Студопедия — Схимник. 4 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Схимник. 4 страница






два, три? Грозовой фронт над Улан-Удэ! Не хотят нас там видеть! Так что если тебе надо, ты и

дожидайся. А мы... - тут я на секунду задумался, посмотрел в глаза Аглаи и продолжил: - Сядем

сейчас на самолет и полетим обратно.

- Милый, дорогой, Данилушка, как я рада! Господи, как я рада! - Аглая обняла меня, и наши

губы снова встретились.

Через пять минут мы уже были в зале ожидания.

- Дай мне свой паспорт, - сказала Аглая, - я пойду, куплю нам с тобой билеты до

Петербурга.

Я отдал ей паспорт. Она улыбнулась мне своей удивительной улыбкой и тут же растворилась в

толпе.

Данила, - маленький монах смотрел мне прямо в глаза, - это Мара.

- Что?! Какой Мара? Ты что, совсем?! Того - ку-ку?! С дуба рухнул?!

- Говорил ли тебе мой Учитель, что Мара будет искушать тебя? - прошептал Агван.

- Ну и что с того? Аглая тут при чем? Какой, к черту, Мара?! Она хорошая, я полюбил ее с

первого взгляда. Понимаешь ты - я полюбил! Господи, да что ты вообще можешь в этом понять?!

- Мара хочет остановить тебя. И потому все средства хороши. Я не знаю, плохой она человек

или хороший. Это не имеет значения. Я не знаю, любишь ты ее или только кажется тебе, что ты

любишь. Это не имеет значения. Мара указывает тебе обратный путь - вот что важно!

- Слушай, это какая-то ерунда! Я встретил девушку, она замечательная. Мы словно бы с ней

сто лет знакомы. Неужели же ты думаешь, что я вот так возьму и откажусь от нее из-за бредней

полоумных монахов? Ты вообще видел, какая она?!

- Данила, ничто не имеет значения. Ты должен ехать дальше, - Агван и не думал сдаваться.

- Да что ты о себе возомнил? Все, мы закончили этот разговор! -заорал я.

- Мальчики, что мы ссоримся? - послышался сзади игривый голос Аглаи. - А я билеты нам

с тобой купила. На... - она протянула мне билет до Питера и паспорт.

Но едва я ухватился за них, как Агван сжал вдруг мою руку и, закрыв глаза, что-то быстро

забормотал:

- Ом Ман Падме Хум...

И в одно мгновение все вокруг меня переменилось. Я словно бы летел, падал в какую-то трубу,

уши заложило от ужасного свиста, в глазах рябило от мигающей, словно бы неоновой

иллюминации.

- А-а-а! Где я?!

- Слушай меня, Данила, - раздался откуда-то сверху голос Агвана. - У тебя всегда есть

выбор. Выбор есть всегда. Но никто не знает последствий своего выбора. В этом причина ошибок.

Тысячи людей во всех частях света молятся сейчас о твоем выборе. Вот почему один раз тебе

дозволено нарушить Закон и узнать последствия своего выбора. Один раз...

- Что со мной?! О чем ты говоришь?! - кричал я.

- Ты увидишь сейчас свое будущее. Это последствие твоего решения...

В этот миг мое падение приостановилось, я оказался в неизвестном мне месте. Все объекты

вокруг выглядели, словно бы нарисованные в компьютерной программе. Я увидел себя и рядом

Аглаю.

Мы, как мне показалось, только что поженились. На ней было белое платье, на мне - костюм.

Вдруг появилась огромная машина, из нее вышел человек. Он ругался на Аглаю, а потом

затолкал ее в свой автомобиль. Она не сопротивлялась. Меня стали бить какие-то люди. Били

жестоко, с удовольствием. Еще через секунду я увидел, как ругаюсь с Аглаей на пороге богатого

особняка. Она мне отказывает, я настаиваю, хватаю ее за руку и увожу. Мужчина что-то ехидно

кричит нам в след.

- Что это, Агван?! - я не мог понять, что происходит, не верил своим глазам.

- Ты женишься на Аглае. Но она никогда не забудет своего прежнего жениха. И он ее не

забудет. Она станет уходить от тебя к нему и от него - к тебе. Ты беден, он богат, а она -

человек. Думай сам...

Далее - махонькая, обшарпанная квартирка. Аглая постарела, я вижу ее в фартуке на

замызганной кухне. Она стала в два раза толще, ее поседевшие волосы небрежно убраны назад.

Вокруг бегают дети - мальчик и девочка. Аглая ругается на меня, тычет на детей пальцем и

уходит, хлопая дверью. Ее лицо искажено судорогой, в ней все - ненависть, презрение, отчаяние,

злость. Я отхлебываю из горла бутылки с прозрачной жидкостью и что-то ору ей вслед.

Вдруг вокруг меня снова все меняется - «переход на другой уровень». Я стою на улице

неизвестного города, вокруг чудовищный урбанистический пейзаж. Дыхание сводит от едкого

запаха прогорклой гари и гниения. Кругом грязь, странные люди, разбитые и сожженные

автомобили. Начинается перестрелка. Пока один магазин грабят, в другом продолжается торговля.

Видимо, это обычная ситуация для этих мест. На углу другая потасовка, женщины бьют

немощного старика.

 

-Господи, что это?! кричу я, чувствуя. как мертвецкий холод бежит по моей спине.

- А это мир, в котором тебе предстоит жить. Правда, это не весь мир, только его половина.

Это «низший» из двух миров, здесь царствует насилие: сильный выживает за счет слабого, а

слабый - за счет того, кто еще слабее. У этих людей не осталось ничего святого, они влачат

жалкое существование, уничтожая друг друга. Наркотики здесь доступнее хлеба, дети с

малолетства держат в руках оружие, а болезни похожи на средневековые эпидемии. Эти люди

знают, что живут в Аду. Вот почему они живут по законам Ада.

Есть еще и второй мир, «верхний», куда тебе не попасть. Новый Рай огорожен высокими

стенами, там живет высшая каста. Она сосредоточила в своих руках все богатства мира, утопает в

роскоши и тешит себя холодным цинизмом. Человек не оправдал надежд гуманизма, высшая каста

покровительствует только тем, кто полезен. Она живет за счет технологий и защищается от низшей

касты, которая предоставлена самой себе. Здесь побеждены болезни, но старость и немощь

заставляет людей искать смерти. Смерть кажется им теперь благом.

- Это ужасно! - мне становится дурно, мне кажется, что сейчас я потеряю сознание.

- Дальше ты не можешь видеть, - останавливает меня голос Агвана. - Возможно, люди

«низшего» мира погубят друг друга, и планета уподобится пепелищу. Может быть, они разрушат

«верхний» мир, но тогда окончательно погибнет наша цивилизация. Это результат твоего выбора.

Все зависит от твоего выбора, Данила. Выбор есть всегда.

 

Видение пропало. Я снова здесь - в аэропорту Красноярска. Аглая протягивает мне билет до

Петербурга, а я держу его кончиками своих пальцев. Но холод все так же гуляет по моей спине,

жуткая нервная дрожь сотрясает мои ставшие ватными ноги. Дыхание прервано комом, который

стоит у меня поперек гортани. Голова раскалывается от боли и тяжести. Я сдерживаю

подступающие, идущие изнутри рыдания.

- Спасибо, Аглая, - говорю я и беру из ее рук свой паспорт.

- Мы вылетаем через три часа, а пока можем пойти в ресторан. Мне сказали, что он на втором

этаже.

- Аглая, я не могу сейчас лететь в Петербург, Возвращайся одна, я приеду через несколько

дней...

- Что это значит?! - ее лицо исказила судорога. - Ты можешь вот так взять и единолично

принять решение, которое касается нас обоих?!

- Аглая, мне действительно нужно сделать одно дело. Это очень важно, правда. Мы

расстанемся ненадолго. Я приеду к тебе, и если ты меня действительно любишь...

- Важно не то, люблю ли я тебя, важно то, любишь ли ты меня!

- Я люблю тебя, Аглая. Я полюбил тебя с первого взгляда. Я прошу тебя только об одном

одолжении - чуть-чуть подождать...

- Да пошел ты! - она швырнула в меня билетом, развернулась и зашагала прочь, печатая шаг

шпильками туфель.

- Аглая! - я крикнул ей вслед, но она не остановилась.

Я сел в кресло и пару минут находился в состоянии полной прострации. Холодный пот прошиб

меня, выступил на лбу. Несколько раз я порывался встать и броситься ее разыскивать. Но всякий

раз останавливался, глядя на своего маленького спутника. После экскурсии, которую он мне

устроил, Агван выглядел ужасно - лишившимся сил, выжатым, истощенным.

- Агван, - я тихо позвал его. - Я еду дальше. Слышишь? Не расстраивайся. Я еду дальше.

Все будет хорошо. Прости меня.

Мальчик посмотрел на меня и тихо улыбнулся. Благодарность и понимание было в этой

улыбке. На миг мне показалось, что он значительно старше меня - мудрее, опытнее. Не знаю,

почему мне так показалось, но я чувствовал в этой детской еще душе неизвестную мне прежде, но

восхищавшую меня теперь внутреннюю силу.

- Мой Учитель, - прошептал Агван, - говорил: «Не путай любовь и желание. Любовь - это

солнце, желание - только вспышка». Желание ослепляет, а солнце дарит жизнь. Желающий готов

на жертвы, а истинная любовь не знает жертв и не верит жертве - она одаряет. Любовь не

отнимает у одного, чтобы дать другому. Любовь - это суть жизни. А свою жизнь не отдашь

другому.

Данила, я еще мал, это правда, но послушай меня. Желание только кажется благом, но оно -

опаляющее душу пламя, это пожар - слепой и жестокий. Если ты любишь тело - это только

желание. Любовь - это отношение к человеку, а не к его телу. И тут тайна любви. Всю жизнь мы

пытаемся найти самих себя. Это большой и непростой путь. Но насколько же сложнее найти

внутренний свет в другом человеке!

Вот почему любовь не рождается сразу, сразу возникает только желание. Те, кто не могут

отличить любовь от желания, обречены на страдание. Те, кто жертвуют, те - не любят. Тот, кто не

нашел самого себя, еще не может любить.

Я слушал слова маленького монаха, и сердце мое замерло. Я понял вдруг, почему до сих пор я

был так несчастен. Никто не говорил мне это раньше - бояться нужно не любви, а своего желания.

Я всю жизнь боялся любить, но никогда не боялся своих желаний. Они ослепляли меня, и я падал в

бездну. Почему я боялся любить? Для этого я ещё не нашел самого себя, «это большой и непростой

путь».

- Данила, - у меня над головой снова прозвучал голос Аглаи.

- Что ты хочешь, Аглая? - отозвался я.

- Неужели же ты вот так возьмешь и бросишь меня? - удивление в ее голосе смешалось и с

раздражением, и с недоверием.

- Аглая, оставь мне свой телефон. Если хочешь. Я позвоню сразу же, как приеду.

- Придурок! Ты форменный придурок! Кретин! Как я вас всех ненавижу! - она притопнула

ножкой, разрыдалась и бросилась прочь.

Сначала я хотел встать и догнать ее. Но потом подумал - у нее ведь тоже есть выбор. Выбор

есть всегда.

 

Mы шли пo московским улицам к дому. Данила ввел меня в маленькую однокомнатную

квартиру-хрущевку, которую снял на деньги вырученные от продажи своей питерской комнаты.

«Это странная история», - сказал он.

«Ты все делал правильно», - ответил ему я.

Данила улыбнулся и предложил мне скромный ужин. Мы наскоро перекусили. Он заварил чай,

разлил его по кружкам и продолжил рассказывать...

 

В аэропорту объявили, что вылет нашего рейса откладывается на ближайшие двенадцать часов.

Короче говоря, погода нелетная - отдыхайте, граждане!

- Мы должны идти, - сказал ученик Ламы.

- Ну куда мы пойдем, Агван? Погода нелетная. Поездом, что ли... - или куда-либо не

хотелось категорически.

Это не имеет значения. Мы должны найти способ, - ответил Агаан.

-Может, дождемся, когда начнут летать самолеты?

- Погода не наладится, иока мы не найдем способа добраться до места как-то иначе.

- Опять Мара не пущает? - я неловко пошутил.

- Это не имеет значения, - с обычной для себя серьезностью ответил Агван.

- Да что ты заладил! «Не имеет Значения», «не имеет значения»! Ерунда какая-то! - я

рассердился.

- А что имеет значение?

-- Твоя готовность, -ответил Агван, встал, вскинул на плечи котомку и пошел. -. А... Черт

бы тебя побрал! - я встал с кресла, изображая недовольное ворчание. - Где вас таких находят

еще... Непонятно.

- Не имеет значения! - маленький монах хитро улыбнулся.

Мы прошли по аэропорту и оказались рядом с VIP -зоной. Нас остановил веселый крупный

мужчина средних лет. Он был просто одет, держал в руке какие-то бумаги и, казалось, заговорил с

нами с одной; лишь целью - как-то скоротать время:

- Ребята, а вы куда собрались?

- Нам в Иркутск надо. До Улан-Удэ - никак, а мы опаздываем, - ответил Агван.

-- И чего тут -ищете - продолжил свой допрос незнакомец.

- Частникам погода не указ. Так, может, чей-то самолет полетит?.

-- Полетит, - ухмыльнулся мужчина. - А с кем можно переговорить?

- А со мной и переговорите, - предложил незнакомец.

- Нам очень надо в Иркутск. Важное дело, - Агван говорил с такой серьезностью, что я чуть

было не рассмеялся.

- Что за дело-то?

- Я человека везу, ему надо до завтрашнего вечера в монастырь попасть.

- Да, важное дело, нечего сказать! - расхохотался наш собеседник.

- Важное, - серьезно ответил Агван. - Ну так поможете?

- А чего не помочь, помогу, - согласился вдруг мужчина.

Тут я решил вмешаться:

- А вы уполномочены решать такой вопрос? - спросил я.

- Отчего ж не уполномочен? Мой самолет. Кого хочу, того и вожу, - сказав это, незнакомец

улыбнулся и подмигнул Агвану. - Вы, чувствуется, не местные.

- Нет, не местные, мы из Питера, - ответил я.

- Серьезно?! - он сделал вид, что ему это приятно слышать, мол, уважает. - А я-то думаю

- чего не признаете? Или телевизора не смотрите.

- А вы кто? - удивился я.

- Я, дружок, хозяин Сибири, - ответил незнакомец. - Николаем зовут. А вас как?

Мы представились.

- Ну-ка, берите мои сумки, вон там. И давайте мигом на посадку, - скомандовал хозяин

Сибири.

 

Я в жизни не видел такого самолета! Маленький, аккуратный, изнутри весь отделанный кожей,

с широкими удобными креслами и большим столом посередине салона.

Николай сначала обсуждал какие-то вопросы со своими помощниками, потом просмотрел

бумаги, отдал несколько распоряжений и обратился к нам:

- Не боитесь лететь-то? Погода не ахти... - он сел напротив нас и с удовольствием посмотрел

в иллюминатор.

А любоваться было на что - мы летели над холмами, сплошь покрытыми лесом, над

быстрыми реками и прозрачными озерами. Бескрайние просторы Сибири простирались, насколько

хватало глаз. И весь этот российский Клондайк, как оказалось, принадлежал нашему новому

знакомому.

- Нам надо спешить, - ответил Агван.

- Ну, с этим все понятно. Он буддийский монах. Будет уважаемым человеком. А ты будешь

уважаемым человеком? - спросил Николай, обратившись ко мне.

- Время покажет, - я уклонился от прямого ответа.

- Будущее только следствие прошлого. Показывает то, что было, а не то, что будет, - сказал

 

Николай и со странной усталостью посмотрел мне в глаза. - Ты кем работаешь-то?

- Я не работаю сейчас. Как из армии пришел, так: и не работаю. Поучился, но все пустое.

- А где служил? - нехотя спросил меня хозяин Сибири.

- Да... В Чечне.

- В Чечне?! Воевал?! Правда, не брешешь? - Николай словно ожил.

- А что? -я же, напротив, напрягся; никогда не знаешь, чего от таких разговоров ждать.

- Я в Афгане был, - сказал Николай, его лицо в один миг просветлело,морщины

разгладились..

- Интернационалист, значит. А я, получается, что националист, - мрачно пошутил я.

- Да ладно тебе! Пехота? Артиллерия? --Спецназом звали.

- Ну, брешешь... - он посмотрел на меня с недоверием.

- Может, и брешу, а звать - звали.

-Слушай, Данила, а давай я тебя к себе на работу возьму? - его предложение казалось

искренним.

- Охранником, что ли? Нет. Не хочу, спасибо. Не могу оружие в руках держать. Руки чешет.

- Да не нужны мне охранники! Мне сообразительные люди нужны - молодые,

перспективные, амбициозные. Ты посмотрит, какая странато, сколько в ней всего, а управлять

некому. Страдает земля без хозяев. Нужны ей хозяева, а взять негде. Положиться мне не на кого,

понимаешь, Данила! Стержень потерял наш народ. Душа у него широкая, а силы нет. Духа ему не

хватает. Поиздержался,

Я тебе серьезно говорю. Давай ко мне в компаньоны! Я тебе сначала несколько месторождений

выделю - будешь осваивать. Получится, так большим начальником сделаю. У меня и заводы есть

бесхозные, и прииски заброшенные. Много дел надо делать, а рук не хватает. Все стоит, ждет тебя,

Данила.

Ты слушай меня! Большим человеком станешь, уважать себя будешь. А так - кто ты есть?

Пустое место? Куда это годится? Зря ты, что ли, кровь проливал, зря товарищи твои погибли? Нет,

брат, это нехорошо. Ты родину защищал, а теперь бери ее, осваивай. С автоматом наперевес бегать

- дело нехитрое. А вот работать, жизнь налаживать - дело стоящее! Не робей, Данила.

Соглашайся!

Николай прямо горел, светился весь. И столько в нем было энергии, столько силы, столько

желания! Это завораживало. Да я и сам чувствовал сейчас прилив внутренних сил. Военное

братство - вещь особенная, ее не разъяснишь. Кто не знает, тот никогда не поймет.

И вот вдруг передо мной могущественный человек, который чувствует так же, как и я,

понимает жизнь так же, как ее понимаю я. И мне не нужно перед ним ни унижаться, ни юлить, ни

создавать какое-то впечатление, ни объяснять что-то. Мы понимаем друг друга без слов, потому

что у нас одно прошлое И сейчас оно делает наше будущее.

 

Я представил себе, как буду, разрабатывать месторождения, руководить людьми, поднимать

заброшенные производства, проводить большие проекты. У меня будет возможность реализовать

себя, стать таким же сильным и уверенным в себе человеком, как Николай. И кому, как не мне, он

может доверить свое дело? Ведь мы с ним одной крови, пережили то, что другим и не снилось. Я

буду хозяином Сибири! Пусть и не таким, как Николай, но все же! От этой фантазии у меня даже

голова закружилась.

- Да ты смотри, смотри! - Николай тыкал пальцем в иллюминатор. - Тут же работы на

целую жизнь - делай, не переделаешь. У меня конкурентов нет. Я тут главный, тут все мое! Но

пока развитие стоит, буксуем. Люди нужны, а где их взять? А ты такой человек, как мне нужен, я

по глазам вижу. Спецназ - он везде спецназ. Мы друг друга в беде не бросаем.

- Не бросаем! - подтвердил я.

- Ну так что, согласен? Ни о чем не беспокойся, все устрою, во всем помогу. Нуждаться не

будешь, а сколько унесешь - все твое. Моим человеком станешь. Согласен? Давай! Приступишь к

работе завтра! И учти, я таких предложений два раза не делаю. По рукам? - хозяин Сибири

протянул мне свою большую квадратную ладонь.

И только я принял его рукопожатие, как Агван, сидевший все это время рядом, взял меня за

плечо и снова что-то быстро забормотал:

- Ом Ман Падме Хум...

Меня сжало со всех сторон. С бешеной скоростью я превращался в уменьшенную копию

самого себя. И вдруг резкий звук, толчок, нестерпимая боль, и я превратился в сгусток энергии.

Волной меня понесло вдоль сцепленных рук, через рукопожатие, и я оказался внутри моего

собеседника.

- Агван, что ты делаешь?! - закричал я.

- Мара искушает тебя, Данила. Он хочет купить твое решение - властью, силой, деньгами.

Ему нужно только одно - остановить тебя. Ты один стоишь у него на пути, и он искушает тебя.

Больше ты не можешь видеть последствия своего решения, этот шанс ты уже использовал.

Но тысячи людей во всех частях мира продолжают молиться о твоем выборе. И потому у тебя

есть возможность взглянуть на этого человека изнутри. И это ты можешь сделать лишь однажды.

Ты делаешь это теперь. Он сулит золотые горы, но каково сердце у владельца золотых гор?

- Агван, я все понял! Не нужно! Оставь мне этот шанс! - закричал я.

- Поздно, Данила. Теперь смотри...

И я увидел сердце владельца золотых гор. Светлое пятно, которым оно было когда-то, теперь

утопало в черных, растущих на глазах язвах. Оно покрылось темнотой и зачерствело.Свет уже не

бился в нем, как прежде, а лишь слабо мерцал. Забота о деньгах, больших, чем ему были нужны,

съели этого человека. Все его мысли, все его чувства, прежде светлые и свободные, были теперь

розданы заботам о пустоте.

Я видел, как он проводит совещание, -идет по заводским цехам, дает инструкции, куда-то едет,

участвует в переговорах. Он смотрит отчеты своих подчиненных и с руганью кидает им их в лицо.

Его просят о помощи, но он отказывает. Другим же он дает толстые пачки денег, и эти люди,

ничего не говоря, убирают их в стол. Потом снова какие-то разговоры на повышенных тонах,

угрозы и страх.

Далее рестораны, казино, ночные клубы. Девушки, мечтающие о его деньгах. Лживые друзья,

надеющиеся на совместный бизнес. Дорогие машины, дорогие костюмы, дорогая жизнь. А вот его

дом - огромный, похожий на музей - пуст. Жена и дети живут за границей. Он разговаривает с

ними во телефону - сухо и официально. Чуть позже недовольным голосом дает распоряжение о

переводе каких-то денег.

Глубокая ночь. Он сидит в большой темной комнате у не разожжённого камина. Белый

порошок... Тьма.

Все это я вижу словно бы внутренним взором, я смотрю на его сердце и вижу эти картины.

Пустое, съеденное изнутри сердце. Когда-то в

нем был свет, когда-то оно билось, и в этом биении звучало дыхание жизни. Это сердце умело

чувствовать, оно хотело любить. «Иметь или быть?» - вот вопрос который стоял перед

обладателем этого сердца много лет назад. Теперь он имеет все, и его нет.

Видение пропало.

 

Ах, - я сжался от боли, высвободил руку из рукопожатия и схватился за грудь; казалось, будто

бы раскаленный двадцатисантиметровый гвоздь вонзился в эту секунду мне в сердце.

- Что с тобой?! Ты нездоров? - в глазах у Николая читалось недоумение. - Эй, как тебя там

- Актай, Албан, Агван? Что ты с ним сделал?! Что это за молитва?

- Он не может остаться с тобой, - спокойно ответил Агван. - Он должен ехать в монастырь.

- Да, не могу, - прохрипел я, превозмогая чудовищную боль. - Мне надо ехать...

- Сумасшедшие...

Я потерял сознание. Когда очнулся, мы уже сидели в аэропорту Иркутска, в общем зале.

Погода была ужасная, даже в здании слышался дождь. Он неистово хлестал по кровле, стучался в

окна, тянул через двери промозглым ветром. Как только мы смогли приземлиться...

- Данила, - позвал меня маленький монах. - Тебе лучше? Давай, держись, мы уже близко.

Осталось совсем чуть-чуть. Мара теряет силы. У нас все получится!

- А где Николай? - спросил я.

- Уехал, - Агван печально улыбнулся. - Думаешь, ты ему нужен? Нет, Данила. Ему никто

не нужен. Он сам себе не нужен. Да его и нет. Хотел все купить и все купил. Большая была

душа, многое было дано. Но все зависит от выбора, а выбор есть всегда.

- Куда мы теперь?

- На вокзал. На поезде поедем. Погода только хуже становится, - Агван надел на свои плечи

котомку и сделал мне знак, что надо идти.

 

Совсем стемнело. На город oпycтилась ночь. Маленькую кухоньку освещала одинокая

лампочка, висящая под самым потолком на одних проводах.

За окном шел дождь, как в ту ночь, в Иркутске. Стало холодно. Данила встал, зажег

конфорку. Потом сел на свое место и продолжил рассказ.

 

Через час мы уже были на железнодорожном вокзале. Агван взял билеты. До отправления

оставалось еще несколько часов. Мы расположились в зале ожидания и задремали. Я проснулся от

оживленного разговора где-то по соседству. Мой маленький спутник весело смеялся, беседуя с

пожилой супружеской парой.

- Агван, смотри, Данила проснулся, - сказала женщина.

У нее были монголоидные черты лица - достаточно большие, но раскосые, карие глаза,

широкие скулы и странный нос без переносицы.

- Данила, познакомься, - сказал улыбающийся Агван. - Это Ользе, она бурятка, как и я. А

это ее муж - Сергей Константинович.

Старики уважительно качнули головами в мою сторону. Ользе тут же пригласила меня к

импровизированному столу:

- Данила, присоединяйся к нам, тебе надо перекусить.

- Спасибо, с удовольствием. - ответил я и подсел к компании.

На льняной салфетке были разложены домашние пирожки, разные овощи и приправы к ним.

- Видно, сильно проголодался, - сказал старик, глядя на то, как я уплетаю за обе щеки.

Сергею Константиновичу было, как мне показалось, лет семьдесят пять. Выглядел он очень

аристократично - высокий лоб, копна седых волос, круглые очки, усы и аккуратная

профессорская бородка.

- Мы проделали большой путь. Едем в буддийский монастырь по воле моего Учителя, -

признался Агван.

- Это хорошо, - сказала Ользе, - мы тоже поближе к святым местам перебираемся. Умирать

скоро, да и внука повидать надо. Скучаем по нему... Как он там?..

- А вы не здесь живете? - спросил Агван.

- Я родилась на Байкале, но отец отправил меня в Ленинград, учиться. В университете мы с

Сергеем Константиновичем и познакомились. Он был на философском, а я на филологическом.

Потом война, блокада... Теперь одни остались. Дочка умерла в родах, оставила нам мальчонку. А

он вырос да уехал. При буддийском монастыре живет, надо повидать, попрощаться.

Я смотрел на этих стариков и дивился их отношениям. Они прожили вместе более пятидесяти

лет, а казалось, будто бы только вчера познакомились. Сергей Константинович заботливо оберегал

Ользе, а она ухаживала за ним.с удивительной нежностью и уважением. Они, казалось, были

частью единого целого - интеллигентные, умные и невероятно добрые.

Объявили, что поезд на Улан-Удэ подан под посадку. И тут выяснилось, что мы с нашими

новыми знакомыми едем одним поездом, даже в одном вагоне, только купе разные. Но эту

проблему мы быстро решили. Через полчаса Агван начал дремать, и я отправил его на верхнюю

полку, чтобы он выспался. Да и поздно уже.

Мне же спать не хотелось. Я чувствовал себя неспокойно. За окнами поезда непроглядная

темень, дождь продолжался с прежней силой, колеса нервно стучали. Я не находил себе места. В

обществе этих двух милых стариков мне было легче.

 

Данила, а ты на посвящение едешь? - спросила Ользе.

- В каком смысле? - я не понял вопроса.

- Ты же собираешься послушником стать при монастыре? - удивилась она.

Я даже рассмеялся:

- Да уж, скажете тоже! Какой из меня буддийский монах, я же европеец! Ну или как там?.. -

я смутился, мне показалось странным, что я назвал себя европейцем.

- Не скажите, юноша, - вмешался в разговор Сергей Константинович. - Европейцы не так

уж далеки от Востока, как это принято думать. А буддизм - так и вовсе наша первая религия.

- Ну конечно! - я выразил свое сомнение. - Это почему же?

- В Древней Греции было много великих философов. Но только двум удалось создать

уникальные философские системы. Они рассказали нам о мире, о человеке и его предназначении,

каждый по-своему. Их звали Платон и Аристотель.

- «Платон мне друг, но истина дороже» - это, кажется, Аристотель сказал? - признаюсь, я

сам себе удивился, употребив к месту этот совершенно непонятный мне до сих пор афоризм.

- Вот, вот! Именно! -- обрадовался Сергей Константинович. - Платон изучал сущность

человека, а Аристотель - его содержание. Изучать сущность всегда тяжелее, нежели описывать

то, что видишь. И поэтому Платона мы быстро позабыли, а вот Аристотеля возвели в ранг великих

мудрецов.

- И причем тут буддизм? - мое недоверие было еще при мне.

- Да, по большому счету, ни при чем...

- В смысле?!

- Как бы тебе это объяснить, Данила, - было видно, что Сергей Константинович решал, надо

ли ему говорить то, что он собирается сказать, или нет.

- Сережа, объясни ему по-человечески, - вмешалась Ользе.

- Ну ладно, - согласился Сергей Константинович. - Аристотель размышлял так, словно бы

его местом работы был сталеплавильный цех. Он полагал, что есть материя, и время от времени

она превращается во что-то - в тебя, в меня. А потом уходит в никуда, обратно в материю. И все.

Это не круг, а линия - от рождения до смерти. Так думают и все нынешние европейцы. Из праха







Дата добавления: 2015-08-12; просмотров: 328. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Шрифт зодчего Шрифт зодчего состоит из прописных (заглавных), строчных букв и цифр...

Картограммы и картодиаграммы Картограммы и картодиаграммы применяются для изображения географической характеристики изучаемых явлений...

Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

ТЕРМОДИНАМИКА БИОЛОГИЧЕСКИХ СИСТЕМ. 1. Особенности термодинамического метода изучения биологических систем. Основные понятия термодинамики. Термодинамикой называется раздел физики...

Травматическая окклюзия и ее клинические признаки При пародонтите и парадонтозе резистентность тканей пародонта падает...

Подкожное введение сывороток по методу Безредки. С целью предупреждения развития анафилактического шока и других аллергических реак­ций при введении иммунных сывороток используют метод Безредки для определения реакции больного на введение сыворотки...

Тактика действий нарядов полиции по предупреждению и пресечению правонарушений при проведении массовых мероприятий К особенностям проведения массовых мероприятий и факторам, влияющим на охрану общественного порядка и обеспечение общественной безопасности, можно отнести значительное количество субъектов, принимающих участие в их подготовке и проведении...

Тактические действия нарядов полиции по предупреждению и пресечению групповых нарушений общественного порядка и массовых беспорядков В целях предупреждения разрастания групповых нарушений общественного порядка (далееГНОП) в массовые беспорядки подразделения (наряды) полиции осуществляют следующие мероприятия...

Механизм действия гормонов а) Цитозольный механизм действия гормонов. По цитозольному механизму действуют гормоны 1 группы...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.01 сек.) русская версия | украинская версия