МІНІСТЕРСТВО ОХОРОНИ ЗДОРОВ'Я УКРАЇНИ 23 страница

иметь противоположное значение для различных людей, и разобраться в этом входит в задачу клинициста, если только он считает, что работа стоит усилий. Несомненно, важно четко определить, что имеется в виду под «реактивностью» на цвет в определенной ситуации. Как мы уже гово­рили, реакции или использование цвета в описанных методиках в этой книге или где-либо еще значительно различаются. Этот вопрос рассмат­ривается в исследовании Цербуса и Николса (Cerbus and Nichols), посвя­щенном (к сожалению, как и в данном случае) в основном ответам на тест Роршаха, но так же затрагивающем и другие методики. Эти авторы делают вывод, что в действительности существуют свидетельства того, что депрессивный пациент демонстрирует слабое использование цвета, что можно проинтерпретировать как показатель снижения интереса к внешнему миру. Подразумеваемое выделение цвета как доминирующего визуального элемента внешнего мира подходит под точку зрения Шахте-ля (Schachtel) о влиянии цвета. Процитируем его: «Наблюдатель сразу же осознает наличие «чего-то окрашенного» — цвет впечатляет его, — но он вынужден вглядываться и «узнавать» или различать форму».

Дальнейшие обсуждения восприятия цвета могут продолжаться бесконечно в завершение этой статьи, предмет которой играет роль Зо­лушки в сфере проективного. Именно по этой причине мы даже не пыта­лись рассматривать близкие темы, такие как кросс-культурные исследо­вания цветового предпочтения, цветовой символизм и другие моменты психологического влияния цветовой стимуляции.

Положение, занимаемое цветовыми методиками в проективной психологии, можно сравнить с положением проективной области во всей психологии. Иногда они основываются на непроверенных предположе­ниях или интуитивных мнениях. Однако поле исследования широко от­крыто.

Г. М. Прошанский

СЕМЕЙНЫЕ УСТАНОВКИ И ЛИЧНОСТНОЕ ВОСПРИЯТИЕ

ТЕСТ СЕМЕЙНЫХ УСТАНОВОК, «ДВА ДОМА», IPM, SDP, K-F-D и др.

Большинство методик, представленных в этой статье, включают изучение взаимоотношений в рамках семьи. В первую очередь, это тесты, предназначенные для работы с детьми, и в качестве дополнения методи­ки ORT. Методики рассказывания историй, касающиеся семейных взаи­моотношений, включены в эту статью, поскольку они преследуют ту же цель, что и описываемые здесь методики, имеющими одну и ту же цель. Так как отношение к семье тесно связано с восприятием личности вооб­ще, в том числе самого себя, то в раздел будут включены методики, относящиеся к изучению обеих сфер.

ТЕСТ СЕМЕЙНЫХ УСТАНОВОК TEST OF FAMILY ATTITUDES (TFA)

Тест семейных установок, разработанный Лидией Джексон (Lydia Jackson) по стимульным материалам и процедуре очень близок к Тема­тическому Апперцептивному Тесту. Стимульный материал состоит из семи картинок (в одном случае есть различия для девочек и мальчиков) раз­мером чуть побольше, чем почтовые открытки, сшитых пружиной. Далее приводятся описания картинок и связанных с ними тем, сделанные са­мой Лидией Джексон.

Картинка 0. Большая женская фигура, склонившаяся над колыбе­лью (материнская защита и зависимость ребенка от ма­тери).

Картинка 1. Мужчина и женщина, сидящие на стульях бок о бок, повернувшись спинами к ребенку, сидящему на полу; за закрытой дверью стоит мужчина (исключение ребенка из интимных отношений родителей с последующей уг­розой его безопасности).

Картинка 2 и 2А. Мужчина и женщина с грудным ребенком на руках сидят рядом на диване; маленький мальчик (2) или де­вочка (2А) стоит несколько в стороне и смотрит на них (адаптация к сиблингу со всеми последствиями). Картинка 3. Ребенок сидит на табуретке один, дверь закрыта (про­ступок и ощущение одиночества).

Картинка 4. Невысокая женщина, держащая ребенка, и большой мужчина, рука которого направлена на них (возмож­ность агрессии и «измены* родителей).

Картинка 5. Ползущий и тянущийся к плохо различимому предме­ту ребенок, позади него фигура стоящего мужчины с поднятыми руками (привлекательность запретного плода и возможность наказания).

Картинка 6. Мужчина и женщина, стоящие друг напротив друга и жестикулирующие; ребенок сидит в на стуле несколько в стороне (реакция ребенка на ссоры между родителями). Картинка 6 была добавлена уже после публикации исследования. Несмотря на то что все картинки по стилю — это наброски, они доволь­но реалистичны. В большинстве случаев можно определить отдельные черты (но не выражение лица) (рис.,24). Тест предназначен для детей от 6 до 12 лет, и по крайней мере у первой половины этой возрастной группы иден­тификация с персонажами проходит довольно легко. Фигура на картинке № 5 может восприниматься как девочка, а не как мальчик; на других картинках художнику, по-видимому, удалось лучше справиться с зада­чей воспроизведения естественного детского облика как мальчиков, так и девочек.

Процедура проведения методики во многом совпадает с различны­ми вариантами ТАТа, хотя существующие различия в инструкции связа­ны с разницей в акцентах. Например для РРР она следующая: «Это не обязательно должна быть очень хорошая или длинная история, но она должна быть твоя собственная, не нужно пересказывать то, что ты чи­тал... или слышал». Допускаются некоторые подсказки, также для прояс­нения рассказа разработан список «стандартных» вопросов для каждой картинки. В зависимости от ситуации можно задать все или только неко­торые из них.

Рис. 24. Тест отношения к семье. Картинка 2

Результаты ранних исследований Лидии Джексон были получены на сорока «нормальных» детях, сорока «невротичных» и тридцати право­нарушителях. Количество девочек и мальчиков было равным, кроме пос­ледней группы, в которой было двадцать мальчиков и десять девочек. «Невротическая» группа и группа «правонарушителей» были взяты из числа детей, посещающих центр реабилитации; некоторые из «правона­рушителей» имели невротические симптомы, но дети в «невротической» группе не имели случаев правонарушений. Полученные истории были проанализированы и разбиты на 68 «типов реакций» или элементарных тем, таких как следующие (по картинке 1): «Снаружи опасный человек», «Ребенок, враждебный по отношению к родителям», «Непослушный» или «плохой» ребенок».

При сравнении частоты проявления каждой реакции в трех иссле­дованных группах обнаружилось, что частота 15 тем значительно разли­чалась в нормальной группе и двух других: 8 — только в «нормальной» и невротической группах, а 6 — в «нормальной» и группе правонарушите­лей (на уровне 0,01). (Приведенные выше реакции попадают в эти три категории по указанному порядку.) Хотя сама Джексон об этом ничего и не говорит, но один тип реакции (картинка 4 «Ребенку сильно угрожа­ют»: выше в группе правонарушителей) также различается в невроти­ческой группе и группе правонарушителей. Обобщая, Джексон характе­ризует отношение невротической группы как «неприятие родителей и родителями»; группы правонарушителей — как «отчужденность».

ИНДИКАТОР СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЙ FAMILY RELATIONS INDICATOR (FRI)

Более поздняя методика, похожая на TFA, но претендующая на более широкий охват, — это Индикатор семейных отношений, разрабо­танный Хоуэллсом и Ликоришом (Howells and Lickerish). FR1 также име­ет сходство с ORT, так как обе разрабатывались в соответствии с ориен­тацией определенного института, в данном случае — Института семей­ной психиатрии. Происхождение методики отражается в ее универсаль­ности; она применима как для детей, так и для родителей.

Стимульный материал состоит из 40 картинок. На 16 из них глав­ный герой — мальчик, а на 16 других, сходных во всем остальном, — девочка. Эти картинки предъявляются семьям, имеющим соответственно только мальчиков или только девочек. 8 других картинок можно предъяв­лять всем семьям, то есть тем, в которых есть только мальчики, только девочки или и мальчики, и девочки. Родителям, имеющим детей обоего пола, предъявляются все 40 картинок.

Все картинки сгруппированы по четыре следующим образом:

F — отец и мальчик (или девочка, в зависимости от случая).

М — мать и мальчик (или девочка).

В или G — мальчик (или девочка) один, кроме картинки, где также заметны две другие фигуры.

Рис. 25. Тест семейных отношений. Картинка BY2

BY — мальчик (или девочка) и грудной ребенок; две из этих кар­тинок также содержат фигуры трех взрослых женщин.

Р — родители: на двух картинках отец и мать одни, на двух других -отец, мать, мальчик и девочка.

S — сиблинги: на двух картинках изображены по одному мальчик и одна девочка; на двух других — четыре ребенка.

Стиль картинок (рис. 25) менее натуральный и более мультиплика­ционный по сравнению с TFA: глаза изображены в виде точек, а рты обычно линией. Деталей не очень много.

Авторы уделяют даже больше, чем обычно, внимания установле­нию раппорта: они не рекомендуют использовать данную методику во время первой беседы. Они идут еще дальше и полагают, что эмпатичес-кое отождествление зависит от хорошего раппорта. Один из принципов теоретического обоснования использования методики звучит следующим образом: если человек находится в безопасной, дружеской и располага­ющей обстановке, он, как правило, приписывает картинкам тот вид дей­ствий, отношений, высказываний и переживаний, что обнаруживает в своем непосредственном переживании.

Что касается других аспектов, то применение FRI совпадает с прин­ципами ТАТ, за исключением того, что испытуемого не просят расска­зать историю, ключевая фраза в инструкции — это «Расскажите мне, что, по вашему мнению, они (люди на картинке) делают или говорят». Другими словами, приветствуются простые утверждения, а не выдуман­ные описания. Аудиозапись считается желательной, и сам факт записи не скрывается; считается, что он увеличивает интерес ребенка, особенно если имеется возможность прослушать часть записанного.

Первым шагом в анализе ответов является их разделение на «ин­формационные единицы», каждая из которых составляет примерно «пред­ложение» в лингвистическом смысле. Информационные единицы клас­сифицируются по 4 категориям:

1. Простые описания.

1. Взаимодействия, разделенные на вербальные и физические.

3. Личностные черты, касающиеся индивида и разделенные на от-

ношения (в общем), чувства и черты характера.

4. Смешанная категория, включающая восклицания, «дополнитель­ные слова» и все остальное, что не вошло в пункты 1, 2 и 3.

Для клинического применения подходят только единицы катего­рий 2 и 3: они записываются в «решетку взаимоотношений», колонки в которой называются «субъект» (в смысле «подлежащее») взаимоотноше­ний, а ряды или строки — «объект» взаимоотношений. Таким образом, решетка представляет собой матрицу 4x4, все колонки и строки отмече­ны буквами F, М, В и G; в клетки по диагонали записываются «личност­ные черты». Взаимодействие между любыми двумя людьми может по­явиться в каждой из двух клеток в соответствии с направлением действия. Эти направленные действия записываются по определенной форме, на­пример, F (В или В (F. В общем получается интеракция F — В.

Авторами совершенно ничего не говорится об интеракциях типа В — В и G — G, которые возможны на двух картинках S, изображаю­щих двух мальчиков и двух девочек, но нет никакой причины не рас­сматривать эти интеракции, так же как и все остальные. Информация, полученная после проведения FRI на 8 семьях, содержащих в общем 7 отцов, 8 матерей, 4 мальчика и 5 девочек и сопоставленная с суждени­ями психиатра о семейной ситуации, спорна. То есть психиатр, ничего не зная о результатах теста, отмечал «правда» или «ложь» такие утвер­ждения, как «Отец заботится о безопасности мальчика», тогда как пси­холог делал то же самое, но на основе анализа реакции различных чле­нов семьи, используя FRI. Вероятность, при вычислении хи-квадрата, была достаточно значимой: для матерей на уровне 0,001, для мальчи­ков и девочек на уровне 0,01 и подозрительно значимая (Р>0,10) для отцов.

Эти статистические открытия хотя и очень скудные, но достаточ­ные для того, чтобы предположить, что данная методика имеет опреде­ленные достоинства. Авторы, говоря об Индикаторе семейных отноше­ний, не утверждают, что FRI дает полное описание всех семейных взаи­моотношений; или что он показывает все, что индивид думает о своей семье. Интерпретация, предлагает не более чем общее принятие проек­тивной гипотезы. Должно это приветствоваться или нет, мнения на этот счет могут быть разными. Однако это поднимает еще один вопрос в от­ношении принятия проективной гипотезы, с которым связана рекомен­дуемая практика применения Индикатора ко всем членам семьи. Если взгляды на семью, проявляющиеся в реакциях различных членов семьи, похожи, то это само по себе интересно — нужно только всегда помнить, что все они могут ошибаться. Если же они различны, то это тоже инте-

ресно, даже если показывает лишь то, что все они имеют различные взгляды на семью, не обязательно их собственную.

В некоторой степени можно согласиться с тем, что методика FR1 была «выставлена на продажу», не будучи «готовой». Связанная с этим проблема тестовой—ретестовой надежности могла бы быть представлена авторами шире, чем они это сделали, хотя отмечают, что структура ма­териала позволяет разделить его по желанию на два «сбалансированных ряда», подходящих для процедуры проверки ретестовой надежности. В общем, проведение данной методики кажется довольно гибкой процеду­рой, с достаточным количеством индивидуальных особенностей, чтобы дать ей статус самостоятельной методики.

ТЕСТ СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЙ

FAMILY RELATIONS TEST (FRT)

Тест семейных отношений Бене—Энтони (Bene—Anthony) не яв­ляется проективной методикой в строгом смысле, так как испытуемому задаются прямые вопросы. Скорее, этот тест представляет собой анкету для самоотчета, скрытую за определенными «игровыми» чертами, кото­рые, несомненно, избавляют его от «угрозы», которая может быть при прямом опросе, как принято считать.

Существует две формы теста, одна предназначена для взрослых, другая — для детей, причем первая форма произошла из последней. Дет­ская форма называется «Объективная методика исследования эмоцио­нальных установок детей», применяется в двух возрастных категориях -от 3 до 7 и от 7 до 15 лет, разница заключается лишь в количестве карто­чек с вопросами, то есть в количестве задаваемых вопросов. Взрослая форма называется «Объективная методика исследования воспроизводи­мых в памяти детских чувств». Дальнейшее описание относится к взрос­лой форме, но подходит и для детской почти по всем параметрам.

Стимульный материал состоит из двадцати одной картонной фи­гуры, нарисованных в очень простом стиле, представляющих людей всех возрастов, форм и размеров. Из всех них испытуемому предлагают выб­рать фигуру, представляющую его самого в какой-то момент его детства. и другие фигуры, которые бы изображали членов его семьи в то же вре­мя. Под «семьей» имеются в виду «домочадцы», так как должны быть включены все люди, жившие в доме в то время. Никакого особого вни­мания не уделяется выбору фигур; главное, чтобы испытуемый воспри­нимал их как изображающих тех людей, которых он назвал, совсем не обязательно походящих на них. Все выбранные фигуры выставляются на столе, к ним добавляется фигура, изображающая «Никто», она стоит несколько в стороне. Для того чтобы «Никто» отличался от остальных, он нарисован стоящим спиной и в шляпе.

Фигуры прикреплены к картонным коробкам, каждая из которых имеет сверху прорезь, подобно копилке. В эти коробочки кладутся кар­точки, на которых напечатаны утверждения, описывающие взаимоотно­шения, отношения и т.д. в рамках семьи; примеры приводятся ниже. Испы-

туемому дается задание прочитать утверждение и «отправить» карточку тому человек, к которому данное утверждение подходит более всего. Если же утверждение в равной степени подходит сразу двум или более людям, то психолог отмечает это; можно сделать дополнительные карточки с номерами утверждений, их можно будет так же опускать в соответствую­щие коробочки. Если утверждение не подходит ни к одной фигуре, то карточка идет к «Никому».

Большая'часть утверждений (64 из 96) касается «чувств», характе­ризующих взаимоотношение испытуемого с членами его семьи. Они сгруп­пированы по классификации 2x2x2, которая приводится ниже. Осталь­ные, разделенные на пять категорий, касаются особых аспектов воспри­ятия испытуемым своих родителей.

«Чувства» делятся на (1) «исходящие» и «входящие», (2) «положи­тельные» и «отрицательные» и (3) «слабые» и «сильные». «Исходящие» утверждения касаются того, что испытуемый чувствует по отношению к членам его семьи, «входящие» — что он думает, члены семьи чувствуют по отношению к нему. «Положительные» связаны с симпатией, добро­той, «отрицательные» наоборот. «Слабые» и «сильные» чувства сложнее объяснить: «сильные» обычно связаны с существующим или потенци­альным насилием, крайними проявлениями эмоций, физической демон-стративностью и так далее; положительные «слабые», однако, включают то, что можно считать показателем глубокого аффекта или «важных» личностных качеств. Например:

Исходящие положительные слабые (10 пунктов):

«С этим членом семьи было лучше всего играть».

Исходящие положительные сильные (8 пунктов):

«Мне хотелось, чтобы этот человек всегда был с нами».

Исходящие отрицательные слабые (10):

«Этот член семьи был слишком нервным».

Исходящие отрицательные сильные (8):

«Иногда я испытывал ненависть по отношению к этому чле­ну семьи».

Входящие положительные слабые (8):

«Этот член семьи действительно понимал меня».

Входящие положительные сильные (8):

«Этот член семьи любил обнимать меня».

Входящие отрицательные слабые (8): «Этот член семьи дразнил меня».

Входящие отрицательные сильные (8):

«Этот член семьи часто ударял меня».

Ответы на пункты, распределенные таким образом, записываются на лист записей в таблицу «количественные результаты». В колонки запи­сывается количество пунктов каждого типа, приписанных различным чле­нам семьи, самому испытуемому или «никому».

Термин «Общее вовлечение» используется как показатель общего количества утверждений, подошедших каждому из членов семьи. Особо­го интереса заслуживают те случаи, когда показатель общего вовлечения

для родителей меньше, чем для других членов семьи: это интерпретиру­ется как «защитный механизм» и называется «смещение». Другой показа­тель «качество ощущений», не менее важный, оценивается путем срав­нения общего количества положительных пунктов с общим количеством отрицательных для каждого случая вне зависимости от направленности и степени. Отношение испытуемого к определенному члену семьи считает­ся положительным, если положительных пунктов больше, чем отрица­тельных, на два или более, и отрицательным в обратном случае. Между этими ограничениями реакция называется амбивалентной, кроме того случая, когда менее трех пунктов использовалось для данного человека, тогда это называется безразличием. Разница между исходящими и входя­щими чувствами также отмечается.

Утверждения, касающиеся субъективного восприятия родителей, разбираются менее формально, хотя при желании они могут быть под­считаны. Выделяется пять категорий.

Материнская гиперопека (8 пунктов): они являются вариаци­ей темы «Мама боялась, что что-то может случиться с этим членом

семьи» (это один из пунктов).

Отцовское гиперпотакание (5 пунктов).

Материнское гиперпотакание (5): например, «Отец (или мать)

очень заботились об этом члене семьи».

Компетентность или сила личности (5): например, «Этот член

семьи имел большое влияние на детей*>.

Некомпетентность или слабость личности (5): например, «Этот

член семьи не мог хорошо справляться с трудностями».

Утверждения последних двух категорий могут, конечно же, связы­ваться скорее не с родителями, а с другими людьми семейного круга. Такое явление, несомненно, будет считаться равным «смещению».

Несмотря на то что сама процедура очень сложна, тест Бене-Энтони имеет много общего с Индикатором семейных отношений (FRI), за исключением того, что он не подразумевает проективной идентифи­кации. Общее представление, которое дает FRI, уточняется и конкре­тизируется, благодаря индивидуальным утверждениям. Таким образом, авторы полагают, что таким утверждениям, как «Этот член семьи зас­тавлял меня испытывать страх», должно уделяться особо пристальное внимание. С другой стороны, считается нормальным, что утверждения типа «Иногда мне очень хотелось ударить этого члена семьи» относятся к младшему сиблингу. Был бы полезен список таких наиболее «популяр­ных» реакций (по Роршаху), как и нормативная информация в общем. «Нормативное исследование», проведенное Фростом (Frost), является, по сути, сравнением данных, полученных при исследовании «клиничес­кой группы (п = 33), с которой работали Бене и Энтони, групп «пра­вонарушителей» (п = 30) и «плохо обученных чтению» (п = 20) с дан­ными, полученными при исследовании большой группы (п = 190) ка­надских детей-шестиклассников. Результаты, выраженные средними ве­личинами и стандартными отклонениями для основных категорий (то есть для восьми «количественных» категорий, сокращенных до четырех в

результате объединения «слабых» и «сильных»), не придают особой яс­ности.

Утверждения, относящиеся к матерям, имеют несколько более высокую корреляцию, чем утверждения, относящиеся к отцам; то же можно сказать и о отрицательных и положительных чувствах соответ­ственно. Не много говорится о валидизации данных, только то, что из 30 случаев в 20 наблюдалось полное соответствие с историей, а полное не­соответствие — только в 2 случаях. Однако так как тест определяет взгляд испытуемого на семейные отношения, а не сами отношения, то необхо­дим какой-то критерий кроме самого описания материала случая, если, конечно, такой независимый критерий можно найти.

Методологическое обоснование техники прекрасно, но у нее есть и много недостатков. Особенно это касается тех случаев, когда в семье много сиблингов или «дополнительных» членов: в таких случаях просто недостаточно имеющихся утверждений, если только испытуемый не имеет особых навыков применения утверждений, подходящих более чем для одного человека. Стоит рассмотреть возможность изготовления коробоч­ки «Все», так как многие испытуемые часто говорят о данном утвержде­нии, что оно не подходит никому в особенности, и если психолог от­правляет эту карточку в коробку «Никто», то он рискует недооценить общее количество «включений» для данной семьи.

Опять же, многие утверждения могут быть по-разному истолкова­ны или вызвать различное отношение, например «Этот человек заслу­жил быть счастливым». Возможны также и культурные трудности; напри­мер, многие утверждения, касающиеся физического контакта (поцелуи, объятия и так далее), построенные как «сильные», могут быть обосно­ванно отвергнуты членами той семьи, где взаимное участие находится на действительно высоком уровне.

Более серьезная методологическая ошибка, присущая взрослой форме теста, заключается в том, что испытуемому приходится при необ­ходимости работать сразу с различными периодами его детства. Это про­исходит в случаях развода и повторной женитьбы. Если ребенок имеет «двух отцов», то для правильного понимания семейных отношений его детства необходимо включить в тест обоих, т.е.: в норме, все те, с кем ребенок жил в одном доме до 15 лет, должны быть включены. Нам кажет­ся, что это оставляет вопрос о глубоком влиянии перемен в ощущении по прошествии времени открытым; таким образом, так как «психологи­ческий» разрыв в возрасте уменьшается, способность младшего сиблинга раздражать тоже может уменьшиться. Предлагается соотносить все отве­ты испытуемого с определенным моментом времени, а при резкой необ­ходимости процедуру лучше повторить еще раз.

К руководству прилагается иллюстративный материал, представ­ляющий собой подробное резюме работы Бене и Энтони о формирова­нии мужской и женской гомосексуальности. Группы гомосексуалистов и лесбиянок сравнивались с группами женатых мужчин и замужних жен­щин. Результат оказался очень прост: члены обоих гомосексуальных групп в детстве имели неудовлетворительные отношения со своими отцами,

причем степень неудовлетворительности была значительно выше, чем в группах женатых людей. Это относится также к компетентности личности отцов, то есть слабая отцовская фигура более характерна для гомосексу­альных групп. Никакого особого влияния на гомосексуальность материн­ской гиперопеки или материнского и отцовского гиперпотакания заме­чено не было вовсе. Бене отмечает, что эти результаты отличаются от обычных стереотипов, касающихся связи между гомосексуальностью и гиперпотаканием, доминирующей или наоборот неудовлетворяющей материнской фигурой.

Результаты исследования Фроста показывают меньшую корреля­цию паттернов: однако казалось, что «нечитающего» характеризовало относительное отсутствие «входящих» положительных чувств со стороны обоих родителей. Не стоит, однако, забывать, что все приведенные об­щие описания (из обоих источников) не скажут все об индивидуальном случае. И все же ясно, что Тест семейных отношений может дать инфор­мацию об индивиде, и нет оснований не использовать данную методику как первый шаг в исследовании, которое затем может следовать любой линии, которую клиницист находит приемлемой.

МЕТОДИКА «ДВА ДОМА» Two HOUSES TECHNIQUE (2TH)

Методика «Два дома» Виктора Жирински (Victor Szyrynski) пре­следует те же цели, что и Тест семейных отношений (FRT), хотя и не­много сложнее. Для ее проведения не требуется никакого специального оборудования, только лист бумаги и карандаш. Жирински полагает, что его методика содержит элементы многих основных методик: диагности­ческий контакт с детьми, клиническая беседа, диагностическая игра и проективное психологическое тестирование. Далее мы увидим, что про­ективный элемент в данном случае невелик, а главная роль в игровой ситуации принадлежит терапевту, а не ребенку.

Процедура состоит из четырех основных этапов, за которыми обычно следуют еще два, приблизительно соответствующие роршаховскому оп­росу и определению пределов чувствительности.

Первая стадия методики «Два дома» похожа на Тест семейных от­ношений (FRT), во время которой ребенка просят перечислить членов его семьи. «Палочные» фигурки, изображающие их, быстро рисуются исследователем на листе чистой бумаги. На второй стадии исследователь рисует два одинаковых дома и спрашивает ребенка, кто из членов семьи в каком доме будет жить; затем исследователь рисует соответствующие фигуры напротив каждого дома. На третьей стадии ребенка просят при­гласить людей из «другого» дома переехать жить в тот дом, в котором живет он сам. Эти перемещения изображаются исследователем линиями, также отмечается порядок выбора и уходы (рис. 26). На четвертой стадии восстанавливается первоначальное расположение членов семьи по до­мам, и ребенка просят представить, что он хочет выселить кого-то из «своего» дома, то есть проводится обратная процедура.

Рис. 26. Методика «Два дома»

Дополнительные стадии служат, во-первых, для получения более полной информации о семейной динамике способом, который иссле­дователю кажется наиболее подходящим; во-вторых, по аналогии с «ли­митным тестированием», для использования «обратных утверждений», то есть исследователь преднамеренно делает замечание, обратное получен­ной информации. Например, если Мэри — возможно, младшая сестра — была «приглашена» последней, а «отослана» первой, то исследователь может спросить: «Больше всего ты любишь играть с Мэри?» Это, по Жирински, часто провоцирует эмпатийное несогласие, за которым следует и допол­нительная информация, даваемая для усиления.

Жирински использует термин «фамилиограмма» для обозначения данных теста. Автор приводит некоторые детали интерпретации фамили-ограммы, но отмечает, что особо пристальное внимание должно уде­ляться интерпретации поведения пациента во время тестирования. Он говорит, что интерпретация должна основываться на тех же самых прин­ципах, что обычно используются при интерпретации проективных тес­тов и других игровых ситуаций. Проанализировав результаты первых при­менений методики, автор утверждает, что в около 77% случаев данные 2ТН оказались совместимы с информацией, полученной после исполь­зования традиционных долговременных методов исследования семейной динамики.

Несомненно, 2ТН имеет определенные ограничения. Самое оче­видное из них — это то, что если семья небольшая, то будет слишком мало возможностей для маневров. То же самое можно сказать и о Тесте семейных отношений (FRT), но в нем больше уже готовых утверждений, касающихся различных установок и обеспечивающих более стойкую ос­нову того, что в 2ТН называется фамилиограммой; в добавок ко всему

эффективным образом используется фигура «Никого». Второе ограниче­ние состоит в том, что некоторые дети отклоняют идею второго дома, предполагая, например, что он продается. Аналогию можно провести с трудностями, возникающими в отношении «непредпочитаемого» роди­теля в Тесте структурированной игры с куклами Линн (Lynn Structured Doll Play Test) (см. далее). Наконец, не дается никакого объяснению тому, почему весь рисунок выполняется самим исследователем, а не ребен­ком, хотя об этом говорится как о «маловажном факторе» в применении 2ТН.

Как бы то ни было, методика «Два дома» заслуживает большего внимания из-за необычной позиции, которую она занимает в отноше­нии того, что можно назвать «уровнем проективности». Так как не требу­ется идентификации с произвольной центральной фигурой, подход (к ребенку) более прямой, чем в методиках, ранее описанных в этой статье. С другой стороны, вымышленные «приглашения» и «выселения» маски­руют отношения вплоть до стадии «противоположных утверждений». И если готовые утверждения чувств могут действительно быть определены таким образом без вреда для испытуемого, то можно сказать, что мето­дика обладает, возможно, уникальными качествами.