Язык – это наиболее дифференцированное и наиболее объемлющее средство выражения, которым владеет человек, и одновременно высшая форма проявления объективного духа.

Язык – символическое выражение в письме и звуке психической жизни человека. Структурные единицы языка – это слова и предложения, а также составленные из них тексты.

В историческом развитии философии языка достаточно четко просматриваются три концепции:

– первая – философия имени (вещь – сущность (идея) – имя (слово), слово именует вещь и сущность);

– вторая – философия предиката (предикат – языковое выражение, обозначающее признак, т. е. философия предиката – это философия высказываний, обладающих функцией истинности);

– третья – философия ценностных установок (предполагает ценностные установки личности).

Язык обладает:

– обозначающей функцией – слова и предложения обозначают определенный процесс или предмет;

– коммуникативной функцией – предполагает установление контакта между лицами, способность взаимопонимания, побуждение говорящим своего партнера к слушанию;

– общественной природой – это означает, что каждый субъект должен выражаться в общезначимой форме, которая диктует некоторые ограничения. Язык – это символизация, выражение внутренней, духовной жизни человека. Но символизация в особой форме – индивидуально-общественной, так как правила языковой коммуникации диктуются обществом.

Метаязыком называется язык, на основе которого производится исследование другого языка, последний при этом называется объектным языком. Соотношение между метаязыком и объектным языком происходит в процессе перевода, а перевод – это интерпретация. Метаязыки широко используются в науке, здесь они фиксируют, выражают знание наиболее общего характера.

Язык философии – это метаязык максимальной общности, его используют все образованные люди.

Философия языка – исследования языка с точки зрения его сущности, происхождения и функции в человеческом обществе, в развитии культуры.

Философия языка охватывает: историю языка; языкознание; биологию; логику; психологию языка; социологию языка.

Современные исследования в области философии языка характеризуются двумя дополняющими друг друга направлениями:

– возвращением к внутренней и внешней действительности фактического состояния языка;

– стремлением к всеобщей грамматике и выяснению категориальных основ человеческого языка. Сущность языка выявляется в его двуединой функции:

– служить средством общения;

– служить орудием мышления.

Логику языка образует его грамматика, смысл языка – его семантика, а практическое значение языка – прагматика.

В языковой системе философии большую роль играют: абстрактные понятия как признак рационального отношения к миру; образы и символы, являющиеся средством художественного освоения мира.

Кроме естественных, в мире есть и искусственные языки, созданные людьми для решения определенных задач. К таким языкам относятся: языки науки; машинные языки; жаргоны; эсперанто.

В условиях научно-технической революции особо значительную роль стали играть машинные и формализованные языки.

 

Философия за всю историю своего существования так и не смогла создать свой специфический формализованный язык. И это произошло не потому, что одни философы не соглашались с формализмами других. Совсем наоборот: никто, кроме Гегеля, даже не попытался предложить свой формализованный язык. Его же попытка, оставив заметный след в философии, "ушла в песок". В результате сегодня собственно философского языка не существует. Ревизия гегелевской логики Марксом ограничилась изменением двух аксиом (принцип познаваемости и принцип первичности материи над сознанием) и модернизацией исторического подхода Гегеля - принципа историзма

То, что сегодня называется “философской терминологией”, является бессвязным набором “ терминов ” из самых разнообразных философских учений, школ и направлений всех периодов развития философии.

 

Каждый раз, когда Вы сталкиваетесь сегодня с таким специфическим “философским термином”, Вы должны точно определить: происхождение “термина” (учение, школу, направление) и почему, с какой целью, он используется автором в данном философском контексте. И при этом Вы должны ещё дополнительно учитывать (если этот “термин” является категорией) весь спектр взглядов на этот “термин” за всю историю философии…

 

Теперь для читателя должно стать понятным, почему автор начал свою книгу с “ предварительных определений терминов ”. Иначе проблематичным становится истолкование данного текста. Вот он – “ тонкий и скользкий лёд философии ”…

 

В традиционной формальной логике с “подменой понятия” мы сталкиваемся в паралогизмах и в случаях, которые являются разновидностями софистических приёмов:

1. В такой преднамеренной логической ошибке как “ подмена тезиса ” (ignoratio elenchi). Эта ошибка, состоит в неправильности умозаключений, на которых строится рассуждение,

2. В случае, когда понятие “в широком смысле” заменяется понятием “в узком смысле”.

(Смотри, например, А.Д.Гетманова. “Логика. Словарь-справочник”, М., 1988, Логические ошибки.).

Вопрос, однако, не так прост, как может показаться на первый, неискушённый взгляд.

“Каждый философ вкладывает в философские понятия свое собственное содержание, свой собственный смысл. Сравните, например, употребление таких понятий, как “субстанция", “материя", “душа", "опыт", “движение”, крупнейшими философами Нового времени, и вы увидите, как сильно они расходились в истолковании этих понятий” (А.Л.Никифоров, «Философия как личный опыт»).

То есть речь здесь совсем не идёт о паралогизме или софистическом приёме. Всё принципиально иначе.

В чём же здесь дело?

Мы уже отмечали в предварительных определениях, что “ понятие в мышлении ” и “слово-ярлык” одного из Естественных языков суть принципиально различные объекты.

В бытовой речи одному и тому же “понятию в мышлении” может быть, в принципе, поставлено в соответствие и применено любое из слов-ярлыков, являющихся синонимами. Это не приводит к ошибке или разночтению в связи с тем, что верификация суждения с этим словом-ярлыком осуществляется в “режиме реального времени”.

В неформализованном тексте этого уже сделать совершенно невозможно.

Истолкование суждения приходится проводить по другим текстам того же автора, созданным в тот же исторический период, что не всегда реализуемо.

Даже если такое “истолкование” проведено, его результат практически всегда не является полностью адекватным мысли автора и содержит в себе ошибку. Допустима ли она, эта ошибка?

Практически никогда, если речь идёт о предельных абстракциях. Почему?

По умолчанию в любом философском тексте изложение осуществляется в рамках идеализации, “мировоззренческого взгляда”, который разделяется автором. Все понятия рассматриваются принципиально через эту призму!

Катастрофичной ситуация становится тогда, когда абстрактное понятие ещё не познано и различные исследователи придают ему различный смысл, а не просто разные оттенки смысла, которыми можно было бы пренебречь (иначе, речь идёт не о ЗНАНИИ, но о различных МНЕНИЯХ).

В этом случае истолкование текста исследователя равносильно “ тончайшему переводу с одного языка на другой ”.

В русском языке имеется только две градации специалистов по точности перевода: переводчик и синхронный переводчик. В английском языке, как минимум, три: транслейтор, интерпретёр, сэмлтеньес.

К сожалению, в философии не существует синхронного перевода. Почему?

Потому что не существует философского эталона, того устойчивого образца, от которого можно оттолкнуться и с чем можно сравнить, а именно: общепризнанного формализма.

Что сегодня происходит в философии, в чём смысл постмодернистского, фигурально говоря, “разброда и шатаний”?

Вся сфера познания разодрана на десятки и сотни “клочков”.

Не сумев договориться об общепризнанном ОСНОВАНИИ, исследователи узко специализировали эти “клочки”, оснастив каждый из них собственной “терминологией”.

Коммуникация между отдельными “клочками” практически перестала быть возможной, разорванная терминологическими стенами.

Кажущееся глубокомыслие на поверку суть растерянность и разочарование в бесплодных попытках найти общезначимые закономерности, поиск которых в состоянии “самоизоляции” вообще не представляется возможным. Почему?

Потому, что каждый исследователь считает собственную теорию эталоном и “как бейсбольной битой” громит ею все чужие теории вместо того, чтобы вбирать в свою собственную всё то ценное, что было накоплено в истории философии.

Итак, если философский текст неформализован, то говорить о том, что в нём присутствует некое Философское ЗНАНИЕ, а не МНЕНИЕ вообще не приходится. Верифицировать неформализованный текст, содержащий категории, скажем с помощью научного метода, не представляется возможным.

И в этом смысле мнение какого-либо уважаемого доктора философии ничуть не лучше и ничуть не хуже мнения какого-либо деревенского мудреца.

То, что доктор философии знаком с историей философии, не превращает его мнение по какому-нибудь философскому вопросу в философское ЗНАНИЕ.

А прагматическая ценность совета деревенского мудреца может быть даже выше, чем мнение уважаемого доктора философии…

Как представляется автору этих строк, выхода из этого состояния только два:

1. Наиболее лёгкий: окончательное превращение направлений философии в разновидности сектантства и “нового издания” древнегреческой софистики как вида бизнеса;

2. Медленное и методичное эволюционное создание общепризнанного формализма на основе консенсуса. В результате возникнет “эталон”, аналогичный классической аристотелевской формальной логике, от которого уже совершенно естественно могут “отпочковываться” его диалекты – неклассические содержательные логики.

Что даст сам факт общего философского движения в этом направлении? Как результат постепенно начнёт вырабатываться общепринятый философский язык.

Что даст создание общепризнанного формализма под названием «Классическая содержательная логика»?

Как минимум, единообразное представление о категориях ЗАКОН и ИСТИНА в философии и, как следствие, возможность эти законы и истины открывать...

Как, надеюсь, читатель уже понял, в этой книге представлен один из возможных вариантов формализации языка философии.

 

Список литературы

1. Амирова Т.А., Ольховиков Б.А., Рождественский Ю.В. Очерки по истории

лингвистики. М., 1975.

2. Березин Ф.М. Лингвистическая концепция В. Гумбольдта-У/История

лингвистических учений. М., 1975

3. Гайм Р. Вильгельм фон Гумбольдт. М., 1899.

4. ГулыгаА.В. Немецкая классическая философия. М., 1986.

5. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984

6. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985

7. Гумбольдт В. О различии организмов человеческих языков и о влиянии этого

развития на умственное развитие человеческого рода. СПб., 1859

8. Дельбрюк Б. Ведение в изучение языка. СПб., 1904

9. Звегинцев В.А. История языкознания 19-20 вв. В очерках и извлечениях. ч.1

М.,1964

10. Кацнельсон С.Д. Содержательно- типологическая концепция В.Гумбольдта, в

кн.: Понимание историзма и развития в языкознании 1-ой половины XIX века. Л.,

1984.

11. Постовалова В.И. Язык как деятельность. Опыт интерпретации концепции

Гумбольдта. М., 1982

12. Потебня А.А. Мысль и язык. М., 1993

13. Рамишвили Г. В. Вопросы энергетической теории языка. Тбилиси, 1978

14. Рамишвили Г. В. Языкознание в кругу наук о человеке. -Вопросы философии,

VI. М., 1981.

15. Шлет Г. Внутренняя форма слова. М., 1927.

16. Широчин В.П. Архитектоника мышления и нейроинтеллект / Под ред. Ю.С. Ковтанюка. Программирование доверия в эволюции интеллекта. — Юниор, 2004. — 560 с. — 1000 экз

17. Материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907)

18. Г.В. Андрейченко, В.Д. Грачева, «Философия», Ставрополь, 2001 г.

19. Е.В. Попов, «Основы философии», М., 1997 г.

20. А.А. Радугин, «Философия», М., 2004 г.

21. Хрестоматия по философии: Учебное пособие. Изд. 2, переработанное. М., 1997 г.

22. А.Г. Спиркин, «Философия», М., 1997 г.

23. И.М. Невлева, «Философия», СПб, 1999 г.

24. И.Н. Смирнов, В.Ф. Титов, «Философия», М., 1998 г.