КРИМИНАЛЬНАЯ ЭЛИТА И ТЮРЕМНАЯ ИЕРАРХИЯ

Сама идея тюремного заключения не нова. С давних пор людей сажали за решетку, бросали в лондонский Тауэр, парижскую Бастилию, Петропав­ловскую крепость в Петербурге, в подземелья замков, в каталажки и испра­вительные дома. В Библии рассказана история Иосифа, который был про­дан в рабство начальнику телохранителей фараона Потифару и брошен в тюрьму по ложному обвинению в попытке изнасилования его жены. Одна­ко тюремное заключение как главная карательная мера — сравнительно недавнее изобретение.

История тюрьмы начинается с конца XVII в. Именно в этот период в Европе государство монополизировало право на легитимное насилие, в том числе или прежде всего в отношении преступников. Тюрьма предназначе­на для тех людей, которые отказываются подчиняться дисциплине и выпол­нять предписания норм, совокупность которых и призвана обеспечивать порядок. С ее помощью государство показывает, следования каким нормам оно ожидает от своих граждан, учит их, «что такое — хорошо, и что такое — плохо»⁸.

⁸ Олейник А.Н. Конец тюрьмы? // Пчела. 2003. № 42.

В Уложении 1649 г. в России велелось строить тюрьмы за счет городов и уездов, избирать сторожей из простых людей. Заключенные — тюремные сидельцы — помещались все вместе, сословий не разделяли. Только в XVII в. начали отделять мужчин от женщин. Хотя известен случай, когда и в это время в новгородской тюрьме сидел скованный с чужой женой сын дьяко­на Василий Марков, а его жена в соседней камере также была скована с дру­гим мужчиной. В восьми избах московского тюремного двора в 1664 г. си­дело 737 колодников, из них в женской тюрьме 27. Попадали в тюрьмы и богатые люди, поэтому водились там и карты, и вино. Сторожа и палачи в открытую торговали водкой. Тюрьмы разрешалось посещать вольным лю­дям, и это всегда считалось делом христианской милости. Подаяния были довольно щедрыми.

Тюремное строительство «по-настоящему» началось в XVII в.

К концу XIX в. в тюрьмах и на каторге сложилась довольно строгая иерар­хия среди заключенных, напоминавшая кастовую систему Индии. Власть в тюрьме принадлежала тюремным «Иванам» —ее аристократам, старожилам. От их воли напрямую зависела судьба каждого тюремного сидельца. Заслу­жить высший титул можно было только преданностью своей профессии, многократным отсидкам. «Иван» ловок, зачастую умеет увернуться от вся­кой кары. С ним считается тюремное начальство. Он — властелин тюрем-

ного мира, и только ему принадлежит право распоряжаться жизнью или смертью сидельцев.

Вторая каста — «храпы», которые вечно всем недовольны, всем возмуща­ются, все признают неправильным, всегда устраивают конфликты, но при этом сами уходят в тень. Многие из них сами хотели бы быть «Иванами», но у них не хватает для этого необходимых личных качеств. Третья каста — «жи­ганы»: мошенники, насильники, проигравшиеся в карты и т.д. Четвертая ка­ста — «шпанка». У этих в тюрьме не было никаких прав — у них только одни обязанности. Они вечно голодные и всеми гонимые. Их обкрадывали голод­ные жиганы, их запугивали и обирали храпы. Случайно попавшие в тюрьму,

они были не способны к объединению⁹. В начале XX в. в преступном мире сформировалась более жесткая иерар­хия, на верхней ступени которой стояли «воры». Наиболее уважаемыми катего­риями преступников считались «техни­ческие» специальности: воры-карман­ники (около 20 специализаций); воры-взломщики (около 10 специализаций); квартирные воры (несколько десятков специализаций); мошенники (сотни специализаций) и др. Современная уго­ловная среда представлена шестью ос­новными категориями преступников, пять из которых составляют ее профес­сиональное ядро. К ним относятся «во­ры в законе», «авторитеты», «дельцы», «каталы», «шестерки» (к непрофессио­налам — «мужики», «пацаны», «обиженные» и «опущенные»).

Тюремное сообщество имеет два типа организации и дифференциа­ции — формальную и неформальную. Первая задается администрацией и судами — в соответствии со статьей осужденных. Вторая создается сами­ми осужденными и строится в зависимости от их личных качеств. Фор­мальные категории, определяемые характером совершенных преступле­ний, практически не влияют на статус обитателей тюрьмы¹⁰. «Воры» при­держиваются своей системы координат. В ней неважно то, по какой статье проходит сиделец, своровал он кошелек или убил человека. Перед тюрем­ным сообществом все равны. Формально-административный статус отхо­дит на второй план, а осужденный получает новый статус — в соответствии с тем, как он ведет себя в тюрьме, какие отношения строит, каковы его личные качества. Личная репутация заключенного зависит от полученно­го им неформального статуса.

На современном воровском жаргоне каста в неформальной иерархии заключенных называется масть. В тюремном мире существуют четыре ос­новные касты (в порядке понижения статуса): блатные (черные), мужики

⁹ Касты // Тюремная энциклопедия (http://drink.dax.ru).

¹⁰ Олейник А.Н. Тюремная субкультура в России: от повседневной жизни до государственной власти.
М., 2001.

(серые), козлы (красные), опущенные (голубые). Каждая каста внутри имеет свою иерархию.

Тюремная субкультура чрезвычайно консервативна, вертикальные пере­ходы (повышение статуса) здесь практически исключены. Существование мастей признается и учитывается администрацией тюрем. Например, преж­де чем отправить наказанного заключенного в камеру ШИЗО или ПКТ", дежурный спрашивает о его масти (заключенных разных групп держат в разных камерах). Кроме того, масть означает статус заключенного в нефор­мальной иерархии (мужик, блатной и т.п.).

Преступники, совершавшие насильственные преступления, особенно убийства, никогда не пользовались уважением в преступном мире. Регио­нальные и локальные преступные сообщества имели свои «общаки», «кот­лы» (общие кассы). В «общак» отчислялся процент прибыли от преступной деятельности сообразно представлениям преступников о порядочности и благотворительности. Деньги «общака» расходовались на содержание семей преступников, находящихся в заключении, самих арестантов («грев»), раз­витие преступной деятельности и т.п.

Одна из наиболее важных задач, принятых ворами, — обслуживание об­щака (общей кассы) для материального благосостояния. Общак служит не­скольким целям. Во-первых, размер фонда дает полномочия вору, и, следо­вательно, его бригаде как в тюрьме, так и в более широком преступном кругу. Во-вторых, внутри тюрьмы общак используется для взяток администрации; вне тюрьмы общак используется, чтобы покупать государственных офици­альных лиц и пр. В-третьих, общак используется для приобретения продук­тов, алкоголя и наркотиков для тюремного сообщества. В-четвертых, сум­мы денег распределены для планирования и поддержки новых преступле­ний. В заключении общак делает возможной финансовую помощь семьям заключенных.

Ученые попытались оценить часть общака, выделенную для каждого из этих действий. Согласно одной версии, для помощи семьям заключенных, например, используется приблизительно 22% общака, 26% — для подготов­ки новых преступлений и 30% — на ссуды. Другие специалисты полагают, что от 30 до 50% общака используется для взяток должностным лицам. Об­щак пополняется в основном из трех источников: прибыль с преступной дея­тельности, «налог» с преступников, нарушающих традиции и нормы пре­ступного мира, и из вкладов в общак других бригад.

Воры в законе занимают вершину преступной иерархии. Находясь на свободе, они влияют на сотни преступных групп на обширной территории. Примеры — Евгений Васин (Джем) — управляет российским Дальним Востоком; Вячеслав Иваньков (Япончик) — один из наиболее влиятельных воров бывшего Советского Союза, арестованный ФБР в Нью-Йорке 8 июня 1995 г.; Отари Квантришвили, крупный криминальный авторитет Москвы (убит в апреле 1994).

Воры в законе — не только элита криминального мира, это его лидеры. Они полностью отвечают за порядок в тюрьмах и колониях, формируют новые преступные кадры, выступают в роли третейских судей и во многих

¹' ШИЗО — штрафной изолятор, ПКТ — помещение камерного типа, внутренняя тюрьма колонии, в которой содержатся злостные нарушители режима содержания.

случаях распоряжаются жизнью обычных зеков. Обычные зеки подразделя­ются на множество категорий и составляют так называемую «пристяжь» вора в законе, т.е. своеобразную классовую стратификацию. Ниже этой страти­фикации расположены опущенные и обиженные. Они не входят в офици­альную табель о рангах воровского мира и составляют то, что можно назвать кастой неприкасаемых или изгоями воровского мира. Если на зоне нет настоящего вора, воровской мир старается послать туда «смотрящего», т.е. своего представителя, который будет следить за тем, чтобы зеки соблю­дали воровской закон и воровские наказы. Воровские наказы — это обыч­но новое правило, созданное в результате какого-то спора между зеками.

Ближайшее окружение авторите­та — высший класс зоны, своего рода дворянскую кость — составляют при-блатненные матерые уголовники и «фраера», считающие тюрьму своим вторым домом. Дворянскую прослой­ку так и называют — блатными. Они не работают и не обслуживают, но ку­рят, пьют и отдыхают. Они верховодят зоной в интересах вора в законе. Из их числа обычно назначается «смотря­щий». Блатные помогают коронован­ному вору контролировать ситуацию в лагере.

Блатные, они же жулики, жиганы, путевые, авторитеты — это профессио­нальные преступники. Тюрьмы и лагеря для них — обязательные этапы их профессиональной карьеры. Но совершить преступление, даже самое про­фессиональное (к примеру ограбить банк), еще не значит быть принятым в преступный мир. Случайное отношение к структурам власти, ее политиче­ским институтам навсегда закрывает перед человеком дорогу в «блатной» мир, каким бы профессиональным преступником он впоследствии ни ста­новился. Блатные образуют своего рода закрытый клуб. Неписанный устав клуба обязывает строго соблюдать закон, тоже неписанный. Всякое наруше­ние обсуждается коллективно (на «толковище»), алицо, признанное винов­ным, безапелляционно осуждается: чаще всего к изгнанию из среды блат­ных или к смерти.

О поведении «князя» его коллеги на воле узнают из посланий «княже­ской свиты». Если вор принял неправильное решение или нарушил воров­ской закон, воровская сходка пошлет записку о нем на все этапы. За то, что допустил кровь, был несправедлив к «братве», виновного лишают титула «вор в законе». Таким образом, блатные выполняют функцию рупора об­щественного мнения в криминальном мире. Заинтересованность в инфор­мировании воровской общественности со стороны дворни вполне понят­на: власть «князя» небезгранична — он всецело зависит от решений воров­ской сходки, которую можно назвать верховным советом преступного мира. На освободившуюся вакансию первыми кандидатами станут имен­но они, блатные.

Кроме того, вор в законе — «пахан» зоны — может иметь доверяемого со­ветника, который является агентом по работе тюремной системы. Советник

хорошо знает ситуацию в тюрьме, внутренние процедуры и уязвимые мес­та. Он помогает в учреждении каналов «импорта» запрещенных товаров в тюрьму типа алкоголя, наркотиков и женщин, одной из наиболее важных функций вора. Его совет учитывается вором при принятии решений отно­сительно будущих действий группировки. Это правило действительно и на свободе.

Основу классовой структуры криминального мира составляют самые многочисленные категории, выполняющие производственные, обслужива­ющие и защитные функции: пацаны, шестерки, быки и громоотводы. Это ла­герная прислуга вора в законе. Новичков в тюремном мире называют «пер-

воходами».

К пацанам относят отрицал, симпа­тизирующих ворам. Когда вор «размо­раживает зону», т.е. затевает массовые беспорядки, пацаны служат ударной силой, подстрекая мужиков на пьянство и саботаж. Наиболее преданных и авто­ритетных пацанов воры берут в свое ок­ружение. Особое внимание уделяют молодежи, из которой выковывается достойная смена. Пацана могут при­знать положением, т.е. потенциальным кандидатом на воровской венец.

Основную массу сидящих составля­ют мужики. Так называют осужденных, которые не нарушают порядков и вы­полняют требования тюремной адми­нистрации. Мужики (или работяги) встали на путь исправления, добросо­вестно работают и не конфликтуют с персоналом ИТК. В мужики чаще все­го попадают зэки, осужденные впервые, цеховики и расхитители, далекие от примитивной уголовщины. Мужики записываются в актив, пытаясь за­служить досрочное освобождение. Из их числа обычно формируют различ­ные внутренние комиссии, в которые, впрочем, входят и люди авторитета. Одна из таких комиссий отвечает за порядок на зоне.

Шестерки служат для общих услуг: передают записки, собирают деньги, ежедневно проводят влажную уборку возле нар вора, достают сигареты и спиртное, доносят о непорядке, трудятся за вора, обстирывают и даже вслух читают книги. В зоне шестерки обязаны защищать вора, исполняя роль те­лохранителей. Авторитеты часто набирают в прислугу лиц, имеющих опыт охранной деятельности.

Быки — прямые исполнители наказаний. Их также называют солдатами и посылают туда, где нужна грубая физическая сила. К примеру, опустить, отдубасить, а иногда и прикончить неугодного зэка. Ряды быков стараются пополнять здоровенными детинами, которые могут напугать впечатлитель­ного мужика или суку одним своим видом. Умом быки не блещут, и среди них даже встречаются дебилы, признанные судебными экспертами психи­чески здоровыми.

Самые опасные среди быков — так называемые торпеды. Как правило, это молодые люди, получившие за содеянное ими преступление максимальный срок наказания — 15 лет, т.е. уголовники, проходящие по статье, связанной с убийством. На зонах их называют коцапами, хомутниками, рогометами, мокрятниками, роялистами, утюгами, полпотами. Уважением они не поль­зуются, но всегда находятся под рукой у коронованного вора. Торпеды — это смертники, камикадзе, которые выполняют задание любой ценой, даже если придется расстаться с жизнью. В торпеды может попасть карточный игрок, проигравший свою жизнь. Торпеды могут убивать не только в зоне, но и на воле.

Последний уровень воровской при­стяжи — громоотвод. Он защищает авторитета с юридической стороны: берет на себя его преступления. Под­ставу стараются проводить очень тща­тельно и грамотно, так как самих при­знаний громоотвода для следствия мало. Следователь может пришить и липовое дело, записав плюс в свой ак­ тив, но тогда оно имеет большие шан­сы развалиться на суде. Роль громоот­вода могут исполнять шестерки или торпеды, реже быки и пацаны.

Самая презираемая каста зоны — опущенные и обиженные (эти понятия иногда различаются, иногда употребляются как синонимы). Весьма распро­странено заблуждение, что в опущенные попадают только пассивные гомо­сексуалисты, лица, осужденные за половые преступления, и жертвы наси­лия в самой зоне. Это не так: по неписаным законам зоны обиженным мо­жет стать каждый из тех, кто совершил позорные, с точки зрения правильных понятий, преступления (изнасилование детей, зверское изнасилование жен­щин, зверское немотивированное убийство, развратные действия с малолет­ними и т.п.).

Опущенных называют петухами, маргаритками, вафлерами и отводят для них отдельную территорию, так называемый петушиный угол. В казарме петухи ложатся у дверей, в камере — у параши или под нарами. Иногда их заставляют сооружать ширмочки, дабы полностью оградиться от лагерного изгоя. В столовой есть петушиные столы и лавки, где питаются лишь опу­щенные. Если обычный зэк сядет в петушиное гнездо, он становится закон-таченным и лишается былого уважения.

Обычно петух одет неопрятно и грязен (ему запрещается мыться в бане и туалетных комнатах вместе со всеми). В столовой он пользуется специаль­ной посудой: в мисках, кружках и ложках сверлятся дырки, и, чтобы суп или чай не выливался, петух затыкает дырку пальцем. Уголовники часто вместо «опустили» говорят «подарили тарелочку с дырочкой».

Опущенным поручают самую мерзкую работу: чистить туалет, выносить парашу, обслуживать помойные ямы. Если петух отказывается, его могут из­бить ногами (бить руками нельзя), окунуть лицом в парашу, или даже убить. Многие опущенные не выдерживают истязаний и сводят счеты с жизнью. К обиженным относят зэков, которых отвергли, но не опустили. Напри­мер, законтаченных в общении с петухами, карточных должников, отце-

убийц, развратников или просто доходягу, не умеющего за себя постоять. Таких называют парашниками. Они по лагерному рангу выше петухов, но уборка туалета их не минует. Парашника в любой момент могут наградить посудой с дырками.

Долгое время опущенные были полностью бесправными. Их ставили ниже легавых, сук и козлов. Но их клан стал приспосабливаться к зоне, со­здавать свой устав и свою иерархию. Это происходило не во всех лагерях и тюрьмах. Опытные зэки считали, что больше всего петухов на общем и уси­ленном режимах, и называли такие зоны козлиными.

Лагерная прислуга вора в законе имеет четкую градацию

Верхушка тюремного мира ревностно следит за чистотой своих рядов и соблюдением субординации. Каждому определено свое место. Если какой-нибудь «фраер» возьмет на себя полномочия «вора в законе», его быстро снимут с пьедестала и накажут так, чтобы впредь неповадно было. Таких выскочек в тюрьме называют «сухарями».

О прибытии на зону авторитета уголовной среды узнают заранее. Инфор­мация о нем летит по всем этапам быстрее курьерского поезда. С воли, от­куда забрали «автора», в места лишения свободы приходит «объективка», подтверждающая важность персоны и его положение в преступном мире. «Князем» зоны обычно становится «вор в законе». (Королем его не называ­ют, потому что на лагерном жаргоне «король» — это активно-пассивный гомосексуалист.) «Князь» прибывает с этапа один. Но в считанные дни об­заводится свитой и утверждает свою власть. Отныне у него две основные задачи: не допускать беспредела на зоне и обеспечивать сбор средств в «об-щак». Кроме того, вор в законе выступает в роли судьи и карает виновных. Разумеется, по своим, воровским законам.

В местах лишения свободы особенно ярко наблюдается диверсификация осужденных на криминальные касты, подгруппы, формируемые по тому или иному признаку, в том числе по землячеству. По данным А.А. Тайбакова, 80% осужденных при опросе пояснили, что подразделение на касты имеет-

ся и признается преступным сообществом, 54% респондентов отметили, что у каст имеется целый комплекс обычаев и традиций, которые строго соблю­даются. Возможен переход из одной группы в другую (75% подтвердили это), причем чаще это происходит в сторону понижения статуса осужденного (62% утвердительных ответов). Авторитет на зоне занимает высокое положение благодаря: обладанию большим преступным опытом (3%), наличию пре­жних судимостей (1%), справедливости и честности в отношении окружа­ющих (8%), знанию преступной среды (3%)¹².

В последние годы в тюрьмах наблюдается резкий рост числа мастей, свое­образная инфляция этой категории, которая распадается на множество спе­цифических кличек: «козлы» и «дятлы» (доносчики), «барыги» (спекулянты), «фуфлыжники» (отказавшиеся платить карточный долг), «черти» (грязнули), «крысы» (ворующие в самой тюрьме), «петухи» (опущенные, педерасты).

Как отмечает В.Ф. Пирожков, стра­тификация зоны налагает существен­ный отпечаток на психологию лично­сти и обладает рядом свойств: жестким делением на «своих» (соблюдающих криминальные нормы) и «чужих» (на­рушающих криминальные нормы); ролевыми предписаниями и экспектацией (ожиданиями) в зависимости от принадлежности к той или иной страте; наличием клеймения (ярлыков, кличек), отражающего социальный статус представителей преступного со­общества («пахан», «босяк», «чушка» и т.п.); автономностью функциониро­вания каждой страты, невозможностью, запретом дружеских контактов меж­ду представителями нижних страт; относительной устойчивостью крими­нального статуса; ограниченным продвижением вверх (самых достойных) и легкостью «скатывания» вниз («изгой» никогда не может продвинуться вверх); субординацией межличностных отношений между представителями различных страт; наличием у высшей «касты» определенных привилегий («мелких исключений»)¹³.

Первичной ячейкой тюремного сообщества выступает группа сотовари­щей, достаточно долго и хорошо знающих друг друга (на тюремном арго — «семья», «кентовка», «однохлебки»). В «семьях», включающих от двух до десятка человек, живут свыше половины (53,4%) российских заключенных. Члены «семьи» ведут общее хозяйство, совместно проводят досуг, помога­ют и поддерживают друг друга. Описывая состав своих «семей», 53% респон­дентов в исследовании А.Н. Олейника¹⁴ отмечали, что в нее входят те, кому они доверяют. Символом доверия является даже совместный прием пищи («ломать вместе хлеб»).

¹² Тайбаков А.А. Преступная субкультура // Социс. 2001. № 3. С. 90—93.

¹³ Пирожков В.Ф. Законы преступного мира молодежи (криминальная субкультура). Тверь, 1994.
С. 24.

¹⁴ Олейник А.Н. «Жизнь по понятиям»: институциональный анализ повседневной жизни «россий­
ского простого человека» // Политические исследования. 2001. № 2. С. 40-51.