* * *
Дину крупно повезло, что разъяренный отец семейства не только не проделал в его шкуре пару лишних дырок, но даже позволил забрать свои вещи и беспрепятственно покинуть ферму. Правда, покидать пришлось в спешке, потому что хозяину не очень понравилось, с какой скоростью охотник удалялся от дома, и он спустил собаку. Для бодрости шага, не иначе. В общем, Дин перестал оглядываться, только отбежав на добрых полторы мили. После этого он не рискнул больше встречаться с обитателями других ферм, крыши которых виднелись на его пути все чаще и чаще.
Чем дальше он шел на север, тем заметнее менялся окружающий его ландшафт. Холмы становились все более пологими, трава - выше, кустарники - гуще. Тут и там росли чахлые деревца, кривые, низкие, болезненно выглядящие и полуоблетевшие, но постепенно и они преображались: были все крепче, прямее, выше и обзавелись густыми кронами листвы.
Однако он не мог в должной степени оценить все их зеленое великолепие. Наверное, потому что не было ничего красивого в тех цветах и оттенках, которые придавало этому миру раскинувшееся над ним багряное, вечно затянутое плотным пологом туч, небо. А этот цвет Дин в последнее время не любил. Он слишком напоминал ему о другом, более жестоком мире, в котором ему пришлось провести долгих сорок лет.
К вечеру этого же дня с вершины одного из холмов Дин увидел на горизонте небольшое поселение и заторопился в ту сторону. Вода уже едва слышно плескалась на самом донышке фляги, плитки питательного рациона он на всякий случай тоже хотел приберечь. Ему было необходимо пополнить запас воды и продовольствия, прежде чем двигаться дальше. Да и огнестрельное оружие ему совсем бы не помешало - с одним только ножом на поясе Дин чувствовал себя практически голым и беззащитным.
Маленький городок, обнесенный высоким частоколом, оказался чистеньким и довольно уютным; в нем царила атмосфера Дикого Запада, но без поминутного ожидания налета бандитов или перестрелки на главном бульваре. По улицам носились детишки, расхаживали женщины и мужчины, одетые практически поголовно в джинсы, куртки из кожи грубой выделки, теплые байковые рубашки и удобную добротную обувь. Они все были так или иначе вооружены, но взгляды, которыми они обменивались друг с другом, оставались на удивление теплыми.
Дин только озадаченно почесал затылок, впервые встретившись с подобной, совершенно безумной атмосферой всеобщей благорасположенности, и заподозрил было, что весь город находится под каким-то кайфом. Однако, несколько раз поймав на себе настороженные, оценивающие взгляды, успокоился. В конце концов, ему не впервой было попадать в такие вот местечки, где все друг друга знают, как облупленных, едва ли не с младых ногтей. Он же здесь был чужаком, к которому и обращение будет соответствующее.
С интересом посматривая по сторонам, Дин прошел почти половину города, прежде чем нашел небольшую торговую лавку. Он еще помнил, как одержимая демоном женщина удивилась при упоминании денег, и во время одного из коротких привалов покопался в рюкзаке на предмет вещей, которые можно было бы обменять на что-то действительно нужное.
Когда он вошел в лавку, над его головой мелодично звякнули колокольчики, и седой высохший старик, сгорбившийся у прилавка над листком бумаги, исчерканным какими-то закорючками, распрямился и удостоил его пристального взгляда.
- Э... Добрый день, - немного нервно махнул ему рукой Дин, проходя дальше и разглядывая комнату, заставленную открытыми стеллажами, на которых лежала огромная коллекция самых разнообразных предметов.
Старик метнул быстрый взгляд на настенные часы:
- Скорее уж вечер, молодой человек, - и сразу же перешел к делу. - Чем вам может помочь старый Назиль?
Дин уже в дороге прикинул, что ему может понадобиться, и перечислил старику весь свой короткий список необходимых вещей.
- Хм... - протянул Назиль. - У меня как раз вчера пришла партия пеммикана. Есть молочный, сливочный, яичный и даже клюквенный. Но клюквенный, сами понимаете, редкость, даже не знаю, найдется ли у вас что-то равное для обмена.
Видимо лицо Дина все сказало за него, потому что дед скривился и добавил:
- Еще есть солонина, но если ваш путь лежит через степь, пожалуй, не стоит мучить себя излишней жаждой в месте, где так мало источников воды, - и, словно сжалившись над несчастным видом охотника, спросил. - По-моему, вы не часто путешествуете, раз не знаете таких простых вещей. Давайте сначала посмотрим, что вы можете мне предложить, а потом вместе подумаем, чем я могу вам адекватно помочь?
На это охотник только согласно кивнул и скинул свой рюкзак прямо на прилавок.
Спустя четверть часа разглядывания его добра, Дин был уже абсолютно уверен в собственной платежеспособности. Практически каждый предмет, будь то пара носок или небольшой алюминиевый термос, вызывал у старика восхищенное цоканье, и было видно, что он пол-лавки готов отдать, лишь бы заполучить хотя бы несколько из этих вещей.
- Позвольте полюбопытствовать, молодой человек, - наконец оторвался Назиль от разглядывания содержимого рюкзака, - как вам достались все эти сокровища? В последний раз я видел нечто подобное, наверное, лет тридцать назад. И то те вещи были в отвратительной кондиции и сгодились бы разве что коллекционерам предметов Старого Мира. Эти же... такое ощущение, что их только что сделали.
В ответ Дин разразился придуманной тут же на ходу байкой о том, как его отец обмотал в брезент и зарыл в саду это сокровище, будучи еще мальчишкой. А перед смертью раскрыл ему местонахождение ценного клада.
- Ваш отец, молодой человек, был на удивление прозорлив и умел глядеть в будущее, - уважительно покачал головой Назиль.
- Мне бы еще какое-нибудь оружие, - сказал Дин, потерянно озираясь и не находя ничего, что хотя бы отдаленно напоминало ружье или пистолет. - И карту.
- Ох, молодой человек, молодой человек, вы, должно быть, пришли действительно издалека. Ваше поколение, живущее в городе, по-моему, даже не знает, что такое карта. Да и с тех пор, как земля сдвинулась, старые карты стали совершенно бесполезны, а новых попросту нет. А если и есть, то только одна - в голове Хранителя.
- А где мне тогда найти этого Хранителя? - озадаченно спросил Дин. - Может быть, он мне хоть план какой-нибудь на коленке нарисует?
На это Назиль зашелся искренним смехом.
- Найти Хранителя! Ох, ну вы меня и рассмешили. Давненько уже не встречал я настолько неосведомленного человека. Меня все больше и больше занимает вопрос, откуда же вы такой взялись? Не с Луны же свалились! А Хранитель... Он приходит и уходит, когда пожелает; его невозможно найти, только случайно встретить. В последний раз он появился здесь где-то пару месяцев назад, а до этого не появлялся почти год, - заметив, как поникли плечи Дина, старик добавил. - Впрочем, не отчаивайтесь. Говорят, тех, кому Хранитель действительно нужен, он находит сам.
- Ладно, я понял, - махнул рукой Дин, у которого уже голова кругом шла от этого разговорчивого старикана. - А что там насчет оружия?
В ответ Назиль тонко улыбнулся и поманил его за собой в соседнее помещение. Дин не смог сдержать возглас восторга, когда зашел внутрь: все свободное пространство комнаты занимало оружие, самое разнообразное, хорошо ему знакомое и в превосходном состоянии! Он, наверное, полчаса метался от одного стеллажа к другому, поглаживая, придирчиво осматривая, примеряя к руке, но в итоге остановился на мощной Беретте и короткоствольном автомате, виденном им у самого себя в далеком 2014 году. Амуниции к ним у старика нашлось тоже более, чем достаточно. Во всяком случае, Дин был уверен, что патронов и рожков к автомату, которые он сможет унести, ему должно хватить надолго.
А потом начался торг.
Еще через полчаса охотник покинул лавку, слегка пригибаясь под весом изрядно потяжелевшего рюкзака и расставшись с половиной совершенно ненужных ему вещей. Прощаясь с охотником, Назиль порекомендовал ему постоялый двор, где он мог подкрепиться, пополнить запасы воды, узнать последние новости и переночевать. И все это совершенно даром, за счет города. Своеобразная реклама для тех, кто может сюда вернуться, а еще лучше - остаться здесь насовсем. Община живущих здесь людей была очень малочисленна и радостно приветствовала любого, решившего присоединиться к ней.
Впрочем, Дин собирался здесь задержаться только до следующего утра, чтобы снова двинуться дальше.
На север.
К конечной точке своего путешествия и к ответам, которые ему обещал Габриэль.
В снова опустевшей же лавке никто не мог стать свидетелем того, как глаза Назиля налились черным, и старик тихо прошептал:
- И все же, какой интересный молодой человек...
* * *
Однообразный пейзаж, тянущийся до самого горизонта, нагонял тоску и усыплял бдительность. В воздухе разлилась оглушающая тишина, слышно было только собственное дыхание, шорох одежды при каждом движении, шуршание каменистой почвы под ногами и шелест сухой травы.
На рассвете, когда Дин еще только вышел из города, он даже слегка поеживался от утренней прохлады, казалось бы, пытающейся пробраться ему под одежду. Сейчас же в воздухе разлился удушающий зной, заставляющий охотника все чаще и чаще прикладываться к фляге с драгоценной в этой высушенной степи водой.
Как ни странно, несмотря на жару, небо по-прежнему было затянуто плотными тучами, и Дин стал задаваться вопросом, бывает ли в этом месте ясная погода хотя бы иногда. Он ужасно соскучился по солнцу, по звездам и луне, но за все, проведенные здесь дни, так и не видел ни первого, ни второго, ни третьего.
Охотник продолжал идти строго на север, как и сказал ему Габриэль, и оставалось только гадать, что ждет его в конечной точке этого длинного странного путешествия. Или, может быть, он снова не до конца что-то понимает и цель не в том, чтобы дойти до финишной черты, а в самом путешествии? Раньше он хотя бы встречал кого-то на своем пути, того же Кассимира, Алису, Ари, Каспера, Джеффри, не говоря уже о Сэме и Бобби. Но в чем был смысл одиночества, на которое он был обречен сейчас?
Вопросы, вопросы, и все еще ни одного ответа.
Но он дойдет. Справится. Вернется домой.
И тогда одному шибко хитрому архангелу придется отвечать.
Ближе к вечеру жара спала, и Дин, вместо того, чтобы разбить лагерь и немного отдохнуть, продолжил идти дальше. Стало легче дышать, одежда перестала противно липнуть к телу, а рюкзак - натирать мокрую от пота спину и плечи. Он даже пожалел, что не подумал раньше о том, что ночью в степи передвигаться было намного легче, чем днем, когда от зноя и духоты он еле переставлял ноги.
Охотнику удалось пройти еще около четырех миль, когда из окружающей его темноты словно вынырнули силуэты полуразрушенных зданий, зияющие провалами пустых окон. Мертвое поселение навело на него какой-то почти суеверный иррациональный ужас, и Дин уже хотел было как можно скорее обойти его стороной, когда невдалеке раздался уже знакомый ему нарастающий вибрирующий вой. Спустя пару секунд к нему присоединился еще один и еще, и еще.
Лихорадочно оглядевшись по сторонам, охотник заметил, как в темноте тут и там мелькали поджарые длиннопалые тела незнакомых ему обезьяноподобных существ; иногда одно из них замирало, задирало к небу удлиненную морду и издавало тот самый жуткий вой. Только в нем больше не слышалась тоска, в нем был откровенный триумф и предвкушение удачной охоты. Остальные вторили ему лающими звуками, то и дело бросая нехорошие взгляды на человека. Во мраке ночи глаза существ горели каким-то потусторонним хищным красноватым огнем, и это было что угодно, но только не отражение несуществующего в этом мире света луны.
В какой-то момент до Дина дошло, что стоять вот так на виду у этих явных хищников было не просто глупо, а смертельно опасно. И плевать, что, скорее всего, они его учуяли за много миль и именно его запах привлек их сюда, к этому мертвому городу. Ему нужно было двигаться, найти убежище или хотя бы такое место, где можно было попытаться обороняться от их атак, которые, он в этом не сомневался, скоро последуют.
Развернувшись, охотник со всех ног бросился бежать, углубляясь все дальше и дальше в мрачные развалины. Где-то на середине широкой улицы, которая, по всей видимости, когда-то была главным бульваром, он на бегу обернулся через плечо и увидел, как первые существа ступили в город, медленно, уверенно, даже не сомневаясь в своем преимуществе. В их сознании он был добычей, которая вольна убегать и метаться сколько угодно, но в конечном итоге все равно будет принадлежать им.
Как назло, он не видел ни одного уцелевшего здания, только стены, остатки ступенек, ведущих к порогам давно иссохшихся и превратившихся в труху дверей да плоские провалы окон, за которыми нет было ничего, кроме все той же темно-багровой пустоты ночного неба. Впереди показалось здание, у которого сохранился второй этаж, и Дин бросился к нему, от всего сердца надеясь, что лестница, ведущая наверх, тоже все еще цела. Проще будет забраться наверх и держать оборону, если уничтожить ее не получится. О том, что твари вполне могут остаться здесь и когда наступит следующий день, взяв его в осаду, он предпочитал не думать. Ему еще нужно было дожить до этого следующего дня.
Хищники, перерыкиваясь и изредка завывая, неожиданно перешли на бег, словно разгадав его замысел, и Дин с раздражением подумал: "Ты смотри, какие умные мартышки". А когда решился оглянуться на них в последний раз, прежде чем влететь внутрь и устремиться по действительно сохранившейся лестнице на второй этаж, сделал мысленную поправку после увиденного: "Довольно зубастые мартышки".
Деревянная лестница была сделана добротно, на совесть; и Дин, расстроенный, что уничтожить единственный для мартышек путь наверх не получится, от души выматерил неизвестного ему мастера, который ее делал. Оставалось только взбежать по ней на небольшую площадку, открытую с трех сторон и лишь с одной защищенную остатками стены, бросить на пыльный пол рюкзак и выудить из него автомат и всю имевшуюся в наличии амуницию. Вряд ли в ближайший час или два у него будет еще одна возможность копаться в рюкзаке.
Первую обезьяну, рискнувшую подняться по лестнице до середины, он встретил лаконичным выстрелом из Беретты, сразу же снеся ей полчерепа. Та же самая участь постигла вторую, третью и четвертую, но дальше существа сообразили, что поодиночке с ним не справиться и попытались напасть на него группой. Тут уже пригодился автомат. На таком коротком расстоянии о разбросе пуль даже речи не было - все они нашли свои цели.
А потом были новые попытки и новые выстрелы, и новые трупы, сломанными куклами скатывавшиеся по лестнице вниз, чтобы дополнить уже приличную гору из тел мертвых собратьев.
Дин был великолепным стрелком и умел бережно и с умом расходовать патроны, но через час пальбы со слишком короткими передышками, он начал выдыхаться; от беспрерывного напряженного вглядывания в темноту его глаза принялись играть с ним нехорошие трюки, а руки, уставшие держать оружие и компенсировать отдачу, отзывались болью в мышцах и мелкой дрожью.
Хищников было попросту слишком много. И они были, ко всему прочему, умны. Им уже стало ясно, что человек запер сам себя в ловушке, и было только вопросом времени, когда он наконец устанет и начнет допускать ошибки.
Все это Дин понимал и сам, но все равно не собирался добровольно становиться чьим-то обедом. Если сегодня ему предстоит уйти, то он прихватит с собой как можно больше этих мерзких тварей.
Неожиданно в воздухе, наполненном голодным яростным рычанием, воем и перелаиванием, что-то изменилось. Дин, у которого грохот последних выстрелов до сих пор слегка отдавался в ушах, даже не сразу понял, что, а потом к нему пришло осознание: над городом повисла звенящая тишина. Казалось, даже твари прекратили свои беспорядочные нетерпеливые метания и замерли все, как одна. Бросив короткий взгляд на улицу, охотник увидел, что существа действительно застыли неподвижно, синхронно повернув морды в одном направлении - туда, откуда они пришли, в сторону степи.
Это было что-то новенькое, непохожее на очередную хитрость, на которые эти твари были, как оказалось, горазды, лишь бы заставить его ослабить внимание и хоть ненадолго отвлечь от лестницы. Единственное, о чем молился Дин, чтобы то, что заставило стаю моментально забыть о нем, не оказалось чем-то гораздо хуже. Хотя, куда уж хуже.
А потом в мертвой тишине раздались шаги. Не быстрые, но и не медленные. Обычные такие размеренные шаги, словно какой-то обитатель этого места внезапно решил выйти на прогулку, даже не заметив, что город в общем-то... давно мертв.
Дин вытянул шею, безуспешно вглядываясь в ночь и пытаясь разглядеть нового участника этой ночной драмы. Спустя какое-то время из темноты показался человек, спокойно идущий по пустынному бульвару явно в их сторону и, похоже, совершенно не боявшийся кошмарных тварей, мелькавших вокруг него в тени стен. Даже когда тот подошел чуть ближе, охотник ничего не мог толком увидеть, кроме того, что это был мужчина, одетый в обычные джинсы и матерчатую куртку с большим капюшоном, в эту самую минуту надвинутым очень низко и полностью скрывающим лицо.
Приблизившись, незнакомец остановился, осмотрелся, задерживая взгляд то на одной твари, то на другой; чуть склонил голову набок, словно прислушиваясь, потом задрал голову вверх и посмотрел прямо на Дина. Охотник резко прижался к обломку стены, не желая становиться объектом вдумчивого изучения этого странного человека. Неизвестно еще, друг это был или враг, но, судя по тому, что твари его не трогали, Дин все больше склонялся к мнению, что все же враг.
Тем временем одна из кошмарных обезьян, которая была намного крупнее своих собратьев и, похоже, являлась вожаком, выступила вперед, осторожно и несмело приблизилась к незнакомцу и немного нервно рявкнула на него.
Тот медленно перевел взгляд со все еще скрывающегося в тени Дина на нее, в упор посмотрел на вожака стаи и коротко, хриплым низким каркающим голосом, бросил:
- Прочь!
Тварь зарычала на него, и к ней присоединились еще две, с взъерошенной на загривках шерстью, всем своим видом выражая нежелание уступать воле этого странного человека. Со стороны было заметно, что они даже не думали на него нападать, скорее активно возражали, искренне считая засевшего в здании охотника своей законной добычей.
- Я сказал, убирайтесь, - снова зазвучал в напряженной тишине низкий голос незнакомца.
В ответ его обиженно облаяли со всех сторон.
На это незнакомец равнодушно пожал плечами и неожиданно выбросил руку с растопыренными пальцами в сторону большой группы тварей, скучковавшихся неподалеку, у стены одного из зданий, и резко сжал кулак. Воздух наполнился отчаянным визгом и почти человеческими криками боли, а странный незнакомец сделал еще пару шагов к нервно заметавшемуся на месте вожаку и спокойно сказал:
- Уходи, Арчи, я не хочу тебя убивать, но сделаю это без колебаний.
Вожак раздумывал еще с минуту, но затем жалко заскулил и бросился мимо незнакомца, прочь из мертвого города, прочь от всего час назад кажущейся такой легкой добычи. Серыми уродливыми тенями стая бросилась за ним следом, и вскоре охотник и незнакомец остались абсолютно одни.
Дин замер, не зная, что будет дальше, а незнакомец снова поднял голову вверх и хрипло крикнул:
- Эй, чувак, ты там живой? Они тебя не поранили?
Немного подумав, Винчестер все же решил ответить:
- Я в порядке.
- Можешь спускаться, они больше не вернутся, - предложил незнакомец.
Дин коротко зло рассмеялся:
- Ага, уже спешу, теряя тапки. Извини, чувак, но доверия у меня к тебе ни на грош.
Незнакомец снова странно наклонил голову набок, и по всей его фигуре было видно, что он напряженно вслушивается в голос охотника. Наконец он неуверенно спросил:
- Э... ты разве не знаешь, кто я такой?
- Да хоть Папа Римский, - огрызнулся Дин. - Уж больно лихо ты теми зверушками командуешь. Так что я, пожалуй, останусь здесь. Тепло, уютно, мухи не кусают.
- Папа Римский? - немного обалдело переспросил незнакомец, а затем энергично покачал головой, длинный кончик капюшона забавно метнулся из стороны в сторону. - Я не, хм... Папа Римский, но многие здесь зовут меня Хранителем.
На это Дин аж подскочил. Назиль не соврал: ему позарез нужен был Хранитель, и вот он здесь, именно тогда, когда Дину больше всего на свете нужна была помощь. Мистика какая-то или... Или Габриэль знал, что, следуя четко на север, Дин рано или поздно услышит про этого загадочного человека и захочет встретиться с ним. Так что же получается... он нашел то, что искал? Его путешествие подходит к концу, и он скоро будет дома?
- Эй, чувак, - снова позвал его назвавшийся Хранителем незнакомец, - ты уже решай скорее, либо ты остаешься там, либо спускаешься. Я не собираюсь здесь торчать всю ночь.
- Погоди, - крикнул в ответ Дин, спешно засовывая в рюкзак автомат и оставшиеся обоймы, - тебя-то мне и нужно.
Когда он спустился вниз, Хранитель ждал его, засунув руки в карманы и что-то высматривая в ночном небе - из-под капюшона виден был только его узкий, слегка заросший щетиной подбородок. Он встрепенулся, услышав шаги, и перевел взгляд на приближающегося к нему охотника, а затем неожиданно подался вперед, словно вглядываясь в его лицо:
- Не может быть... - ошеломленно прошептал Хранитель. - Это не... Дин?
Тот нахмурился. Встретить здесь, в этом мире, сто лет спустя своего собственного времени кого-то, кто может узнать его в лицо, было просто невозможно. Да кто он такой, этот Хранитель? Дин попытался было подойти поближе, но человек вдруг отшатнулся от него, попятился, оступился о камень и со всего маха грохнулся на задницу. При падении капюшон слетел с его головы, и Дин увидел знакомую встрепанную челку и такие же знакомые, полные отчаянного непонимания глаза.
- Кас?
Часть 4. Вероятность веры (2)
Мертвый город уже давно остался позади, а Кастиэль все так же молча и упорно продолжал идти вперед, не оборачиваясь и не разговаривая с Дином. Он снова натянул свой дурацкий капюшон и сейчас казался Дину каким-то нереальным призраком. Но призраки не ведут с самими собой какой-то неслышный, но очень эмоциональный разговор, время от времени резко качая головой, поеживаясь и нервно сжимая и разжимая кулаки, а следы их ног не остаются на пыльной земле.
Дин, уже какое-то время назад оставивший попытки с ним заговорить и просто бредущий следом, неожиданно споткнулся о торчащий из земли сухой корень, растянулся плашмя на земле и красочно выразил свое отношение к этому безумному миру, к гребаной степи, к долбанным мартышкам-людоедам, а также ко всяким пернатым ублюдкам, которые в своем неземном сволочизме даже слова ему сказать не хотят.
Кастиэль наконец остановился, с сокрушенным вздохом покачал головой и вернулся, чтобы подать охотнику руку и помочь подняться.
- Еще немного, - тихо произнес он, - мы почти пришли. Обещаю, что скоро мы сядем и поговорим. Сейчас же... мне нужно время, чтобы прийти в себя. Все же не каждый день в степи встречаешь мертвецов, которые выглядят на удивление живыми.
С этими словами он развернулся и побрел дальше, словно не заботясь, следует Дин за ним или нет.
"Еще немного" растянулось на полтора часа, но наконец они вышли к одинокой скале, возвышавшейся над степью. Кастиэль обошел скалу, нырнул под огромную глыбу, нависающую низко над землей, и они оказались в просторной пещере. Точнее, Дин понял, что это пещера, когда ангел развел костер и огонь осветил ее стены.
С любопытством оглядевшись, охотник понял, что пещера достаточно обжита: у одной стены прямо на полу лежал узкий матрас с нормальной подушкой и стеганым одеялом, у другой стоял небольшой стеллаж, заставленный книгами, в глубокой выемке неряшливой кучей были свалены какие-то вещи.
- Ты здесь живешь? - спросил он Кастиэля, уже повесившего над огнем маленький котелок с водой.
Тот только равнодушно кивнул.
- А почему не в городе? С людьми?
Пожатие плечами, какое-то уж слишком безразлично небрежное.
- Капюшон, может, все-таки снимешь?
- Он мне не мешает.
Черт, они так и будут разговаривать короткими предложениями?
- Зато меня раздражает, когда я не могу видеть твоего лица, - Дин присел рядом с ним и добавил, - и твоих глаз. Они всегда выражали гораздо больше всего того, что ты говорил.
Кастиэль опустил голову, но все же через несколько секунд стянул капюшон.
Потом он поднялся, покопался в одном из мешков в выемке и вернулся, бросив в котелок горсть каких-то сушеных трав.
- Что это? - Дин с интересом принюхался к травяному аромату, немедленно заполнившему пещеру.
- Чай... или то, что здесь его может заменить, - ответил Кастиэль все тем же хриплым, совсем не похожим на его обычный, каркающим голосом. - Будешь?
Тот кивнул и вскоре получил в руки грубую жестяную кружку, из которой валил пар.
- Что с твоим голосом? - спросил наконец Дин, сделав несколько осторожных глотков.
На вкус отвар оказался достаточно приятным, с легким оттенком мяты и лимонной горечи. Кастиэль медленно тянул свой из такой же кружки, осторожно держа ее за ободок и пристально глядя в огонь.
- Мне редко приходится говорить, - наконец пояснил он, даже не взглянув на Дина.
Охотник нахмурился: это насколько же редко, чтобы так изменить пусть и раньше низкий, но достаточно приятный голос? И, конечно же, ему нужно было спросить об этом вслух.
- Пару раз в год, - чуть дернул плечом Кастиэль, - иногда чаще, иногда реже.
- Реже, чем два раза в год? - в изумлении посмотрел на него охотник. - Как ты с таким раскладом совсем не одичал?
И снова это равнодушное пожатие плечами, настолько не вяжущееся с привычным ему, каким-угодно, но только не безразличным поведением ангела.
- Кас, - тихо прошептал Дин, чувствуя, как сердце сжимается от какой-то щемящей тоски, - что с тобой случилось?
- Жизнь, - лаконично ответил Кастиэль, наконец повернув к нему голову и встретившись с ним взглядом.
Несмотря на ярко горевший костер, у которого они сидели, Дина пробил озноб, настолько пустыми и лишенными всяческого огня были почти прозрачные, какие-то выцветшие глаза ангела. Или... больше не ангела?
- Кас... я не знаю, как спросить, - начал он, опустив взгляд в кружку и нахмурившись, - но ты все еще ангел?
Сгорбившийся у огня Кастиэль на мгновение застыл, а потом как-то странно затрясся всем телом. Только через пару секунд до Дина дошло, что тот смеется, нервно, почти истерически и совершенно беззвучно. В тишине пещеры отчетливо послышался всхлип, затем короткий звук, слишком уж похожий на сдавленное рыдание. А потом Кастиэль снова сгорбился, едва ли не вжал голову в плечи и еле слышно ответил:
- Нет, - и торопливо добавил, - и не спрашивай меня, стал я человеком или вообще чем-то другим. Не нужно. Все равно не отвечу. Просто не смогу.
Дин только кивнул, чувствуя, как его снова затягивает в глухое онемение безнадежности.
- Что произошло? После...
Кастиэль повернул к нему голову и долго всматривался в него, прежде чем глухо спросить:
- Откуда ты? Из какого времени? В тебе еще есть крохотная искра надежды... Я почти забыл тебя таким...
- 2010, - честно ответил Дин. - Купидона помнишь?
Наморщив лоб, бывший ангел надолго задумался, а потом его глаза слегка расширились, и он медленно и немного неуверенно кивнул:
- Голод... Я помню.
Винчестер опустил глаза, внезапно осознав, что для Кастиэля встреча с купидоном вряд ли была самым запоминающимся событием тех дней.
- Что случилось за прошедшие сто лет? Ты можешь мне рассказать? - снова спросил он, закусив губу и даже не надеясь на историю с хорошим концом.
Весь этот мир словно кричал, что здесь случилась страшная, непоправимая трагедия. Мир умирал, просто его агония затянулась на долгие, долгие годы.
На этот раз Кастиэль молчал очень долго, замерев в полной неподвижности и, как показалось Дину, даже не мигая уставившись в пламя, отбрасывающее на стены пещеры причудливые пляшущие тени. Наконец он тихо заговорил, по-прежнему избегая смотреть на охотника и словно отрешившись от всего. Дин понимал его, сам он не мог даже вообразить, насколько бывшему ангелу должно быть тяжело вспоминать дни, которые в итоге привели его сюда, к этому миру, к этой пещере, в это абсолютное безнадежное одиночество и к пугающей пустоте в глазах.
- Я не хочу и не буду рассказывать тебе о событиях, которые для меня уже давно стали прошлым, а для тебя еще только в будущем, - ровным, лишенным каких-либо эмоций голосом говорил Кастиэль. - Кто знает, какую роль может сыграть полученное знание; шансы пятьдесят на пятьдесят, как изменить будущее к лучшему, так и к гораздо худшему варианту мира, в котором я живу. А он меня устраивает и таким.
- Разве может быть хуже, Кас? - попытался было возразить Дин. - Первый же человек, которого я здесь встретил, оказался демоном. И это твой лучший вариант? Не пойдет!
Кастиэль наконец-то повернул к нему голову и пригвоздил охотника к месту темным и каким-то нехорошим, опасным взглядом.
- А кто тебе сказал, что у тебя есть выбор? Ты в моем мире, Дин, и здесь я сам себе хозяин. Так что заткнись и слушай то, что я сочту нужным тебе рассказать, - даже не повысив голоса, отчеканил бывший ангел, устанавливая границы того, что было дозволено Дину, а что нет.
В его глазах впервые за все время появились хоть какие-то эмоции, и Винчестеру они очень и очень не понравились. Не потому что ему вдруг стало страшно этого совершенно незнакомого ему, нового Каса, а оттого, что в нем внезапно всколыхнулось острое чувство вины.
Весь этот мир: багровые темные небеса, не знающие звезд, и солнца, и луны; женщина Дэби, одержимая "ее демоном" Хельгой; запыленный город на границе холмов и степи, жители которого никогда не расстаются с оружием; даже кошмарные твари, всего пару часов назад загнавшие его в смертельную ловушку - все это было его виной. Прямым обвинением, которое ему швырнули в лицо: "Ты не справился, оказался слишком слабым и лишенным веры, ты проиграл..." Да что там, наверное, каждый житель этого мира знает его под именем "Дин Винчестер - человек, просравший мир".
И может быть, это неимоверное чувство вины стало бы хоть чуточку легче, заметь он в глазах сидящего рядом с ним человека хотя бы йоту осуждения. Но нет, на него смотрела пустота, спокойная и абсолютная, полная покорности судьбе и тому, что та взвалила на плечи бывшего ангела.
Вот эта покорность и резанула Дина по самому сердцу, в глазах Кастиэля он видел отражение человека, которым он мог стать и сам в очень скором времени. Если они не найдут способ противостоять Майклу и Люциферу, если он скажет окончательное "да", если позволит Земле стать полем битвы для двух, не поделивших какие-то свои детские игрушки, архангелов.
- Знаешь, как закончился твой мир, Дин? - между тем прошептал Кастиэль, и его хриплый голос заставил охотника зябко поежиться. - Он закончился тишиной. Полной и оглушающей. Ангелы ушли, тщательно прикрыв за собой дверь, чтобы тараканы не разбежались из горящего здания. И оно горело... как же оно горело. Первые годы я помню смутно, после того, как вы... как я остался один, мне не оставалось ничего, кроме как слоняться по этому пыльному шарику, капля за каплей теряя силы, с каждым часом, с каждым днем все больше и больше становясь человеком. Пока в один далеко не прекрасный день мои силы не иссякли окончательно. А на следующий я умер, - сухой безрадостный смешок разорвал мрачную атмосферу, повисшую в пещере.
- Ты... сам? - решился спросить Дин.
Кастиэль удостоил его укоризненного взгляда и многозначительно постучал себя по лбу указательным пальцем, мол: "Думай, что говоришь и кому". Вслух же он коротко бросил:
- Кроаты.
И вновь в воздухе повисла практически осязаемая тишина.
- Ты умер, но все же сидишь сейчас здесь, - наконец произнес Дин. - Кто тебя вернул на этот раз?
- Не знаю, - покачал головой Кастиэль. - Я даже не знаю, сколько времени был мертв. К тому моменту на земле царил такой хаос, что днем раньше, месяцем позже - не имело значения. Повсюду было одно и то же: смерть, хаос и разрушение. Разве что каждый новый день казался чуть тяжелее, немного темнее предыдущего. Так что я не имею ни малейшего понятия, кто меня воскресил. А может быть, я попросту каким-то образом вернулся сам...
Бывший ангел несколько минут сидел, задумчиво глядя в свою кружку, затем встрепенулся, осознав, что она пуста, и потянулся за уже остывшим котелком, на донышке которого еще оставалось немного отвара.
- Если хочешь, я заварю еще, - предложил он Дину.
- Может, позже, - тот отрицательно помотал головой. - Расскажи лучше, как мой мир превратился в... этот. И почему даже сто лет спустя ты все еще жив.
Кастиэль немного стыдливо потупился, побарабанил пальцами по кружке, но в итоге, видимо, решил ничего не скрывать.
- Я плохо помню первые пару лет после воскрешения. Мне тогда настолько было на все вокруг плевать, что я их провел в затяжном запое. И я говорю не только про алкоголь, хотя его и было более, чем достаточно. По-моему, на какой-то момент я перепробовал все, лишь бы забыться и не думать. Вообще. Ни о чем. Выпивка, наркотики - не имело значения. Мне кажется, что прошло по меньшей мере полтора года, прежде чем я остановился и достаточно протрезвел для того, чтобы оглядеться по сторонам и осознать, во что превратилась Земля.
- И ты сказал: "Ох, твою же мать, ну, мы и погуляли!" - неуклюже пошутил Дин.
- Хм... ну, что-то в этом роде, - лицо Кастиэля на мгновение осветила мимолетная улыбка. - Земли, какой я ее помнил, уже не было. После ухода ангелов Люцифер развернулся во всю мощь. Он практически переписал заново географию планеты, так что я проснулся, можно сказать, в новом отчаянном мире, совершенно незнакомом, страшном и отвратительном. Люди, выжившие после разгула демонов и глобальных катастроф, исчислялись несколькими сотнями тысяч, и все они были разрозненны и выживали, каждый сам по себе, как умели и как получалось. Я же... не знаю, наверное, еще пару лет только ошарашенно бродил по миру и никак не мог утрясти в своей голове, что это все происходит на самом деле, что это не какой-то нереальный кошмар, рожденный моим воспаленным разумом, отравленным выпивкой и наркотой.
- И сколько раз ты умирал во время своих хождений? - немного ехидно поинтересовался Дин.
- Ни разу, - ухмыльнулся в ответ Кастиэль. - Видимо, пары раз вполне достаточно для получения полного иммунитета к такой неприятной болезни, как смерть. Меня никто не трогал: ни демоны, ни люди, ни кроаты. Один раз случайно наткнулся на Люцифера, но разговора не получилось - он был слишком занят геноцидом демонов.
- Значит, Кроули был все-таки прав... - присвистнул Дин.
Бывший ангел только невозмутимо кивнул.
- В итоге Люциферу, похоже, все наскучило и опротивело. Знаешь, месть, которой посвящаешь всего себя, сладка, когда она в процессе, а потом... понимаешь, что жить в общем-то уже незачем.
- И?
- И тоже ушел, громко хлопнув дверью, за которой остались обгорелые останки здания и пара тараканов, угоревших и в полном обалдении, что они как-то умудрились выжить. Так закончился твой мир, Дин. Ангелы ушли, немногие люди и демоны, которым повезло или не повезло - это как посмотреть - остаться в живых, затаились в ожидании, что же будет дальше, и Земля погрузилась в тишину.
Дин сидел, кусал губы и не знал, что сказать. Любые слова сожаления казались ему лишними и даже близко не отражающими то, что творилось в этот момент в его душе. Он только что услышал о гибели своего мира из уст очевидца; того, кто там был и все видел своими глазами, и теперь у охотника просто не было слов.
- Пожалуй, я выпью еще этого твоего отвара, - сказал он наконец.
Кастиэль подбросил в затухающий костер пару сухих веток, выплеснул наружу заварку и снова повесил полный воды котелок над огнем. Дин терпеливо дождался, когда новую порцию напитка можно будет разлить по кружкам, и только после этого попросил:
- Ты можешь немного рассказать мне об этом мире? Я здесь пробыл всего ничего, но уже успел окончательно запутаться и не понимаю, что здесь творится.
- Ад на земле? - с горькой усмешкой ответил Кастиэль, но уже в следующее мгновение тяжело вздохнул. - Люди - удивительные существа. Они могут выжить практически в любых условиях, им просто требуется немного времени, чтобы адаптироваться. И жизнь снова продолжится... хорошая, плохая, не так важно. Пока в них есть силы дышать, двигаться, жрать, трахаться, плодить потомство, они будут упорно цепляться за свою короткую хрупкую жизнь. Вы обладаете какой-то практически неистребимой способностью верить и
