Чего не знал Карамзин

Во времена Карамзина, как и во времена Байера, историки всё ещё не располагали достаточными археологическими, антропологическими, нумизматическими и тому подобными данными. Зато корпус собственно исторических (письменных) источников значительно расширился (и частично стараниями самого Карамзина). Однако он всё ещё практически не включал арабские и персидские источники.

Кроме того, Карамзин знал историю Европы на обычном для образованного русского дворянина уровне. Оснований не доверять европейской историографии у него, конечно, не было. Поэтому он остался в неведении относительно трёх важнейших для нашей темы фактов.

Факт первый: традиционная нумерация шведских королей восходит к XVI веку, когда историк

Иоанн Магнус придумал 6 Карлов и 5 Эриков. Карамзин полагал традиционную шведскую династическую родословную приблизительно соответствующей действительности, а потому считал шведскую государственность где-то на 250 лет древнее, чем она была на самом деле. Да и Шлёцер в своём «Несторе» писал, что русская история «моложе даже шведской». Только при таком условии шведы имели в IX веке принципиальную возможность экспортировать идею государства хоть и к славянам.

Факт второй: существование на Балтике сильного народа русов/ругов, по меньшей мере делившего со скандинавами грозную славу норманнов.

Русы издавна имели государственность. Еще Тацит (I век) отмечал, что русы в отличие от других варваров подчиняются царям. Они имели также (тоже в отличие от других варваров) развитую религию с профессиональным жречеством и методикой гаданий и предсказаний, вызывавших восхищение всех соседей, которые почитали за лучшее приносить дары не только своим богам, но и русским.

Оказавшись к середине I тысячелетия в окружении славян, балтийские русы быстро были ассимилированы ими и перешли на славянский язык, создав свой диалект. При этом они не только сохранили культурное своеобразие, но и приобрели политическое лидерство и религиозное доминирование среди балтийских славян: стали «славянами славян».

Русы освоили мореходство по Балтийскому и Северному морям задолго до эпохи викингов. Они блокировали для скандинавов Восточную Балтику и тем самым монополизировали торговлю на Балтийско-Волжском пути «из варяг в арабы». Многолетние попытки датчан прорвать эту блокаду были безуспешны. Благодаря политическому союзу с ободритами русские купцы также беспрепятственно действовали на историческом торговом пути «из варяг в греки» по Одре/Эльбе и Дунаю.

В начале IX века, после разгрома франками Аварского каганата, царь балтийских русов стал называть себя «каганом», но франки признавали за ним лишь титул короля. Государство балтийских русов было уничтожено датчанами в 1168 году, после того как германцы в длительной борьбе (потребовавшей даже нескольких крестовых походов) покорили политических союзников русов – ободритов и лютичей.

Ничего этого Карамзин не знал, так как европейская историография вычеркнула балтийских русов из своей истории.

Факт третий: фальсификация истории викингов. Вот как Карамзин характеризует викингов, очевидно, на основе европейских исторических трудов: «Мы знаем, что Балтийское море издревле называлось в России Варяжским: кто же в сие время – то есть в IX веке – господствовал на водах его? Скандинавы, или жители трёх королевств: Дании, Норвегии и Швеции, единоплеменные с готфами. Они, под общим именем норманнов, или северных людей, громили тогда Европу. Ещё Тацит упоминает о мореходстве свеонов, или шведов; ещё в шестом веке датчане приплывали к берегам Галлии: в конце осьмого слава их уже везде гремела и флаги скандинавские, развеваясь пред глазами Карла Великого, смиряли гордость сего монарха, который с досадою видел, что норманны презирают власть и силу его. В девятом веке они грабили Шотландию, Англию, Францию, Андалузию, Италию; утвердились в Ирландии и построили там города, которые доныне существуют; в 911 году овладели Нормандиею; наконец, основали королевство Неаполитанское и под начальством храброго Вильгельма в 1066 году покорили Англию».

В действительности господствовали на Балтике русы, и это они оставили скандинавам единственное направление экспансии – на запад. Сами русы тоже ходили на запад (так, в 844 году они осаждали Севилью), но основное направление их экспансии было другим. А общее имя норманнов в те времена действительно было общим: оно распространялось на всех людей Севера: и русов, и скандинавов, и славян, и фризов.

Основывать государства в IX веке скандинавы не могли, так как сами таковых ещё не имели: они захватывали уже существующие государственные образования и становились их правителями. Равным образом не основывали они и города, так как в таковых ещё просто не нуждались.

В самой Скандинавии было в IX веке всего три города:

датский Хедебю – перевалочный пункт для балтийских купцов (преимущественно не скандинавов), желающих избежать опасного морского пути вокруг Дании;

шведская Бирка – город, населённый одними купцами, своего рода фактория, созданная для иноплемённых купцов (кстати, порядка 13 процентов живших здесь купцов были славянами). Викинги сбывали здесь награбленное. Бирка могла бы со временем стать крупным торговым городом, но в конце X века потеряла значение порта из-за понижения уровня моря;

норвежский Скирингссаль – фактория, аналогичная Бирке, но в несколько раз меньше и беднее.

Викинги основывали в разных местах такие поселения, какие умели: укреплённые хутора. Некоторые из таких поселений спустя века действительно развились в города, – но уже в условиях других общественных отношений, когда в городах появилась потребность.

Цивилизация, которая только себя считает таковой, а всех остальных – туземцами, конечно, не может позволить какой-то там научной истине исказить свой светлый образ. Право «разсеивать семена цивилизации» принадлежит исключительно германским народам. Поэтому место русов (а заодно и балтийских славян) в европейской историографии было отдано скандинавам, и исключительно им было присвоено «общее имя» норманнов.

Такого Карамзин, конечно, не мог предположить. «Изучая отечественную историю с полнейшим национальным самоотречением, – справедливо отмечает С.Э. Цветков, – русские учёные наивно предполагали и в своих европейских собратьях такое же национальное бескорыстие, они думали, что в их книгах царствует объективная истина, между тем как имели дело с национальным субъективизмом немецких профессоров».

Источник: КРАСНАЯ ЗВЕЗДА