Православие в России. В современном мире православие наиболее распространено в России

В современном мире православие наиболее распространено в России. Также православие сохраняется в Сербии, в Черногории, в Румынии, в Болгарии и в ряде других стран. В XXI веке православная культура не играет существенной роли в данных странах в силу религиозной индифферентности большинства граждан этих государств, хотя во внешних сторонах государственной жизни православие ещё сохраняется. Так, в Греции Президент во время инаугурации даёт присягу не перед Парламентом и народом, а перед Церковью и Богом. Для народа бывшей Югославии национальная идентификация обычно определяется принадлежностью к определённой религии. Сербы всегда видят себя православными, хорваты — католиками, боснийцы — мусульманами. Огромную роль православная вера сыграла в становлении и развитии российского государства, и многие российские граждане и в XXI веке называют себя православными.

Говоря о дохристианской Руси, следует подчеркнуть господство в обществе законов рода. Чёткие представления о самоценности человека, его жизни, индивидуальной чести отсутствовали, ибо любой индивид подчинялся роду, был частью рода и сам не мог мыслить себя вне рода. Идентификация человека, как правило, проходила через его принадлежность к определённому роду.

В дохристианской культуре Руси господствовало язычество. Было бы неверно сказать, что славяне в догосударственный период всегда доброжелательно относились к христианству. Например, в 621 г. они в союзе с аварами осадили Константинополь с требованием отказаться от христианской веры. Однако, в целом, нападения славян на Византию носили грабительский характер. Территория в условиях отсутствия государственного сознания не рассматривалась славянами в качестве ценности, и, конечно, у русичей ещё не существовало принципа территориальной целостности государства. Наиболее известные походы славян на Византию прошли под руководством князей Олега и Игоря. Войной с Византией 967–971 гг. известен князь Святослав.

Впервые крещение на Руси прошло в Киеве в 867 г. по инициативе князей Аскольда и Дира, которые были свидетелями чуда во время похода на Константинополь. Однако первое крещение не получило широкой известности, и после захвата Киева Олегом в 882 г. язычество среди славян усилилось.

Вместе с тем у славян были представления о некой единой силе, законе, согласно которому живут все существа, включая людей и богов, – закон Роты. Это могло послужить существенной предпосылкой к принятию монотеистической религии.

Характеризуя связи славян с другими народами, уместно вспомнить кочевников на востоке, византийцев, варягов. Значительную роль в международных связях славян играл путь «из варяг в греки». Вероятно, что связи славян были гораздо более широкими, нежели принято считать. Например, имя древнерусского бога Сварога происходит от индийского слова сварга, которое состоит из двух элементов: свар – небо, свет и окончание – га, означающего хождение. Следовательно, сварга означает хождение по небу, или пребывание на небе. В санскритском языке слово свар происходит от глагола сур – светить, откуда происходит слово сура – бог.

В 988 г. в Киеве, при князе Владимире, произошло крещение, принципиально изменившее всю духовную и материальную жизнь русских людей. Инициировала крещение на Руси государственная власть. Безусловно, в ментальности народа существовали предпосылки к принятию христианства, но достаточно важен факт того, что христианство на Руси было установлено государственной властью. Именно в лоне христианской религии формировались такие черты русской культуры, как гуманизм, этикоцентризм. Примечательным является то, что Владимир принял христианство на основе рассудительности и беспристрастности. Если киевский князья Аскольд и Дир крестились, находясь под впечатлением от увиденного чуда, то Владимир чуда не видел, но принял христианскую веру, что подчёркивается в молитве князю Владимиру. В Библии, как в Ветхом, так и в Новом Завете подчёркивается значимость веры, основанной не на чуде, а на разумном, благочестивом отношении к миру и к духовным ценностям.

После принятия христианства многие родовые, древние обычаи, например, восхождение жены на погребальный костёр мужа, стали изживаться. Разумеется, со многими языческими обычаями было справиться сложно. Так, на территории Шабалинского городища (Кировская область) были найдены следы человеческих жертвоприношений. Это поселение существовало в XIII по XVII века, а стало быть, можно однозначно сказать, что эти языческие обряды проходили уже после того, как на Руси приняли христианство (примерно в XIII-XIV веках). В принципе Шабалинское городище в тот период было дальней окраиной русских земель, часто неподконтрольной для православных князей, а потому христианские традиции там долгое время соседствовали с явно языческими обрядами. Тем не менее такие города, опороченные жестокими и скверными действами тогда, когда их жители уже знали о христианстве, ныне не существуют, подобно ветхозаветным городам Содоме и Гоморре, они исчезли. Хотя надо признать то, что у языческих славян человеческие жертвоприношения практиковались редко и лишь в некоторых племенах, но язычники, сохраняя агрессию к общемировым ценностям и их неприятие, не могли быть опорой для объединения русских земель в единое государство.

Важно отметить то, что прежде чем выбрать направленность религиозной реформы, князь Владимир направил людей для наблюдения за богослужениями в мусульманской мечети, в западном христианском храме и в восточном христианском храме. (Здесь следует помнить, что формально раскол христиан на православных и католиков произошёл в 1054 году, однако между западной и восточной христианскими церквами уже были отличия в обрядовой практике, в толковании отдельных аспектов христианского вероучения). Возвратившись к князю Владимиру, посланцы сказали следующее: «Ходили де к болгарам, смотрели, как они молятся в храме, то есть в мечети, стоят там без пояса: сделав поклон, сядет и глядит туда и сюда, как бешеный, и нет в них веселья, только печаль и смрад великий. Не добр закон их. И пришли мы к немцам и видели в храмах их различную службу, но красоты не видели никакой. И пришли мы в Греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали, на небе или на земле мы: ибо на земле такого зрелища и красоты такой и не знаем, как рассказать об этом. Знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, и службы их лучше, чем в других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмет потом горького, так и мы не можем уже здесь пребывать в язычестве». На основе такого заключения Русь приняла христианство по восточному обычаю, то есть от Константинополя, или Царьграда.

В большинстве городов Древней Руси христианство быстро стало доминирующей религией, но в таких городах, как Великий Новгород, Чернигов, люди агрессивно отнеслись к религиозной реформе Владимира, видя в ней стремление Киева подчинить себе древнерусские города. Здесь свою роль играли и политические амбиции новгородских князей, которые оспаривали центральную власть киевских князей. Вследствие таких амбиций и стремлений князей к самоличной власти, народ под предлогом защиты веры предков был настроен к христианству враждебно. Чтобы утвердить христианство в Великом Новгороде и Чернигове, а заодно пресечь сепаратизм местных князей, Владимир вынужден был прибегнуть к военной силе дружинников, и в этих городах христианство утвердилось при помощи мечей.

С принятием христианства отношение к человеку стало определяться установкой, согласно которой он есть высшее творение Божье, «храм Божий» (Евангелие, 1-е послание Коринфянам, 3: 17). В христианской Руси свидетельством о восприятии человека как существенной ценности может служить весьма редкое применение смертной казни, которая стала распространяться среди руссов только с приходом монголо-татар (1237–1480) и впервые правовую санкцию получила в Судебнике 1497 года. В принципе ещё в Судебнике Ярослава Мудрого в редких случаях допускалась смертная казнь, но на практике её почти никогда не применяли и ограничивали наказание уплатой штрафа в пользу князя. Для нас же важно то, что в конце Х века на Руси произошла трансформация понимания преступления, как явления общественной и индивидуальной жизни. Если в языческой среде убийство или воровство рассматривалось в качестве злодеяния против другого человека как отдельного субъекта, то христианство заставило взглянуть на преступление как на акт, направленный не только против своего ближнего, но и против души самого злоумышленника. С момента принятия христианства человек за свои преступные деяния стал наказываться правосудием во имя Божие. Если обратиться к «Поучению…» Владимира Мономаха, то в нём заметим такую установку: «Ни правого, ни виновного не убивайте и не повелевайте убить его…». В данном случае мы видим принципиально иной подход к жизни любого индивида. Согласно христианству, каждая жизнь дорога, поскольку в ней человек обретает духовное спасение, и всякий миг бытия обладает существенной ценностью, ибо во всякое мгновение, даже если это и произошло перед самой кончиной человека, тот может чистосердечно раскаяться и обратиться к Богу. Убийство же лишает человека возможности покаяться и духовно исцелиться. Здесь уместно обратиться к русской музыкальной культуре, в которой рельефно отражены основные установки, свойственные ментальному миру русских людей. В качестве примера обратимся к известной песне о Кудеяре-разбойнике, совершившем много злодеяний, но тем не менее нашедшем в себе силы покаяться во всех своих грехах и стать другим человеком, для которого сама мысль о том, что он может оказаться виновником чьего-то горя, представляется невероятной, не укладывающейся в сознании.

Однако нельзя забывать тот факт, что груз таких страшных преступлений, как убийство, похищение человека и попрание его чести, настолько тяжек, что духовное исцеление становится, как правило, невозможным. Для того чтобы индивид, совершивший такого рода злодеяния, смог покаяться, необходимо наличие не только его личной воли, но и волевое желание всей нации, стремящейся создать условия для духовного исцеления преступника. В этом единении воли индивида и всего коллектива обретается возможность возвращения человека к здоровой духовной и социальной жизни. Такое единение обеспечивается государством, в котором выкристаллизуются такие нормы, задачи, каковые осмысливаются всеми общностями, признающими своё подданство определённой власти, в качестве жизненно важных и обязательных. Таким образом, государство, правовая культура которого ориентирована на идею возможного покаяния и соборной ответственности людей друг за друга, содействует установлению синергийной направленности воли отдельно взятого человека, всего коллектива и Божьей воли. Отсюда-то в хоровом (соборном) исполнении русской народной песни о Кудеяре-разбойнике такие слова:

…Господу Богу помолимся,Будем мы Богу служить,За Кудеяра-разбойника,

Будем мы Бога молить.

Господу Богу он молитсяБудет Ему он служить.За Кудеяра мы будем все

Господа благодарить.

Как мы видим, в последнем случае упоминания имени Кудеяра слово разбойник уже отсутствует, что свидетельствует о его духовном исцелении. Следует добавить то, что образ преступника, который из убийцы стал праведником, нашёл своё отражение также и в русской литературе. Например, в рассказе А.Н. Толстого «Повесть смутного времени (из рукописной книги князя Туренева)». В произведении даётся описание жизни блаженного Нифонта. который был убийцей, зависимым от матерной ругани, «душегубом и злодеем»[26]. Он, по повелению царя Михаила, был сослан в Преображенскую пустынь, где в атмосфере соборной, молитвенной ответственности друг за друга всей братии, ценой нечеловеческих душевных мук исцелился и смог преобразиться согласно образу Божьему.

Такое интенционное объединение сил нации позволяет совершиться покаянию не только в качестве таинства по Божьей благодати, но и по сознательной воле самого человека, поскольку без свободного открытого признания в своей преступности и принятия покаяния очищение души невозможно. Разумеется, здесь мы осознаём то, что в человеке особенно широки границы крайностей – как в регрессе, так и в развитии. Задача же государства состоит в содействии тому, чтобы негативные потенции не проявили себя, а позитивные – наоборот, раскрылись бы в полной мере. Борьба со злом отнюдь не всегда предполагает борьбу с конкретным человеком, ибо зло не имеет своего бытия, а человек имеет; а посему убийство, даже того, кто сам умерщвлял невинных людей, не должно происходить в силу надежды на духовное исцеление самого преступника.

Отметим, что даже война, как явление государственной жизни, приобрела иной смысл. В языческой Руси войны носили часто грабительский характер, но после принятия христианства князь без нравственного обоснования цели войны не должен был её начинать. Конечно, междоусобицы князей не имели никакого морального обоснования, однако факт состоит в том, что с 988 года Русь в целом не устраивала грабительских походов против соседей, в частности Византии, а войны на юго-восточных и западных рубежах в основном преследовали решения задач по защите справедливости.

Поэтому-то для русского народа изначально были особенно важны и действенны такие человекообразующие качества, как доброта, целомудрие, порядочность, справедливость, ответственность. В современной России эти качества, к сожалению, редко воспринимаются людьми как важнейшие ценности; ныне не столь уж часто люди руководствуются чувством духовно чистого, благородного и святого. До 1917 года посещение церкви для русского человека, будь то батрак или царь, являлось обязательным, поскольку он не представлял своей жизни вне церкви. Причём присутствие в церкви воспринималось как переживание праздника, поэтому люди, идя в церковь, надевали самые лучшие одежды.

В процессе интенсивного общественного развития существенным фактором явилось то, что христианство послужило серьёзной объединительной силой, которая сплачивала русских людей. Следует подчеркнуть то, что социальная консолидация проходила по принципу религиозного вероисповедания, но не по родовому, не по этническому, не по гражданственному принципам.

Отметим, что христианство также повлияло и на развитие русского языка, в котором с принятием новой веры должны были выработаться понятия, отражающие христианские представления, соответствующие христианским нормам и принципам. Многие древнерусские слова в христианской среде несколько поменяли свои оттенки, частично – значение. Например, слово молиться, которое на языческой Руси означало приносить жертвы богам, говорить перед богами, или перед судом, в православной Руси стало означать разговор с Живым Богом. Само это слово происходит от санскритского слова мантр – говорить. Мантра (от слов манас – ум и трая – пробуждение) – это особая симфония звуков, способствующая пробуждению. В современном языке молитва означает общение с Богом. Слово Бог происходит от санскритского б’ага – счастье, блаженство.

Образ жизни русского человека в значительной мере формировался под влиянием христианских традиций, которые ориентировали русского человека на стремление к правде, на защиту собственного достоинства, своего Отечества. Ряд норм правовой культуры России был основан на православных традициях и неписаных установках; так, несмотря на то, что в Библии не пишется о вреде табакокурения, в Соборном Уложении (1649 год) за этот грех полагалось пороть розгами до смерти. Такая внешне жёсткая мера наказания объяснялась не только тем, что курение вредит здоровью человека и блокирует возможность рождения нормального потомства, но, прежде всего, тем, что при табакокурении нарушается образ Божий в человеке, ибо дым изо рта, зловоние есть атрибуты тёмных сил.

Вместе с тем, по сравнению с законодательством западноевропейских стран, правовые нормы России отличались мягкостью. Так, если в Европе юродивых, бродяг и нищих подвергали жестоким преследованиям, то в России к ним относились с большой добротой. Когда Пётр I повелел солдатам преследовать нищих, бродяг, как это было в Западной Европе, то солдаты, внешне не противясь приказу царя, на практике это повеление не выполняли или ограничивались формальными мерами. В отношении к больным, нищим людям раскрывалось доброе сердце русских людей. Так же, как Иисус Христос явил величие Бога чрез исцеление слепого человека (Евангелие от Иоанна, 9: 1-4), так и русский человек служил Богу и свидетельствовал о православной вере через милосердное отношение к страждущему.

Примечательным является то, что русский народ своим образом жизни показал возможность богоугодной жизни нации в условиях несовершенного мира. Для русского человека самым важным было угодить Богу, а не человеку – будь то царь или человек простого сословия. Служение же Богу предполагает высоконравственное отношение к другим людям, в том числе и к царю, и к барину, и к крестьянину – все они пред Богом равны. Многие иностранцы называли русских богоносным народом (не путать с идеей богоизбранности, что имеет место в иудаизме). Идея богоносности русского народа имела вполне веские основания. Архидиакон Антиохийской Церкви Павел Алеппский, бывший в России с 1654 по 1656 гг., описывал русских людей как святых. Он так и писал: «Без сомнения, эти русские – все святые, ибо превосходят своим благочестием даже пустынных отшельников. Богу угодно было сделать этот народ Своим – и он стал Божиим – и все его действия от Духа, а не от плоти…».

Большинство русских людей до начала Первой мировой войны не имели представления об убийстве. Примечательно, в случае надобности убить ту или иную скотину, обычно звали человека из соседней деревни, поскольку обычно трудно было найти того, кто способен совершить убийство. В повести курского писателя Евгения Ивановича Носова «Усвятские шлемоносцы» неспособность русского человека к убийству отражена в 8-й главе: люди, призванные на войну, были не в состоянии понять, как это – человека убить. Когда участник Первой мировой войны рассказал, как он впервые убил, то слушающие содрогнулись от представленного. Ветеран отметил, что после того, как застрелил немецкого солдата, три дня не мог есть, старался от людей подальше держаться, искал наиболее тяжёлой работы. Один из героев рассказа, послушав о войне, говорит: «По мне не умирать – убивать страшно»[27].

 

 

Русская Православная Церковь и государственная власть

Следует учесть то, что церковная власть всегда стремилась влиять на светскую, вместе с тем сохраняя свою самостоятельность. Главная задача священнослужителей по отношению к государственным лицам состояла не в том, чтобы светские правители удовлетворяли церковные интересы, а в том, чтобы жили они по-Божески. Основной путь воздействия на князя или царя Православная Церковь видела в заботе о духовном росте самого правителя, ибо если тот живёт в благочестии, то и правление его будет благим и добрым для всего государства. Нельзя сказать, что такой путь являлся всегда безопасным: так, при Иване Грозном, прославившемся своей аморальностью, бесчеловечностью, отдельные священнослужители были умерщвлены по царскому приказу (или по согласию царя) или собственноручно этим жестоким правителем. Однако, согласно традиции, подле царя, как правило, должно было быть духовное лицо, содействующее правильной организации молитвенной, духовной жизни властителя. Православные люди со всей очевидностью полагались не на себя, не на указы (буллы), прямо вмешивающиеся в компетенцию светской власти, а, прежде всего, на действие Духа Святого. Действительно, царь, живший в Духе Святом, стремившийся к духовной чистоте, сумеет разумно, по Духу Святому устроить и своё государственное правление. Иначе говоря, русские митрополиты и Патриархи всегда понимали, что если правитель живёт в православной вере, то он остро не нуждается в замечаниях, в указах от людей из клира, ибо Дух Святой будет руководить им, а духовные лица призваны лишь влиять на образ жизни правителя, содействуя стяжанию им Божьей благодати.

Долгое время Православная Церковь в России подчинялась константинопольскому Патриарху. Зависимость от константинопольского Патриархата выражалась, прежде всего, в том, что именно константинопольский Патриарх назначал митрополитов на Руси. В 1051 году на Руси самостоятельно выбрали митрополита, однако его легитимность не была признана в Константинополе, поскольку в этом случае нарушалась церковная иерархия, предполагающая то, что митрополит назначается Патриархом, а не советом епископов. Автокефальной (самостоятельной) Церковь в России была провозглашена в 1448 году, незадолго до падения Константинополя в мае 1453 года. В 1589 г. в России было введено патриаршество, которое просуществовало до 1703 г.

Пётр I, стремясь подчинить Церковь государственной власти, упразднил патриаршество и ввёл Святейший синод, члены которого назначались царём. Это был существенный удар по православной Церкви, которая в существенной мере была подчинена не нормам духовной жизни, а политическим интересам государственной власти, подчас личным амбициям самодержцев. В этом отношении уместно обратиться к эпизоду, описанному Н.С. Лесковым в книге «Соборяне» (1872 год). Писатель показывает случай, когда под влиянием проповедей православных священников крестьяне массово отказывались от употребления алкоголя. Синод первоначально поощрял священников, которые старательно оберегали народ от пьянства. Обер-прокурор Святейшего Синода так и писал: «Св. Синод благословляет священнослужителей ревностно содействовать возникновению в некоторых городских и сельских сословиях благой решимости воздержаться от употребления вина»[28]. Однако, когда министерство финансов акцентировало внимание на том, что торговля винной продукцией приносит большой доход для казны, Синод запретил священнослужителям организовывать общества трезвости. Существуют множество примеров, когда государственные власти, назначая на высокие должности карьеристов, безвольных людей, использовали церковь в своих — подчас антиправовых — интересах. С периода правления Петра I, а особенно Екатерины II, пришедшей к власти преступным путём, церковь была жёстко подчинена интересам правящего класса.

Всё же и в период империи в России отношения между Церковью и государством всегда вызывали множество споров, а особенно эти дебаты стали сильными со второй половины XIX века, когда произошло становление русской философии права. Известный политический советник К.П. Победоносцев считал, что созданные теории права также послужили одной из причин государственного кризиса. «Главным источником возникших и грозящих ещё усилиться недоразумений между народом и правительствами служит искусственно создаваемая теория отношений между государством и церковью», – пишет он. Тем не менее, думается, что философско-правовые теории не могли настолько сильно влиять на народные массы, значительная часть которых в дореволюционной России не умела читать. Все эти теории есть скорее попытка осмыслить природу кризиса русской монархии, найти выход из сложившейся ситуации. Так или иначе, но тема социального служения Церкви является одной из насущных. К.П. Победоносцев отмечал: «С которых пор положено, что церковь существует для того, чтобы образовывать аскетов, наполнять монастыри и выказывать в храмах поэзию своих обрядов и процессий? Нет, всё это лишь малая часть той деятельности, которую церковь ставит себе целью. Ей указано иное звание: научите вся языки. Вот её дело. Ей предстоит образовывать на земле людей для того, чтобы люди среди земного града и земной семьи сделались не совсем недостойными вступить в град небесный и в небесное общение. При рождении, при браке, при смерти – в самые главные моменты бытия человеческого, церковь является с тремя торжественными таинствами, а говорят, что ей нет дела до семейства! На неё возложено внушить народу уважение к закону и к властям, внушить власти уважение к свободе человеческой, а говорят, что ей нет дела до общества!» Всё же нельзя забывать, что основная задача Церкви исключительно духовная, а социальные, экономические, политические вопросы могут привлекать внимание Церкви лишь в том случае, если их решение содействует духовному развитию нации. В любом случае, отделение Церкви от государства вовсе не означает полную изоляцию Церкви от общественной жизни.

В 1917 году в Советской России было восстановлено патриаршество, а первым Патриархом при советской власти стал Тихон (в миру Белавин Василий Иванович (1865—1925), выбранный на патриаршье служение в ноябре этого же года. Надо признать то, что вопрос о восстановлении патриаршества в России был поднят на Поместном церковном соборе ещё в августе 1917 года, когда между Церковью и Временным правительством сложились формально хорошие отношения. Последнее сделало ряд шагов в сторону секуляризации образования, Церковь же попыталась освободиться от чрезмерного влияния государственной власти. Однако после Октябрьской социалистической революции положение дел в корне изменилось. В этот период Церковь переживала трудные времена. Формально большевистское руководство предприняло ряд целесообразных шагов к построению светского государства. Так, в январе 1918 года было провозглашено отделение Церкви от государства и Церкви от школы, а выбор какого-либо вероисповедания или атеизма рассматривался как частный выбор гражданина. Однако в действительности против Церкви были санкционированы жестокие гонения. Поскольку Синод, как основной церковный орган правления, был подчинён царской власти и назывался «министерством духовных дел православного вероисповедания», то народная ненависть к царскому режиму распространилась и на Церковь, в которой многие люди видели механизм для решения политических задач и утверждения идеологии царизма вообще. В первые годы советской власти многие священнослужители были жестоко убиты, причём их казни без суда санкционировались руководством большевистской партии, прежде всего, лично В.И. Лениным. Многие православные храмы и монастыри взрывались, а в тех случаях, когда население сёл и деревень окружало храм, не позволяя его разрушить, местные власти бороновали землю вокруг храма, тем самым блокируя к нему доступ. Патриарх Сергий в 1927 году призвал верующих любить Родину такой, какая она есть, и проявлять лояльность к советской власти. Отчасти этот призыв облегчил положение Церкви, хотя убийства духовных лиц продолжались до конца 1930-х годов. По сути Патриарх Сергий признал аполитичность Церкви, что было свойственно ей изначально, но утрачено после реформ Петра I.

В период Великой Отечественной войны Церковь призвала народ на защиту Родины и к борьбе с врагом. Несмотря на сложности в отношении с государственной властью, Церковь осознавала то, что режим Сталина был, хотя и очень жестоким, но не античеловеческим, как это было в фашистской Германии. После окончания Великой Отечественной войны массовые убийства священнослужителей были прекращены. Тем не менее в учебных заведениях Советского Союза преподавался научный атеизм, одной из задач которого было привитие учащимся атеистического мировоззрения. Многие крупные храмы, которые советская власть не только не разрушила, но и реставрировала, поддерживала в хорошем состоянии, стали восприниматься людьми уже не как дома Божьи, а как архитектурные памятники древности. В таких условиях многие нормы христианской жизни были утрачены, а те нормы, которые всё же сохранились, подчас оказались выхолощенными, ибо многие люди не понимали их смысла. В последнее десятилетие советской власти в России наблюдается постепенная либерализация отношения к Церкви. В таком авторитетном журнале, как «Наше Наследие», в редакционный комитет которого входили Д.С. Лихачёв, С.С. Аверинцев, часто поднимались вопросы церковной жизни, рассматривались проекты восстановления православных храмов, например, храма Христа Спасителя.

С утверждением современной России было объявлено о том, что православная Церковь признаётся государственной властью.

Современная Россия является светской страной (Конституция РФ, ст. 1) и, следуя принципу «Богу божье, а кесарю – кесарево», сохраняет отделение Церкви от государства. Конституцией РФ гарантируется свобода религиозного вероисповедания, свобода выбора религиозного предпочтения или принятие атеизма. Все люди, независимо от вероисповедания, перед государственным законом равны (ст. 19, п. 2).