар, очень богатый город в Саксонии¹³⁶. Однако император, не желая отдавать такой лен, счёл просьбу неприемлемой и не согласился. Поэтому Генрих ускакал обратно, оставил его в опасности.

Император отправился обратно в Павию. Для предстоящей борьбы он усилил её, а также Кремону¹³⁷, пришедшими туда [жителями] Комо. Они собрали военное ополчение и поджидали неприятеля. К императору вместе с другими баронами, пришедшими в Италию из областей нижнего Рейна присоединился епископ Вормса¹³⁸ с боеспособным отрядом. Когда построились боевые порядки и противники с огромными армиями встали друг против друга – всего насчитывалось около 100000 бойцов¹³⁹ – началось сражение¹⁴⁰, при этом итальянцы полагались на свою численность¹⁴¹, а император на опыт и отвагу. Поэтому императорские воины сражались с полной отдачей и уже ожидали победу, но из засады внезапно выскочили на помощь шеренги бойцов из Брешии и напали на войско императора со стороны. Они разделили императорское войско на части и, после того как многие попали в плен или были убиты, вынудили его бежать. Лигурийцы одержали благородную победу, а император едва сумел уйти от них. Они преследовали его, а затем в триумфе вернулись в Милан, захватив богатые трофеи. Пленных в этой войне, среди некоторых других, было около 500 человек из Комо и многого немцев. Несчастный император возвратился в подданные ему города…

28. В год 1186¹⁴² от человеческого воплощения Господа император Фридрих отправил посланника к королю Сицилии Вильгельму, сыну Роджера¹⁴³, предлагая обручить его сестру¹⁴⁴ со своим сыном, королём Генрихом¹⁴⁵. Таким образом, королевство Сицилия с герцогством Апулия и княжеством Капуя¹⁴⁶ в качестве приданого передавалось королю Генриху, а после смерти Вильгельма, как свёкра Генриха возвращалось обратно Римской империи, поскольку после смерти бывшего императора Лотаря¹⁴⁷ оно было отторгнуто Роджером, который взял в плен папу Иннокентия¹⁴⁸ и вынудил посвятить его в короли. И вот император шестой раз вступил в Италию¹⁴⁹. Миланцы, в знак того, что они снова обрели императорскую милость, предложили ему торжественно отметить свадьбу его сына в Милане. Из-за того, что они подчинились империи, которая своей силой крайне подорвала их, он согласился и сообщил всем итальянским баронам о всеобщем королевском съезде в Милане. На этот съезд прибыли князья из областей по эту сторону Альп, а также из всей Италии, Тусции¹⁵⁰, Кампании, Апулии и Сицилии. Они с большой роскошью и королевскими почестями приняли дочь Вильгельма, невесту короля Генриха, когда к ним прибыли император и новобрачный, и с большой радостью для империи провели свадебные торжества¹⁵¹.

На этом итальянском съезде всем, кто каким-нибудь способом доказал свою приверженность, навсегда предоставили полное прощение, восстановили мир и объявили амнистию – то, что называется забвением злодеяния¹⁵². После закрытия королевского съезда император и его сын¹⁵³ со своей женой пересекли Альпы и преисполненные радости вернулись на родину.

Как повелось ещё от готского короля Теодериха¹⁵⁴, все короли так или иначе оказались связаны с императором Фридрихом родственными узами, договорами или вассальной зависимостью, и состояние империи при его правлении всячески улучшалось. Так, он был в союзе с королём Франции¹⁵⁵, а дочь короля Сицилии была замужем за его сыном, король Венгрии всегда проявлял к нему смиренную покорность и послушание¹⁵⁶, дочь короля Испании¹⁵⁷ была женой его другого сына, Конрада¹⁵⁸, что также не могло остаться без последствий. Кроме этого, раньше на королевском съезде в Доле¹⁵⁹ близ Безансона император удостоил короля Дании¹⁶⁰ короной и даровал ему королевство по праву гоминиума, а также удостоил короной герцога Богемии¹⁶¹ и повысил до звания короля, предоставив ему соответствующие права и королевский титул.

29. В это время умер Балдуин, король Иерусалима¹⁶², оставив после себя незамужнюю дочь¹⁶³, а поскольку у него не было сына, то она и стала наследницей королевства. Оно действительно стало разделившемся само в себе, опустело из-за грехов<