Развитие теории стигматизации

С тех пор, как Эдвин Лемерт, Говард Беккер, Эдвин Шур, Джон Китсьюз, Кай Эриксон, Фриц Зак, Стефан Квенцель и другие рассмотрели основные модели и механизмы «навешивания ярлыка», современные социологи и криминологи в 80-90-е годы стали больше внимания уделять различным эффектам и последствиям стигматизации.

Так, например, было обращено внимание на значение личности человека, на которого навешивается ярлык. Оказывается, что под влиянием клеймения самосознание малолетних преступников и выходцев из низших классов меняется быстрее, чем у других правонарушителей (данные Агестона и Эллиотта).

Сами по себе репрессивные санкции влияют меньше на самосознание индивида, чем частота и серьезность его девиантных поступков. Говоря другими словами, самосознание девианта больше основывается на реальном поведении, чем на официальной реакции на такое поведение.

Для правоохранительных и судебных органов легче усугубить или ослабить уже сложившееся отношение общества к человеку как девианту, чем навесить на него абсолютно новый ярлык.

Даже если метка девианта в какой-то степени повлияет на самосознание индивида, то это не обязательно усилит его вину или усугубит его преступное поведение. Так, по мнению современного американского социолога Э.Махони, нет явных доказательств того, что изменение самосознания приводит к прямолинейному изменению преступного поведения. Более того, любое влияние, которое оказывает ярлык, со временем уменьшается и в конце концов может исчезнуть.

Следовательно, существуют определенные аргументы в пользу того, что официальное навешивание ярлыка девианта системой уголовного правосудия может и не иметь решающего воздействия, обычно ожидаемого от стигматизации.

По результатам других исследований, последствия клеймения часто бывают едва уловимыми и сложными, а также могут проявляться только через некоторое время.

Еще одним важным результатом навешивания ярлыка является существенное сокращение у девианта возможностей вести нормальную жизнь и общаться с нормальными - нестигматизированными - людьми. Даже если самосознание преступника или наркомана существенно не изменится, у него могут возникнуть трудности во взаимоотношениях с родителями, друзьями, соседями, сослуживцами.

Помимо этого клеймение может вытолкнуть человека в девиантную субкультуру, где он получит необходимые навыки и новые мотивы для дальнейшего совершения преступлений. Общаясь с носителями такой субкультуры, индивид вовлекается в процесс научения, описанный теорией дифференциальных ассоциаций, и потому может снова стать на путь преступного поведения.

Представляется, что в дальнейшем процесс научения может также повлиять на самосознание преступника в значительно большей степени, чем сам факт навешивания ярлыка органами правопорядка. Так, например, к женщине, занимавшейся проституцией, в любой момент может подойти ее бывший сутенер, продавец наркотиков или просто бандит, знающий ее прошлое, и заставить ее снова заняться тем, чем она занималась прежде.

Таким образом, стигматизация выталкивает индивида в девиантную субкультуру и тем самым затрудняет его возращение к нормальной жизни.

Теория стигматизации имеет достаточно много критиков. В частности, известный немецкий криминолог Г.И.Шнайдер обращает внимание на то, что интеракционистов интересует не различие между преступниками и не преступниками, не вопрос о том, почему люди ведут себя не в соответствии с социальными нормами, а значение социальной реакции. Они критически относятся к предмету традиционной криминологии и традиционным методам подавления преступности.^[207]

Особенно много критических замечаний сделано относительно ключевого положения теории стигматизации о том, что воздействие системы формального социального контроля носит скорее негативный, чем позитивный характер. Многие криминологи ставят под сомнение тезис интеракционистов о том, что «ни одно действие не является изначально злым или преступным». Так, по мнению Ч.Уэлфорда, изнасилования и убийства являются «универсальными» преступлениями, поскольку подвергаются жестокому наказанию во всех обществах и осуждаются всеми культурами. По мнению Х.Берлоу, теория лейблов больше сосредоточена на социально менее опасных отклонениях (азартные игры, проституция, алкоголизм и т.п.).

Теория «наклеивания ярлыков» нередко подвергается острой критике сторонниками радикальной криминологии (И.Тейлор, П.Уолтон, Дж.Янг), которые подчеркивают, что эта теория оставляет за пределами своего рассмотрения значительную роль власти и экономики в деле определения того, имеет ли действие преступный характер. Без должного внимания исследователей-интеракционистов остаются и жертвы девиантного поведения.

К недостаткам теории стигматизации следует отнести и то, что она не указывает конкретно на те факторы, которые заставляют людей меняться, мешают им нормально жить и общаться с другими людьми. Не ясно, как стигматизация влияет на тех, кто ее инициирует. По мнению ряда современных американских исследователей (Р.Энсон, Д.О`Коннор, Ч.Перроу и другие), не находит убедительных эмпирических доказательств и то, что навешивание ярлыка судом приводит к увеличению преступности.

Поэтому в большинстве новейших социологических исследований (например, в работах Рут Триплетт и Роджера Джарлжоура, 1994) теория ярлыков получает эмпирическое подтверждение, но эффекты стигматизации рассматриваются не как прямые, а в основном как косвенные причины девиантного поведения.

Тем не менее, теория стигматизации имеет важное методологическое и прикладное значение. Она оказала существенное влияние на развитие социологических и криминологических исследований девиации в рамках теории конфликта, радикальной криминологии, модернизма и постмодернизма.

Социологи-интеракционисты ярко обрисовали роль социально-психологических, нормативных и социоструктурных факторов в процессах клеймения, в совершенно ином ракурсе показали значение различных формальных и неформальных способов социального контроля в формировании девиантного поведения, поставили проблему эффективности работы правоохранительных органов и позволили собрать много ценных эмпирических данных о преступности и иных формах девиантности.