Провал или успех? Время завершения первого этапа
Напомню, в гл. 7, посвященной закономерностям переходного периода, мы связали завершение первого этапа рыночных реформ с достижением финансовой стабилизации и началом экономического роста. В 1996 г., несмотря на президентские выборы и постоянные позывы к популизму у властей предержащих, инфляция за год составила 21,8%, впервые уложившись в двузначную цифру, сопоставимую с показателями других стран-транзитников (с переходной экономикой), когда у них отмечалась финансовая стабилизация и начинался экономический рост. Поэтому по формальным признакам концом первого этапа реформ можно было бы считать уже 1996 г. Но в этот год роста экономики не было, а успехи в борьбе с инфляцией представлялись неустойчивыми, поскольку замедление роста цен достигнуто ценой большого увеличения государственного долга (пирамида ГКО продолжала расти) а также замораживания цен и тарифов естественных монополий. Иначе говоря, инфляция была как бы отложена. В 1997 г. незначительный рост уже был, а инфляция снизилась до 11%. Казалось бы, можно приступать к решению задач второго этапа. Но в 1998 г. разразился финансовый кризис. Основные экономические показатели снова упали, тогда как инфляция подскочила до 84,4%. Только с 1999 г. можно говорить о начале более устойчивых позитивных тенденций. Поэтому 1998 г. стал уже не формальным, а реальным финалом первого этапа рыночных реформ. Финалом весьма эффектным, но печальным. И нижней точкой падения. Подводя итог, нужно сделать вывод, завершился ли первый этап успехом или провалом. В 1998 г. ответ казался очевидным: легче всего кризис 17 августа было трактовать как поражение политики реформ, начиная с 1992 г. Критики, давно указывавшие на ее изъяны и ошибки, могли торжествовать. В табл. 16.1 приведены основные показатели экономической динамики России за годы первого этапа реформ.
Таблица 16.1 Основные экономические показатели за годы первого этапа реформ в России, % прироста к предыдущему году (где не указанно иное)
Источник: данные БЭА и Госкомстата России
Табл. 16.2 содержит данные о динамике производства в промышленности в целом, в ТЭКе и по 13 отраслям с января 1990 г. по сентябрь 2000 г. Из нее видно, что объем промышленного производства достиг минимума в 1996 г. (40,3%) и в 1998 г. (40,4%), т.е. сократился примерно на 60%, а в машиностроении – более чем на 70 %. В легкой промышленности в октябре 1998 г. объем выпуска составил всего 8,8% от уровня января 1990 г.
Таблица 16.2. Динамика интенсивности промышленного производства в 1990–2000 гг., % к январю 1990 г. (сезонность исключена)
Источник: Анализ динамики промышленного производства / Центр экономической конъюнктуры (ЦЭК). М., 2000. С. 16–44. Расчеты поданным о выпуске 128 видов продукции в натуральном выражении, взвешенные по среднегодовым ценам 1995 г.
В табл. 16.3 даны показатели динамики объемов выпуска некоторых видов промышленной продукции, особенно выразительные для характеристики масштабов спада.
Таблица 16.3. Динамика выпуска некоторых видов промышленной продукции
В сельском хозяйстве за те же годы посевные площади сократились со 112,1 до 82,8 млн. га. Правда, этот процесс начался раньше: максимум (120,6 млн. га) был достигнут в 1975 г. Поголовье крупного рогатого скота сократилось с 45,3 до 22,4 млн. голов; производство мяса (в убойном весе) – с 10,1 до 5,3 млн. т.; молока – с 20,8 до 5,3 млн. т. Данные изменения покупательной способности среднедушевых денежных доходов населения представлены в табл. 16.4 и на рис. 16.1.
Таблица 16.4. Покупательная способность среднедушевых денежных доходов населения в месяц, кг (где не указано иное)*
* До 1992 г. – средние цены покупки продуктов питания, рассчитанные по материалам выборочных обследований бюджетов домашних хозяйств; с 1992 г. – данные регистрации цен на потребительском рынке.
Эти цифры выглядят приговором. Их можно расцветить и многими качественными данными о росте бедности, о разрушении производственного и научно-технического потенциала, делавшего СССР второй сверхдержавой. И не потребуется ничего драматизировать, чтобы представить колоссальный коллапс, который пережила великая держава в мирное время, оказавшись низведенной до положения второсортной страны.
Рис. 16.1. Изменения покупательной способности среднедушевых денежных доходов населения в 1999 г., %
Добавим к сказанному, что, как следует из приведенных выше данных, в России трансформационный кризис оказался глубже и длиннее, чем в других странах с переходной экономикой (не считая стран СНГ). Множеству людей, в том числе и экономистам, выводы кажутся настолько очевидными, что нет нужды утруждать себя доказательствами – провал, и притом вследствие неправильной неолиберальной и монетаристской политики. Такие оценки приводились и в гл. 15 в связи с причинами финансового кризиса 1998 г. Другой подход тем не менее оценивает итоги первого этапа реформ в России как успех, и притом существенный, признавая в то же время исключительно высокую цену преобразований и указывая иные ее причины. Вопрос в критериях оценки. Разумеется, конечные результаты реформ должны выразиться в темпах и качестве экономического роста, в его инновационной составляющей. В увеличении благосостояния граждан. Но, как отмечалось выше в (гл. 7), России для достижения таких результатов в силу объективных факторов требуется больше времени, чем, скажем, европейским странам с переходной экономикой. До того как будут достигнуты ощутимые для каждого позитивные результаты реформ, должны произойти качественные, институциональные и структурные изменения, создающие механизмы и энергию достижения этих результатов. Такого рода изменения должны были происходить и происходили на первом этапе реформ, в 1992– 1998 гг. И оценивать его итоги нужно в первую очередь относительно этих качественных изменений, закладывающих основу будущего устойчивого развития. Однако прежде чем обратиться к этим изменениям, попробуем оценить статистику, на которую опираются отрицательные заключения о российских реформах.
|
