ПЛЯСКА СМЕРТИ

 

Бухарест, декабрь 1476 года,

двадцать два месяца спустя

Ион стоял на стене замка, у бойницы, и наблюдал за тем, как последний всадник проезжает в ворота. Венгр поднял руку, но Тремблак даже не потрудился вытащить свою из-под теплого шерстяного плаща, чтобы ответить на приветствие. Во-первых, было слишком холодно. Во-вторых, он сделал все, что только мог, чтобы заставить этого человека и его солдат остаться здесь. Пусть будет проклят сам Ион и все его потомство, если он будет прощаться с ними!

Стефан Баторий, воевода Трансильвании, словно почувствовал его настроение, пожал плечами и ударил лошадь шпорами в бока, чтобы скорее выехать за ворота и догнать своих телохранителей. Остатки его армии ушли отсюда еще вчера и теперь двигались по горным тропам, пока еще свободным от снега просто по какому-то чудесному стечению обстоятельств. То, что венгр решил вернуться в Буду, ко двору своего короля, чтобы отпраздновать там Рождество Христово, могло бы показаться дурной шуткой, если бы она не была столь опасной. Ведь при этом Баторий уводил из замка свои войска. Ион не мог понять, почему он так поступил. Может быть, на него повлиял пример Стефана сель Маре, который уехал несколько дней назад?

— Что-то ты рано поднялся, — послышалось вдруг за спиной.

Ему не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто это сказал.

— Так же как и ты, мой князь.

— Я? — Влад сделал шаг вперед и встал рядом. — Я и вовсе не ложился.

Тремблак повернулся и увидел, что Дракула одет так же, как и прошлым вечером, во время прощального ужина. На нем было платье, отделанное кожей, такое же черное, как и его волосы. Перед тем как отправиться в Крестовый поход, Влад покрасил их, заодно и брови. Только усы краска не взяла, и ему пришлось просто сбрить их. Сын немедленно последовал его примеру.

Ион знал, что Влад решил вернуть прежний цвет волос вовсе не из тщеславия. Этого недостатка у князя никогда не было. Но теперь он больше не являлся обывателем, живущим простыми радостями. Дракула опять стал предводителем, который должен вдохновлять людей и увлекать их за собой. Он прекрасно знал, что солдаты неохотно идут в бой за седовласыми старцами.

Ион внимательно посмотрел на старого друга. Сам он от недостатка сна стал раздражительным. Усталость заставляла его чувствовать возраст, ныли сломанные когда-то кости, напоминали о себе старые раны.

Дракула же, напротив, будто молодел с каждым днем. То, что его волосы из седых снова стали черными, было только самым малым свидетельством изменившегося настроения. Нездоровая одутловатость, впавшие тусклые глаза, серый цвет лица — все это бесследно исчезло, сошло точно старая кожа у ящерицы. Война преображает тех, кто родился ради нее.

Полтора года назад в Буде было поднято знамя Дракона и прозвучал призыв к защите священного креста. С тех пор бои шли непрерывно. Крестоносцы прошли по всей Боснии. Они атаковали турок, где бы те ни попадались им, и Дракула неизменно оставался во главе войска. Ион пытался чуть успокоить его, напомнить об осторожности, даже насильно удерживал князя, рискуя навлечь на себя его гнев. Он убеждал Влада в том, что нет нужды столь часто подставлять себя под мусульманские мечи. Это пустое чванство, мальчишество. Задача командира — вести сражение, держать в руках все нити боя.

Впервые Тремблак высказался подобным образом, когда они подошли к Сребренице. Он увидел, что князь снова одет в турецкие доспехи, как когда-то. Его волосы были подобраны наверх и спрятаны под чалмой. Влад намеревался тайно проникнуть в город и захватить врага врасплох. С собой князь взял тот самый турецкий лук, растянуть который мог только он один.

Тогда он улыбнулся и сказал в ответ на увещевания друга:

— На все воля Божья, Ион. Моя судьба, мой кисмет, уже известны там, на небесах. Все предопределено заранее.

Теперь же Дракула наклонился, заглянул в бойницу и продолжил разговор:

— Я ездил на охоту. Помнишь ту больную ястребиху, которую мы нашли в Кушлате? Она поправилась и уже начала летать. Лучше всего у нее это получается рано утром и вечером, когда не так много света.

Ион отвернулся. Он почувствовал, как легкая дрожь пробежала по его телу.

Ястребиха была не единственной их добычей. В Кушлате, Зворнике, Сребренице, в дюжине других городов и селений, на полях сражений крестоносцы за это время собрали большой урожай смерти. Они тысячами отнимали человеческие жизни. Их жертвами становились турки, болгары, даже предатели-валахи. Путь животворящего креста, как и всегда, был отмечен кровью и кольями, на которых торчали жертвы.

Теперь он привел их сюда, в Бухарест, город, которому Влад явно отдавал предпочтение перед Тырговиште. Он говорил, что расположение Бухареста удобнее — он ближе к Дунаю, отсюда быстрее можно среагировать на все маневры противника. Но Ион догадывался, что на самом деле князь стремился избежать тяжелых воспоминаний. Это место было для него новым, здесь не водилось никаких призраков.

Ворота крепости вновь распахнулись. В какой-то момент Ион почувствовал, как в душе у него шевельнулась надежда. Быть может, это вернулся Баторий? Вдруг он осознал, какая опасность нависла над всеми войсками крестоносцев, и решил перезимовать в Валахии? Однако вместо Батория появился сын Дракулы. Он прошел во двор, его сопровождали трое спутников, громко хохочущих и явно некрепко держащихся на ногах.

— Я вижу, что мой сын все еще празднует победу над турками.

— Да уж, — недовольно откликнулся Ион. — Что-то я не припомню, чтобы мы с тобой отмечали торжество креста в компании шлюх.

Влад улыбнулся.

— Просто ты стареешь, друг мой, — заметил он.

— Правда? Нет, с нами этого не случалось. Разве я не верно говорю? — Тремблак вдруг почувствовал во рту соленый привкус неожиданно нахлынувших воспоминаний.

Может быть, он выпил слишком много вина и оно все еще бродило у него внутри?

— Я просто не имел такой необходимости. У меня была любовь.

Князь помолчал, потом спросил:

— А ты почему, Ион? Кто был у тебя?

«У меня тоже была любовь. Та же самая, что и у тебя», — подумал Ион, но вслух ничего не сказал, только почувствовал, как острая боль пронзила его сердце.

Они молча смотрели, как молодой Дракула, покачиваясь, шел по двору. Он, видимо, почувствовал их взгляды, остановился, вскинул голову, как-то картинно поклонился, потом рассмеялся и споткнулся о камень.

Сын Влада неплохо показал себя в сражениях. Конечно, он не был похож на отца и любил потакать своим слабостям, но теперь имел шрамы, которые нанес ему не Дракула, а враги, заметно возмужал, даже слегка постарел, тогда как князь, напротив, помолодел.

На башне стояли два человека, но они никогда не были вдвоем. Даже оставаясь наедине, Тремблак и Дракула не чувствовали, что они одни. Илона и сейчас была рядом, стояла между ними, будоражила память, снова пробуждала любовь и возрождала ненависть в сердце Иона. Мужчины много занимались делами. Они, как и раньше, неизменно делили пополам охоту, сражения, управление государством. При этом им казалось, что ничего не изменилось, их отношения остались такими же, какими были и много лет назад, в ту пору, когда они учились в придворной школе. Потом Илона снова напоминала о себе какой-то тенью, мелькнувшей перед глазами. Вместе с ней возвращалась ненависть, такая же лютая, как и раньше, неистребимая, не смягчившаяся ни на йоту. Эта рана не затягивалась, как не мог вырасти палец, который Раду отрубил Владу.

Возможно, Дракула догадался, какие чувства овладели его другом. Может быть, оба они ощутили незримое присутствие той женщины.

Именно здесь, теперь, князь впервые решился заговорить о ней, о том, что произошло:

— Илона!.. Есть кое-что, что ты должен знать.

— Нет. — Ион резко повернулся. — Я предупреждал тебя. Даже не пытайся извиняться и объяснять…

Ему пришлось замолчать. Ворота неожиданно распахнулись в третий раз. Теперь в них проехал одинокий всадник, соскочил с седла и от усталости прислонился к лошади.

— Он мчался во весь опор, — заметил Тремблак, кое-как успокоившись. — Наверное, привез какие-то срочные сообщения об узурпаторе.

Дракула несколько мгновений внимательно смотрел на друга, потом перевел взор на площадь.

— Что ж, давай пойдем и узнаем.

Они спустились в главный зал, чтобы узнать новости, которые по сути уже не были таковыми. Гонец рассказал о том же самом, о чем шпионы Дракулы давно уже прослышали и донесли. Бесараб Лойота призывал недовольных валашских бояр встать на его сторону. Турки собирали войска на Дунае, чтобы поддержать своего союзника.

— Но это вовсе не значит, что он собирается наступать, — заметил князь. — Лойота лишь угрожает, чтобы сбить нас с толку и постоянно держать в напряжении. Но мы и так не выпускаем его из виду.

— В любом случае нельзя было позволять уходить венграм и молдаванам. — Ион пристукнул рукой по столу. — Если он все-таки явится…

— То мы его встретим. — Дракула отломил кусок хлеба, окунул его в кубок с теплым вином. — Подумай сам, как мы можем удержать союзников, когда все наши подозрения на их счет основываются исключительно на слухах? Пусть они вернутся домой, чтобы отпраздновать Рождество Христово со своими семьями. Тебе тоже стоит последовать их примеру. Поезжай в Сучаву к своим пяти дочерям.

— А как же ты? Я так понимаю, что ты не собираешься возвращаться в Пешт?

— Ты же знаешь, я не могу.

— И не пошлешь за женой и детьми?

— Нет. Но…

— Тогда я тоже никуда не поеду. — Ион откинулся на спинку кресла.

— Сейчас не то время года, чтобы вести войну, — возразил Влад. — Армии редко переходят в наступление зимой.

— Ну-ну. — Тремблак усмехнулся. — А разве ты сам не напал зимой на Джурджу? Разве мы не атаковали турок в Боснии в прошлом году, тоже зимой?

— Конечно. — Князь пожал плечами. — Все мы ходим под Богом, все в его руках.

— Однако это не повод сидеть сложа руки, — продолжил Ион и встал. — Я канцлер твоего княжества. У меня много дел, которыми надо заняться. Прежде всего стоит напомнить кое о чем боярам, заявившим о своей лояльности. Пора им подтвердить свои намерения, прислать людей и деньги.

Влад пожевал хлебную корку и бросил ее на стол.

— Мне тоже надо написать несколько писем. Саксонцы из Брашова и Сибиу до сих пор не спешат расстаться с золотом, которое они обещали пожертвовать на нужды Крестового похода. Потом я займусь ястребихой. У нее завелись паразиты, и Стойка нашел немного ртути, чтобы избавить ее от них.

— Не знаю. — Ион покачал головой. — Время ли сейчас для того, чтобы заниматься с птицами, воевода?

— Для птиц всегда есть время, логофет. — Влад улыбнулся. — Неужели до сегодняшнего дня тебе ничего не было известно об этом?

 

Новости появились через неделю. Теперь они были настоящими, ошеломительными.

Ион нашел Влада в конюшне, с ястребихой на руке. Птица испуганно подпрыгнула, растянув путы, кувырнулась вниз, широко раскинула крылья и закричала.

— Тихо, моя хорошая, успокойся, моя драгоценность, — ласково уговаривал ее Влад.

— Мой князь!

Влад протянул к Иону изуродованную руку с четырьмя пальцами, на которой не было перчатки.

— Ты тоже успокойся, — произнес он тем же тоном, каким только что разговаривал с птицей. — Подожди немного.

Тремблак от волнения то сжимал кулаки, то разжимал их. Он присмотрелся и только теперь заметил Черного Илью и Стойку, неизменных спутников Дракулы. Они стояли рядом с князем. В конюшне было мало света, поэтому Ион сначала просто не разглядел их.

Илья кивнул Иону, Стойка просто безмолвно уставился на него. Эти витязи помнили о предательстве друга своего повелителя и без восторга приняли его, когда он снова присоединился к ним. Но их отношение нисколько не заботило Иона. Не то сейчас было главным.

При помощи сырого мяса и мягких, ласковых уговоров Дракуле удалось успокоить птицу. Она перестала нервничать, снова уселась на его руку и часто наклоняла голову, кусая то лакомство, то палец Влада, которым тот гладил ее пушистый лоб.

— Теперь тихо!.. — сказал князь.

Ион понял, что он обращается к нему.

— Они перешли!.. — выпалил он.

— Тихо! — повторил Влад.

Тремблак закрыл глаза, стараясь расслабиться, глубоко вздохнул, разжал кулаки.

Когда он заговорил, его речь звучала намного более размеренно и спокойно.

— Бесараб Лойота перешел Дунай, — сообщил он.

— Сколько с ним людей?

— Наши дозорные называют разные цифры. Три тысячи точно наберется.

— Не так много. А где тот боярин, которого я послал наблюдать за противником и задержать его? Гергина, кажется?.. Он так горячо клялся мне в верности на коронации!

— Гергина переметнулся к узурпатору.

— Ясно. Успокойся, радость моя, успокойся. — Влад постоянно смотрел на ястребиху. — А как другие бояре, которым ты приказал собрать войско к Рождеству?

— Я получил немало уверений в том, что они вот-вот выступят, но еще ни видел ни одного солдата, присланного ими.

— Да неужели? — На губах Влада промелькнула едва заметная улыбка. — А кто-то упрекал меня в том, что я был с ними недостаточно любезен.

Ион покраснел.

— Ты так спокойно рассуждаешь обо всем этом, князь, — упрекнул он Дракулу.

— А что я, по-твоему, должен делать?

— Именно то, что должен!

Ион сел на длинную скамейку.

— Я объявил сбор войскам, находящимся здесь, — проговорил он. — Полагаю, через час мы будем готовы выступить.

— Куда?

— Как — куда? — Ион нахмурился. — На Тырговиште, конечно. Если хотя бы несколько тамошних бояр поддержат нас, то мы вполне сможем удержать княжеский дворец до того момента, когда вернутся венгры. Если помощь не придет, а я боюсь, что так и будет, то мы сможем отступить к Поэнари. Однажды ты уже говорил, что сможешь удержать его, даже имея пятьдесят человек. У нас, я полагаю, осталось никак не меньше пятисот.

— Пять сотен!.. — Влад наконец оторвал взгляд от птицы. — А Лойота приведет около трех тысяч. Получается один к шести. Что ж, это значительное преимущество, но с ним можно справиться. Нас было в двадцать раз меньше, чем турок, когда мы напали на лагерь Мехмета.

— Мой князь! — Тремблак закашлялся. — Не забывай, что мы проиграли в тот день.

— Ну, в общем, чуть-чуть.

— Это чуть-чуть стоило тебе пальца, — произнес Ион чересчур громко. — Заново он не вырос.

В темноте за Владом зашевелился Черный Илья. Он сделал шаг вперед, но Дракула поднял руку и остановил его.

— И что? — спросил он, даже не повысив голос. — Это был наш шанс. К сожалению, мы не смогли его использовать. Теперь у нас будет другой шанс, и на этот раз вполне возможен благоприятный исход. Нет, Ион. — Он снова поднял руку, предупреждая возможные возражения. — Я не стану снова катиться по старому и очень неприятному пути. Из Тырговиште в Поэнари, из Поэнари в Пешт. Сначала беглец, потом изгнанник, потом бедный родственник короля. Некое чудовище, которое иногда выводят, чтобы попугать гостей за обедом, пока те не сообразят, что на самом деле я достоин только осмеяния. Нет! — Влад посмотрел куда-то поверх головы друга. — Однажды, в такой же ситуации, кое-кто спросил меня, лев я или осел. Но все время оставаться львом — это утомительно. — Он покачал головой. — Всю свою жизнь я пытался разорвать путы, ограничивающие валашских воевод, старался не танцевать под дудочку султана или короля, а следовать только своему предназначению, согласно воле Господа и своим собственным представлениям о справедливости, но уже устал отбирать трон лишь для того, чтобы потом его потерять. — Он замолчал на мгновение. — Этот порочный круг надо разорвать. Поэтому я отправлюсь навстречу Бесарабу Лойоте, взгляну на него и на его трехтысячное войско и убью узурпатора, если мне это удастся.

— А если он убьет тебя? — Ион задал этот вопрос так же тихо, как говорил его князь.

— Тогда моя жизнь окончится, и все печали уйдут заодно с ней.

Дракула прищелкнул языком, и птица тотчас распушила перья. Он снял путы со своих пальцев, быстро привязал их к насесту, вытащил из мешочка кусочек сырого мяса и поднес его к клюву ястребихи.

— Впрочем, давай рассуждать о смерти Бесараба, а не о моей. Мы пошлем гонцов к Баторию и в Молдавию, сумеем снова привлечь бояр на нашу сторону. Если крест на них не подействует, то уж кол обязательно припугнет! — Влад улыбнулся. — Верь мне. Я не ищу тупой ослиной гибели, но хочу покончить со всей этой дрянной пляской смерти. Разделяешь ли ты мое желание, будешь ли следовать за мной хотя бы еще некоторое время?

— А у меня есть выбор?

Дракула отвернулся, сделал знак Стойке, чтобы тот подошел к нему, потом снова взглянул на Иона, и в его глазах что-то блеснуло.

— Выбор? — повторил он и передал птицу слуге. — Ты помнишь, как в Эдирне я предложил его Илоне?

Это имя, произнесенное Владом, буквально взорвало Иона. Ярость, охватившая его, была, как всегда, мгновенной и неуправляемой.

— Да какой вообще у нее был выбор хоть когда-нибудь? — выкрикнул он.

— Такой же, как у нас всех, — невозмутимо ответил князь. — Остаться или уйти. Тот же самый выбор есть сейчас и у тебя. — Глаза Влада потемнели. — Однажды ты уже сделал его, помнишь?

Внутри Иона что-то сдвинулось, поднялось из глубины сердца и души. Кровь его закипела, когда Дракула упомянул ее имя и вспомнил о предательстве, причина которого никуда не исчезла и всегда стояла между ними.

Не помня себя, Тремблак протянул руку, схватил Влада за воротник и притянул к себе. Черный Илья с готовностью шагнул вперед, чтобы исполнить свою обязанность телохранителя.

Дракула опять остановил его, а потом негромко спросил, глядя Иону в глаза:

— Так что ты хочешь сказать?

Несколько мгновений княжеский логофет не мог вымолвить ни слова, потом переборол себя.

— Однажды я поклялся в том, что убью любого, кто причинит ей вред, но не сделал этого.

Он закашлялся, отдышался и продолжил:

— Никогда не говори со мной о ней, подлец, и даже не заикайся о том, что ты когда-то любил ее. Иначе я снова уйду от тебя, и на этот раз навсегда. — Ион притянул Влада к себе еще ближе. — Но прежде я доставлю себе удовольствие посмотреть на то, как ты сдохнешь.

Он с силой отбросил Влада от себя. Тот пошатнулся, Илья бросился вперед, чтоб поддержать его. Они толкнули насест, птица соскользнула вниз, широко распластала крылья и закричала.

Ион повернулся и выбежал из конюшни, хлопнув дверью. Однако он не мог не слышать вскриков растревоженной ястребихи и не чувствовать пронзительного взгляда зеленых глаз Влада, неотрывно смотревшего ему вслед.