Студопедия — 3 страница. Однако не только Средиземное море и Понт были дорогой для транспортных и торговых кораблей
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

3 страница. Однако не только Средиземное море и Понт были дорогой для транспортных и торговых кораблей






Однако не только Средиземное море и Понт были дорогой для транспортных и торговых кораблей. Активно осуществлялись перевозки вдоль береговой черты в Галлии, у берегов Бискайского залива. Чрезвычайно оживленным был морской путь в Британию через проливы. Особняком стоит вопрос о торговле с варварскими племенами. В эти десятилетия она достигает своего наивысшего размаха. К германцам вывозится масса товаров, производимых на территории Империи, и прежде всего в приграничных городах, колониях и лагерях. Помимо оружия, тканей, посуды и ряда ремесленных изделий громадный размах приобретает виноторговля. Вино являлось, наряду с оружием, типичным предметом «престижного» экспорта, т. е. товаропотока, который обеспечивал нужды нарождающегося слоя германской племенной знати, обеспечивая ее зримое и ощутимое превосходство над соплеменниками, к которому всячески стремились претендующие на власть вожди военных дружин. И если оружие, при всей своей дороговизне, было относительно малообъемным продуктом, то вино, приносившее не меньший доход, занимало куда большее пространство. Судя по рельефу из Неймегена (Нижний Рейн), корабли, груженые сосудами с вином, курсировали по Рейну и у берегов Северной Галлии достаточно активно, и общий объем виноторговли был чрезвычайно велик, являясь одним из наиболее заметных экономических феноменов прирейнских провинций Империи.

Это не отменяло того факта, что мирная торговля регулярно сменялась войнами с германцами на границе, которые со временем становились все более частыми. За период 70-230-х годов отмечается не менее 36 случаев боевого применения отдельных кораблей и подразделений имперских флотилий на Рейне и Дунае. К началу II в. либурны фактически вытесняют все остальные типы судов. Их быстроходность и маневренность были совершенно незаменимы на речных театрах, поскольку здесь полностью отсутствовала угроза противодействия крупных кораблей противника и очень ограниченно применялась метательная техника. Главным и основным смыслом содержания патрульных флотов было противодействие все более частым попыткам германцев прощупать на прочность римский лимес. Флотскими базами были Колония Агриппина (будущий Кёльн), Могонциакум (Майнц), Августа-Раурикорум — на Рейне, а также Кастра Регина, Аквинкум и Тресмис — на Дунае. В этих укрепленных пунктах или в непосредственной близости от них располагались места базирования относительно небольших флотилий. Они и вправду были небольшими — средняя численность отдельных отрядов составляла 15 вымпелов, максимальная, как правило, никогда не превышала 30 единиц.

Кроме того, исключительно важное значение всегда придавалось дельте Рейна. Сложнейшая природно-географическая обстановка в этих приморских — низменных и заболоченных — землях требовала от командиров особой подготовки и опыта. Несмотря на то, что с эпохи Августа территория будущих Нидерландов была в основном под контролем римлян, изрядная сложность местной гидрографии создавала порой ситуацию классического «слоеного пирога». Контроль за всеми протоками и рукавами Рейна, особенно в период подъема воды, был чрезвычайно сложен, а учитывая широтное направление его течения в этом регионе, германцы получали удобную возможность проникать по многочисленным руслам реки в глубину контролируемой римлянами территории.

Учитывая, что этот фланг римской обороны упирался в открытое море, ему придавалось большое значение. Здесь базировалось в общей сложности около 120 кораблей, сведенных в 5 эскадр. Численный состав Нижнерейнской флотилии обычно поддерживался на уровне 5 000 моряков — это не считая легионеров, которые прикомандировывались к ней, обычно в количестве до полутора тысяч человек. Правда, германцы в этот период не применяли еще собственные морские суда, да и на реках их лодки были не так активны, как в последующие времена, однако служба в этом флоте отнюдь не была синекурой. Так, достаточно указать на инциденты 183, 196 и 212 гг., когда, соответственно, согласованными действиями Нижнерейнской флотилии были сорваны две попытки форсирования Рейна вплавь дружинами германцев и одна попытка навязать сражение с использованием собственного флота. В последнем случае около четырех десятков германских лодок с воинами были перехвачены в среднем течении реки Лек подразделением из 16 либурн под командованием легата Луция Клодия Вера. В успешном для римлян исходе этого боевого эпизода сказались хорошо организованная и поставленная дозорная служба и то обстоятельство, что флотилии в этот период поддерживались в постоянной боевой готовности. Замеченные с дозорных вышек на римской стороне германские суда были выслежены и филигранно атакованы кораблями римлян. Бой получился недолгим, но достаточно интенсивным. Первая фаза скоротечной стычки заключалась в активной перестрелке с применением главным образом дротиков. Германцы, пользуясь явным численным превосходством, попытались, разделившись на два отряда, атаковать римлян с флангов. Быть может, им бы это и удалось в полной мере, если бы на месте римских солдат и моряков оказался кто-то другой. Однако кормчие нескольких римских кораблей, повернув суда на цели, сами атаковали нападавших германцев. Три корабля удалось потопить, еще два стали добычей римских абордажных партий — несмотря на относительно тяжелое вооружение, легионеры без труда захватили эти лодки. Потеряв несколько кораблей, германцы вынуждены были ретироваться и в последующие дни уже не повторяли подобных попыток.

Высокой степени интенсивности достигала боевая служба этих подразделений в периоды обострения отношений с варварами или повышения активности последних. Так, при Траяне в 117-119 и 122-124 гг. на Дунае флотилии Аквинкума и Тресмиса совместно с мелкими отрядами, базировавшимися в промежутке между ними, не только занимались обеспечением имперских войск, ведших боевые действия, но и патрулировали прилегающие акватории Дуная, отслеживая перемещения войск противника и демонстрируя ему невозможность переправы через реку. Во время Маркоманнской войны 166-180 гг. верхнерейнские эскадры проводили усиленное патрулирование, а учитывая, что германцы вели себя весьма неспокойно фактически на всем протяжении реки, работы у них хватало. В 210 г. была сорвана попытка переправы варваров через Рейн в его среднем течении, в районе южнее Могонциакума. Таких примеров можно привести достаточно много.

Как и положено, в годы неурядиц флот активно привлекался претендентами на престол — как и их противниками — для использования в целях давления на врага, блокады отдельных территорий и городов, высадки десантов и снабжения армий. С течением времени во II и III вв. все большее значение в военном отношении приобретали порты Восточного Средиземноморья. Важнейшим из них становится будущий Константинополь, именовавшийся тогда Византией. Поскольку через Византии шел один из главных путей, соединявших Европу с Азией, этот город был снабжен сильным гарнизоном, находившимся под серьезным вниманием властей. В его гавани к концу II в. постоянно базировался флот уже из пятисот судов. Значение города все время возрастало, определяя его будущность столицы восточной половины Империи. Обладание Византией, который до того был всего лишь пунктом остановки императоров и узурпаторов на пути на Восток или на Рим, теперь становится вожделенной целью и едва ли не основной задачей политики. Однако во время гражданской войны между Севером и Нигером город выдержал почти трехлетнюю осаду значительных сил армии и почти всего имперского флота. В конце концов Византии был взят голодом. Должностные лица и солдаты были казнены, стены разрушены, все городские привилегии отменены. Будущая столица Восточной Империи превратилась в открытую со всех сторон деревню, поставленную в унизительную зависимость от города Перинфа.

Собственно, Империя этим актом доставила себе больше вреда, чем пользы. Дион Кассий полагал, что низведение Византия до уровня заурядного поселения отняло у Империи наиболее сильный форпост защиты от варварских нашествий в азиатско-понтийском регионе. И это было действительно так. Через несколько десятилетий, к середине III в., в период готских нашествий, вся губительность этого шага станет совершенно очевидна. Боспор и Геллеспонт с конца II в. становятся на длительный срок открытыми для морских вторжений в Средиземное море. Вероятно, ни один из императоров в тот период не мог предполагать появления в подконтрольных им морях какой-либо заметной морской силы, угрожающей благополучию государства.

Стоит отметить, что период первых веков новой эры был ознаменован и выходом римских флотилий в совершенно новое для них пространство — Красное море, Персидский залив и Индийский океан. Принадлежащие римлянам корабли открыли эпоху морской торговли со странами Востока. Никаких боевых столкновений на этом направлении источники не фиксируют, хотя, несомненно, феномен пиратства в южных морях имел место, и спорадические стычки с пиратами происходили. Но военного флота на постоянной основе римляне на них не держали. Империя уже просто не успела расшириться до такой степени, чтобы «ногою твердой стать при море» еще и на этом направлении.

Особенность рассмотренного нами периода в истории Рима заключалась в том, что именно сейчас была пройдена высшая точка развития этой величайшей империи древности. В конце II столетия Рим достиг максимума своего могущества. Завоевания, экономические возможности и международное значение Империи были в зените, а из него существует только один путь — вниз, в небытие. До этого было еще далеко, но симптомы проявлялись все отчетливее. Упадок ждал и одно из главных и славнейших детищ этой империи — ее военно-морской флот.

Наступали новые времена. С середины III в. баланс сил в системе Империя — варвары начинает нарушаться. Империя слабеет, а окружающие ее племена, напротив, находятся на подъеме. Разумеется, их техническая оснащенность и уровень организации остаются достаточно примитивными, однако численность, громадность пространств, с которых можно ожидать их вторжений и, самое главное, деградация власти и силовых структур Римского государства делают этот последний натиск смертельным. Империя просуществует в таком распадающемся состоянии чуть более двух веков — примерно с 230-х годов до 476 г., когда пост императора будет ликвидирован в ее западной части. С точки зрения обыденного сознания — это довольно долго. С точки зрения исторического процесса и развития Рима, этот процесс был весьма быстрым. Тем более, что фактически империя как нечто единое распалась на достаточно обособленные фрагменты уже к концу IV столетия.

Стоит отметить, что главными ударными отрядами этого вторжения варваров были племена, проживавшие на двух крайних точках римской оборонительной линии — франки в низовьях и среднем течении Рейна и готы в Северном Причерноморье. Именно готам принадлежит честь организации самых крупных проблем гибнущей Империи на море. Франки, вместе с англами, саксами и ютами устроили римлянам весьма бурный финал их владычества в Британии и на берегах Ла-Манша.

Примечательно, что в ходе кризиса III в. и Великого Переселения народов особых «боев за Рейн» не отмечается. Этот феномен объясняется достаточно просто: даже к середине III в. многие германские племена на правах федератов, т. е. союзников римлян, жили уже по эту сторону Рейна и Дуная, на римской территории. Значение пограничных речных флотилий постепенно падало вместе с размыванием понятия римского лимеса. Эта граница уже не была непроницаемой, да и охрана ее к концу III столетия все чаще становилась заботой частных лиц и наместников провинций, практически мало зависевших от Рима. Упадок флотов лимеса привел к тому, что они относительно тихо сошли со сцены. Однако на флангах этой грандиозной пограничной черты все было совсем не так просто.

Готы — германское племя, происходящее из Южной Скандинавии. В начале II столетия они переместились на южный берег Балтийского моря. Около середины II в. они начали свое движение на юго-восток. Это переселение заняло около столетия. В результате, пройдя территорию современной Польши и Украины, готский племенной союз во второй четверти III в. обретает новую родину в Северном Причерноморье — в Крыму, на территории Южной Украины и вплоть до Дуная. Под контролем готов оказались также земли Боспора Киммерийского. Они получили исключительно удачную базу в Северном Причерноморье.

При императорах Валериане и Галлиене (к середине III в.) римские провинции, для которых Дунай был границей, постоянно подвергались нашествиям германцев и сарматов, но римляне вполне успешно защищали их. Несмотря на то, что отряды варваров, все время бродивших по берегам Дуная, проникали иногда вплоть до границ Италии и Македонии, их всегда или останавливали, или ликвидировали, перекрывая пути к отступлению.

Однако готское нашествие внезапно оказалось направленным совсем по другому пути, чрезвычайно опасному для Империи. Да еще и в необычной форме — по крайней мере, такого римляне не ожидали. Южнее Понта Эвксинского лежали богатейшие малоазийские провинции, являвшиеся одними из самых ценных бриллиантов в венце Империи и, естественно, привлекавшие внимание варваров. Однако средств к защите этих провинций у римлян практически не было. Со времен Митридатовых войн опасность в этом регионе была чисто номинальной. Стены городов лежали в развалинах; большая часть доходов местного бюджета шла на сооружение бань, храмов и театров, но никак не на укрепление боеспособности. Подразделения военного флота здесь уже не располагались. Византии незадолго до того был насильственно низведен до положения заштатного городка, он уже не являлся той базой флота, которая без труда контролировала сообщение в Геллеспонте и наглухо запирала переправу из Европы в Азию. Центры Северного Причерноморья не могли ничего противопоставить новой опасности — ни Херсонес Таврический, ни сам Боспор не были в состоянии сопротивляться силе готов. Гарнизоны — преимущественно из воинов местного происхождения, — разбросанные по приморским крепостям, как правило, насчитывали не более нескольких сотен воинов и в большинстве случаев не располагали боевыми кораблями.

Напротив, у готов с флотом все было в порядке. Нет никакого сомнения, что они принесли традиции кораблестроения со своей северной родины. Будучи одним из скандинавских народов, готы, конечно, располагали судостроительными навыками. Они вовсе не нуждались в заимствовании боспорского флота или в строительстве своих судов по понтийскому образцу. Возможно, какая-то часть их кораблей относилась к типу «камар», однако они главным образом использовали собственную традицию. Так что значительное количество использовавшихся готами судов должно было принадлежать к некоему типу, промежуточному между хьертшпрингской и нюдамской ладьей. Точно так же, используя в качестве моряков местных боспорских мореходов, готы и сами были неплохими моряками. Крайне сомнительно, чтобы они утратили за два-три поколения свои северные мореходные навыки.

Первым морским походом готов стала проба сил под Питиунтом в 255 или 256 г. Этот город, расположенный на самом краю римских владений, располагал хорошей гаванью и весьма надежно укрепленной крепостью. Под Питиунтом готам не повезло: город взять не удалось и они были отбиты. Во многом это стало заслугой римского командующего Сукцессиана, однако когда он вскоре получил повышение и покинул провинцию, Питиунт был взят готами и разрушен.

Следующей целью стали восточные и юго-восточные берега Черного моря. Плавания готских эскадр численностью в несколько сотен небольших кораблей в Колхиду в 257 г. открыли сезон их дальней охоты. Взять Фазис не удалось, и следующей их целью стал Трапезунд. Этот важный торговый центр располагал искусственным портом, построенным по распоряжению императора Адриана. Трапезунд был центром, в котором скапливались средства, собиравшиеся со всего Понта в пользу государственной казны, поэтому его богатства делали его чрезвычайно привлекательной целью.

Город располагал двойным рядом крепостных стен, к тому же обычный гарнизон был усилен дополнительно десятью тысячами (!) воинов. В обычных условиях таких сил было вполне достаточно, чтобы отбиться от любой армии. Кроме того, в городе имелись многие десятки транспортных и некоторое количество боевых кораблей, которые при желании можно было использовать по назначению против врага. Однако эти войска оказались фактически бесполезны — дисциплина была на нижайшем уровне, моральный дух оставлял желать лучшего. Войска относились к своей службе как к синекуре, не ожидая серьезного противника и предаваясь пьянству и разврату. В результате готы, быстро разобравшись, в чем дело, в одну из ночей, завалив ров связками хвороста и насыпав из них высокую груду близ стены, пробрались в наполненный войсками, но практически неохраняемый город. Симптоматично, что, пока готы занимались грабежами и избиением мирного населения, тысячи солдат спасались бегством через противоположные городские ворота. Загрузив захваченные транспортники добычей, готы посадили на весла наиболее крепких жителей, выловленных в городе и его окрестностях, и, приковав их, отправились обратно на Боспор.

Морские походы вдоль восточного берега Черного моря следуют один за другим — в 258, 263, 269 гг. Каждый из них сопровождается глубокими рейдами на территорию малоазийских провинций и каждый практически не встречает сопротивления.

Вскоре после начала своих походов готы предприняли грандиозную экспедицию и в Европу. В 263-264 гг., увеличив численность своего флота и перевозимого войска, они отправились вдоль западного берега Черного моря. Возглавляли эту экспедицию вожди готов Респа, Ведук и Тарвар. Пройдя мимо устьев Днепра, Днестра и Дуная, готы присоединили к своему флоту множество местных рыбацких кораблей и лодок. С ними они дошли до Геллеспонта и окрестностей Византия. Переправившись на азиатскую сторону пролива, готские десантники высадились возле Халкедона. Показательно, что готов было меньше, чем защитников Халкедона. Последние стояли лагерем возле храма Юпитера Урийского на мысу, господствующем над входом в пролив, однако моральные качества этих вояк вновь не шли ни в какое сравнение с воинственным пылом скандинавских варваров. Бросив свои позиции и город на произвол судьбы, солдаты разбежались. Город был захвачен и разграблен. В руках германцев оказались оружие и значительные богатства.

После этого для готов настала пора выбора. Оставив флот близ Гераклеи — небольшого городка в Пропонтиде, — они пытались сообразить, куда стоит отправиться дальше. Выбор, и в самом деле, был велик. Можно было отправиться в Европу, в Азию, заняться грабежом на суше или плыть дальше по морю. Первые успехи продемонстрировали им, что сопротивление будет чисто номинальным. И тогда один из перебежчиков показал им дорогу в Никомедию — столицу Вифинии. До нее от Халкедона было чуть более пятидесяти километров по суше. Этот перебежчик не только указал готам дорогу к городу, но и выступил в качестве военного советника, руководя взятием города. Впрочем, отпора готы не встретили и здесь. Помимо Никомедии захватчики разграбили сопоставимые с ней по значимости и богатству города Апамею, Никею, Прузу, Циос. Город Кизик, прославленный когда-то во времена Митридатовых войн, избежал общей участи только в силу того, что местная речка из-за горных ливней так разлилась, что помешала готам подойти к городу по суше и остановила их в пятнадцати километрах от его стен. Готы вернулись с добычей, груженой на повозки, к своим кораблям, а затем и на новую родину.

Третий поход готов был предпринят в 267-268 гг. вместе с герулами. Кто были эти люди — до сих пор неясно. Возможно, это было просто одно из германских племен, однако есть основания полагать, что герулы представляли собой интернациональные дружины, составлявшиеся из представителей различных, в основном германских, племен, — своего рода бродячее воинское братство, наподобие скандинавской «руси» IX в. Вероятно, в этом вторжении принимали участие и другие племена. Зосим, описывая варварские вторжения этого периода, указывает, что «готы, бораны, уругунды и карпы стали опустошать европейские города… не оставили не опустошенной ни одной части Италии и Иллириды». Насчет Италии заблуждаться не стоит — под ней подразумевались и весьма отдаленные от Апеннинского полуострова территории, вплоть до Паннонии, однако масштаб вторжения поразил воображение современников.

Этот новый флот состоял из 500 кораблей. Конечно, это были не корабли времен Первой Пунической войны. Однако в новых условиях эта опасность была страшной. Такой флот, даже по самым скромным оценкам, мог нести около 12 тысяч человек, каждый из которых был отъявленным головорезом, как и положено германцу той эпохи.

Достигнув Боспора Фракийского, они вошли в Пропонтиду, но встречный ветер отогнал их суда обратно ко входу в это море. На следующий день они наверстали упущенное и подошли к нетронутому ранее Кизику, который в этот раз все-таки был взят. Вслед за этим готы на своих кораблях вышли в Средиземное море. Теперь началось их плавание в Эгейском море. Учитывая, что оно представляло собой один громадный архипелаг, готы, вероятно, были изрядно удивлены. Уже не первое их поколение отвыкало от подобных «шхер», поэтому северяне чувствовали себя здесь несколько неуютно. Периодически обращаясь к помощи местных лоцманов, готы постепенно приближались к континентальной Элладе, грабя и разоряя то островки вблизи европейских берегов, то города на берегу Азии. Наконец они добрались до Аттики, пристав в гавани Пирея, всего в восьми километрах от Афин.

Город под руководством Клеодама — инженера, назначенного императором укреплять приморские города Греции, — готовился к обороне. И ведь им было чем заниматься: городские укрепления не восстанавливались и не ремонтировались со времен Первой Митридатовой войны и пребывания здесь войск Корнелия Суллы.

Впрочем, усилия оказались тщетными. Готы после непродолжительного штурма взяли Афины и занялись в городе грабежами. Очень хорошо характеризуют новую ситуацию некоторые детали противостояния варваров и «цивилизованных» эллинов и римлян. У Зонары сохранился исторический анекдот о том, как во время разграбления Афин готы собрали все находившиеся в городе библиотеки и собирались устроить из них громадный костер. Однако один из их вождей, более образованный, чем его соотечественники, убедил их отказаться от этого намерения. Он заметил, что пока греки будут предаваться изучению книг, они никогда не будут уметь владеть оружием. При всей живописности и колоритности этого эпизода симптоматично, что варвары в середине III столетия проникли в самое сердце античной цивилизации — и именно при помощи флота.

Однако в результате германцы чуть этого самого флота не лишились. Он был оставлен в пирейской гавани и охранялся слабо — готы явно не ожидали партизанских действий, за что и поплатились. Клеодам, потерпев неудачу как фортификатор и организатор обороны, вскоре вернулся с римским флотом, пополнив его экипажи местными жителями. Флот, впрочем, был не слишком большой численности, но этого оказалось вполне достаточно — Клеодам напал на готские корабли и большую часть из них уничтожил.

Большой проблемой для готов это не стало, но разозлило их основательно. Они отправились в материковую Грецию и в скором времени, не встречая серьезного сопротивления, разграбили целый ряд знаменитых центров от восточного побережья Балкан до западного: их добычей стали Аргос, Фивы, Коринф, Спарта. Не располагавшие собственными армиями, привыкшие к безопасности имперского состояния, эти города просто физически неспособны были поддержать собственную безопасность — уже триста лет в этом не было никакой нужды. Достигнув Эпира, готы оказались в прямой видимости италийского побережья, т. е. в сущности вблизи столицы Империи.

Только теперь император Галлиен, кажется, понял, что происходит. Он самолично возглавил армию и переправился из Брундизия навстречу готам. Встреча с настоящим войском отрезвила и готов. Видимо, масштабная война на истребление в их планы не входила. Потеряв в стычке несколько сотен человек, германцы решили договориться. Предводитель герулов Навлобат предпочел поступить со своими воинами на римскую службу, прельстившись званием консула (кстати, впервые тогда данным варвару, а не римлянину). Этот отряд, впрочем, прославился на римской службе в дальнейшем благодаря своей стойкости и преданности. Некоторые предпочли организованно пробираться через провинцию Мезия к берегу Черного моря.

Часть готов ушла к кораблям и отплыла восвояси. По дороге они напоследок разграбили Трою. Возвращаясь через Черное море, они пристали во Фракии. Здесь, вдоволь пограбив местное население, готы увидели и испытали на себе еще одну приятную сторону жизни в цивилизованном мире. Близ города Анхиала, по словам Иордана, готы оставались «много дней, восхищенные банями на горячих водах… где из глубины пробиваются огненные источники; среди всех остальных неисчислимых в мире мест с термами это, несомненно, главные и наиболее действенные для здоровья страждущих». Так что грабительский поход в Империю закончился на имперском курорте.

Надо отметить, что эти походы были заметными вехами в истории древнего мира, хотя в основном и отрицательными. Так, храм Артемиды в Эфесе, причислявшийся древними к семи знаменитым чудесам света, до той поры не менее семи раз подвергался разорению и разрушению, однако каждый раз восстанавливался во всем своем великолепии, лишь приумножая свой блеск. На сей раз, сожженный готами, он навсегда прекратил свое существование. Как писал Гиббон, «и персы, и македоняне, и римляне чтили его святость и обогащали его своими приношениями. Но грубые дикари с берегов Балтийского моря не имели склонности к изящным искусствам и относились с презрением к воображаемым ужасам иностранного суеверия». К этой фразе трудно что-то добавить.

В 269 г. готы организуют новый поход в Империю. Его масштабы и сущность заметно отличаются от всего, что стало уже привычным для римлян и греков. Коалиция племен была впечатляющей: кроме ост- и вестготов в источниках упоминаются певкины, грейтунги, тервинги, гепиды, герулы и некие кельты. Вне всякого сомнения, целью готов был не просто грабеж, а поселение на новых землях в пределах Империи — среди воинов была масса женщин и детей со своим имуществом. Войско шло несколькими отрядами, часть из которых двигалась по суше, а часть плыла на кораблях. Число таковых достигло на этот раз двух тысяч. Несмотря на меньший относительный размер каждого судна, стоит признать этот поход наиболее масштабным вторжением в пределы Римского государства за всю его историю. Флоты такой численности римлянам еще не встречались. Один из источников повествует даже о 6 000 кораблей и 320 тысячах человек, однако это явно завышенные данные.

Сухопутное войско безуспешно пыталось штурмовать Томы и Маркианополь. Готские же корабли, выйдя из устья Днестра, вскоре достигли Боспора Фракийского. И вновь пролив стал для них серьезным препятствием. При проходе через него громадный флот оказался подхвачен течением. Готские кормчие оказались не на высоте, и суда, сгрудившись в узком проходе, стали сталкиваться одни с другими или разбиваться о берег. Потеряв десятки кораблей, готы высадили несколько десантов на европейском и азиатском берегу. Однако жители приготовились к этому вторжению — сельская местность была опустошена а города сильно укреплены. Взять Византии не удалось, под стенами города германцы потеряли множество своих воинов и вынуждены были с позором отступить, зато Кизик был взят. После этого во флоте варваров обнаружились раздоры и черты деморализации; некоторые из варварских вождей отплыли со своими дружинами к островам Крит и Кипр. Главные силы флота, тем не менее, бросили якорь у Афона и, отдохнув там, напали на города Фессалоника и Кассандрия. В это же время часть флота опустошала прибрежные районы Фессалии и Греции.

Сухопутный отряд готов, забросив осаду припонтийских городов, прошел Мезию и находились где-то в Западной Фракии. Навстречу готам выступил новый император Клавдий во главе всех доступных воинских подразделений Империи. Узнав об этом, готы сняли осаду Фессалоники и двинулись на соединение с остальными силами. Флот остался у Афона.

Ситуация была не из легких. Мятеж в Галлии и Испании серьезно подорвал силы государства. Клавдий не случайно писал сенату и народу Рима: «каков бы ни был наш успех, он, во всяком случае, будет достаточно велик».

Решающее сражение на суше вскоре произошло под Наиссой (современный Ниш). Варвары, казалось, уже разбили римских легионеров, подавленных их численностью, но вступление в бой императорского резерва, напавшего из горных ущелий на тыл готов, решило исход сражения. Отряд из отборной готской молодежи был принят на службу в императорскую армию; остальные пленники были проданы в рабство. Число взятых в плен женщин было так велико, что на долю каждого солдата, как говорили, досталось по две-три женщины. Потеряв, по разным данным, от 20 до 50 тысяч человек и страдая от голода, холода и чумы, готы отступали, спасаясь от преследующих их римлян. К началу 270 г. остатки войска готов пробились на север и осадили Анхиал и Никополь.

Часть флота, отделившаяся и ушедшая на Кипр и Крит, довольно долго бесчинствовала в этом регионе. Осада города Сида в Памфилии стала наиболее ярким событием этого похода. Однако и он закончился неудачей. Римский флот — к сожалению, неизвестного нам состава и численности — вышел из портов восточной части Империи. К нему вскоре присоединились корабли с Запада — значительная часть Равеннской эскадры выступила против врага, ради борьбы с которым ее и создавали. В нескольких сражениях варварский флот был разгромлен. В столкновениях готы, разумеется, уступали более прочным, тяжелым и насыщенным вооружением — как ручным, так и стационарным — кораблям римлян. Несколько десятков судов готов было потоплено или сожжено, громадное количество воинов римляне истребили. Незначительное количество готов сумело добраться до дома.







Дата добавления: 2015-08-12; просмотров: 325. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

Растягивание костей и хрящей. Данные способы применимы в случае закрытых зон роста. Врачи-хирурги выяснили...

ФАКТОРЫ, ВЛИЯЮЩИЕ НА ИЗНОС ДЕТАЛЕЙ, И МЕТОДЫ СНИЖЕНИИ СКОРОСТИ ИЗНАШИВАНИЯ Кроме названных причин разрушений и износов, знание которых можно использовать в системе технического обслуживания и ремонта машин для повышения их долговечности, немаловажное значение имеют знания о причинах разрушения деталей в результате старения...

Различие эмпиризма и рационализма Родоначальником эмпиризма стал английский философ Ф. Бэкон. Основной тезис эмпиризма гласит: в разуме нет ничего такого...

Эндоскопическая диагностика язвенной болезни желудка, гастрита, опухоли Хронический гастрит - понятие клинико-анатомическое, характеризующееся определенными патоморфологическими изменениями слизистой оболочки желудка - неспецифическим воспалительным процессом...

Признаки классификации безопасности Можно выделить следующие признаки классификации безопасности. 1. По признаку масштабности принято различать следующие относительно самостоятельные геополитические уровни и виды безопасности. 1.1. Международная безопасность (глобальная и...

Прием и регистрация больных Пути госпитализации больных в стационар могут быть различны. В цен­тральное приемное отделение больные могут быть доставлены: 1) машиной скорой медицинской помощи в случае возникновения остро­го или обострения хронического заболевания...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.014 сек.) русская версия | украинская версия