Студопедия — Старшие Арканы 3 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Старшие Арканы 3 страница






- Иногда ты становишься так же невыносима, как Нэнси, - заметил брат. - Не понимаю, какой в этом смысл. Зачем вообще говорить: "Боже милостивый"?

- Да ведь обычно больше и сказать нечего, объяснила Сибил и торопливо добавила, - извини, дорогой, я как-то не подумала... - она замолчала, подбирая слово.

- Я знаю, - сказал м-р Кенинсби, словно уже услышал его, - но не могу счесть шутки подобного рода признаком хорошего тона. Юмор вполне может обходиться и без оскорблений.

- Пожалуйста, прости меня, Лотэйр, - кротко произнесла Сибил. Она старалась не называть так брата, поскольку для него имя "Лотэйр" как раз и было оскорблением, начисто лишенным юмора. Сибил уже трижды пожалела, что не следила за словами. И так не хватает времени порадоваться всему в жизни. Вот как с этим именем... Они могли бы вместе с удовольствием пробовать его на вкус.., но она любила брата и никогда не стала бы навязывать ему чудеса Бога милостивого, поэтому поспешно сменила тему:

- Нэнси так спешит навстречу будущему.

- В ее возрасте вполне естественно ждать будущего, - заметил м-р Кенинсби.

- А в нашем, - подхватила Сибил, - когда остается уже немного времени, о будущем как-то и не думается: настоящее вполне устраивает.

М-р Кенинсби чуть не сказал "Боже Милостивый", но совершенно с другой интонацией. Выждав пару минут, он продолжал:

- Знаешь, Генри предложил отвезти нас на своей машине.

- Ну что же, очень мило с его стороны, - отозвалась Сибил и дала вовлечь себя в разговор о том, что необходимо взять с собой в поездку.

В конце разговора брат неожиданно произнес:

- Да, кстати, отбери из коллекции карт самые интересные. Захватим их с собой, и каталог заодно. Особенно - ту колоду, которую мы как-то вечером смотрели. Нэнси просила. У этого старика, кажется, есть нечто похожее, они с Генри хотят сравнить. Обычные цыганские штучки! Но раз им нравится... Он обещал показать ей какие-то фокусы.

- Хочется верить, - заметила Сибил, - что она не станет демонстрировать их нам, пока не потренируется. Не то, чтобы я не люблю сюрпризы. Просто карточные фокусы и святость плохо совместимы.

- Святость! - насмешливо фыркнул м-р Кенинсби. - Это у Нэнси-то?

- Дорогой мой, она влюблена, - серьезно напомнила сестра.

- Ну, и при чем здесь святость? - торжествующе вопросил м-р Кенинсби и сполна насладился молчанием Сибил. А что она могла объяснить человеку, который не видит очевидной связи между любовью и святостью?

Нэнси не рискнула бы назвать "фокусами" то, что пережила этим вечером, хотя неделю назад, заговорив о картах, Генри воспользовался именно этим словом. До Рождества оставалось дней десять. За те две недели, что прошли после знакомства с коллекцией м-ра Дункана, карты не раз возникали в разговорах молодых людей. Нэнси в полной мере было свойственно любопытство молодости. Таинственные намеки Генри уже всерьез заинтриговали ее. Для начала Нэнси сама еще раз рассмотрела карты и перечитала их описание в каталоге, затем прочла статью "Таро" в энциклопедии, но ясности это не прибавило.

Этим вечером, уютно устроившись перед камином, она ласково теребила пальцы Генри, но вдруг повернулась и взглянула молодому человеку прямо в глаза.

- Генри, милый, в чем там все-таки дело с этими картами? Ты так многозначительно говоришь о них...

- Ничего удивительного, - согласился Генри. -Это очень важно, а насколько - возможно, будет зависеть как раз от тебя.

- Генри! Ты смеешься надо мной, да? Перестань немедленно, иначе я обижусь!

- Я могу перестать, но тогда ты так и не узнаешь, что потеряла, невозмутимо продолжал Генри.

Нэнси протянула к нему руки и трагическим голосом проговорила:

- О я несчастная! А если я сделаю вид, что и не хочу ничего знать, - как ты тогда будешь выглядеть? Нечестно пользоваться таким преимуществом.

- Если ты действительно не хочешь знать, - задумчиво проговорил он, - я наверняка не стану тебе ничего рассказывать. В этом-то все и дело. Ты действительно хочешь знать?

- Я открыла тебе сердце, а ты мне не веришь? возмутилась Нэнси. - Я уже час изнываю от любопытства, а тебе все мало? Или ты хочешь, чтобы я выпытывала у тебя это в постели? Между прочим, я этого терпеть не могу. Когда мы проходили в школе "Юлия Цезаря", там, помнится, была такая фраза:

"Портия - не жена Бруту, а шлюха". Эта Портия мерзкая маленькая тварь, она все из него вытягивала! Но я клянусь, что "вонжу нож себе в бедро", если ты мне не расскажешь, и умру, истекая кровью прямо на твои прекрасные брюки.

Генри так крепко взял ее за руку, что взгляд у нее немедленно посерьезнел.

- Если ты хочешь знать, - сказал он, - я расскажу тебе столько, сколько смогу. А остальное - там.

- Тебе виднее, - серьезно ответила она. - Если это не шутка, тогда испытай меня и можешь молчать, если я не справлюсь. Но почему-то, - она внезапно улыбнулась, - я думаю, что справлюсь.

- Тогда принеси карты Таро, если можно, - сказал Генри. - Только тихо. Я не хочу, чтобы остальные знали.

- Дома нет ни отца, ни Ральфа, - быстро ответила Нэнси, - сейчас принесу, - и выскочила из комнаты.

Те несколько минут, пока она отсутствовала, Генри стоял, отрешенно глядя перед собой, и не сразу услышал легкие шаги. Нэнси бросились в глаза нахмуренное лицо и сосредоточенный взгляд молодого человека, она заметила, как шевельнулась его ладонь, и состояние Генри тут же передалось ей. Она шла через комнату так, как идут под венец. Впервые, встретившись глазами, они не улыбнулись друг другу. Генри взял карты, положил руку на плечо Нэнси и легонько подтолкнул к огромному столу в центре комнаты. Достав карты из футляра, он умело разложил колоду на пять стопок.

- Смотри, - начал он объяснять, - вот двадцать две карты - двадцать одна и та, которая не в счет. Это - Старшие Арканы, и сейчас я не буду тебе про них рассказывать. Как-нибудь потом. А вот это - четыре масти; в прошлый раз мы не обратили на них особого внимания, и напрасно. Видишь, какой они необычной формы - не пики, трефы, черви и бубны, а жезлы, мечи, чаши и монеты, или денарии. Иногда они изображаются пятиугольниками, но эта форма правильнее. И еще одно: в каждой масти не тринадцать карт, а четырнадцать. Кроме валетов, дам и королей здесь есть еще рыцари. Ну вот, например, валет, иногда говорят паж жезлов, а перед ним - рыцарь, дама и король жезлов. То же самое - с мечами, чашами и денариями. Смотри, вот они.

Нэнси наклонилась над столом, внимательно рассматривая карты. Немного помолчав, Генри продолжил.

- Эти карты - прообраз всех остальных. Никто не знает, откуда они взялись. По преданию, впервые о них узнали от испанских цыган в тринадцатом веке. Кое-кто считает их гораздо более древними. Говорят даже о Египте, но важно не время, которое стоит за ними, а процесс, который с ними связан. Колод Таро существует множество, но оригинал один, и в нем скрыта тайна, которую я хочу показать тебе в канун Рождества. Именно из-за этой тайны, и только из-за нее, эта колода так много значит.

Он снова помолчал, взглянул на руки Нэнси, лежавшие на краю стола, и заключил:

- Все на свете взаимосвязано - образ с образом, движение с движением: иначе мир был бы лишен истинного смысла. И мы - ты и я - должны обрести силу смысла этих взаимосвязей. Ты понимаешь, о чем я?

Нэнси подняла глаза от стола и Генри увидел, что она улыбается.

- Дорогой, - прошептала она, - как я могу не понимать? Тут мне и карты не нужны. Рассказывай дальше: покажи мне, какое отношение к этому имеют Таро?

Пожалуй, Генри слегка растерялся. Выходит, то, что он с таким трудом искал, яснее ясного этой удивительной девушке? Он продолжал объяснения уже не таким самоуверенным тоном.

- Четыре масти связаны с четырьмя земными стихиями. Ты сейчас сама в этом убедишься, если захочешь, и если древние предания моего народа говорят правду. Этой колоды у нас не было уже больше двух веков, и, похоже, за все это время никто не пытался работать с ней. Последний раз она возникла при королеве Елизавете, когда один из моих предков бежал в Англию, спасаясь от преследований испанцев. Тогда с помощью карт он поднял ураган, погнавший Великую Армаду на север, мимо берегов Шотландии.

Нэнси нахмурилась. Генри тут же замолчал и она решилась спросить:

- Ты хочешь сказать... Ты имеешь в виду, что он... Прости, дорогой, я, кажется, не понимаю. Как он мог поднять ураган?

- "Перебирает карты ветер", - отозвался Генри. - Не старайся поверить сразу. Считай, что это - легенда. Просто представь, как безвестный беглец, бродяга, стоит ночью на морском берегу и тасует карты - вот эти самые, - он накрыл ладонью стопку с жезлами. - Он до тех пор перемешивал их с воздухом, пока не поднял бурю и не направил ее через море, на погибель флоту короля Филиппа. Ну, представила?

- Да, - неуверенно отозвалась Нэнси. - Сумасшедшая сцена, но это я могу представить.

Генри наклонился, молча собрал со стола и положил в футляр мечи, жезлы, чаши и Старшие Арканы. Потом отодвинул футляр в сторону и взял карты с денариями.

- Ну а теперь, - он улыбнулся, - посмотрим, что могут сделать наши руки вместе?

- Командуй, - коротко ответила Нэнси.

Он дал ей четырнадцать карт, встал за ее плечом, помог разобрать карты по семь в каждой руке - и положил ладони на ее запястья.

- Теперь слушай внимательно, - шепнул он ей в самое ухо, - думай о земле, о садовых грядках, о суглинках на полях, о пыли на дорогах; о той земле, на которой растут цветы, о земле, которой когда-нибудь будут преданы наши тела, о земле, из которой состоят острова и континенты. Можешь?

- Да, Генри, - тихо откликнулась она, чуть помедлив на втором слове, еще полнее отдаваясь его воле.

- Земля, земля, на которой все растет и умирает, - снова заговорил он, наполни свое сознание этим образом. И расслабь руки, пусть они будут готовы тасовать карты. Держи их уверенно, нелегко, и если почувствуешь, что они хотят двигаться - не мешай им, просто помогай скользить и перемещаться. Ты не боишься?

- А надо? - простодушно спросила Нэнси.

- Никогда не бойся, - ответил он, - ни сейчас, ни потом. Не бойся. Это знание, и нам оно должно пойти на пользу. А теперь - начали.

Нэнси сосредоточилась. Она начала настраивать сознание на заданный образ, сначала - в общих чертах, потом все увереннее и конкретнее. Она думала о садах, о земле, от которой зависит рост растений; иногда она сухая как пыль, иногда набухает влагой и становится жирной грязью. В ней ползают черви, корни травы пробираются вниз. Нет, корни и черви ни при чем - только земля, плотная густая земля.

Огромные корни деревьев погружаются в нее все глубже - она мысленно следовала за ними, сопровождая каждый все утончающийся корешок. Она наполнялась землей, погружалась в землю; вот она сама, как корень, вросла в землю по плечи. Комья чернозема разваливаются под натиском лопаты.., нет, это разваливаются ее мысли... Рыть... Норы, ямы, шахты, туннели, могилы - нет, это уже не земля. Могилы - тела, лежащие в них, снова уходят в землю, становятся землей. Земное - земле. И сама она тоже земля: колени, бедра, плечи. Земля у нее в руках, земля на ладонях.

В земле - родники, глубинные ручьи, водоемы, колодцы, реки; потоки воды мчатся меж скалистыми берегами или спокойно текут по поверхности. Земля долго стискивала их, они пробивались наверх... - Нет, не вода - земля. Ноги прильнули к ней, врастают в нее, все сильнее ощущение единения с материнской стихией. Где-то есть скалы, но сама она - не скала, пока не скала. Что-то живое, похожее на нетерпеливую воду, бурлило в ней, что-то инородное стремилось проникнуть в ее естество. Губы стали шершавыми, лицо, наверное, потемнело под слоем земли. Она хотела поднять руку и смахнуть грязь со щек только не ладонью, потому что ладонь тоже была в земле, она чувствовала отдельные песчинки. Пальцы разминали земляной ком. Она сжимала землю, старалась удержать, не уронить ее.

"Мягче, не так резко", - прошептал в ухо чей-то голос. Звук вернул ее к началу, разрушил чары. Она снова увидела карты, свои руки и руки Генри, увидела, как ее пальцы тасуют карты, все быстрее и быстрее. Она попыталась уловить ритм их движения, это ведь не она задавала его. Теперь стало понятно: ощущение земли, готовой просыпаться между руками вызывали карты. Они будто сами сновали туда-сюда: вот наверху оказалась четверка с денариями, потом туз, мгновенье спустя - рыцарь, потом король в шляпе, с бородой в четыре пряди, держащий монету рукой, затянутой в перчатку. Монета сверкнула и тут же снизу выскользнула новая карта. Рука Нэнси помогла ей лечь наверх. Это была девятка денариев. Она услышала легкий звук - странный, несмолкающий звук, похожий на слабое шуршание. На картах был песок! Или песок на ее руках? Откуда этот шелестящий шорох? Он не пригрезился ей, как не пригрезилась и субстанция, скользящая между пальцами. Под руками с картами она увидела стол, но какая-то странность в нем заставила ее вглядеться повнимательнее. Он же был черный - ну конечно, черный, а теперь это была тусклая, рыхлая поверхность, а от ее рук словно стекало облако. Именно оно рождало звук. Что-то падало - наверное, земля; дождь из комочков земли стекал с ее ладоней, он уже присыпал часть стола, а комочки земли все продолжали падать, комочки настоящей черной земли...

"Спокойно", - произнес голос у самого уха. Ей внезапно захотелось отшвырнуть карты прочь если бы только она смогла оторвать от них руки! Но теперь было уже поздно: ее земляные руки принадлежали самой земле, той самой, что возникала и перекатывалась между ее пальцами, земле, уже скрывшей шестерку.., и двойку. Но рядом были и другие руки. Она прижалась тыльной стороной кистей к ладоням любимого и сказала, стараясь произносить слова как можно спокойнее: "Может, хватит пока?"

Ей ответил глубокий вздох, а затем голос Генри.

- Хорошо, - произнес он. - Спокойно, спокойно, думай вместе со мной, думай о картах - карты простые рисунки - просто черные линии и пятна краски. Сожми их, сильнее! Теперь сожми их сама крепче.

Казалось, ее рукам пришлось вступить в короткую схватку с тем, что они держали, но карты сопротивлялись недолго. Борьба, если она и была, завершилась. Сильные руки Нэнси сжали карты, подровняли их, пришлепнули сверху. Генри снял ладони с ее кистей и взял колоду. Нэнси тут же шагнула в сторону и посмотрела на стол. На нем лежала горка чернозема, словно только что из сада.

На нее навалилась такая слабость, что она покачнулась. Сильная рука Генри придержала ее, помогая опуститься в кресло.

- Все в порядке. Погоди минутку, - с трудом произнесла Нэнси, не отпуская его руку. - Пустяки, пробормотала она сама себе, - все очень просто. Наверное, я просто не привыкла к таким вещам - в этом все и дело.

Она даже не подумала, что случившееся может быть каким-нибудь ловким фокусом. Генри не мог так шутить. Однако на обеденном столе лежала земля. Тетя Сибил удивится, откуда она здесь взялась. Нэнси зажмурилась, а когда открыла глаза, у нее почему-то открылся и рот. Горка земли оставалась на месте.

- С тобой все в порядке? - заботливо спросил Генри.

Нэнси собралась с силами.

- Да. Генри. Что это было? Я хочу сказать...

- Ты испугалась! - с упреком произнес он.

- Ничуть! - ответила она.

- Если ты боишься, то я не смогу тебе ничего рассказать. - Генри вздохнул. - Я не смогу разделить с тобой свое знание, если ты этого не захочешь. А ведь ты видела только начало; тебе лучше сразу это понять.

- Да, милый, - сказала она. - Не будь со мной таким суровым. Все случилось так неожиданно, правда? А она.., она настоящая?

Он зачерпнул немного земли и снова бросил на стол.

- Вполне. Хоть цветы сажай.

- Тогда, - в голосе Нэнси пробились истерические нотки, - позови Агнес, пусть она уберет здесь.

- Потрогай, - предложил Генри, - подержи в руках, убедись, что она настоящая.

- Ни за что! - воскликнула Нэнси. - Генри, я прошу тебя - позвони. Я хочу посмотреть, как Агнес соберет ее в ведро. Это лучшее доказательство.

Явилась Агнес с ведром и быстро навела в комнате порядок. На лице служанки отразилось только легкое недоумение и недовольство. Понятно, не ее это дело, чем занимались мисс Нэнси и молодой человек, но результат - вот он, - грязь на обеденном столе. Агнес протерла столешницу и удалилась. Нэнси замерла в кресле, и в комнате надолго повисла тишина.

Наконец девушка шевельнулась и посмотрела на Генри.

- А теперь рассказывай, - потребовала она. Он стоял, прислонившись к каминной полке и поглядывая на нее сверху вниз.

- Я уже все рассказал тебе. Все в мире взаимосвязано; некоторые связи видны лучше, другие - хуже. Между этими картами, - Генри показал на кожаный футляр, - и природными проявлениями существует очень тесная связь...

Она перебила его.

- Да, дорогой, можешь не объяснять. Просто скажи мне еще раз то, что ты говорил про ветер, и про все остальное.

- Земля, вода, воздух и огонь, - начал Генри. -Денарии, чаши, жезлы, мечи. Когда руки знающего человека встречаются с картами, карты оживают...

Она поглядела на свои руки, лежащие на коленях.

- И руки могут это сделать?

- Они могут все, - сказал Генри. - Они обладают силой.

- Но зачем тогда карты?..

Молодой человек улыбнулся. Нэнси вдруг потянулась к нему, он наклонился и нежно взял ее за руки. Движение захватило ее, но все-таки это она поднялась с кресла, а не он склонился к ней. С минуту, пока он шептал какие-то милые пустяки, голос его не покидала радостная энергия, а когда он, наконец, медленно отпустил ее, движение чем-то напомнило Нэнси мастера, который убирает драгоценный инструмент до той поры, пока он не понадобится снова. Генри не спускал с нее глаз - так проверяют, в порядке ли сложное и тонкое устройство, не пострадало ли оно в ходе эксперимента, для которого, собственно, и было предназначено.

Нэнси поправила волосы и снова села.

- В следующий раз я лучше подготовлюсь.

- А будет следующий раз? - поинтересовался он. Нэнси серьезно смотрела на него.

- Если захочешь. Если тебе нужна моя помощь, я готова. Но в следующий раз, пожалуйста, сначала расскажи мне побольше. Почему это вообще происходит?

- Почему - не знаю, - ответил он, - зато знаю, как. Эти карты связаны с одной.., хм, вещью, которую я покажу тебе на Рождество, и связаны с.., нет, тут словами не объяснишь.., скажем, с Танцем.

- С танцем? - удивилась Нэнси.

- Это не обычный Танец, нет, лучше сказать: это намного больше, чем Танец, - ответил Генри. -Сама увидишь. Земля, огонь, ветер, вода - и Старшие Арканы. Когда они вместе с картами, открывается путь к всеведению, к предсказанию будущего. Ах, Нэнси, если ты увидишь то же, что вижу я, и захочешь того же, чего я хочу, перед нами откроется Путь! Если его вообще можно найти, то только так. - Он порывисто подошел к ней. - Руки! воскликнул он. - Руки - это все, ну и еще то, что стоит за ними. Надо ощутить в себе ритм: дай мне - и возьми.

Ее увлекла пылкость, с которой он говорил сейчас.

- Что ты собираешься делать? - спросила она, краснея.

- Кто знает? - ответил он, еще крепче сжимая ее пальцы и взмывая на крыльях собственной громадной мечты. - Творить!

Глава 4

КОЛЕСНИЦА

Перед Рождеством Генри вызвался сам отвезти семейство Кенинсби в дом своего деда. М-р Кенинсби решил уделить пребыванию в гостях неделю, и это вполне устраивало Генри: за неделю-то наверняка удастся совершить задуманное. Странный эксперимент, который проделали они с Нэнси, окрылил его - девушка оказалась прекрасным инструментом для достижения желанной цели. О том, как отразился этот случай на Нэнси, судить было трудно: она больше не заговаривала о картах и в последние дни стала молчаливее, чем обычно. Впрочем, у Генри в это время было столько дел, что некоторое похолодание в их отношениях вполне можно было списать на его занятость.

Внешне все оставалось по-прежнему. Только Си-бил замечала, что Нэнси приуныла, хотя и не хочет этого показывать. Но из всей семьи одна Сибил понимала, как часто люди изображают вовсе не то, что чувствуют, сколько слоев приходится снимать с человека, прежде чем доберешься до его сути. Издавна она привыкла наблюдать за окружающими. Ничем не выдавая своего интереса, она тем не менее зорко отмечала, как в душе племянницы поверх страсти, которую обычно называют любовью, раскинуло крылья какое-то новое переживание.

М-р Кенинсби и не догадывался, насколько близок был к истине, когда обвинял Сибил в безответственности, приравнивая ее к Нэнси. Они были схожи по душевному строю, а несходство характеров объяснялось разным жизненным опытом. Нэнси еще не испытала всех тягот ответственности, этого жернова на шее, от которого человек стремится избавиться всеми силами; этой задачи, имеющей единственное решение - предоставить решать ее Творцу; этого ярма, которое, однажды взвалив на себя, человек привычно влачит всю жизнь.

Сибил давно познакомилась с этими веригами, отказалась от них, и теперь, освобожденная любовью, куда более полной, чем чувство Нэнси, улыбалась юной неофитке, пытавшейся разглядеть сквозь туман собственной невинности итог разыгрывающейся мистерии.

Вот и сейчас Сибил, стоя на ступенях дома, спокойно улыбалась Генри, в нетерпении похлопывавшему по дверце машины. Нэнси поспешно завершала сборы где-то в недрах дома. М-р Кенинсби давал по телефону последние инструкции своим заместителям. Ральф уехал рано утром, а сейчас уже далеко перевалило за полдень; погода выдалась холодная и ясная.

- Позвольте поблагодарить вас за то, что вы еще и везете нас, Генри, сказала Сибил.

Он ответил учтиво, но при этом в голосе прорвалось нетерпение.

- Мне это только в удовольствие, тетя Сибил. Вы позволите мне вас так называть?

Она любезно наклонила голову, но в глазах прыгали чертенята.

- Это ради Нэнси или ради меня?

- Ради нас всех, - ответил Генри. - Между прочим, вам говорили, как трудно вас понять? Вы упорно избегаете лишних движений...

- Как Симеон Столпник? - уточнила Сибил. -Неужто я приросла к столбу между небом и землей? Экое нечеловеческое зрелище!

- В вас действительно есть что-то нечеловеческое, - кивнул Генри. - Вы воплощение всех добродетелей, но стоит присмотреться - и чудится что-то грозное.

- Увы мне! - воскликнула Сибил. - А я-то думала, что в наши дни незамужняя тетка - вполне привычное явление! Старая дева - эка невидаль!

- Дева... - повторил Генри и резко оборвал себя. Минуту поразмышляв, он заговорил снова, но теперь уже с удивлением. - Вот, в этом, пожалуй, все и дело. Вы - странное создание, вы действительно Дева, в вас - тайна владения собой.

В ответ Сибил рассмеялась так же радостно и непринужденно, как нередко смеялась Нэнси.

- Генри, дружочек, много ли вы знаете о старых женщинах?

- Достаточно, чтобы понять, что вы не из их числа, - сказал он. - Тетя Сибил... Хм, даже ваше имя подтверждает это. Вы - чудо девственности из круга Зодиака.

- Вот так комплимент! Если бы не шуба, я бы сделала реверанс. Вы заставляете меня позавидовать возрасту Нэнси - ну, хотя бы на один вечер.

- Пожалуй, я вам не поверю. Вам решительно нечему завидовать. У вас все есть, - сказал Генри.

Договорить они не успели, потому что в этот момент появился м-р Кенинсби, подгонявший Нэнси. Он собственноручно запер двери, после чего все, наконец, спустились к машине, и полисмен на мостовой отдал честь м-ру Кенинсби.

- Добрый вечер, добрый вечер, констебль, - проговорил Кенинсби. - Уезжаем. Такие вот дела. Веселого вам Рождества.

- Боже милостивый, - шепнула Нэнси на ухо Генри, - папочка, кажется, развеселился.

- Только потому, что не считает полисмена за человека, - так же тихо пояснил Генри. - Он не бывает груб ни с бедняками, ни с собаками. Ему неприятны только равные.

- Ну, дорогой, - отозвалась Нэнси, - на моей памяти ты тоже не предлагал полисмену выпить. - Ее рука проскользнула в ладонь Генри. - Я вся в предвкушении. Мы с тобой вместе. Рождество, и.., и все остальное. А полисмен тоже часть всего? Где его искать - в жезлах или в мечах? А может, его место среди твоих загадочных Арканов?

- Констебль? - на мгновение задумался Генри. - А не поискать ли его среди Императоров?

М-р Кенинсби как раз закончил разговор с констеблем об охране дома и шел теперь к машине. Сибил уже устроилась на заднем сидении, Нэнси заняла переднее, а м-р Кенинсби сел рядом с сестрой. Генри запустил мотор, захлопнул дверцу, и они поехали.

Первые мили прошли в молчании. Каждый воспринимал движение по-своему; если для мужчин это было движение к чему-то, то для женщин, скорее, в чем-то. М-р Кенинсби ощущал его как устремление к ближайшему и неизбежному будущему, от которого ожидал одних неприятностей. Генри всей душой рвался в будущее; оно сулило ему испытание и победу. Нэнси и Сибил будущее могло предложить только новые формы блаженства; куда бы они ни отправились, они все равно оказались бы там же, где пребывали и сейчас, а время в пути просто позволяло одной радости перейти в другую.

В замкнутом пространстве экипажа движение мыслей четверых людей плавно переходило в движение четырех тел, взаимосвязанных и до известной степени гармоничных. Всех четверых соединяли незримые нити; каждый испытывал взаимное притяжение остальных и, в свою очередь, влиял на их свободу. Знание танцевало со знанием; в танце возникали то резкие па озабоченности, то плавные пируэты удовлетворения - обычный язык, котором вынуждены пользоваться души в тварном мире.

Полисмен на перекрестке поднял руку. Генри показал на него Нэнси.

- Ты хотела взглянуть на Императора, ну так вот он.

- Ты шутишь? - неуверенно спросила она.

- Ничуть, - серьезно ответил Генри. - Посмотри на него.

Она посмотрела. Последние несколько дней она часто рассматривала карты Таро и теперь легко припомнила нужный лист. Может быть, что-то в облике полисмена, в его плаще, блестевшем под фонарем на темнеющей улице, навело Нэнси на мысль о связи с определенной картой; возможно, она уловила то общее, что существовало между императорами и халифами, кади и мировыми судьями, преторами и алькальдами, ликторами и констеблями - как бы там ни было, на миг сквозь сумерки ей почудилась тяжелая официальная поступь Императора из Старших Арканов в шлеме и в белом плаще, вытянувшего вперед руку со скипетром, словно Карл Великий, некогда призвавший своим властным мечом разрозненные племена Европы выйти из лесов и подчиниться ему. От ног Императора Запада начинались широкие дороги: в Рим, в Париж, в Экс, в Византию; по обочинам народы еще только строили свои города. Гул огромных толп волной хлынул в сознание Нэнси. Фигура в белом плаще управляла несметными народными множествами легкими, почти незаметными жестами; везде царили закон и порядок. Каждое тело пребывало на своем месте, двигаясь или замирая в нужный момент, и автомобиль Генри вдруг оказался частицей этого мирового движения. За окном машины мелькнуло лицо под каской, и Нэнси отвела глаза она поняла, что не должна видеть его.

Но теперь, не разглядев, каким же оно было это лицо, она еще глубже погрузилась в сумеречные грезы, где конкретные черты только мешали проникновению в сущность вещей и постижению силы, правящей миром. Ей все казалось, что где-то поодаль она различает властную фигуру в белых одеждах...

На улицах шла оживленная предпраздничная торговля, но автомобиль отгородил Нэнси и от покупателей, и от продавцов, унося ее все дальше и дальше. Казалось, он плавно мчится с вершины огромного холма, а городская суета, словно пыль, поднятая колесами, остается позади и оседает на высоких гребнях откосов по обочинам. Краешком сознания Нэнси понимала, что шоссе совсем не соответствует картине, представшей ее воображению, но не могла отделаться от ощущения, что они вот-вот вырвутся на настоящую дорогу. Почувствовав угрозу неведомого, она принялась отчаянно вспоминать все, что знала об автомобилях, полисменах и молодых людях - вот Генри, например...

Это помогло, Нэнси начала приходить в себя, когда внезапно - уже в предместьях Лондона автомобиль притормозил возле большого здания. Над воротами горел свет, в освещенном кругу сидела привратница с большим ключом. Ворота свет женщина... В сознании Нэнси вновь вспыхнула одна из карт Таро: императорский головной убор, плащ, разлетающийся, как крылья, гордое, строгое лицо, повернутое к арке над воротами, где на границе света и тени терялось геральдическое изображение какого-то крылатого существа. Кто-то, где-то, наверное, отец на заднем сиденье - что-то произнес, и в его голосе Нэнси услышала отзвук безысходной боли. Но машина снова ускорила ход, и они полетели дальше во тьму, оставив позади и эту царственную фигуру.

Нэнси хотела заговорить с Генри, но не смогла. Они сидели совсем рядом, но у нее почему-то не было уверенности - есть ли в машине вообще кто-нибудь. Не сам ли автомобиль показывает ей то, что хочет, а вовсе не то, что есть на самом деле? Видимо, Нэнси впала в транс; автомобиль двигался и вместе с тем оставался неподвижен, парил, мчался и одновременно стоял у входа в глубокое, мрачное ущелье, по обе стороны которого вздымались величественные фигуры. Они стремительно проносились мимо и все же оставались на месте. Неопределимые, они сами определяли все, создавали и удерживали Путь, уготованный именно ей, Нэнси. Там над дорогой летело облако; сквозила Луна; туман и превращения царили вокруг, а может быть, это реял белый плащ Императора, а в лунном свете проступало ясное и холодное лицо Императрицы, каким оно запомнилось ей по одному из Старших Арканов. Но в ущелье поджидала тьма; глубже и глубже, неподвижно и на полной скорости Нэнси и ее спутники уносились туда.







Дата добавления: 2015-06-29; просмотров: 313. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Шрифт зодчего Шрифт зодчего состоит из прописных (заглавных), строчных букв и цифр...

Картограммы и картодиаграммы Картограммы и картодиаграммы применяются для изображения географической характеристики изучаемых явлений...

Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Тема: Изучение фенотипов местных сортов растений Цель: расширить знания о задачах современной селекции. Оборудование:пакетики семян различных сортов томатов...

Тема: Составление цепи питания Цель: расширить знания о биотических факторах среды. Оборудование:гербарные растения...

В эволюции растений и животных. Цель: выявить ароморфозы и идиоадаптации у растений Цель: выявить ароморфозы и идиоадаптации у растений. Оборудование: гербарные растения, чучела хордовых (рыб, земноводных, птиц, пресмыкающихся, млекопитающих), коллекции насекомых, влажные препараты паразитических червей, мох, хвощ, папоротник...

Гидравлический расчёт трубопроводов Пример 3.4. Вентиляционная труба d=0,1м (100 мм) имеет длину l=100 м. Определить давление, которое должен развивать вентилятор, если расход воздуха, подаваемый по трубе, . Давление на выходе . Местных сопротивлений по пути не имеется. Температура...

Огоньки» в основной период В основной период смены могут проводиться три вида «огоньков»: «огонек-анализ», тематический «огонек» и «конфликтный» огонек...

Упражнение Джеффа. Это список вопросов или утверждений, отвечая на которые участник может раскрыть свой внутренний мир перед другими участниками и узнать о других участниках больше...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.013 сек.) русская версия | украинская версия