Разработка тактики судебного следствия. 7 страница

Е. Р. Россинская подразделяет общеэкспертные методы на следующие пять групп:

методы анализа изображений;

методы морфологического анализа;

методы анализа состава;

методы анализа структуры;[867]

методы изучения физических, химических и др. свойств объектов.

В ряде случаев трудно разграничить общеэкспертные и частноэкспертные методы; более того, если последние начинают применяться в нескольких родах или видах экспертиз, то они могут перейти и в разряд общеэкспертных.

Классификация Е. Р. Россинской нам представляется весьма перспективной, так как открывает путь для детальной разработки теорий общеэкспертных методов, группируя их по различным основаниям. Это подтверждается и работами самого автора, разработавшего теорию неразрушающих методов экспертного исследования — комплекса методов, относящихся к числу общеэкспертных.

* * * * *

З

аканчивая краткое изложение учения о методах криминалистической науки, полагаем необходимым специально обратить внимание читателя на то, что исходным принципом построения этого учения служит материалистическая диалектика. И хотя в наши дни словосочетание “диалектический материализм”, по мнению некоторых чересчур ретивых новообращенцев, “вышло из моды” и стало чуть ли не жупелом, мы не меняем своих взглядов и по-прежнему считаем диалектический материализм, очищенный от классово-идеологических наслоений прошлого, отвечающим нашим убеждением и той философской основой, на которой строятся наши теоретические концепции.

7. КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ СИСТЕМАТИКА

7.1. ПОНЯТИЕ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ СИСТЕМАТИКИ И ЕЕ ЗНАЧЕНИЕ

С

одержание криминалистики, как и любой области научного знания, нуждается в определенном упорядочении, распределении по тем или иным разделам, отраслям, т.е. в систематизации. Систематизация криминалистических научных знаний предполагает такое их упорядочение, которое соответствовало бы объективно существующим закономерным связям между элементами предмета научного познания, отражало бы эти связи. Такая систематизация основывается на другой логической операции — на процедуре классификации, то есть на разделении множества предметов, явлений, отношений, свойств, признаков и т. п. на отдельные группы по тем или иным основаниям.

Принципы систематизации и основные элементы криминалистических систем и классификаций рассматриваются криминалистической систематикой — специальным разделом общей теории криминалистики, основывающемся на положениях системно-структурного подхода к изучению явлений действительности. Такими общими положениями системно-структурного подхода называют следующие:

1. Исходным принципом системного исследования служит представление о целостности изучаемой системы. Из этого вытекают два вывода:

система может быть понята как нечто целостное лишь тогда, когда она как таковая противостоит своему окружению — среде, в которую могут входить и другие системы;

расчленение системы приводит к понятию элемента — далее неделимой единицы, свойства и функции которой зависят от ее места в рамках целого.

Свойства и функции элемента взаимоопределены свойствами и функциями системы, т. е свойства целого не могут быть поняты без знания некоторых свойств элементов, и наоборот.

2. Каждая исследуемая система может расчленяться самыми различными способами, поэтому элемент в соответствующих случаях рассматривается как нечто сложное, например, как подсистема. В свою очередь, система как нечто целое может рассматриваться как подсистема по отношению к системе более высокого уровня.

3. Представление о целостности системы конкретизируется через понятие связи. В системах особое место занимают связи, которые могут быть выявлены лишь на системном уровне рассмотрения объекта. Такие связи называют системообразующими. Совокупность связей и их типологическая характеристика приводит к понятию структуры системы.

4. Структура системы (или ее организация) может строиться как по “горизонтали” (связь между однопорядковыми компонентами системы), так и по “вертикали” (связь между разнопорядковыми компонентами в зависимости от уровней систем). “Вертикальная” структура позволяет говорить о понятии уровней системы и их иерархии.

В литературе система определяется как “комплекс некоторых объектов или элементов, находящихся в определенном отношении друг к другу”[868], или как “совокупность объектов, взаимодействие которых вызывает появление новых интегративных качеств, не свойственных отдельно взятым образующим систему компонентам”[869]. Структура понимается как строение объекта[870], закономерная связь между элементами[871], как единство элементов, их связей и целостности[872], как организация[873], как известная сеть отношений между объектами[874] и т. п.

Рассматривая криминалистическую науку как единое целое, обладающее внутренним единством составляющих это целое и объективно связанных друг с другом частей, постигая содержание этого целого, мы тем самым познаем структуру системы, то есть существенные связи между элементами системы.

Системный подход к содержанию криминалистики характерен для всех этапов ее развития. Но только сравнительно недавно системное рассмотрение науки, которое протекало стихийно, нашло свое развернутое обоснование в системно-структурном методе исследования, активная разработка которого началась в 60-х годах нашего столетия. Пионером применения в криминалистике системно-структурного метода является А. И. Винберг, исследовавший общие принципы его использования и направления приложения[875]. Исследования в этой области плодотворно проводил В. А. Жбанков[876].

С помощью системного подхода формируется представление о системе криминалистической науки и структурах ее подсистем — общей теории, криминалистической техники, криминалистической тактики, криминалистической методики. Системный подход позволяет научно обоснованно осуществлять классификацию криминалистических объектов, являющуюся одним из необходимых условий использования практикой криминалистических рекомендаций, совершенствования этой практики и осуществления связей внутри самой науки.

Классификацию в литературе определяют как логическую операцию, состоящую “в разделении всего изучаемого множества предметов по обнаруженным сходствам и различиям на отдельные группы, или подчиненные множества, называемые классами”[877]. Н. И. Кондаков пишет, что классификация — это “распределение предметов какого-либо рода на классы согласно наиболее существенным признакам, присущим предметам данного рода и отличающим их от предметов других родов, при этом каждый класс занимает в получившейся системе определенное постоянное место и, в свою очередь, делится на подклассы”, и при этом “составление классификаций подчиняется всем правилам деления объема понятия”[878]. О классификации как системе соподчиненных понятий (классов объектов) какой-либо области знания или деятельности человека говорится и в других источниках[879].

Классификация — категория логическая. Научные классификации выступают в форме классификации понятий, а не предметов, вещей. Всякое предметное классифицирование, то есть распределение материальных объектов по группам в соответствии с научной классификацией не является разновидностью последней, а представляет собой ее “материализацию” в натуре. В криминалистической науке мы имеем дело с логическими классификациями, в практике борьбы с преступностью — с предметными классификациями, точнее — с предметным классифицированием на основе научной или эмпирической классификации[880].

Рассматривая основные черты классификации как средства познания в криминалистике, В. И. Виденин справедливо отмечает, что классификация в данной науке ничем не отличается по своему характеру от классификации объектов других наук, что она имеет своим логическим основанием правила и принципы деления объема понятия формальной логики, а не принципы и правила криминалистики[881].

Уже в первых советских работах по криминалистике упоминаются различные классификации криминалистических объектов. Так, И. Н. Якимов подчеркивал, что словесный портрет основывается на классификации анатомических особенностей и форм головы и лица[882]. О классификации пальцевых узоров писал П. С. Семеновский[883]. Классификацию фасонов обуви, образцов почерка, способов подделки документов приводит Н. П. Макаренко[884]. С. М. Потапов разработал классификацию видов судебно-розыскной фотографии, видов судебно-фотографической экспертизы по объектам и по свойствам исследующей фотографии[885]. Позднее в литературе появляются указания на значение классификаций в криминалистике. Об этом применительно к классификации объектов идентификации писал С. М. Потапов[886], а для деятельности эксперта-криминалиста — А. И. Винберг, который первым привел перечень наиболее распространенных в криминалистике классификаций[887].

В работах последнего времени рассматривается значение классификации для криминалистики в целом и для отдельных ее разделов. Отмечается, что классификация служит одним из средств познания, помогая исследовать отдельные предметы и явления, установить закономерности их развития, определить пути использования. Классификация может играть и эвристическую роль, позволяя предвидеть еще непознанное[888]. Классификации играют роль средства систематизации знания о криминалистических приемах, методах, рекомендациях и об объектах, для работы с которыми они предназначены[889].

Систематизация, дополняемая классификацией,— необходимый элемент общей теории криминалистики. С ее помощью теория не только упорядочивает свое содержание применительно к предмету и объектам исследования, но и выражает собственную структуру, различия и переходы, а также внутренние связи между своими частями. Таким образом, система общей теории криминалистики, помимо сказанного, является и средством самовыражения теории вовне.

В то же время криминалистическая систематика, как раздел общей теории отечественной криминалистики, помогает разрешить проблему упорядочения всего содержания науки, построения ее системы, в которой находит свое место и общая теория криминалистики.

7.2. РАЗВИТИЕ ОТЕЧЕСТВЕННЫХ НАУЧНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О СИСТЕМЕ КРИМИНАЛИСТИКИ

О

течественные представления о системе криминалистики, как и о ее предмете, претерпевали определенные изменения в процессе развития науки.

И. Н. Якимов, как уже отмечалось выше, полагал, что система криминалистики складывается из двух частей — уголовной техники и тактики. Правда, в составе последней он различал общую часть, по содержанию напоминающую криминалистическую тактику более позднего времени, и особенную часть, или научный метод расследования преступлений, совпадающую, в основном, с нашим нынешним представлением о криминалистической методике[890].

В 1929 г. В. И. Громов опубликовал руководство для органов милиции и уголовного розыска, которое он назвал “Методика расследования преступлений”. Во введении к нему он писал: “...уголовно-судебная практика и опыт прошлого дают возможность сделать обобщающие практические выводы о доступных для каждого человека, имеющего некоторую подготовку, методах работы, использование которых может облегчить работу по расследованию преступлений каждому среднему работнику, без отношения к его личным индивидуальным качествам и способностям... Такие выводы, содержащие практические указания или проверенные на опыте правила, относящиеся к наиболее рациональному использованию всех допустимых законом методов работы в процессе расследования преступлений, изложенные в определенной системе, естественно, могут в значительной степени облегчить работу по расследованию преступлений. Едва ли нужно доказывать то значение, которое может иметь для работников милиции и уголовного розыска знание тех элементарных сведений, которые я подвожу под общее наименование “методики расследования”... Успех расследования уголовных дел почти всегда зависит от умения методически правильно построить и провести работу, конечной целью которой является раскрытие преступлений”[891].

Так в криминалистике появился термин “методика расследования преступлений”, наряду с которым впоследствии стал употребляться термин “частная методика”. Правда, В. И. Громов в той же работе нередко смешивал методику с методологией расследования, употребляя эти понятия как равнозначные, но существо дела от этого не менялось: в любом случае он писал именно о методических рекомендациях.

Вводя в науку термин “методика расследования преступлений”, В. И. Громов не предлагал изменить систему криминалистики. Однако его предложение вызвало именно эти последствия, и уже в учебнике по криминалистике, вышедшем в 1935 г., методика расследования стала называться самостоятельным разделом криминалистики, система которой, таким образом, стала трехчленной. Эта система получила закрепление и во второй части учебника по криминалистике 1936 г., специально посвященной методике расследования преступлений; ее придерживались и авторы учебника “Криминалистика”, который вышел в 1938 г.

В 1938 г. Б. М. Шавер предложил построить систему криминалистики по типу систем отраслевых правовых наук, разделив ее на общую и особенную части. В общую часть он включил криминалистическую технику и ту часть тактики, которая, по его мнению, не относилась к науке уголовного процесса, а в особенную — применение основных принципов криминалистики к расследованию отдельных видов преступлений и методику их расследования[892]. Эта концепция получила дальнейшее развитие в написанном им совместно с С. А. Голунским учебнике по криминалистике для высших учебных заведений[893], а затем с некоторыми изменениями и в учебнике по криминалистике для юридических школ[894]. Эти изменения коснулись содержания криминалистической тактики, в которой по-прежнему рассматривались традиционные вопросы тактики отдельных следственных действий[895].

Первый учебник по криминалистике для юридических вузов, вышедший после окончания Великой Отечественной войны (1950-1952 гг.), построен применительно к двухчленной системе криминалистики. В 1955 г. вопрос о системе криминалистики был предметом дискуссии, проведенной ВНИИ криминалистики Прокуратуры СССР. Докладчики А. И. Винберг и А. Н. Васильев и большинство участников дискуссии подвергли критике двучленную систему науки. А. И. Винберг выразил мнение, что система криминалистики должна состоять из четырех частей: введения в науку, криминалистической техники, криминалистической тактики и методики расследования. С его точки зрения, во введении должна идти речь о предмете, методе и системе науки, истории развития советской криминалистики и реакционной сущности криминалистики буржуазной, об основных принципах и понятиях криминалистической техники, тактики и методики расследования, об основах исследования вещественных доказательств[896]. А. Н. Васильев счел целесообразным вернуться к трехчленной системе криминалистики (техника, тактика, методика)[897].

Предложение о возврате к трехчленной системе криминалистики поддержали в процессе дискуссии М. С. Строгович, Л. Н. Гусев, С. А. Голунский. Возражая докладчикам, Б. И. Шевченко предложил иную систему криминалистики, разделив ее на общую тактику, криминалистическую технику, тактику следственных действий и тактику расследования отдельных видов преступлений и предпослав всему этому вводный раздел о предмете, методе, системе и истории криминалистики. Г. Н. Александров выступил с иной позицией. Отмечая “стратегическое значение” следственной версии, он предложил выделить в системе криминалистики самостоятельный раздел — следственная версия и планирование расследования. По его мнению, второй, третий и четвертый разделы — это соответственно методика расследования, тактика и техника, игра­ющая подчиненную роль. Наконец, А.А. Пионтковский и Л. И. Ураков отстаивали двучленную систему науки, хотя и с некоторыми изменениями.

В первом вышедшем после дискуссии учебнике по криминалистике (1958 г.) автор введения С. П. Митричев писал: “Система всякой науки, в том числе и криминалистики, определяется не произвольным отнесением тех или иных вопросов к одной дисциплине, а объединением их на основе внутренних связей между ними... Объединение криминалистической техники, следственной тактики и частной методики является закономерным и вполне обоснованным”[898]. Изложение принятой авторами трехчленной системы криминалистики не отличалось четкостью, так как разделы этой науки в учебнике не выделялись.

Трехчленная система криминалистики была положена в основу учебника по криминалистике 1959 г., правда, по мнению авторов, выраженная иначе, ибо ранее “рассматривали криминалистику не как единую, внутренне связанную дисциплину, а как простое механическое объедине­ние технических, тактических и методических приемов расследования”[899].

Сопоставление взглядов на предмет криминалистики авторов учебников 1938 и 1959 гг. показывало, что существенных различий в их позициях не было, и поэтому подобная критика прежней трехчленной системы науки при возвращении опять к этой же системе вызвала, естественно, недоумение. Н. В. Терзиев справедливо замечал по этому поводу: “Как согласовать эту критику с утверждением..., что криминалистика складывается из трех частей — техники, тактики и методики расследования отдельных видов преступлений, остается неясным”[900]. Однако независимо от мотивов возвращение авторов к прежней системе криминалистической науки получило общую поддержку, и во всех последующих работах, в том числе и в учебниках, криминалисты исходили из трехчленного деления данной науки[901]. Предлагаемые изменения касались, главным образом, системы курса криминалистики как учебной дисциплины, либо системы отдельных разделов науки. Общепринятой системой учебного курса криминалистики в настоящее время является следующая четырехчленная система: введение в науку(или методология и теория криминалистики), криминалистические техника, тактика и методика[902]. По этой системе ведется преподавание криминалистики во всех юридических вузах и на юридических факультетах университетов, несмотря на то, что некоторые ученые выступали с предложениями об изменении данной системы.

В 1959 г. С. П. Митричев предложил излагать курс криминалистики “применительно к процессу расследования преступлений, последовательно распределяя темы от начала возбуждения дела до его окончания”[903]. По его мнению, курс криминалистики целесообразно было бы построить по следующей трехчленной системе: а) техника и тактика; б) криминалистическая экспертиза; в) методика расследования отдельных видов преступлений. Идея такой перестройки курса криминалистики в последующих работах С. П. Митричева развития не получила. Он,по-видимому, от нее отказался, так как учебники 1963, 1966и 1973 гг. и программа по криминалистике для юридических вузов, изданные под его редакцией, строились по прежней системе.

Н. В. Терзиев, подвергнув критике указанное предложение С. П. Митричева, по-своему сконструировал систему курса криминалистики. Он писал: “По нашему мнению, система курса советской криминалистики должна складываться из следующих разделов: 1) общие положения науки; 2) собирание и исследование различных видов вещественных доказательств, а также некоторых иных объектов; 3) производство различных видов следственных и оперативно-розыскных действий по раскрытию, расследованию и предупреждению преступлений; 4) следственные версии и планирование расследования; 5) раскрытие, расследование и предупреждение различных видов преступлений”[904]. Но и это предложение не получило признания.

Исследование учеными-криминалистами таких проблем, как организация работы следователя, взаимодействие следователя и работника милиции, изучение личности обвиняемого в процессе расследования, привлечение общественности к борьбе с преступностью, побудило некоторых ученых попытаться отразить все эти вопросы в системе криминалистики. Так, по мнению С. С. Степичева, эта система должна бы иметь следующий вид: “Раздел I. Введение в науку: 1) предмет и задачи; 2) система; 3) метод; 4) место в системе других юридических наук и связь со смежными науками; 5) история и современное состояние криминалистики в СССР и других социалистических странах; 6) история и современное состояние криминалистики в капиталистических странах. Раздел II. Организационно-методические основы расследования: 1) основы построения следственных версий и планирования расследования; 2) основы криминалистической идентификации; 3) основы изучения личности обвиняемого в процессе расследования; 4) основы криминалистической профилактики; 5) основы привлечения общественности к расследованию и предупреждению преступлений; 6) основы организации работы следователя. Раздел III. Криминалистическая техника: 1) общие положения; 2) судебная фотография; 3) трасология; 4) судебная баллистика; 5) криминалистическое исследование документов; 6) уголовная регистрация; 7) отождествление человека по признакам внешности. Раздел IV. Криминалистическая тактика: 1) общие положения; 2) тактика отдельных следственных действий (осмотра, обыска, допроса и т. д.); 3) тактика оперативно-розыскных действий (в том числе тактика розыска). Раздел V. Методика расследования отдельных видов преступлений: 1) общие положения; 2) методики расследования отдельных видов преступлений”[905].

Если отвлечься от содержания разделов предлагаемой системы, то можно заметить, что С. С. Степичев, во-первых, введение в науку рассматривал как часть системы науки (а не системы учебного курса), а во-вторых, ввел в систему еще один, принципиально новый раздел — организационно-методические основы расследования. Однако и это предложение, как и концепции С. Л. Митричева и Н. В. Терзиева, не было реализовано, а новые проблемы стали рассматриваться в рамках прежних звеньев системы науки. Не претерпела изменений после внесенных предложений и система курса криминалистики. Причины этого, по нашему мнению, заключаются в следующем. Трехчленная система науки криминалистики вполне отвечала традиционным представлениям о ее предмете. Реформа же системы могла быть произведена только после изменения понятия предмета науки, а поскольку это понятие не пересматривалось, предложения об изменении системы оставались без надлежащей основы, и, как следствие, не принимались. Точно так же обстояло дело и с системой курса криминалистики, которая, по образному выражению А. И. Винберга, является ключом к познанию предмета науки: связанная в конечном счете с предметом науки, система курса “сопротивлялась” попыткам ее реформировать.

Эти принципиальные положения, базирующиеся на законе соответствия отражения структуре отражаемого объекта, проявлялись каждый раз, когда делались попытки произвольно, исходя каких-либо, иногда конъюнктурных, соображений, изменить систему науки. Пример тому — судьба уже упоминавшегося предложения В. П. Колмакова выделить в системе криминалистики четвертую часть — криминалистическую профилактику, сосредоточив в ней все вопросы предупреждения преступлений. Аналогичная участь постигла предложение Б. В. Харазишвили, считавшего, что следует “в первой части криминалистики, после освещения общих вопросов (предмет и метод криминалистики, система криминалистики и ее отношение к другим смежным дисциплинам, криминалистические учреждения, антинаучная природа буржуазной криминалистики), особое место уделить общему обзору значения проведения следственных действий и применения технических средств. Здесь же следует сказать о значении криминалистических экспертиз и об их видах”[906]. Жесткая зависимость системы науки от предмета познания не оставляет места для подобных изменений.

7.3. СИСТЕМА КРИМИНАЛИСТИКИ В СВЕТЕ СОВРЕМЕННЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ЕЕ ПРЕДМЕТЕ

Ч

тобы система науки удовлетворяла требованиям, предъявляемым к научному знанию, она должна адекватно отражать структуру предмета данной науки и ее социальную функцию.

О науке иногда пишут, что она представляет собойприкладную логику, ибо правила движения научной мысли приложимы к строго определенному предмету. Из этого положения вытекает прежде всего, что наука — “логически организованная система теорий, а не механическая совокупность их. Именно в этой связи теорий заключается особенность науки как системы знания. Система нигде не является самоцелью, она выступает средством решения каких-то задач; в науке она строится с несколькими целями: 1) достигнутые результаты познания выявить во всей полноте; 2) использовать полученное знание для движения к новым результатам”[907].

Сказанное полностью относится также и к системе криминалистических знаний, в которых должно найти свое отражение все то, что накопила теория науки, а также результаты этого познания — рекомендуемые наукой средства, приемы и методы раскрытия, расследования и предотвращения преступлений. Исходя из этих посылок, мы пришли к выводу, что система криминалистики как науки состоит из четырех элементов или частей:

общей теории криминалистики;

криминалистической техники;

криминалистической тактики;