Под силу. Ты быстрей разобрался с информацией, идущей от Анастасии.

Тебе удалось».

А. Толстов – канал телепатической связи. Он может черпать

точную информацию из информационного Банка ВКР. Я доверяю его

словам. Но все же первой победой над собой я считаю мое твердое

решение покинуть город как и Европейскую часть бывшего СССР. Не

знаю, как бы я воспользовался книгой Мегре-Анастасии, будучи

жителем г. Чернигова, да еще в самом центре его. Здесь, на Алтае, я

нашел хоть далеко не все, что предполагал перед отъездом, но все же

кое-какие подвижки к своей мечте. Это вольную волю, это возможность

самопрокормиться, сводя до минимума поход в магазин, это

значительная дистанция от мощного энергоинформационного поля

(мощного эгрегора) мегаполиса, это большая возможность «усмирить

мысленную болтовню нашего ума», предоставив себя со-зерцанию.

То есть радости общения с собственной Душой и со своим Духом

(Богом внутри нас). Да, я могу теперь позволить себе, без всякого

бахвальства, быть спасателем ВКР, отдавая этому светлому делу больше

своей светлой части энергии.

Но идея экопоселения все же мудрее идеи создания отдельных

Родовых поместий в черте сел и деревень, как в моем случае. Лишь на

голом, как чистый лист бумаги, клочке земли можно сотворить нечто.

НЕЧТО. Правильно говорят, строить легче и быстрее, чем перестраивать.

Многие годы я потерял, во-первых, на разгребание чужих свалок, вовторых,

на втискивание своих планов в «прокрустово ложе» «старых

мехов».

Простые местные жители села серьезных препятствий не чинили.

«Чудаковатый этот переселенец, но не пакостлив. А вообще, у

него красиво».

-Такой комбинацией слов ясновидящая и целитель Л. Кох из

Новокузнецка передала мне «общественное мнение деревни»,

«деревенский эгрегор на эту тему». И это не менее важная победа над

собой после той, о которой я упоминал вначале (переселение из города).

Если только переселенец возомнит, что он невесть кто, а те, кто, местные

– деревенщина, ох, не завидую такому переселенцу! Проблем с местным

населением не избежать. Они (проблемы) как тараканы ползут во все

щели. Не законопатить. Особенно страшно презрение к простолюдину

или к группе таковых. Как сказал бы С. Лазарев, автор «Диагностики

кармы», презрение – это навлечение на себя проблем презираемых.

Стычек, конечно же, не избежать, но и бояться незачем. Важно, чтобы

любовь к Богу, что внутри нас и внутри того, кого так и тянет презирать,

была на первом месте. Как это практически выглядит? – спросит меня

читатель. Примерно так. Например, повздорил с соседом, а обиды на

него не держишь, когда сосед всем свои м видом (мимика, жесты)

намекает на то, что он и сам сожалеет о случившемся – не ждите от

него «гусарского» или «мушкетерского» открытого текста примирения,

а испытайте просто радость (камень с души), облегчение от намека,

который вы уловили. А дальше улыбка, юмор, взаимопомощь, и так до

следующего раза. После следующего раза – то же.

Совет Анастасии иметь хотя бы небольшой клочок естественного

травостоя неподалеку от огорода, нашел более широкое развитие на

моем поместье. Я ВСЕ превратил в естественный травостой, а по мере

надобности «отвоевываю» земли для «культурных» насаждений. Той

же узкорядной картофелекопалкой я убираю стерню с тех полос, где

планирую посадить картофель, овощи. Грядой (полосой) является

просвет между тракторными колесами «Беларуса». Это гряда, по

которой никогда не будут проходить колеса механизмов, только ножи

копалки, только лапы рыхлителя, только зубья бороны. Свой личный

плуг я обменял на самодельный рыхлитель, и с этого момента пахота

земли («катаклизм для микрофлоры почвы») закончилась. Так в

шеренге между молодыми елочками разместились полосы-гряды для

тыквы, дыни, топинамбура, фасоли, подсолнуха. Картофелеводство

тоже узкополосное. В густом травостое бурьян не растет, там ему не

пробиться. Стерня прочно заняла свои позиции многолетними травами,

два укоса которых ручной косой-литовкой дает солидную прибавку сена

для зимовки коровы.

Как таковую живую изгородь на нынешнем поместье не

формировал. Может, как раз тех 40 соток и не хватает для этой идеи.

Однако на новом гектаре, что на покосе, она будет обязательно в виде

красивой лесополосы из деревьев и кустарника, распространенных в

нашей местности. Это боярка, черемуха, дикая яблоня, акация желтая,

шиповник, береза, бузина, жимолость, малина, смородина.

Дома на два хозяина предполагают лишь П-образное

расположение окон – обзора для каждой половины. Боковые окна мои

смотрят в сад и мини-парк в стиле «экибано». Зато окна передней стены

(зала и кухни) – прямо на «Настьину поляну». Это сердце нашего

поместья. Мини-парк, в середине которого по кольцу растут 12 красивых

кедров. Кто-то из них через несколько лет заявит о себе как родовой.

Это будет видно по его успехам в росте и развитии. Остальные будут

пересажены в другие места поместья.

За соблюдением принципа: «Из окон жилища должно быть

видно самое живописное, что есть на поместье» слежу тщательно.

Но я пошел еще дальше, а именно, до «блуждающих» точек обзора.

Этих точек несколько. Время от времени стою на одной из них и

обозреваю диораму, как дизайнер. Одной из таких точек – площадка

на коньке крыши дома. В этой точке люблю бывать чаще всего и

корректировать архитектуру всего сущего. С этой точки все 1,2 га видны

как на ладони.

Показателем высокой культуры садоводов и огородников на Алтае

да, пожалуй, и повсеместно считается полное отсутствие сорняков, и

даже просто травы под кронами деревьев плодовых. Такая ухоженность

вроде бы радует глаз, но не надолго. Когда же под стволами деревьев

зеленый газон, аккуратно выстриженный по типу английской лужайки

– это тоже радует глаз, но уже по-другому и надолго. Вот этот второй

вариант и внедрен на моем пространстве. После того, как трава отцвела

и подарила хозяину пыльцу, она скашивается на сено и получается

большая «английская лужайка» среди парковых насаждений.

Сделаем небольшое отступление.

Как известно, у нас на голове расположены по сути все пять

органов, пять «ртов» для приема «пищи». Зрение, обоняние, осязание,

слух, вкус. Чтобы человек насыщался через зрение, необходимо

разнотравье. Летом эта пища поступает от зелени, цветов, дизайна.

Красота того, что мы обозреваем, чрезвычайно важна для хорошего

настроения для баланса внутренней энергии, как сказал бы метафизик.

Та же зелень, те же цветы, те же зрелые плоды насыщают человека

запахами. Земля сама по себе очень «вкусно» пахнет – она пахнет

вкусной грибной прохладой. Все поместье до последнего квадратного

метра очищено от кусочков кирпича, шифера, металла, стекол, колючек

еще до того, как тронется в рост трава. Эти «походы» с ведерком я

называю «ходить по грибы». Пару прогулок с ведром, и мусору конец.

Босиком можно ходить практически не опасаясь поранить ступни ног.

Кто кого ласкает (и целует): ноги землю или земля ноги, пусть спорят

дискуссионеры. Но это происходит на поместье ежедневно до глубокой

осени. Изначально была установка на то, что двор – это продолжение

пола жилища, только более одушевленного продолжения. Продолжая

речь об осязании (а я ведь сказал об осязании, что на голове), я часто

становился на колени и целовался с любимыми до слез одуванчиками,

утопал в ласковой зелени молодых тополей, берез, акации. Радость

непередаваемая!

О слухе. Ежегодно замечаю одних и тех же птиц на поместье. Их

несколько видов, кроме заурядного воробышка. О чем они между собой

разговаривают, лишь им ведомо. Но уж больно красноречиво они это

делают. А одной паре воробышков не дает покоя зеркало, которое я

установил под самым коньком крыши, чтобы отражать свет лампочек,

освещающих «Настьину поляну». То ли воробей заигрывает

собственным отражением, как с соперником своей возлюбленной, то

ли его сильно забавляет перспектива иметь «гарем» из двух прелестных,

и так похожих самочек, которых он видит в отражении и сзади себя. А

шелест листвы деревьев от легкого ветра (а то и «ветрища», что на

Алтае не редкость) – это вообще особая симфония. Симфония вечного

детства, вечной юности.

Вкус. Все, что вырастает на деревьях и кустарниках, на ботве

огородных растений поместья, знает своего Хозяина-друга, по запаху

и вкусу его пота, по запаху его дыхания, по «вкусу» его ласкового

голоса. И потому все это не только вкусно, но и лечебно для творца

этого пространства.

Словом, все эти ощущения, всю эту «пищу» дарит Поместье.

P.S. Когда я советовался с Анастасией-Синайрой по каналу

телепатической связи о том, надо ли включать мой опыт по со-творению

Родового Поместья в книгу, я обещал сказать и о побочных минусах

этого предприятия на данный период. Без удовольствия я напишу о тех

немногочисленных недостатках-препятствиях, которые нельзя было не

заметить.

1. Нет закона о Родовых Поместьях. Получить землю с полной

уверенностью, что никто не посягнет на нее сейчас или потом –

невозможно. А такая уверенность для некоторых категорий людей

необходима. Даже среди верных анастасийцев не все такие «рисковые»

натуры, как я. Каковы дела с этим по стране, работникам фонда

«Анастасии» (что в г. Владимире) известно лучше, чем мне, ибо туда

стекается вся информация.

2. Честно скажу. У меня нет опыта освоения гектара земли без

участия в этом личного трактора (наследства от бывшей фермерской

деятельности). Трактор взял на себя львиную долю тяжестей, выпавших

на мое уже не юное тело.

3. Как бы ни старались соседи соблюдать «этику соседства»,

недоразумения между новой формой усадьбы и старым укладом

неизбежны, раз нет равной осознанности о происходящем рядом

нововведении. Как журналист я делился с читателями своего района о

том, чем занимаюсь на своем большом клочке земли. Тем не менее, за

многие годы ко мне ни разу не приходили с конкретным обменом

опытом. Ни разу!? Похоже, что в сельской местности не так остра

проблема, как она остра для горожанина, у которого глубока тоска по

земле, шире образованность и сильнее воля к достижению

сформировавшейся в голове цели.

Вот все, что могу сказать об этих недостатках и препятствиях, в

надежде на то, что смелых людей эти препятствия не испугают.