Счастье и смысл жизни

«Вопрос о смысле жизни я считаю самым

неотложным из всех вопросов»

(А.Камю)

 

Проблемы счастья и смысла жизни испокон веков привлекали внимание людей. Существует огромное количество подходов к их решению. Буддизм, немецкие философы А.Шопенгауэр и Э.Гартман (1842-1906) вообще отрицали возможность счастья. В христианстве возможность достижения счастья, по крайней мере подлинного, признаётся только в загробном мире, а земная жизнь рассматривается лишь как приготовление к вечной загробной жизни. Большинство же людей, даже религиозных, желают достижения счастья в своей земной жизни. Поскольку способом существования человека служит деятельность, то научный подход к проблеме счастья должен основываться на анализе структуры деятельности.

Чтобы существовать и нормально развиваться человек должен удовлетворять свои потребности – телесные, межличностные, познавательно-эстетические. Потребности вызывают отрицательные эмоции, которые и стимулируют человека к действиям (см.§4). В их процессе отрицательные эмоции исчезают, а возникают положительные. Эмоции (неудовольствие и удовольствие) – это единственный непосредственный стимул к действию и единственная награда за совершённое действие. Эмоции – единственный эквивалент стоимости, признаваемый нервной системой. Поэтому всё живое ориентировано к минимуму отрицательных эмоций и к максимуму положительных. Это один из законов деятельности и поведения.

Человек может совершать и такие действия, которые доставляют ему отрицательные эмоции, т.е. неудовольствие. Но это всегда делается ради удовлетворения какой-либо другой, более важной для данного человека, потребности. Например, молодой человек хочет получить образование и приобрести специальность, но ему не нравится утром вставать и приходить на лекции к 8 часам. Однако потребность получить образование заставляет его, преодолевая отрицательную эмоцию, рано вставать ради будущего удовлетворения этой более важной потребности. Поэтому отмеченное обстоятельство не отменяет общего положения о том, что деятельность человека направлена к максимуму положительных эмоций и минимуму отрицательных.

Потребности бывают разумными и неразумными. Последние либо тормозят развитие человека, либо даже разрушают его организм и личность (например, потребности в алкоголе и наркотиках у соответствующих лиц). Очевидно, что человек будет находиться в оптимальном состоянии тогда, когда его основные разумные потребности будут удовлетворяться, что станет сопровождаться максимумом положительных эмоций. Это оптимальное состояние и можно принять за счастье. Итак, счастье – это состояние радости, полноты жизни, возникающее в процессе удовлетворения основных разумных потребностей человека.

Напомним, что под потребностями следует понимать все имеющиеся у человека потребности: телесные, межличностные, познавательно-эстетические. Конкретные представления человека о счастье зависят от иерархии его потребностей, от того, какие из них являются для него главными в это время. Поэтому иногда, упрощая проблему счастья, говорят, например, что для одного счастье в труде, для другого – в детях, для третьего – в любви, для четвёртого – в спорте, для пятого – в искусстве и т.п. Потребности людей меняются в процессе индивидуальной жизни и исторического развития, поэтому изменяются содержание счастья и представление о нём. У одних людей эти изменения носят прогрессивный характер: происходит увеличение удельного веса высших потребностей, и личность развивается. В других случаях, наоборот, личность может деградировать. Счастье – это такое психологическое состояние, которое представляет собой положительную в целом оценку человеком своей жизни. В этом состоянии производится бессознательная оценка всех проявлений собственной жизни (учёбы, дружбы, работы, отношений с родителями, любви, спорта, здоровья, занятий искусством и др.), всё синтезируется в одном комплексном ощущении – удовлетворённости или же неудовлетворённости человеком своей жизнью.

Счастье – не статическое состояние, а динамическое. Положительные эмоции, характеризующие счастье, существуют в основном в процессе удовлетворения потребностей, т.е. в процессе успешной борьбы с препятствиями, стоящими на пути достижения цели. После удовлетворения потребности эмоции угасают: человек испытывает наибольшую радость в момент достижения цели. Поэтому устойчивое счастье невозможно в результате достижения какой-то одной, даже очень высокой и важной, цели, а предполагает развитие разумных потребностей, постановку всё новых и новых жизненных целей и их достижение.

Счастье можно охарактеризовать такими показателями, как полнота и глубина. Полнота счастья зависит от широты круга потребностей (интересов) и от их характера, качества. Говоря словами А.П.Чехова, «чем выше человек по умственному и нравственному развитию, тем он свободнее, тем большее удовольствие доставляет ему жизнь». Глубина счастья определяется степенью удовлетворения потребностей: чем больше они удовлетворяются, тем более сильные эмоции вызывает это удовлетворение и тем более глубокое счастье испытывает человек.

Сказанное позволяет выделить два типа несчастья – бессилие и бесцельность. При первом из них в наличии неразрешимое противоречие между желаемым и действительным; у человека имеются потребности, притом они могут быть очень выраженными, но нет реальных возможностей для их удовлетворения. Бесцельность – это такой тип несчастья, когда у человека нет больших, поглощающих его интересов, когда они или не сложились или исчезли в результате каких-то обстоятельств. Это такое состояние, когда человеку ничего не нужно, ни что его не интересует и не волнует, ни что не приносит ему искренней радости. Впечатляющим примером такого несчастного человека, находящегося в состоянии депрессии, может служить Мартин Иден (герой одноимённого романа Д.Лондона) в конце своей жизни накануне самоубийства. В поэтической форме такой вид несчастья хорошо выражен А.С.Пушкиным:

 

Цели нет передо мною:

Сердце пусто, празден ум,

И томит меня тоскою

Однозвучный жизни шум.

И при счастливой и при несчастной жизни человек испытывает и положительные и отрицательные эмоции. При счастливой жизни совокупность удовольствий и наслаждений перевешивает страдания и горечи, а при несчастной жизни – наоборот.

В недемократических обществах удовлетворение многих потребностей, особенно высших, большинства людей оказывается невозможным. В связи с этим Э.Гартман сделал вывод, что наименее страдающими являются народы, состоящие из дикарей, а в цивилизованном обществе таковыми являются наименее образованные и наименее развитые люди. Действительно, чем выше уровень притязаний, тем труднее человеку удовлетворить свои потребности и тем выше вероятность несчастья. Вместе с тем, если он всё же реализует свои цели, то он достигнет и более полного счастья. Поэтому для большого счастья человеку нужно иметь и высокий (но разумный) уровень притязаний, и бороться за удовлетворение своих потребностей.

Однако Гартман не сделал такого вывода. Полагая счастье невозможным, он считал возможным только состояние «безболезненности», которое отождествлялось им с нирваной буддистов и для достижения которого, по его мнению, необходим отказ от основных потребностей. Такую позицию принять нельзя: по существу Гартман предлагал один вид несчастья – бессилие – заменить другим – бесцельностью и пустотой существования.

В чём же на самом деле заключается смысл жизни? Отметим, что смысл любой деятельности состоит в её цели – в том, ради чего она осуществляется. В своей жизни человек ставит разные цели и при успешной деятельности достигает их. Например, он ставит цели окончить школу, приобрести профессию, трудоустроиться, создать хорошую семью и т.п. Такие цели имеют место на конкретных ограниченных этапах жизни, и их можно назвать частными. Наряду с этим можно выделить общую, интегральную цель человеческой активности. Такую цель и можно именовать смыслом жизни. В чём же он заключается?

При обсуждении этой проблемы нередко приходят к такой альтернативе: либо признаётся, что жизнь возникает сама и тогда она не имеет цели и смысла, либо считается, что она дана Богом с определённой целью и тогда в ней есть смысл. В какой-то мере эта альтернатива представлена в известных строках А.С.Пушкина

«Дар напрасный, дар случайный,

Жизнь, зачем ты мне дана?»

и ответе на них митрополита Московского Филарета

«Не напрасно, не случайно

Жизнь от Господа дана»,

с которым Пушкин согласился. Но можно обосновать и третью позицию: жизнь возникает сама и имеет особый субъективный смысл.

Поскольку жизнь, согласно научным данным синергетики и биологии о глобальной эволюции, возникает естественным путём в результате закономерного повышения уровня организации материальных систем, то никакого объективного, внешнего по отношению к организмам смысла в ней нет, как нет его в явлениях неодушевленной природы. Нет смысла в течении реки, выпадении дождя, образовании гор, росте деревьев и т.п. Биология также показывает, что возникновение каждого конкретного организма, в том числе и человеческого, - результат случайно возникшей комбинации генов. Но всё это не значит, что смысла человеческой жизни нет. Когда у организмов появляется психика (внутренние переживания, душа), то вместе с ней возникает и смысл существования, но это не объективный, а субъективный, внутренний смысл, и состоит он в переживании счастья как максимума положительных эмоций, что будет соответствовать наиболее полному развитию живого существа. Смысл жизни всех одушевлённых существ (человека, кошки, собаки, птицы и т.д.) един – достижение счастья, и человек здесь совсем не уникален.

Принцип, согласно которому смысл жизни человека, его интегральная цель состоит в достижении счастья, называется эвдемонизмом (от греч. «эвдемониа» – счастье, блаженство). Он обосновывался Демокритом, Сократом, Аристотелем, Гельвецием, Дидро и другими мыслителями. Счастье же, как было показано выше, определяется широтой круга потребностей и степенью их удовлетворения. Следовательно, смысл жизни человека заключается в расширении им круга своих разумных потребностей и в борьбе за их удовлетворение, т.е. смысл жизни состоит в саморазвитии и самореализации деятельной сущности человека. Таким образом, смысл жизни не привносится в неё извне (Богом или ещё кем-то), а заключён в ней самой и состоит в её максимальном развитии, но без ущерба для жизни других людей. И этот смысл жизни сохраняется и при условии смертности человека.

Смысл жизни может быть как неосознанным, так и осознанным. Если некоторых деревенских жителей спросить, в чём смысл их жизни, то они могут и не сформулировать свой ответ. Но всё же смысл их жизни имеется. Его легко выявить, если конкретизировать вопросы, например, в таком плане: «Чего вы хотите добиться в жизни?», «Ради чего вы так усердно работаете?», «Что бы вам хотелось осуществить?», «В чём вы видите своё счастье – высшее из желаемых состояний?».

Выработанное выше определение счастья относится к любому человеку, в том числе и к альтруисту и к эгоисту. Но счастье может быть разным. Опыт показывает, что наибольшую радость и набольшее счастье человеку приносит удовлетворение высших межличностных потребностей (при условии, конечно, что они у данного индивида сформированы воспитанием). К ним относятся потребности приносить благо своим детям, родственникам, друзьям и, наконец, всем людям.

Наличие указанных потребностей и соответствующих им чувств делает человека частью целого, интересы которого становятся для этого человека его личными интересами. В этом случае все горести, беды его индивидуального существования не являются для него непоправимой трагедией. Ему не страшна даже и его личная смерть, поскольку целое (его социум – дорогие ему люди и дела) продолжают существовать. Он способен на самопожертвование, которое доставит ему радость. Проявляя любовь к людям, человек испытывает и ответную любовь. Поэтому альтруист чувствует психологическую защищённость и не страшится будущего, каким бы оно ни было. Он сам добр, и мир добр к нему. Говоря словами Платона, «Стараясь о счастье других, мы находим своё собственное».

Общество будет по-настоящему гуманным тогда, когда каждого человека удастся воспитать так, что эти потребности будут доминирующими среди его мотивов. Главный момент смысла жизни такого человека будет заключаться в удовлетворении этих альтруистических потребностей, т.е. в служении своим близким и всему обществу. Такие люди встречались во все исторических эпохи. По мере социального прогресса их будет всё больше и больше.