Глава 25. От женщин узнала о Сулемане

От женщин узнала о Сулемане. Не выспрашивала, ведь я – «сестра» его бывшей жены. Так получалось - слово за словом, то там, то там прошёптывалось. Мне завидовали. Такой мужчина на вес золота. Уважаемый господин: почтенный и добропорядочный. За ним никогда не видели корысти или злого умысла. Его деяния - понятны и честны. В своё работал в Стамбуле, но предпочёл скромную жизнь вдалеке и неизвестности. Очень любил бывшую жену – Зийнар. К сожалению, рак её не пощадил. Сулеман ухаживал до последнего… Она умерла в муках, на его руках. Вот уже который год жил один – им с женой Аллах не дал детей.

Я поняла, воспитание от бедности не зависело. Вначале сторонилась местных, но вскоре ощутила глубину их порядочности. Никто не домогался, не лез с расспросами. Люди жили сегодняшним! Не жаловались на судьбу, на правительство и режим в стране, не плакались по пустякам – получали удовольствия из того, что имели. Не ругали близких – поддерживали, как могли… Мужчины со мной встреч не искали, даже не пытали заговорить. Я расслаблялась, но голова болела по-прежнему: план отмщения на ум не шёл. Просчитывала разные варианты, запинаясь уже на переезде в Анталию. Женщина путешествует по Турции одна?! Нонсенс… Если обращусь в посольство, мне могут не поверить, или на худой конец отделаются депортацией. Это в мой план не входило, пока… В похищении завязаны богатые и влиятельные люди, а из-за мелкой сошки – Татьяны из Мурманска, вряд ли кто-то будет напрягаться. К тому же работорговля, проституция, наркота… Меня проще убрать, чем геморрой наживать. Наказать тварей никто не захочет, спустить же на тормозах – не могу я. Мне нужны мои детки, в том числе, и Магди! Нужна вся моя семья! Поэтому, ломая голову над дилеммой – месть подонкам, возврат сыновей, - после получения допинга – танцев и очередного кукольного представления, садилась… и писала. Рассказы, сказки для детей, взрослых. Разрабатывала сценарии и пока Сулеман не видел, мастерила персонажей, декорации и реквизит. Я не обладала даром управления марионеткой - кукольный театр, всё же непростой, но старательно гнула пальцы, изучала пластику движений. Огорошилась сложностью управления. Обмануть возрастного зрителя, играя, проще пареной репы, детей же - не получится. Если неинтересно или плохо поставлено, не досмотрят. Будут скакать, болтать, кричать, отвлекаться. Их гомон - жесточайшая помеха. У меня большой диапазон голоса, это ещё учитель по пению сказала. Слух - слабоват, голос – не выдающийся, но ширина октав хорошая. С легкостью давались как детские роли, так и старческие мужские. Писклявые, ласковые, пацаничьи, хрипловатые…

Я крутила, искала, отрабатывала, закрепляла. Репетиции проводила под покровом ночи, хранясь от глаз мужа.

- Интересно, – раздался голос Сулемана, только закончила отрывок из последнего эпизода сказки. Вздрогнула - вскинула глаза и, растерявшись, зацепила ширму. Она с грохотом сложилась, утянув меня за собой. – Прости! – Сулеман помог выбраться из ловушки, восстановить место действа. Взял марионетку лисы, и окинул критическим взглядом: - Неплохая работа. - Вернул мне, провел ладонью по декорации: – Хорошие цвета и чувство меры. Занимательно. Буду тебя учить.

Я едва не задохнулась от счастья:

- Клянусь слушаться, - кивнула с восторгом. Зачарованно открыла рот точно первоклашка, попавший в магическую среду неизведанной школьной жизни. С энтузиазмом рвущийся к новому, не успевший осознать монотонность, серость и обыденность, ожидающие при изучении.

- Что за сказка? Никогда раньше не слышал.

- Придумала, - несмело отозвалась. - Я же говорила, что пишу.

- Многие пишут, - спокойно отрезал Сулеман,- но не все это делают достойно. Есть что-то ещё?

- Несколько детских рассказов… Они не доработаны, - поспешила оправдаться. - Я свернута на мелочах и точностях. Описания, создание образов, характерные нюансы персонажей и, главное, смысл написанного. Поучительность! Ещё начала самую сильную историю. Пока больше в голове, но очертания уже оформились.

- Дашь почитать?

- Конечно, - промямлила. Издательства мой первый роман не приняли: «Извините, мы временно прекратили издательство по данной серии». Поэтому выкладывалась в интернете. Общалась с читательницами. Мнение со стороны очень важно, особенно не хвалебное, а критическое, дельное. А тут… Неудобно, когда человек, понимающий в деле, оценил набросок наспех выполненной работы и одновременно приятно. - Они глупенькие, - застеснялась окончательно, - простенькие, но деткам может понравиться. Я своим рассказывала… - ком встал поперёк горла. Вспомнились вечера, когда кричала, пытаясь успокоить пацанов, ведь так занята, написанием очередной главы, а они мешали… Боже! Сейчас бы всё отдала за их близость.

Сулеман ушёл…

На следующий день тренировки-репетиции начались, а также правка текстов и подборка звукового сопровождения. Да, Сулеман поразил, когда вытащил из-под полы надежно завернутый тряпками, бумагой и, конечно, упакованный в коробку музыкальный центр. Не «Музыкальный центр», а такой… маленький, старый, с батарейками и кассетами. Чёрт! Но ведь это уже что-то! У мужа в архиве оказалось масса интересных звуков и мелодий. Работа закрутилась. Овладение искусством игры в куклы давалось с трудом. В любую свободную минуту крутила крестик, доводя жесты до автоматики. Даже по ночам марионетки не отпускали – просыпалась уставшая, но довольная. В глазах Сулемана читала удовлетворение, но на словах похвалы ни разу не услышала. Хотя, пару моментов очень походили: «Наконец, твоя лиса поднялась, и научилась хвостом вилять. Я уж думал, мы так и будем в дворника-калеку играть!» Или: «О! Твой заяц научился передвигаться скачками и выглядеть трусливым. Слава аллаху, а то подумывал тебе куклу сменить. Медведь - от и до!» В другой раз: «Госпитализация отменяется, у принцессы пропал нервный тик и ужимки бандитки. Она научилась плавности и королевской высокомерности».

Точь-в-точь, мой отец! Любитель иголку воткнуть. На спортплощадке я – пшено или курица. Руки, как и ноги, из одного места растут. Играю хуже всех, даже если меня награждают как лучшего игрока турнира. На лице недовольство, а главное, в каждой язве – доброта и восхищение. Помню всё детство и юношество из кожи вон лезла, чтобы услышать: «Ты – умница!» Но не тут-то было - не дождалась. Только после рождения первого ребёнка, папка отметил: «Ты снова свой толстый зад можешь поднять на достойную высоту и нападать с умом». Расстроиться бы, да привыкла уже…

Слышала теорию, что мальчики избегают, но зачастую женятся на женщинах – копиях матерей. А вот девчонки ищут мужа сходного с отцом, конечно, если, он не был насильником, извращенцем, алкоголиком или наркоманом - редко выходит. Я не искала, даже не задавалась подобными мыслями, зато вышло как по психологии. Сулеман - турецкая версия папы. Хотя разница тоже ощущалась. С настоящим чувствовала себя любимой дочуркой, сколько бы мне не стукнуло. А с мужем – забавной девочкой, которая растет и превращается в миловидную девушку. Нет! Он не приставал – ни единого намека, но… Чёрт, сложно объяснить... Женщина ощущает телесно - знает, когда интересна мужчине. На инстинктах, неком духовном уровне или даже низменном… плевать, можно применить любое название, но факт оставался фактом. Сулеман – второй отец, которого не искала. Мужчина, которого не заслуживала. Спаситель, которого не ждала. Муж, о котором не мечтала. Сложно, запутанно, но так…

Мы работали слаженно – одной командой. Хотя, в каких-то моментах я спорила, убеждала, доказывала, отстаивая своё видение – порой выходило. Муж умел признавать ошибки – очередной плюс его добродетелям. Если бы могла, причислила бы Сулемана к ранг святых. По крайней мере, для меня он такой… Я расцветала - появлялась уверенность.

С текстами работать проще: несколько правок - придали гладкости, выделили акценты на нравственности и морали. Сулеман принялся корпеть над оставшимися куклами, набросками к декорациям.