I.2. Трансформация детского костюма.

Одежда требовалась ребенку уже с самого момента рождения. Причем во время младенчества она играла не только свою непосредственную роль, но и роль оберега, выполняла ритуальные функции. Недаром в крестьянских семьях новорожденного мальчика заворачивали в отцовскую рубаху, а девочку – в подол маминого платья. Родители считали, что с помощью этого ритуала к ребенку переходят от старших сила, ум, здоровье, красота и пр.[79]

В дворянских семьях естественно подобные обычаи не существовали, но родители очень трепетно подходили к подготовке всех необходимых младенцу вещей, еще до его рождения. А нужно было ребенку немало: свивальники, бинтики (перевязывать пуповинную ранку), распашонки, чепчики, нагрудники, рубашки, ботиночки и пр. До отмены крепостного права обязанность сшить все необходимые предметы ложилась на плечи крепостных крестьянок, а после отмены – готовые изделия покупали в специализированных лавках или шили своими руками. В крестьянской среде также готовили необходимые младенцу вещи. Этнограф Д.И. Успенский писал, что в туалет крестьянского ребенка входили холщовые пеленки, лоскутные одеяла, шерстяные или ситцевые свивальники, сорочки, пояски, наглазники, нагрудники и чепчики.[80]

Таинство крещения младенца было важным событием в жизни семьи, естественно и наряд младенца был соответствующим. Ребенок был одет в крестильное платье – белое, выполненное из тончайших кружев. Такое платье для удобства завязывалось сзади и в длину превышало рост ребенка в 2-3 раза. В крестьянских и бедных городских семьях вместо крестильного платья использовались простые распашонки. В состоятельных семьях в число предметов для крещения входила еще и подушка, на которой держали младенца: «Маленький Алексей тихо лежал на шелковой подушке в длинной кружевной рубашке, перевитой голубой лентой ордена Св. Андрея Первозванного».[81] Такая подушка могла использоваться и в повседневной жизни, поскольку в состоятельных городских семьях было принято носить на ней новорожденного.[82]

В XIX веке пришла мода на длинные платья для младенцев, практически не отличавшиеся от крестильных. Ими пестрят журналы мод на протяжении более полувека, причем меняются лишь элементы отделки и украшения, а фасон остается практически неизменным. В такие платья наряжали малышей, как в царской семье, так и в состоятельных городских семьях. Их изображения дошли до нас не только на страницах журналов мод, но и на многочисленных портретах и фотографиях конца XIX – начала XX веков.[83]

Примерно к годовалому возрасту, когда ребенок подрастал и начинал ходить, длинное платье заменялось коротким. Интересен тот факт, что на протяжении всего XIX века одежда мальчика до пяти-шести лет нисколько не отличалась от костюма девочки – и те и другие носили платья. По воспоминаниям С.В. Капнист-Скалон, ее с братом принимали за девочек, поскольку их «одевали всегда в одинаковые женские платьица».[84] Андрей Белый с огорченьем вспоминал, как в пять лет родители заставляли его носить длинные волосы и нарядные платьица.[85] Да и Д.С. Лихачев, описывая свое детство, упоминал, что приказчица-девушка, которая примеряла ему чулки, обратилась к нему со словами: «Барышня, дайте мне вашу ножку!».[86] Это говорит об отсутствии выраженных отличий в одежде мальчиков и девочек. Хотя случай, описанный Д.С. Лихачевым, произошел, когда ему было восемь лет, все же данное замечание в большинстве своем относится лишь к детям младшего возраста. Даже в начале XX века журналы мод, приводя примеры детских платьев, пальто и шинелек, не всегда уточняют для какого пола они предназначены.[87]

Иногда вместо короткого платья, детей старше года одевали в рубашки, сшитые из светлых бельевых тканей. В особых случаях маленьких детишек облачали в нарядные рубахи, сшитые на манер древнерусских. Выполнены они могли быть из шелковых тканей – атласа, бархата – неярких цветов, богато украшены кружевом, тесьмой. Под рубашки поддевали белые панталоны длиной до щиколотки.[88]

В начале XIX века модным костюмом для мальчиков трех-пяти лет был «скелетон», предок комбинезона, заимствованный из Англии.[89]

С пяти-шести лет детей одевали как взрослых, по моде своего времени. Причем, как отмечает Н. Будур, по мере приближения к 1820-м годам детские костюмы все больше стали походить на платья взрослых, чего не было в начале столетия.[90] На картине О.Кипренского от 1812 года «Портрет мальчика» изображен ребенок, одетый в курточку с двойным рядом пуговиц и полами, по фасону очень напоминающую фрак.

Мальчикам шили однобортные курточки из темного сукна или шерсти (домашние и праздничные), под которые надевали светлые рубашки с отложным воротничком.

Одежда девочек первой половины XIX века копировала моду для женщин. На портретах того времени маленькие аристократки наряжены в платья с глубоким декольте, явно не соответствовавшим их возрасту. Правда эти платья значительно короче, чем у взрослых, и из-под них выглядывают белые кружевные панталоны и маленькие башмачки из саржи.[91] Подобный костюм носит и во второй половине XIX века дочка провинциального обывателя Е.А. Ковригина: «Платьица у ней пошиты короткие – по колено. В панталонах очень любит щеголять».[92]

Детская мода в России практически неотделима от европейской, поскольку как раз в парижских модных журналах русские родительницы черпали идеи для костюмов своих чад.

Как известно, спрос рождает предложение, поэтому на рубеже XIX-XX веков распространяются специальные приложения к русским журналам, полностью или частично посвященные детской моде.[93] Во второй половине XIX века в дамских журналах рукоделья и мод можно было встретить советы по покрою и украшению детской одежды. Для нее рекомендовалось использовать практичные, легко моющиеся ткани светлых оттенков, чаще всего розового и голубого.

В первой половине века, вслед за женской модой, девочкам шили платья с завышенной талией, но с 70-х годов в детскую моду входят удобные платья с заниженной талией, продержавшиеся в моде до Первой мировой войны.[94]

Девичьи платья просты по фасону, но столь же тщательно, как и дамские, украшены вышивкой. Для украшения детской одежды использовали кружевные воротнички и манжеты из батиста. Причем такие воротнички носили не только в качестве праздничной одежды, но и в качестве повседневной.

Детские костюмы обильно украшалась вышивкой, кружевами, бантами и прочей отделкой, что, по мнению педиатра Е.А. Покровского, было абсолютно ненужными атрибутами в одежде малышей. Он считал, что это лишь сковывало движения, мешало полноценной игре: «разряженных детей, как кукол, по модному французскому журналу, в кружевных манжетах, лайковых перчатках, и нельзя посылать на игру, потому что такая одежда будет мешать и свободно бегать, и бороться и т. д.».[95] Эту мысль красочно иллюстрирует описание Станиславским его детских мучений из-за белых перчаток: «На руки натягивают белые перчатки и строго-настрого наказывают, чтобы по возвращении домой из театра перчатки оставались белыми, а не совершенно черными, как это обыкновенно случается. Понятно, что мы весь вечер ходим с растопыренными пальцами рук, держа ладони далеко от собственного туловища, дабы не запачкаться».[96]

В 60-70-х гг. большой популярностью начинает пользоваться псевдонародный стиль в одежде мальчиков из семей высшего сословия. Как в императорской, так и в дворянских семьях, маленьких сыновей наряжали в шелковые русские рубахи, бархатные шаровары и высокие замшевые или сафьяновые сапоги. Как пишет исследователь детства Ф. Арьес, взрослые «находили особую пикантность в том, чтобы придать костюму детей знати некоторые черты народности».[97]

Еще одним полюбившимся костюмом для мальчиков стал матросский. Он воспроизводил элементы военно-морской формы Англии и других стран. В него входили рубашка с отложным воротником, короткие или длинные штаны и иногда фуражка с лентами. Этот костюм имел множество вариаций с покроем, но цвета оставались неизменными – белые и синие полосы.

Под влиянием литературы, романов Ф.Купера, М.Рида, в среде мальчишек растет интерес к приключениям, путешествиям и авантюрам. Этот интерес проявляется в играх и поведении детей. Постепенно все это находит отражение и в детской одежде, в первую очередь маскарадных костюмах: «Все дети надели заранее сшитые маскарадные костюмы. Девочки превратились в русалок и цыганок, а мальчики – в индейцев, разбойников, китайских мандаринов, матросов».[98]

Во второй половине XIX века штанишки в костюмах мальчиков укорачиваются. И что такое длинные брюки многие мальчики впервые узнавали, лишь надев гимназический костюм.

В этот же период в одежде мальчиков появляются элементы исторических костюмов: «… Сережа, в черной, бархатной, длинной курточке с белым кружевным отложным воротничком, в длинных чулках, совсем английский мальчик, пришедший из семнадцатого столетия…».[99] Мальчик в таком костюме изображен на картинах К.Е. Маковского «Портрет сына в мастерской» и «Дети господина Балашова».[100]

Теплая детская одежда более консервативна и меньше подвергалась изменениям. Меховое пальто для мальчиков, которое носили в первой половине XIX века[101], будет существовать и в начале XX века. Описание зимнего костюма городского ребенка из состоятельной семьи дает в своих воспоминаниях М.В. Нестеров: «И я, в длинной шубке с барашковым воротником, в цветном поясе, в валенках и серой каракулевой шапке и варежках, катался с горы или делал снежных баб».[102] Обувью в лютые морозы детям служили валенки или меховые сапожки. По воспоминаниям мемуаристов второй половины века, непременным атрибутом всех мальчишечьих нарядов в холодное время года был башлык, с помощью которого малышей закутывали от стужи. Как писал Д.С. Лихачев, «башлык можно повязать по-разному – стоячком или просто за спину, а то и обмотать вокруг шапки и шеи».[103] На время сырой погоды поверх башмаков или туфелек дети носили калоши. Поэтому дочка тамбовского обывателя Е.А. Ковригина не без основания требует: «Папаша, купи мне калоши, а то башмачки с каблучками купил, а калош нету. А так ходить мокро».[104]

В журналах мод начала XX века встречаются модели манто и муфт для девочек. Манто дают из клетчатого бархата, меха, пуховой материи, саржи, сукна и других материалов. На весну для мальчиков и девочек предлагается много моделей пальто разных по фасону, материалу и отделке.

В комплекте с детской одеждой на протяжении всего XIX века идут головные уборы для мальчиков и девочек. Общими для всех были соломенные шляпы; для девочек предназначались всевозможные чепцы, капоры, ленты, платки и шляпки; мальчики в начале века носили цилиндры, а затем фуражки, в том числе и матросские. В холодное время, как уже было сказано, носили теплые шапки на меху.

Колготок в XIX веке еще не существовало, и дети носили чулки. В холодное время они были связаны из шерсти. Во второй половине века появляются упоминания о носках. М.П. Бок вспоминала, как ее няня из-за болезни девочки возмущалась по поводу молодых родителей, «которые любят одевать своих детей «по-модному», в носочки, да в легкие, короткие платьица, не то чтобы послушать старуху няню и связать ребенку толстые шерстяные чулки».[105] В это же время распространяются теплые гамаши.

Что касается крестьянских детей и детей из бедных слоев провинциальных городов, то о существовании непосредственно «детской моды» говорить не приходится. Детский костюм почти полностью повторял – в покрое и в орнаментации – взрослый, но состоял из меньшего количества предметов, был менее сложным в исполнении и делался из более доступного материала.[106] Крестьянская одежда была слабо подвержена изменениям, следовательно, и одежда детей на протяжении века практически не менялась.

Из старых рубах матери шили новорожденным платьица, надевавшиеся через голову. Использование старой ткани было обусловлено не только экономией, но и тем, что ношенная ткань гораздо мягче и не так сильно раздражает нежную кожу младенца.

Как только ребенок начинал ходить, его постоянной одеждой становилась холщовая длинная рубаха.

Одежда крестьянских ребятишек была похожей по всей территории страны, но в разных губерниях были небольшие отличия в костюме, а также в возрасте перехода от младенчества к детству, а от детства к отрочеству. Так в селе Вирятино Тамбовской области Сосновского района в одних рубахах мальчики ходили лет до 10-12, а с 80-х годов – лет до шести-семи, девочки же до 15-16 лет.[107] На территории Тамбовской области был распространен обычай, отмечать переход девочки от младенчества к детству – пятилетие. Отец дарил дочери первые сережки, ей прокалывали уши и заплетали косы.[108]

Исследователи отмечают, что чаще всего в одной рубахе девочки ходили до 5-6 лет, после чего к костюму прибавлялась юбка или сарафан, в зависимости от местной традиции и достатка родителей.[109] Ситцевые сарафаны встречались чаще в зажиточных семьях и надевались в праздничные дни.

Помимо рубахи непременным элементом костюма крестьянского ребенка был пояс.[110] Он давался ребенку при крещении и играл роль оберега от сглаза и нечистой силы.

Одежда мальчика до 5-6 лет (иногда и дольше) также состояла только из рубахи и пояска. Покрой рубашек мальчиков не отличался от рубах для девочек – они имели низкий ворот и прямой разрез на груди.[111] Порой дети донашивали одежду за старшими братьями и сестрами. Штаны, считавшиеся взрослой одеждой, у мальчиков появлялись лет в 7-8. До этого ребятишки, в том числе из городских бедных семей, обходились без них. К.С. Петров-Водкин попав в детстве из захолустного провинциального городка в Санкт-Петербург больше всего изумился тому, что мальчишки там носят штаны.[112]

С ранней весны и до поздней осени деревенские ребятишки бегали босиком и без головных уборов. Лапти малышам плели в исключительных случаях, поскольку для изготовления лаптей на детскую ногу требовалась отдельная колодка. И даже если лапти у них появлялись, их надевали только по праздникам. Правда, к концу XIX века с распространением ухода крестьян на заработки в город, детям начали в качестве гостинца привозить детскую одежду и обувь. Интересно, что старшие крестьяне не одобряли трат на подобное баловство.[113]

Зимой дети носили валенки, теплые шерстяные платки, меховые шапки, кафтаны и полушубки, варежки. Для девочек вязали шерстяные чулки. Такая одежда могла быть малышам не по размеру, так как она наследовалась от старших и не перешивалась. Одна шуба или одна пара валенок часто служила сразу для нескольких ребятишек.

Итак, в XIX веке детская одежда претерпевает значительные изменения и становится все больше подходящей для своих владельцев. Штанишки мальчиков и платьица девочек укорачиваются, чтобы дать волю движениям, столь необходимым в этом возрасте. Появляется матроска, так полюбившаяся детям за свое удобство – ворот был достаточно свободным и не давил на шею. В то же время одежда детей по-прежнему отражает социальный статус родителей, а иногда и их политические пристрастия, как например девичий костюм конца 40-50-х годов – «Гарибальди».[114] И все же к концу XIX века различия между повседневным костюмом детей дворян и мещан достаточно сильно нивелируются, поскольку распространяются журналы, посвященные детской одежде, появляются магазины готового платья, где продавались также и детские наряды. Эти изменения коснулись даже крестьянских малышей, так как родители, побывавшие на заработках в городах, привносили элементы городской жизни и в свои семьи, эти веяния коснулись и детей. Так что в конце века с одинаковым успехом в матроске можно было увидеть и дворянского малыша, и сына рабочего.

Примерно в десять-двенадцать лет на протяжении всего XIX века мальчиков было принято отдавать в учебные заведения. У состоятельной публики это могли быть гимназии, кадетские корпуса, прогимназии (с 1864); у мещан и крестьян (во второй половине века) – церковно-приходские и земские школы. В первой половине XIX века девочки-дворянки, получившие домашнее образование, могли продолжить свое обучение в Смольном институте, или частных пансионах. Во второй половине века повышается значимость женского образования, и начинают распространяться различные учебные заведения для девочек – частные пансионы, женские гимназии, прогимназии и т.д.

В 1834 г. был принят закон, утвердивший общую систему всех гражданских мундиров в империи. В эту систему вошли гимназический и студенческий мундиры. Фасон школьной формы для мальчиков менялся в 1855, 1868, 1896 и 1913 годы. Положение о гимназической форме для девочек было утверждено в 1886 году.

После введения формы, она стала основной одеждой учащихся детей подросткового возраста. И мальчики и девочки на протяжении всего периода обучения практически не расставались с ней. Она являлась маркером их положения в обществе. Форма шилась в двух комплектах – будничная и праздничная. По покрою и стилю они не отличались, различие состояло лишь в качестве материала и отделке, а также степени поношенности. Естественно парадную форму надевали лишь в особенных случаях – на праздники, в театры, во время визитов – соответственно она береглась и не успевала так сильно пострадать от рук ее владельца.

Ученики разных учебных заведений отличались друг от друга своим внешним видом. Гимназический мундир мальчиков по своему фасону был приближен к военному. В.М. Чернов, вспоминая гимназические годы, писал, как из-за особенно блестящих пуговиц гимназических шинелей и замысловатых кокард на фуражках, их, саратовских гимназистов, солдаты часто принимали за офицеров и приосанивались, готовясь отдать честь. А вот инициалы СГ на кокардах, означавшие Саратовская гимназия, приносили ученикам постоянные беспокойства – городские мальчишки, издеваясь, называли гимназистов «синяя говядина».[115]

К.Г. Паустовский, поступивший в 1902 году в Киевскую гимназию, писал, что впервые надел длинные брюки и черную гимназическую курточку. Кроме этого в костюм входила тяжелая синяя форменная фуражка с огромным гербом, надев которую ученик становился лопоухим. Поэтому, как только мальчику вручили фуражку, он «подражая старшим братьям, вытащил из нее маленький железный обруч и вырвал атласную подкладку. Такова была традиция — чем больше потрепана фуражка, тем выше гимназическая доблесть. На фуражке полагалось сидеть, носить ее в кармане и сбивать ею созревшие, каштаны. После этого она приобретала тот боевой вид, который был гордостью настоящего гимназиста».[116]

Примерный перечень составляющих гардероба гимназиста мы можем почерпнуть из Отчета общества для пособия нуждающимся воспитанникам Тамбовской гимназии за 1881 год.[117] У гимназистов был летний вариант мундира, состоявший из белых брюк, кепи, легкой белой блузы. В холодное время года учащиеся носили темные суконные гимнастерки, темные брюки, из обуви – сапоги, а в дождливую погоду еще и калоши. Также в холодное время года носили кальсоны, чулки шерстяные, варежки и башлык. Шинели были светло-серые, двубортные, с серебряными пуговицами, петлицы синие, в цвет фуражки, с белым кантом и пуговицами. Они могли быть холодными и на вате, со стеганой серой подкладкой. Вместо шарфа носили черный суконный нагрудник, как у матросов. Ученикам младших классов разрешался зимой черный каракулевый воротник. Зимой, в холода, надевали также наушники из черного фетра на коричневой байке внутри.[118] Вместо летней кепи носили уже упомянутые фуражки, светло-синего цвета с черным козырьком и эмблемой. Эмблема прикреплялась к околышу и представляла собой две серебряные пальмовые ветви, между которыми размещались инициалы города, номер гимназии и буква "Г" (например, "СПБ.3.Г." или "М.5.Г."). Непременным атрибутом гимназического костюма были кожаные пояса, с серебряной пряжкой, на которой были выгравированы и закрашены черной краской буквы и цифры, обозначавшие номер гимназии, в которой учился гимназист.

Гимназисты имели также выходную форму - мундир, темно-синий или темно-серый, однобортный, с обшитым серебряным галуном воротником. К мундиру надевали крахмальный воротничок.

Как уже говорилось, форма гимназистов периодически видоизменялась. Например, М. Вишняк, поступивший в 1893 году в Первую московскую гимназию, писал, что на улице зимой был одет по форме в фуражку с гимназическим гербом и в пальто серого цвета с «серебряными» пуговицами.[119] А И.И. Шнейдер начавший учиться примерно в 1900-1902 годах, описывал как гимназисты «…ежились от мороза в своих форменных черных пальто с золотыми пуговицами и бархатными черными петлицами, обшитыми красным кантом…».[120]

Другим популярным учебным заведением в России XIX века были кадетские корпуса. Исчерпывающее описание формы киевского кадета дает А.А. Игнатьев: «мундир киевского кадета – однобортный, черного сукна, с семью гладкими армейскими пуговицами, для чистки которых служили ладонь и кирпич. Погоны на этом мундире — белые суконные, а пояс — белый, но холщовый; на стоячем воротнике был нашит небольшой золотой галун. Брюки навыпуск, шинель из черного драпа, с погонами, фуражка с козырьком, красным околышем и с белым кантом и солдатская кокарда дополняли форму кадета. Зимой полагался башлык, заправка которого без единой складки под погоны производилась с необыкновенным искусством. Летом — холщовые рубашки, с теми же белыми погонами и поясом».[121] Особым кадетским шиком считалось ношение короткой гимнастерки. На уроках гимнастики ученики были одеты в холщовые штаны и рубашки.[122]

Элитным учебным заведением военного характера считался также Пажеский корпус, обучаться в котором могли лишь дети из высших слоев общества. Сведения о форме учащихся Пажеского корпуса можно почерпнуть из воспоминаний П.А. Кропоткина и А.А. Игнатьева.

Воспитанники корпуса носили черный однобортный мундир, на рукавах, воротнике и красных погонах которого были нашиты широкие золотые галуны. В отличие от кадетских и гимназических, пуговицы на таком мундире были золоченые и с изображениями орла. «Штаны навыпуск с красным кантом, пальто двубортное офицерского образца, только не из серого, а из черного драпа; для лагерного времени и для строя – серая солдатская шинель…».[123] Костюм дополняли белый лакированный кожаный пояс с золоченой бляхой, украшенной орлом, белые замшевые перчатки и каска из черной кожи с золоченым шишаком наверху. П.А. Кропоткин упоминал также, что для воскресного отпуска у пажей были отдельные мундиры. Этот же автор вспоминает интересную деталь, на которой обычно не акцентируют внимание мемуаристы – юные пажи имели туалетные шкатулки, в которых хранили всевозможные щеточки для ногтей и флаконы с духами.[124]

Что касается школьной формы девочек, то сведений о ней сохранилось крайне мало. К сожалению, женские воспоминания, в силу своей специфики, небогаты сведениями об ученических годах, тем более школьной форме. Женщины с удовольствием вспоминают наряды родителей, старших братьев и сестер, но крайне редко описывают свою форму. Единственное исключение – это воспитанницы Смольного института. Они вспоминают свои ученические годы до мельчайших деталей, среди которых мы находим и описание костюма.

Обучение в Смольном институте шло девять лет и разделялось на три ступени. Девочки младшей ступени носили платьица кофейного цвета с белым коленкоровым воротником, за что получили название «кофейницы». Представительницы средней группы носили голубые платья и назывались «голубые». Старших девочки называли «белыми», хотя на уроки они приходили в зеленых платьях, а белыми были их бальные платья. В 1848 для смолянок, желающих продолжить свое обучение, был открыт двухгодичный педагогический класс для подготовки учительниц, воспитанниц которого называли «пепиньерками». Е.Н. Водовозова оставила описание их костюма: «Пепиньерки одевались лучше и красивее всех остальных воспитанниц: их форменное платье - серое с черным передником, с кисейною, а по праздникам и с кружевною пелеринкою».[125] Более детальное описание костюмов смолянок помогает узнать та же Е.Н. Водовозова: «На голые руки надевались белые рукавчики, подвязанные тесемками под рукавами платья; на голую шею накидывали уродливую пелеринку; белый передник с лифом, который застегивался сзади булавками, довершал костюм. Пелеринка, рукавчики, передник были из грубого белого холста и по праздникам заменялись коленкоровыми.… Камлотовое платье было настолько коротко в младшем классе, что выставляло напоказ жалкие кожаные башмаки, которые скорее можно было назвать туфлями или шлепанцами, и грубые белые нитяные чулки». [126] На прогулки в холодную погоду воспитанницы надевали салопы и гарусные капоры. Мемуаристка замечает, что костюмы девочек были крайне неудобны при ношении, не защищали от холода, а также не всегда соответствовали размерам девочек. [127]

Школьная форма гимназисток частично воспроизводила костюм смолянок. Это был весьма строгий и скромный наряд. Выглядел он приблизительно так: шерстяное платье коричневого цвета длиной ниже колена. Это скромное платье было украшено белыми воротничками и манжетами. Из аксессуаров — черный передник.[128]

Н.Г. Гарин-Михайловский, описывая девочку-гимназистку уже после введения обязательной формы для девочек в 1886 году, говорит, что она одета в коричневое платье и белую пелеринку. [129]

Если в городе существовало несколько женских гимназий, то их платья, как правило, различались по цветовой гамме. Парадная форма гимназисток дополнялась белым отложным воротничком и соломенной шляпкой.

Если говорить о начальной ступени обучения, церковно-приходских и земских школах, то формы там не существовало. Такие школы посещали в основном дети из бедных слоев общества, а значит, родители не располагали средствами для покупки какой-либо специальной формы ребенку. Поэтому герой автобиографической повести М.Горького «Детство» и приходит в школу «в материных башмаках, в пальтишке, перешитом из бабушкиной кофты, в желтой рубахе и штанах «навыпуск»»[130].

На картинах Н.П. Богданова-Бельского «Устный счет», «У дверей школы», «Ученицы» и многих других, написанных на рубеже XIX-XX веков, можно видеть, во что одеты крестьянские дети, пришедшие в школу. Ученики одеты в свою повседневную одежду.

Костюм крестьянского подростка мало чем отличался от костюма взрослых. Мальчики и девочки по-прежнему носили рубахи, подпоясанные кушаком. Но в костюме мальчика-подростка появлялись штаны, а к костюму девочки уже обязательно добавлялся сарафан. А в некоторых местностях в этом возрасте на девушку надевали поневу – обычай, который означал готовность девушки к вступлению в брак. [131] В этот период крестьянские дети уже постоянно носили лапти.

Одежда девочек отличалась от женской лишь тем, что девочки в качестве головного убора носили различные ленты, иногда платки. При этом волосы были открыты, в то время как женщины обязаны были тщательно прятать свои косы.

Именно в таком виде и запечатлены крестьянские дети школьного возраста на картинах второй половины XIX века.[132]

У детей из состоятельных семей помимо школьной формы была одежда домашняя, та, которую могли носить на отдыхе и т.п. В первой половине XIX века для девочек-подростков из обеспеченных семей, которые получали домашнее образование, одежда шилась по образцу взрослой. Кроме того, даже в конце XIX века некоторые дети из состоятельных семей получали домашнее образование, а, следовательно, были освобождены от ношения формы. Иногда девочкам шилась одежда, предназначенная только для определенных целей, например для занятий спортом. Например, М.П. Бок на пятнадцатилетие в комплекте с лошадью получила амазонку.[133] В богатых купеческих семьях второй половины XIX века, которые вели образ жизни, практически не отличавшийся от дворянского, девочки-подростки летом носили светлые платья, шляпки и митенки (перчатки без пальцев) и сапожки.[134] На праздники мальчики надевали парадные гимназические мундиры или фраки. На портрете молодого купца от 1847 года, выполненного неизвестным художником, изображен мальчик-подросток в черном однобортном сюртуке.[135]

Журналы начала XX века предлагают много моделей для девочек 10-15 лет. Платья для девочек уже значительно длиннее, чем те, которые они носили в более раннем возрасте, но все же короче, чем платья их мам – длинна доходит примерно до щиколотки. По фасону они приближены к одежде матерей. Наряду с этим встречаются и матросские костюмы для девочек. Для девочек предлагаются также различные варианты манто, пальто, шляпок. Интересно, что моделей для мальчиков этого возраста встречается гораздо меньше, и все они представлены верхней одеждой – пальто, жакетные костюмы, курточки.