Студопедия — Психоаналитический сеттинг
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Психоаналитический сеттинг






Обратимся к обсуждению самого психоаналитического сеттин­га, рассмотрим, как строится ситуация проведения психоанализа.

На первый взгляд кажется, что от пациента требуется совсем немного - просто свободно ассоциировать, говорить то, что при­ходит в голову, какими бы тривиальными или ужасными ни были его мысли или желания, отбросив защиты и сопротивление. Пред­полагается, что, поскольку инстинкты обладают мощным энерге­тическим зарядом и блокированы защитами, чтобы не допустить их появления в сознании, свободные ассоциации смогут «канали­зировать» мысли, желания, фантазии бессознательного. Положение «на кушетке» будет способствовать быстрому регрессу к инфантиль­ным страхам и симптомам. Чтобы продолжать работу, несмотря на их террор, терапевт развивает рабочий альянс с рациональной частью Эго пациента, опираясь на осознанное намерение пациента избавиться от страдания. Благодаря перенесению пациент становится способным вспомнить и пережить в деталях детские сны, грезы и желания, даже если этот материал содержит угрожающие импуль­сы. Используя перенесение в качестве «поля битвы», терапевт позво­ляет старым конфликтам проявиться вновь и не только в воспоми­наниях, но и в отношении к врачу. И вот здесь-то, по мысли Фрейда, разыгрывается битва между пациентом и врачом: первый хотел бы воспроизвести старые конфликты со старыми концовками, второй же, используя все душевные силы пациента и всю меру своего влияния на пациента, хотел бы заставить его принять другое решение.

Вот, в сущности, какими простыми словами можно описать, по Фрейду, план психоаналитической терапии (здесь и в последующем термины «психоанализ» и «психоаналитическая терапия» будут ис­пользоваться нами как синонимы). А как строится и разворачива­ется такая терапия? Современные представители психоаналитиче­ского направления (в широком смысле этого слова) предлагают сле­дующую схему.

Психоаналитическая терапия может быть определена по своей конечной цели, как это было показано ранее. Итак, единственной целью психоанализа является увеличение силы Эго по отношению к Cynep-Эго, Ид и внешнему миру. Психически здоровый или вы­лечившийся посредством психоанализа человек - это человек, ста­новящийся в новое отношение к своему бессознательному - там, где было Оно, должно стать #, согласно крылатому определению Фрейда. Р.Гринсон дает определение психоаналитической терапии в качестве каузального метода лечения невроза: «Цель ~ разреше­ние невротического конфликта пациента, включающего инфантиль­ный невроз, который служит краеугольным камнем взрослого нев­роза. Разрешение невротического конфликта означает воссоедине­ние с созйательной частью Эго той части Ид, Супер-Эго и бессоз­нательной части Эго, что была исключена из нее по той или иной причине» [3.-С. 29].

Уже Фрейд подчеркивал двойной временной «фокус» психоана­лиза, который к тому же является весьма подвижным и условным. «Фокусом» психоанализа являются невротические симптомы, на которые в настоящем жалуется пациент, и в этом смысле терапия направлена на облегчение и избавление от симптомов. Однако пред­полагая, что корни этих симптомов возникли из прошлых вытес­ненных обстоятельств, психоаналитик обращается к прошлому па-циента, как Маг и Волшебник вызывает его, заставляет оживать ото прошлое; для этих целей разработан особый ритуал, создается и специально организуется пространство и время «сеанса») распре­делены роли и даже отчасти написан сценарий. Что имеется в виду, можно пояснить с помощью метафоры, сегодня достаточно распро­страненной. Роль режиссера изначально предназначена аналитику, который определяет свое местонахождение приблизительно так, как это делает заботливый и немного сверх нормы контролирующий родитель, чтобы ребенок всегда мог быть доступен его бдительно­му оку; роль волшебной палочки выполняет, безусловно, знаковый элемент аналитической ситуации - «кушетка»; взрослый человек, уложенный на спину на кушетку, - согласитесь, это уже совсем дру­гой человек, это - не «существо, прямоходящее и о двух ногах». Человек на кушетке - это человек, сразу низведенный со своего пье­дестала человека Взрослого и Разумного, «он низверженный, по­верженный, насильно удерживаемый кем-то могущественным, в руки которого он себя отдает, во власть... которого попадает... хочет попасть... боится неизвестности... темноты... тишины... Чу!.. Чьи-то лица начинают медленно проступать, как на экране, сначала не­определенные, размытые... они шевелят губами, но голоса их дохо­дят как сквозь вату... они что-говорят, но язык их мне незнаком... они приближаются, как тени, все ближе.., Какие они огромные... ближе... Что они делают?!. Страшно!!! Ой... только не делайте это со мной! Ужас!!! Я - не хочу - на это - смотреть! Хочется закричать, но, как во сне, крика не слышно... Где Ты?.. Где Я?.. О-о-о-о-о! Кто-нибудь! Помогите!!! Скажите хоть слово! Хоть полслова!» (Молча­ние будет ему ответом.)

Ну что, кто первый в очереди на психоанализ?

Конечно, представлена специально гиперболизированная кар­тина, возможно, чересчур субъективно воссоздан эффект фрустра­ции, воспроизведение которого становится вполне реальным при определенной сценографии психоаналитического сеанса как риту­ала с заранее просчитанным эффектом. Нельзя сказать, что весь процесс спрогнозирован и неизменно воспроизводим по воле ана­литика-режиссера. Как писатель, выпустивший своих героев из-под пера, в какой-то момент становится не властным над ними, а, на­оборот, они направляют его перо, так и аналитик, запустивший этот процесс, в какой-то момент теряет власть и ощущает себя ведомым своим пациентом (в переносе-контрпереносе, например), запутав­шимся, не знающим, куда идти; вслушиваясь в слова, интонации, неуловимые на первый взгляд душевные движения пациента, внут­ренне запрашивает у него помощи, полагаясь больше на инсайты самого пациента, чем на собственные интерпретации; вдруг начи­нает угадывать в словах (скорее за или под ними) смутный смысл чувств, которые пациент, как немтырь, пытается до него донести, временами ощущает себя самого далеко за пределами терапевти­ческого кабинета, в своем мире «забытого, казалось бы, давно из­житого, "заглаженного", ставшего давно и невидимым и неслыши­мым, а тут вдруг... Карту бы мне, карту, чтобы понять, где я... в какой стране? Что за странные люди здесь живут?.. Почему мне не­знаком их язык? Что это - Солнце? Луна?.. Сумерки?.. Сколько же времени я так сижу? Не пора ли уже заканчивать сеанс? Надо бы сказать пару слов, чтобы встряхнуться, да и пациент, не дай Бог, не подумал бы, что я помер или уж совсем не слушал его....Да, что касается ваших последних слов, я бы полагал... Ну и т.д.».

Итак, кто здесь первый в очереди на роль аналитика?

После лирического отступления, целью которого было эмоцио­нальное вовлечение читателя в приблизительную атмосферу пси­хоаналитического сеанса, вернемся к более трезвому способу об­суждения нашего предмета, а именно - специальной организации пси­хоаналитического процесса, или его сеттинга, его пространственно-временных рамок.

Прошлое приходит в настоящее; пациент неизбежно приносит его с собой, сам не догадываясь об этом. Прошлое уже «закрепи­лось» в привычках, манере поведения, интонациях и оборотах речи, в телесном габитусе - позах, моторике, микродвижениях и выраже­нии лица, в выборе позы на кушетке и т.д.; лики прошлого неис­числимы, психоаналитику придется узнавать индивидуальный и идиосинкразический язык прошлого каждого нового пациента. Про­шлое может являть себя и более грубо, воспроизведением многократно рассказанных историй о себе; человек как рассказчик исто­рий, как story teller, по выражению современных конструктивистов. По этим рассказам аналитик различает так называемые паттерны, т.е. устойчивые образцы способов восприятия, мышления, чувство­вания, поведения, говорения. Одни образцы глубоко индивидуаль­ны, другие представляют собой культурные, социальные, полити­ческие «коды» (Р. Барт), скорее маскирующие, чем раскрывающие человеческую уникальность; одни показывают, что человек состо­ялся как уникальность, другие дезавуируют его ангажированность, заимствованность, деиндивидуацию его Я, сросшегося с теми или другими постоянно меняющимися контекстами. Вот как блистатель­но показывает этот феномен Милан Кундера в своей «Шутке»: «Но кто все-таки я был на самом деле? Я должен еще раз повторить: я был человеком с несколькими лицами. Я был серьезным, востор­женным на собраниях, придирчивым и язвительным среди самых близких товарищей; я был циничен и судорожно остроумен с Мар-кеттой; а оставаясь наедине с собой (и думая о Маркетте), стано­вился беспомощным и по-школярски взволнованным. Было ли по­следнее лицо тем истинным? Нет. Все эти лица были истинными: не было у меня, как у ханжи, лица истинного и лица ложного. У меня было несколько лиц, ибо я был молод и не знал сам, кто я и кем хочу быть. (Однако несоразмерность между всеми теми лицами сму­щала меня, целиком я не сросся ни с одним из них и двигался вслед за ними неуклюже и вслепую.)».

Перейдем теперь на научный язык. Итак, аналитик начинает свою работу со знакомства, которое происходит во время назначенного и протекающего сеанса, однако с первых минут беседы сталкивает­ся с «прошлым» пациента, с которым ему придется работать как с источником его «настоящих» страданий. Парадокс, на который сле­дует обратить внимание читателя, заключается в том, что это «про­шлое» поначалу по-разному представляется участникам беседы: пациент понимает его скорее буквально, как рассказ о прошлых событиях, детстве, в то время как для аналитика прошлое пациента прозрачно проступает сквозь его настоящее, и так называемая ра­бота с прошлым началась с первого «Здравствуйте». Заметим так­же, именно навык различения следов прошлого «здесь и теперь» ориентирует современную психоаналитическую терапию на стра­тегию движения с поверхности вглубь, позволяет контролировать глубину перенесения в соответствии с тактическими задачами -форматом терапии, тяжестью нарушений у пациента и другими те­кущими процессами, относящимися к пациенту или терапевту. Цель анализа можно сформулировать следующим образом: отобрать у прошлого его могущественную и тянущую назад силу и вернуть эту силу настоящему.

Итак, пространственно-временная организация аналитической терапии обрамляет, оформляет терапевтический процесс, определяя его рамки и границы, задавая тем самым и определенную этику терапевтических отношений, определяет границы возможного и невозможного никогда.

Об этом уже приходилось писать, подчеркивая психологический смысл организации терапевтического процесса (Е. Т. Соколова, 1995 1996) в качестве терапевтической альтернативы хаотичному, раз­мытому, нестабильному, неопределенному жизненному простран­ству-времени пациента с расстройством самоидентичности при по­граничных личностных нарушениях. Повторяем это и здесь: упоря­доченность и стабильность пространственно-временных рамок се­анса должны соблюдаться, чтобы не навредить; регулярность и постоянство времени-места создают условия возрождения и поддержания отношений прочной привязанности; тогда возникает шанс, что ясная структурированность «социальных» {в понимании Л. С. Выготского) сетей отношений интериоризуется в связную, не­противоречивую и устойчивую самоидентичность. Конечно, базо­вые принципы ортодоксального психоанализа создавались в рас­чете на модель невроза, а не расстройств личности, однако проана­лизированные сегодня многие трудные психоаналитические случаи демонстрируют наличие у пациентов более тяжелых нарушений, близких к пограничному уровню. Иными словами, соблюдение принципа «не навреди!» - это проявление уважения прав пациента как человека, каким бы ни был диагноз его заболевания.

Этика психоанализа еще со времен Фрейда накладывает запрет на реальные отношения пациент-терапевт и, конечно, означает не­допустимость выхода за рамки эротических отношений по принци­пу «все чувства дозволены - действия запретны». «Исключено, -писал Фрейд, - чтобы мы подчинились исходящим из перенесения требованиям пациента... Человек, ставший нормальным по отно­шению к врачу и освободившийся от действия вытесненных влече­ний, остается таким и в частной жизни, когда врач опять отстранил себя» («Перенесение». - Лекция 27). Психологический смысл дан­ного ограничения прозрачен: только запрет на отреагирование вле­чения в действии создает условия для процесса его психической пе­реработки; по такому же закону, заметил в свое время Клапаред, возникает необходимость осознания как принципиально нового спо­соба регуляции социальной деятельности, когда привычно рутин­ное ее течение наталкивается на преграду!







Дата добавления: 2015-09-19; просмотров: 343. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МЕХАНИКА Статика является частью теоретической механики, изучающей условия, при ко­торых тело находится под действием заданной системы сил...

Теория усилителей. Схема Основная масса современных аналоговых и аналого-цифровых электронных устройств выполняется на специализированных микросхемах...

Принципы резекции желудка по типу Бильрот 1, Бильрот 2; операция Гофмейстера-Финстерера. Гастрэктомия Резекция желудка – удаление части желудка: а) дистальная – удаляют 2/3 желудка б) проксимальная – удаляют 95% желудка. Показания...

Ваготомия. Дренирующие операции Ваготомия – денервация зон желудка, секретирующих соляную кислоту, путем пересечения блуждающих нервов или их ветвей...

Билиодигестивные анастомозы Показания для наложения билиодигестивных анастомозов: 1. нарушения проходимости терминального отдела холедоха при доброкачественной патологии (стенозы и стриктуры холедоха) 2. опухоли большого дуоденального сосочка...

Психолого-педагогическая характеристика студенческой группы   Характеристика группы составляется по 407 группе очного отделения зооинженерного факультета, бакалавриата по направлению «Биология» РГАУ-МСХА имени К...

Общая и профессиональная культура педагога: сущность, специфика, взаимосвязь Педагогическая культура- часть общечеловеческих культуры, в которой запечатлил духовные и материальные ценности образования и воспитания, осуществляя образовательно-воспитательный процесс...

Устройство рабочих органов мясорубки Независимо от марки мясорубки и её технических характеристик, все они имеют принципиально одинаковые устройства...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.01 сек.) русская версия | украинская версия