И г-д П., I., П.1 Ч., S. и Б.

 

«Вследствие присутствования г-д П. и Ч. несколько недель тому назад на одном из публичных спиритических сеансов, даваемых в Лондоне г. Вильямсом, явилась мысль пригласить его устроить спиритический сеанс в самой квартире г-на П., дабы получить уверенность, что все явления, вызываемые сим медиумом, происходят без всяких механических с его стороны пособий и без каких бы то ни было приготовлений.

Действительно, г-н Вильямс был приглашен в пятницу, 14 сего ноября, в гостиницу Превитали, в означенные комнаты, занимаемые г-ном П., и, по любезному предложению г-на Г., приглашена была г-жа Олив.

В комнате № 15, в которой должно было произвести опыт, решительно никаких приготовлений не делалось,20 кроме того, что завешено окно, а мебель была несколько переставлена для более удобного заседания нескольких лиц, а самый стол (деревянный, массивный), за которым должны были сидеть присутствующие, внесен из другой комнаты за несколько лишь минут до заседания. При этом положены были на стол: купленный нарочно утром того же дня небольшой бронзовый колокольчик; равно взятый на прокат в магазине органчик, две свернутые из толстой бумаги трубки и свечка.

Заседание открыто было в 8 1/4 часов вечера и по образовании за столом руками присутствующих сплошной цепи, причем по обе стороны медиумов сидели: г-н П. с правой, а г-н Ч. с левой стороны Вильямса; около г-жи Олив сидели Г. и Б. Свеча была потушена. По прошествии 1/4 часа послышался некоторый шум в том углу комнаты, в котором стоял комод, и г-н Ч. немедленно за сим объявил, что комод подвинулся к нему очень близко, так что он может на него опереться. Г-н П. заявил, что на него каплет туалетный уксус, который находится в банке на комоде; то же самое заявили затем постепенно и другие присутствующие. То же повторилось с одеколоном, которым были обрызганы все присутствующие поочередно. Г-н П. предложил духу взять другую неоткупоренную баночку с одеколоном, находящуюся у него же на комоде, и, откупорив, обрызгать оным присутствующих. После нескольких секунд молчания действительно все почувствовали на себе капли одеколона, а по осмотре после заседания баночка с одеколоном оказалась бережно откупоренною без всяких следов на пробке.

Органчик неоднократно был заводим, несмотря на то, что ни один из присутствующих не принимал в том никакого участия. Органчик поднимался и летал над головами присутствующих, причем музыка продолжала играть. По истечении же нескольких секунд органчик оказался поставленным на прежнее свое место на столе. Равно носился по комнате на некоторой высоте и бронзовый колокольчик, звонил и над ним блистал огонек бледного цвета.

Г-н Ч. заявил, что комод от него отодвигается к прежнему месту своему; при этом все слышали глухой шум. Немедленно после сего послышался шум, происходивший от передвигания ящиков в комоде, а затем каждый из присутствовавших стал заявлять о брошенных к нему на колени или перед ним на стол разных предметах, взятых с комода или из ящиков оного, как-то: разного платья, белья, перчаток, бумаг и т. д.; равно г-ну Б. брошен был с кровати на руки большой толстый его плед, который до заседания разостлан был им самим на кровати. Затем г-н S заявил, что из-под него тащат стул, а г-н Ч. объявил, что стул поставлен ему на голову. Непосредственно после высказанного г-ном П. сожаления, что г-ну S придется все время стоять, последний заявил, что к нему придвинулась кровать (большая, железная), на которую он и мог сесть, не разрывая общей цепи. Сверх того, все присутствовавшие заявили, что неоднократно чувствовали прикосновение пальцев какой-то руки, равно прикосновение щеток и бритвенной кисточки к головам и лицам.

Г-н П. заявил, что на него надета была шляпа его, которую потом снял кто-то. Г-н Г. заявил, что какая-то рука приподнимала его, так что он вынужден был встать со стула, на котором сидел. Затем слышны были два голоса, которые выразили несколько отдельных фраз по-английски и по-французски.

Во время заседания цепь не была прервана, и все присутствующие строго следили за тем, чтобы руки соседей были в их руках. Особенное внимание было обращено на то, чтобы руки приглашенных медиумов ни на секунду не выходили из рук лиц, сидевших по обе от них стороны. Дух, называющий себя «Джон Кинг», сказал несколько слов приветствия по-французски, брал руки присутствующих, и, между прочим, по изъявленной громко просьбе г-на Г. пожать руку г-ну Б., сей последний немедленно почувствовал, как 3 пальца неведомой руки схватили его руку за пальцы же и приподняли ее вместе с рукой соседа его г-на S. Все проявления, как-то: заведение органчика, передвижение мебели, брызгание духами, разброска книг и белья, приписываются медиумами духу, называющему себя «Питер», который несколько шипящим голосом, вполне отличным от басистого голоса духа, называемого «Джон Кинг», заявил, что он сожалеет, что он по-французски говорить не может, и, прощаясь словами «Good bye, good bless, you», выразил надежду, что его проказы не сочтутся неприличными («I hope, I was not raugh»). Г-н S., когда почувствовал, что тащат из-под него стул, упирался и не отпускал его, а встал по приглашению г-на Г., когда вновь почувствовал, что стул кто-то отодвигает; равно замечательно, что когда по окончании заседания зажгли свечу, то комод оказался сдвинутым с прежнего своего места и ящики его выдвинутыми».

Протокол подписали все присутствующие, кроме медиумов, а именно: П., S., R., Г., П.1 и Б. Впечатление протокол производит ясное, отчетливое; не верить – просто смешно, дело было ведено серьезно, и одна уже бледность рассказчиков говорила мне о правде.

Объяснения не прилагается, но оно довольно очевидно для непредубежденного лица: за комодом была дверь, куда она вела – неизвестно. Конечно, не она вела в № 14-й, на то есть две других двери. Весьма вероятно, судя по положению окна, что дверь, бывшая за комодом, вела в соседнюю комнату. Нанять в гостинице «Превитали» соседний номер, когда приглашение к сеансу состоялось, подыскать ключ, отворить дверь, отодвинуть комод и сделать все то, что выше описано, мог один или двое, Джон Кинг и Питер, но живые. Припомните. Слышали, как сначала отодвигали комод – это они входили и затем стали выкидывать свои проказы. Припомните, дело было в 8 1/4 часов вечера, штора опущена, свеча загашена – ни зги не видно, и времени довольно для шалостей – наряженным духам. Они даже не хотели, уходя, придвинуть комод к месту и по спиритическому обычаю в комоде шарили, но все оставили в комнате, обошлись вообще вежливо. В протоколе не значится – я прочел его весь с начала до конца, – что было в соседнем номере, позабыли осмотреть доверчивые люди. До того ли им было? Органы чувств – в напряжении, воображение, разум – в работе, до хладнокровной ли тут подозрительности? Мне неоднократно рассказывали о сеансах, происходивших в Лондоне с г-ном Вильямсом у частных лиц. Все в таком же роде: одеколон льется, органчик летает, белье бросается, комод открывается, руки поднимают и т. д. И всегда такие сеансы происходят в гостинице. Иногда они не удаются, но ведь уже решили спириты, что эти явления капризны. Спириты же терпеливы. В 3-й и 4-й раз они удадутся, а иногда и сразу. Во всяком случае, целая масса протоколов таких, как вышеописанный, и куча заявлений самых ученейших людей о сеансах, обставленных так плохо, как вышеуказанный, не могут ни малейшим образом действовать на убеждение в возможности появления духа разбойника Джона Кинга.

Проще предположить вместо того – человека во плоти, помогающего г-ну Вильямсу собирать с доверчивых иностранцев фунты стерлингов. Особенно разительно в вышеприведенном заявлении, как и во всех подобных, что предосторожности принимались: комнату осмотрели, стол внесли из другой комнаты, полагать надобно, что и кровать осмотрели, все время крепко держали медиумов за руки, и вполне удовольствовались этими мерами предосторожности. Умные люди занялись духами – темнота нашла, страшно стало, до здравого ли тут смысла. Лица, сообщившие мне протокол, сами участвовали в сеансе и не верят в духов, оттого я так свободно выражаюсь здесь перед вами о том, что в их сеансе происходило. Я, может быть, и не решился высказывать мою гипотезу, если бы спиритический протокол явился помимо меня в печати, да еще за подписью дам или вообще лиц, торжественно заявляющих, что все ими виденное не есть дело обмана; ведь мне бы пришлось тогда ведаться, оправдываться в обвинении, возводимом будто бы мною на недогадливость лиц, решившихся публично выступить со своими спиритическими явлениями. А я думаю, однако, что оправдываться надобно не мне, доказывать должны спириты, верящие Вильямсу; мне довольно и того, что я приведенным примером подтвердил ту гипотезу, что спиритизм помрачает здравый смысл людей, сбивает их с толку, лишает догадливости; это я утверждаю.

Это – сеансы в темноте, но подобные явления людей, говорят, бывают и при свете, и особенно действуют на многих спиритические факты, заявляемые фотографией. Какого еще освещения? У меня имеются, по обязательности тех же самых лиц, которые участвовали в выше описанном сеансе, фотографические портреты духов: Джона Кинга, сидящего вместе с Вильямсом, и духа женского пола Кет, присутствующего около дамы m-ss G. Я видел много таких фотографий. Вы знаете, конечно, что в Париже был не так давно процесс, в котором обсуждался вопрос этого рода: фотограф признался в обмане. В журнале «Природа», книга 1-я за этот год, приведено (кажется из «Gartenlaube») описание д-ра Штейна, который сам практиковал фотографические приемы, применяемые спиритами, и получил удовлетворительные результаты. Барревиль в своей «Фотографической химии» говорит еще в 1864 г. следующее. Автор приводит примеры, подтверждающие его предположения о том, что свет, действуя на подготовленную пластинку, разлагает соли серебра, нанесенные на нее, а именно при этом выделяется из них металлическое серебро, и, между прочим, пишет: «Наконец, – говорит Барревиль, – разве не этот незаметный металлический осадок, остающийся на пластинке при несовершенном способе очищения, дает возможность получать по желанию то, что американские фотографы назвали спиритическими фотографиями? Это есть изображения невидимых лиц, появляющихся на пластинке одновременно с портретом. Изображения эти, конечно, не появились бы вовсе после хорошего промывания пластинки азотною кислотою, уничтожающею все металлические следы, остающиеся от изображения, прежде снятого на ту же пластинку». Заняться бы спиритам опровержением всего этого, а они только проповедуют: все правда, что там ни сказали они, тот сделал сию силлогистическую погрешность, тот неделикатен, а все неверящие – ретрограды.

Наконец, к числу спиритических фактов относятся появления целых человеческих фигур, днем, массою, неведомо откуда. Г-н Вагнер описывает в своей статье подобные явления у братьев Эдди в Америке. Если буду там и получу возможность, посмотрю эти фигуры, а теперь пока на слово не могу поверить даже корреспонденту американской газеты, который удостоверяет в подлинности этого спиритического факта.

Применялся спиритизм и в медицине. По этому поводу укажу только одно, что важно заметить: наши спириты заверяли в комиссии, что скипидар препятствует ходу медиумических явлений.

Но довольно о темных сторонах спиритизма; позвольте мне теперь перейти к изложению тех хороших сторон, которые нельзя не заметить при знакомстве со спиритизмом. Они есть, их многие не видят, говорить о них стоит, и при этом я буду иметь в виду развитие спиритизма у нас; оно виднее.

Спириты – те откровенные прямые, которые возбудили спиритические толки, – искатели, смело и честно выступившие с возвещением того, что считают новой истиной. Выше я упоминал уже об этом. Такие люди, которые не боятся предрассудков, смело идут против общепринятого – имеют в себе то не стадное, что необходимо в жизни людей. Выставляй спириты свое учение спокойно, не громи они науки, действуй в тех сферах, где свобода научного исследования обеспечена обычаем, кто же осмелился бы их осудить? Посмеялись бы, да втихомолку. В научных летописях известны и не такие ученые, как спиритические, – их игнорируют, от них отворачиваются, но об них не читают публичных чтений, не пишут столько, сколько о спиритизме и спиритах.