Когда беспокойство оборачивается бедойНачало было многообещающим. Бонда пришла ко мне на прием и сразу же заявила: «Я человек очень мнительный, всегда беспокоюсь, как бы чего не вышло. Я на все жалуюсь. Все знакомые зовут меня нытиком». После такого вступления мне трудно было отделаться от мысленного ярлыка «Вонда–нытик». Бонда признала, что ее постоянная, глубокая, пронизывающая все ее существо тревожность пагубно сказалась на ее здоровье: у моей новой пациентки был целый букет психосоматических заболеваний. Лечение ее тревожности стало для меня не менее важным делом, чем лечение физических симптомов. Я считаю, что в целом американцы стали нацией тревожных людей. Последние отчеты об уровне стресса в стране показывают, что основные источники наших треволнений — это работа, материальное положение и семья. Более половины опрошенных американцев заявили, что больше всего их тревожат работа и деньги. Среди психических заболеваний тревожные расстройства стоят у нас на первом месте. Ими страдают девятнадцать миллионов жителей США. Через восемь месяцев после террористического акта 9 сентября 2001 года информационное агентство «Тайм–СиЭнЭн» провело опрос, который показал, что почти две трети населения США по нескольку раз в неделю с тревогой думают о терактах. Тревога — это одна из форм страха. Она ведет к развитию тех же самых заболеваний, которые я перечислил в начале восьмой главы. Однако, в отличие от Бонды, многие люди не считают свою тревожность чем–то губительным. Попробуйте ответить на такие вопросы: Не просыпаетесь ли вы по ночам с мыслью о том, что можете потерять работу? Не ощущаете ли вы ком в желудке, когда вспоминаете о курсе акций или о состоянии дел в пенсионном фонде? Не начинает ли вас лихорадить, когда ваш босс приходит на работу в плохом настроении? В каком состоянии вы ложитесь спать после того, как просмотрели программу новостей, которая, кажется, рассказывает лишь о насилии, войнах, несчастьях и преступлениях? Осознаете ли вы, что, хлопоча о продвижении по службе, вы жертвуете своим здоровьем?
|
