Фактическая деятельность правоприменителей. Социальные критерии ее оценки.

Фактическая деятельность правоприменителей понимается как конкретные действия, совершаемые правоприменительными органами и должностными лицами в процессе разрешения юридических дел и вынесения правоприменительных актов.

Фактическая деятельность состоит из отдельных действий, т. е. конкретных поведенческих актов, совершаемых при выполнении отдельной задачи. В правоприменении, как и в любой иной сложной творческой деятельности, конечный результат достигается путем постановки и решения ряда частных задач. Прежде чем вынести решение по юридическому делу, правоприменитель, в частности, должен собрать достоверные доказательства, оценить их, осуществить юридическую квалификацию, мотивировать свою позицию по делу и т. д. Поведенческие акты правоприменителя, направленные на решение отдельной правоприменительной задачи и достижение определенных мыслительных или материализованных результатов, и понимаются как действия.

В зависимости от решаемых задач правоприменительные действия подразделяются на три вида:

• двигательные действия, совершаемые с целью достижения какого‑либо материализованного результата, например обыск, выемка документов, конфискация имущества, написание протокола допроса свидетеля, иного документа;

• познавательные, мыслительные действия, совершаемые с целью получения правоприменителем знаний об обстоятельствах дела, их оценки и принятия решения по делу;

• социально‑коммуникативные действия, направленные на установление социальных связей с другими участниками рассматриваемого юридического дела. Среди этих связей профилирующими являются связи правоприменителя с заявителем, потерпевшим, иным лицом, выступающим инициатором рассмотрения соответствующего дела, свидетелями, экспертами, правонарушителями, а также государственными органами и должностными лицами, принимавшими то или иное участие в деле.

Характерная особенность правоприменительной деятельности состоит в том, что она совершается в специальной процессуальной форме, закрепленной законами или иными нормативно‑правовыми актами. Наиболее детальное регулирование правоприменительной деятельности осуществляется в сфере правосудия, связанной с рассмотрением уголовных, гражданских и административно‑правовых дел. Процессуальная форма призвана обеспечить принятие законных и обоснованных правоприменительных актов путем возложения на правоприменителя обязанности совершить все предусмотренные законом действия и процедуры. При этом закрепленные законом процедуры определяют порядок сбора, закрепления и оценки доказательств, сроки и время совершения отдельных юридических действий, права и обязанности лиц, участвующих в деле, процессуальные гарантии, позволяющие обеспечивать использование этих прав и надлежащее исполнение обязанностей.

Несоблюдение правоприменителем процессуальной формы, как правило, негативно сказывается на итоговых результатах рассмотрения дела. Без проведения необходимых по делу действий правоприменитель чаще всего оказывается неспособным установить полно и всесторонне фактические обстоятельства, дать им верную оценку, правильно применить норму материального права, допускает иные правоприменительные ошибки. И не случайно законодатель рассматривает существенные нарушения норм процессуального закона в качестве самостоятельного основания отмены вынесенных решений по уголовным и гражданским делам.

В зависимости от отношения к установленной процессуальной форме деятельности, а также и нормам материального права, степени правовой активности можно условно выделить четыре типа правоприменителей.

Законник. Для правоприменителей этого типа характерны активная и результативная деятельность, неукоснительное соблюдение действующих норм материального и процессуального права, а принимаемые правоприменительные акты не содержат ошибок и в полной мере соответствуют принципам законности, целесообразности и справедливости.

Перестраховщик. Правоприменители этого типа стремятся снять с себя личную ответственность за ход рассмотрения дела и принятые результаты; большую часть своих действий и решений принимают только с согласия своих начальников или вышестоящих органов, а от участников дела требуют представления не относящихся к делу документов или выполнения излишних действий. В конечном счёте, все это приводит к волоките и бюрократизму.

Юридический нигилист. В деятельности правоприменителей этого типа допускаются отступления от действующих процессуальных норм в целях упрощения порядка рассмотрения дела и убыстрения производства по делу. Свои отступления от процессуальной формы правоприменитель мотивирует тем, что он как профессионал способен быстро схватывать суть дела, обладает необходимой интуицией и не нуждается в проведении всех требуемых законом процедур.

Коррупционер. Это правоприменитель, который за взятку в виде денег, ценных бумаг, иного имущества или выгод имущественного характера умышленно допускает нарушения норм материального и процессуального права, принимает не основанные на законе решения в пользу лиц, давших взятку. Действия этой категории правоприменителей несовместимы с целями законодательства и правоприменительной деятельности, наносят существенный вред интересам общества, государства и личности. В случае выявления фактов коррупции виновные лица подлежат уголовной и дисциплинарной ответственности.

В социологии права юридическая оценка фактических действий правоприменителя органически дополняется их социальной оценкой. При этом существенное значение имеют два показателя: 1) степень соответствия фактической деятельности и правоприменительного решения социальным нормам; 2) степень социальной результативности правоприменительной деятельности.

Юридическая форма отражает в правоприменительной деятельности лишь самое главное, необходимое. Поэтому при реализации властных полномочий должностного лица, оценке его фактических действий существенную роль играют не только правовые, но и нравственные, моральные нормы. Социологические исследования убедительно показывают прямое и непосредственное влияние уровня нравственности должностных лиц на общественную оценку государства, его способности решать поставленные цели, а также на социальное настроение общества.

Значение морального фактора постоянно возрастает. Если в 1982 г. моральные и профессиональные характеристики в оценке деятельности должностного лица населением находились в соотношении 0,3 к 0,7, то в 1997 г. это соотношение существенно изменилось и составило 0,7 к 0,3. В частности, в 1997 г. государственный аппарат, по мнению респондентов, не обладал должными моральными качествами, был оторван от народа, его нужд и запросов, не советовался с народом и все решал «за закрытыми дверями», не держал обещаний, данных в ходе предвыборных кампаний, скрывал правду от населения или лгал[62].

В числе необходимых моральных качеств правоприменителя особое значение имеют честность и приниципиальность, доброжелательность, чуткость в отношениях с людьми. Одновременно в работе должностного лица должны отсутствовать такие противоречащие представлениям о нравственности черты, как чванство, зазнайство, высокомерие, чрезмерная самоуверенность, нетерпимость по отношению к другому мнению и др.

Моральные качества имеют социальную ценность не сами по себе, а в той мере, в какой они находят проявление в деятельности должностного лица и принимаемых им решениях. Поэтому при завершении социальной оценки правоприменения используется критерий, позволяющий выявить результаты этой деятельности, ее способность влиять на существующие общественные отношения. В социологии права в качестве такого критерия чаще всего рассматривают эффективность правоприменительной деятельности.

Правоприменение признается эффективным, если оно характеризуется: 1) одновременным достижением юридических и социальных целей; 2) минимизированными материальными затратами; 3) достижением результатов в наиболее короткие сроки. Так, по мнению В.В. Лазарева, правоприменение является эффективным, когда выполнены все его цели «с наименьшим ущербом для различных социальных ценностей, с наименьшими экономическими затратами, в наиболее короткий срок»[63].

Фактические правоприменительные действия весьма редко удовлетворяют всем названным параметрам эффективности. Нередко та или иная цель остается недостигнутой, экономичность недостаточна, а сроки бывают неоправданно затянутыми. В зависимости от степени соответствия признакам эффективности правоприменительные действия могут признаваться недостаточно эффективными, мало эффективными либо полностью неэффективными. Некоторые авторы, в том числе и В.В. Лазарев, признают существование отрицательной эффективности. Одним из возможных вариантов такой эффективности он называет ситуацию, когда юридическая цель выполнена, «законность соблюдена, но наступает нежелательный социальный эффект, причиной которого является сама правоприменительная деятельность (например, судебный процесс велся таким образом, что вместо уважения к закону у правонарушителя и присутствующих сформировалось противоположное убеждение, что впоследствии вылилось в соответствующие действия)»[64].

Эффективное действие правоприменения представляет собой актуальную проблему, решение которой требует применения длительных и целенаправленных мер со стороны общества и государства, и в частности, усиления контроля со стороны государства, политических партий и других компонентов политической организации общества, повышения уровня профессиональной подготовки экономистов и юристов, повышения правовой и политической культуры населения, совершенствования методов подбора и расстановки кадров правоприменителей.