Студопедия — Проблемы и теории истины
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Проблемы и теории истины






Проблема «истины» – это, прежде всего, вопрос о достоверности наших знаний. Обладая достаточно сложной и развитой системой знания, человек получает его из нескольких источников. Знания, во-первых, это результат чувственного контакта с реальностью. Без такого контакта у человека не было бы ни ощущений, ни восприятий, ни представлений. Другим источником знаний являются присущие человеку формы мыслительной деятельности, в процессе осуществления которой формулируются суждения и делаются умозаключения. Знание, получаемое таким способом, обладает достаточно сложной природой и ему часто ничего нельзя сопоставить во внешнем, чувственно воспринимаемом мире.

Допустим, человек спросит себя, откуда он знает, что «3» больше, чем «2» или почему он считает, что если 5 килограммов легче, чем 7 килограммов, а 7 легче, чем 10, то, 5 легче, чем 10? Ответ, возможно, будет таков: «То, что я обладаю этими знаниями, в конечном итоге, есть следствие соответствующего устройства природы как внешнего по отношению ко мне мира. Посмотрите на этот мир, и вы увидите, что то, что вы «знаете», изначально, до всякого познания, в таком виде уже содержится в природе. В частности, разве не видно, что, допустим, 3 камня или ореха – это больше чем 2? Положите на весы что-либо, что весит 5, 7 и 10 килограммов, и вы увидите, как более тяжелое перевешивает более легкое. Таким образом, то, что вы знаете в уме как отношение транзитивности, весы тоже по-своему «знают». В том смысле, что они никогда не ошибаются, определяя соответствующие весовые пропорции. Поэтому, в конечном итоге, ваше знание, несмотря на всю его абстрактность, является лишь отражением того, что существует и так».

Однако могут быть и более сложные ситуации. Размышляя, допустим, в рамках арифметики, можно оперировать понятием отрицательного числа, думать, например, о числе «-5». Рассуждая в рамках геометрии, можно представить себе треугольник, все стороны которого кривые линии. При этих условиях, в частности, нетрудно вообразить себе треугольник, который образован взаимным пересечением кривых линий, и сумма углов которого равняется 270°. Занимаясь математикой, можно строить достаточно сложные мыслимые миры, открывая для себя разнообразные смысловые отношения между абстракциями, которым в прямом смысле ничего не соответствует в природе. Отрицательные числа – это явный продукт интеллектуальной деятельности, который получен в результате умозрительного сопоставления абстракций и которому ничего не соответствует в наблюдаемом мире.

Не копирующая и отражающая, а творчески преломляющая и созидающая смыслы работа сознания – это факт, о котором, в частности, речь шла в предыдущем параграфе. Не только абстрактные миры математики, но даже естественные и обыденные восприятия ни в коем случае не являются непосредственным и полным отражением внешнего мира.

Врожденная психофизическая организация всего живого (в том числе и человека) – это тоже один из источников знания о мире. Она в значительной мере предопределяет то, что мы можем чувствовать, слышать и видеть; то, с помощью каких именно форм мы можем мыслить; то, что предопределяет для нас интерес и на что может быть направлено наше внимание.

Еще одним источником наших знаний является тот культурный контекст смыслов, в рамках которого мы живем. В отличие от животных, будучи существами культурными, люди всю жизнь живут в рамках определенного символического контекста, созданного задолго до них. Этот контекст в виде соответствующих смыслов обыденных слов и специально-научных терминов, в виде лингвистических конструкций соответствующих языков и принятых в некотором сообществе способов и приемов интерпретации, в виде определенных мыслительных парадигм и картин мира неизбежно предопределяет и задает тематику и направление возможного в их рамках интереса.

Субъективно-психологически человеку, если он пытается думать о чем-то, конечно, может казаться, что он полностью и самостоятельно думает «сам». Проблема, однако, в том, что весь ход его мысли уже изначально является не полностью независимым и автономным, но в значительной мере предопределен соответствующим культурным контекстом как той традицией, в рамках которой он живет. Из этого, конечно, не следует, что человек полностью зависит и является рабом соответствующего контекста (если бы это было так, то культура не изменялась бы), однако влияние фактора контекста нельзя и преуменьшать. Из того, что мы порой думаем, что если в результате долгих размышлений нам удалось прийти к чему-то, что очевидно и в чем поэтому нельзя усомниться ни при каких обстоятельствах, не следует, что так обязательно и всегда будут думать другие.

Несмотря на такой, казалось бы, полный релятивизм, относительность и детерминированность наших знаний разными независящими от нашей воли и наших способностей факторами, вопрос об истине все же может быть поставлен. Более того, указание на влияющие на знание факторы, как раз и показывает актуальность вопроса о степени достоверности наших знаний и о тех критериях, которые можно сформулировать, чтобы различать истину и ложь.

Прежде всего следует заметить, что сама постановка проблемы истины носит конкретно-исторический характер, так как она в значительной степени зависит от соответствующего культурного контекста и, в первую очередь, от той или иной картины мира. Если исходить из того, что в истории культуры можно выделить три основные картины мира: мифологическую, религиозную и научную, то проблема истины вообще может быть поставлена только в рамках двух последних. В рамках мифологического видения, где нет даже ясного осознания противоположности между субъектом и объектом, между, с одной стороны, внутренней, психической реальностью чувства, мысли и воли и, с другой стороны, внешней, вещественной реальности окружающего мира, где сознание еще настолько слабо, что не может даже дифференцировать реальность, выделив себя из нее в качестве противостоящего объекту субъекта, там рефлексия второго порядка как мысль о том, истинны ли мои другие мысли, невозможна в принципе. Если, например, представители некоторого первобытного племени думают, что они, допустим, водные животные или красные попугаи, а также видят во сне своих умерших или отсутствующих близких, не понимая при этом, что это «сон», а не «действительность», то, как же здесь возможен вопрос о критериях достоверности, т.е. мысль о соответствии другой мысли реальности? Видимо, никак.

В отличие от мифологического, в случае религиозного мировосприятия постановка проблемы истины оказывается теоретически возможной. Это связано с тем, что в рамках религиозной картины мира действительность делится на два принципиально различных и несводимых друг к другу региона: на высший, лучший, совершенный, вечный и идеальный мир божественного и низший, худший, несовершенный, сотворенный и существующий ограниченный период времени земной материальный мир. Такая изначальная дистинкция реальности в рамках соответствующего мировоззрения порождает соответствующую ей гносеологическую проблематику, в пределах которой и ставится вопрос о том, как можно еще и доказать истинность этой дихотомии и убедить в этом себя и других. Впрочем, теоретико-познавательный вопрос о критериях действительного существования высшего идеального и божественного мира с точки зрения религиозного мировосприятия имеет подчиненный характер. Для верующего как доверившегося, по его мнению, сверхразумной истине откровения, которая сформулирована в догматических положениях типа «Бог есть», «Бог создает мир из ничего актом своей воли» и т.п., все и так уже ясно. По его мнению, самое большее, что может в этой ситуации сделать разум (раз уж он есть) – так это еще раз, так сказать, заодно и на всякий случай «подтвердить» истинность святого писания.

Пожалуй, главная интрига вокруг доказательства божественного бытия разворачивается вокруг проблемы о трансцендентности или имманентности последнего. Другими словами, здесь ставится вопрос о том, где именно находится Бог: во внешнем и запредельном для нас в этой жизни особом мире, подобном тому, что был описан, например, Платоном или же он уже с нами, здесь, в нашей душе, или, возможно, разлит во всей природе?

Конкретно-исторически, говоря об эволюции религиозных представлений в европейской цивилизации, нетрудно проследить постепенный переход от трансцендентализма к идее имманентности божества. Сопутствующим когнитивным фактором такой эволюции и, видимо, одной из его причин является прогресс разума. Если в начальный период истории непросвещённое большинство готово верить не думая, то постепенно, в результате общего интеллектуального развития востребованным становится аргументация, доказывающая бытие бога.

Что касается конкретных способов «доказательства» бытия бога, то здесь можно выделить два существенно разных подхода. Стратегия первого из них состоит в том, что бы привести какие-либо «доказывающие» факты на основе анализа собственного внутреннего мира психики. Такой стратегий пользовался еще Платон, который находил в душе человека следы присутствия идеальных идей, что, по его мнению, было залогом объективности идеального как особого мира. Подобные же рассуждения можно найти у Августина, а также у различных мистиков. Например, у неоплатоников древности и Возрождения, у М. Экхарта и Я. Бёме. Последние, правда, были настроены не только на интеллектуальное созерцание совершенства, но и всякий раз стремились и к непосредственно-деятельному слиянию с последним.

Второй вариант доказательств бытия бога носит, так сказать, объективный характер, так как предполагает возможность увидеть следы присутствия последнего и во внешнем мире. Это то, что принято называть «естественной теологией», где бытие бога доказывается, например, исходя из движения, причины или сложности[134] мира.

Следует подчеркнуть, что всевозможные варианты «доказательства» бытия бога в рамках религиозного мировосприятия носят всегда подчиненный характер, так как любой вариант доказательства имеет рациональный характер и поэтому, в конечном итоге, служит не укреплению веры, а ее расшатыванию и разрушению. Религия – это не рациональное знание, целью которого является познание истины. В антропологическом плане религия – это, прежде всего, спасительное знание, а в общественном ее роль связана с социализацией, которая достигается за счет сплочения верующих вокруг некоторого общего для них символа веры. Поэтому любая религия содержит в себе набор догматов, которые позиционируются как нечто «сверхразумное», и любая последовательная попытка их прояснения всегда рискует получить обвинение в ереси.

Что касается повседневно-практического знания, то в силу того, что его содержание – это, в значительной мере, монотонное воспроизводство однотипно-повторяющихся действий (практические навыки, в идеале автоматизмы, источник которых чаще всего аналогия, а также персональные находки и их самостоятельная апробация), а не рефлексия, вопрос о достоверности как специфически-теоретическая проблема здесь также не актуален.

Вопрос об истине важен, прежде всего, в таких областях человеческого знания, как наука и философия.

В рамках задачи обоснования и истолкования знания можно выделить два различных, но не исключающих друг друга подхода: фундаментализм и функционализм. Каждый из этих подходов охватывает одну из существенных сторон познавательного процесса и различие между ними состоит в том, что в первом случае речь идет о все более углубляющемся и потенциально бесконечном регрессе к основаниям, в ходе которого всякий раз ставится и решается вопрос о причине того или иного зафиксированного положения дел. Характерным признаком такого типа обоснования будет всякий раз возобновляемый вопрос «Почему?». Например, такой вопрос можно поставить в отношении эмпирически фиксируемого факта взаимодействия массивных тел. То, что они притягиваются друг к другу – это действительно факт, но почему именно они притягиваются? Ответ «потому что они обладают массой» в случае такого типа подхода будет признан явно недостаточным и вслед за ним последуют следующие вопросы: «Почему обладание массой приводит к притяжению?», «Почему существует масса?» и т.д.

Во втором случае вопрос ставится не «Почему?», а «Как?», «При каких условиях существует наблюдаемое явление?». В рамках функционального подхода рефлексия возникает лишь по мере необходимости и подчинена в своей основе потребности решения актуальных практических задач. В частности, в рассматриваемом нами примере с взаимодействием массивных тел в случае этого типа подхода к обоснованию знания удовлетворительным будет признан ответ, который содержится в формулировке закона всемирного тяготения: сила тяготения пропорциональна массе взаимодействующих тел и обратно пропорциональна квадрату расстояния между ними.

Фундаменталистскому подходу, в значительной мере, соответствует корреспондентская теория истины, а функциональному – когерентная.

Согласно корреспондентской теории истины, называемой также «классической», знание истинно, если оно существует в сознании субъекта познания в том же виде, как и вне его сознания, в объективной реальности. При этом под «объективной реальностью» может подразумеваться не только внешний мир как «природа» (такая трактовка соответствует материалистическим философским доктринам), но также и мир «идей» (такой взгляд соответствует доктрине объективного идеализма). Историческим примером трактовки истины в соответствии с корреспондентской теорией являются, в частности, представления Локка о материи как плотной протяженной субстанции, которая такова, в том числе и потому, что, по его мнению, мы не можем себе представить нечто непротяженное. Таков же, по существу, и взгляд Декарта, согласно которому существует как бы параллелизм, одинаковость между «res cogitans» и «res extensa». Платоновская концепция созерцания умом идей, которые также, по его мнению, существуют и объективно тоже соответствует такой трактовке истины.

Главная проблема, возникающая при таком подходе к пониманию истины, состоит в том, что содержание психической реальности и, в том числе, мысль, вообще говоря, не может быть непосредственно сопоставлена со своим объектом (с не-мыслью). Ведь психическое не тождественно физическому.

В отличие от корреспондентской концепции, доктрина когерентной[135] теории истины интерпретирует последнюю как непротиворечивое и взаимосогласованное знание. Истинность какого-либо от­дельного фрагмента знания, например, единичного высказывания или системы таких высказываний, которые могут выступать в качестве теории, может быть удостоверена посредством соотнесения их с существующей системой других высказываний, актуальных для соответствующей области знания. Степень достоверности некоторого знания здесь будет тем выше, чем более оно согласовано и непротиворечиво как внутри самого себя, так и в отношении внешнего по отношению к нему знания. Примером оценки знания в рамках когерентной доктрины является анализ высказываний о строении материи, которые формулируются в физике микромира. В частности, в, на первый взгляд, несовместимые друг с другом высказывания о том, что материя может существовать одновременно и как «массивное вещество» и как «поле» вносится согласующее их дополнение, согласно которому в одном типе экспериментов мы можем наблюдать корпускулярные свойства материи, а в другом – волновые. Один из основных принципов квантовой механики – принцип неопределенности, гласящий, что невозможно одновременно точно определить местоположение частицы и ее импульс, так как чем точнее определяется местоположение (координата) частицы, тем более неопределенным становится ее импульс и наоборот, вполне может быть истолкован как частный случай в рамках когерентной теории истины.

Когерентная теория, которая делает акцент на непротиворечивости и согласованности знания в качестве критерия истины, согласуется также с представлением о знании как системе целостных смысловых каркасов (концепция «языковых игр» Л. Витгенштейна), а также с теориями «парадигм» (Т. Кун) и «эпистем» (М. Фуко), которые формулируются в рамках современной философии науки. Что касается инструменталистского понимания знания, которое развивается в рамках прагматизма и согласно которому теории – это орудия и инструменты, которые используются для разрешения тех или иных проблем и служат для устранения изначальной неопределенности, то такой подход может быть определен как частный случай функционалистского подхода к определению и оценке знания.

Конвенциональный подход к истине, согласно которому истина – это то, что было установлено по взаимной договоренности, является вариантом социологического подхода к знанию и в таких областях, как наука и философия носит подчиненный характер по сравнению с основными когнитивными теориями истины.







Дата добавления: 2015-09-19; просмотров: 602. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

Шов первичный, первично отсроченный, вторичный (показания) В зависимости от времени и условий наложения выделяют швы: 1) первичные...

Предпосылки, условия и движущие силы психического развития Предпосылки –это факторы. Факторы психического развития –это ведущие детерминанты развития чел. К ним относят: среду...

Анализ микросреды предприятия Анализ микросреды направлен на анализ состояния тех со­ставляющих внешней среды, с которыми предприятие нахо­дится в непосредственном взаимодействии...

Виды и жанры театрализованных представлений   Проживание бронируется и оплачивается слушателями самостоятельно...

Что происходит при встрече с близнецовым пламенем   Если встреча с родственной душой может произойти достаточно спокойно – то встреча с близнецовым пламенем всегда подобна вспышке...

Реостаты и резисторы силовой цепи. Реостаты и резисторы силовой цепи. Резисторы и реостаты предназначены для ограничения тока в электрических цепях. В зависимости от назначения различают пусковые...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.01 сек.) русская версия | украинская версия