Действие второе. Обстановка первого акта. Из комнаты Анны выходят Анна, Полина и Кирилл.

Обстановка первого акта. Из комнаты Анны выходят Анна, Полина и Кирилл.

КИРИЛЛ. Я пока пойду к себе. (Анне.) Спасибо. (Выходит.)

ПОЛИНА. Простите, что мы с Кириллом попросили разрешения репетировать сцену Астрова и Елены Андреевны у вас в комнате. Здесь нас обязательно бы отвлекли. А у Кирилла была идея сыграть сцену по-своему.

АННА. Вы мне нисколько не помешали. Даже было интересно посмотреть.

ПОЛИНА. И как вам Кирилл? Хорош он в роли Астрова?

АННА. Как вам сказать... Я мало что в этом понимаю.

ПОЛИНА. А я вам понравилась?

АННА. Вы, бесспорно, хороши собой.

ПОЛИНА. И только?

АННА. Это немало.

ПОЛИНА. А как я играю? Ведь это главное. Скажите откровенно?

АННА. Я не критик, не театровед... Зачем вам знать мнение рядового зрителя?

ПОЛИНА. Мне это очень важно. Ведь я буду играть-то как раз для рядового зрителя.

АННА. Вам сказать правду, или похвалить?

ПОЛИНА. Только правду.

АННА. А вы не обидитесь?

ПОЛИНА. Нет, нисколько.

АННА. Ну, по правде говоря, мне показалось, что вы не столько чувствуете саму роль, сколько стараетесь изобразить чувства, показать их, чтобы публика обязательно их заметила.

ПОЛИНА. А разве это неправильно?

АННА. Не знаю. Может быть, изображать ничего не надо? Просто скажите себе: "Я - молодая жена немолодого мужа. Хочу ли я молодых, жарких, бездумных и безумных объятий? Хочу ли я отдаться Астрову?" Можете ли вы, Полина, это представить?

ПОЛИНА. (Помолчав.) Да.

АННА. Вот и отдавайтесь ему на сцене. В переносном смысле, конечно. Робея, стесняясь, стыдясь, борясь с собой, но - отдавайтесь.

ПОЛИНА. (С некоторым недовольством.) У вас есть театральный опыт?

АННА. Причем тут театр? Я просто женщина. И я старше вас.

ПОЛИНА. Жаль, что вы у нас не играете. У вас бы получилось.

АННА. Нет, дорогая. Хорошие советы давать легко, а делать самой - очень трудно.

ПОЛИНА. Может, вы дадите мне еще какой-нибудь совет?

АННА. Нет. Разве что только один: не смешивайте сценические чувства с реальными.

ПОЛИНА. Спасибо, учту. Всего доброго. (Хочет уйти, но встречает у выхода Романа.)

РОМАН. (Анне.) Добрый день.

АННА. Здравствуйте.

РОМАН. (Полине.) Ты куда-то собралась?

ПОЛИНА. Пойду пройдусь немного.

РОМАН. Скоро репетиция.

ПОЛИНА. Я не надолго. В случае чего начните без меня.

РОМАН. Где ты была все утро?

ПОЛИНА. А что?

РОМАН. Я не мог найти ни тебя, ни Кирилла.

ПОЛИНА. А зачем надо было нас искать?

РОМАН. Хотел поговорить о ваших ролях.

ПОЛИНА. Мы как раз с Кириллом и занимались своими ролями.

РОМАН. В каком смысле?

ПОЛИНА. Решили вдвоем пройти наши сцены. А то уже сидим над пьесой целую неделю, а дело не сдвинулось.

РОМАН. Репетировали без меня?

ПОЛИНА. А что, это запрещено?

РОМАН. Я как-никак режиссер и должен наблюдать за всеми репетициями.

ПОЛИНА. Вот сегодня и увидишь, что мы придумали.

РОМАН. Интересно, где это вы репетировали?

АННА. (Не желая присутствовать при разговоре.) Простите, я должна вернуться к себе. (Выходит.)

РОМАН. Так где и зачем вы репетировали?

ПОЛИНА. Ты допрашиваешь меня, как будто ты мой муж.

РОМАН. Просто я не могу понять, почему вдруг вам захотелось где-то тайком уединяться.

ПОЛИНА. Мы с ним нигде не уединялись. Просто у нас был свободный час, и мы решили еще раз пройти свои роли в комнате у Анны.

РОМАН. Почему у Анны?

ПОЛИНА. Здесь слишком людно.

РОМАН. И Анна была с вами?

ПОЛИНА. Конечно.

РОМАН. И что она делала?

ПОЛИНА. Ничего. Как всегда, сидела и молчала. Правда, потом сказала, что моя игра ей не понравилась. Сама ничего не понимает, а туда же, критикует. Ты кончил свой допрос?

РОМАН. Ты как-то странно себя ведешь.

ПОЛИНА. Это ты странно со мной разговариваешь. По-моему, я не обязана докладывать тебе, чем я занята в свободное от репетиций время.

РОМАН. Кирилл - примитивный пошляк. Не понимаю, как и благодаря кому он влез в нашу компанию

ПОЛИНА. Пока вы не стали спорить из-за режиссуры, он тебе не казался пошляком.

РОМАН. Полина, по-моему ты раньше относилась ко мне с симпатией...

ПОЛИНА. Я и сейчас отношусь к тебе с симпатией. А теперь дай мне пройти.

РОМАН. Полина... (Хочет ее обнять.)

ПОЛИНА. (Уклоняясь.) Пожалуйста, без глупостей.

Входит Кирилл. Пауза.

КИРИЛЛ. Доброе утро.

РОМАН. Привет.

ПОЛИНА. Ну, я пошла, а то на репетицию не успею. (Выходит.)

КИРИЛЛ. Я вам не помешал?

РОМАН. Нет, нисколько.

КИРИЛЛ. Мне показалось, что у вас тут было нечто вроде романтического объяснения.

РОМАН. С чего ты взял?

КИРИЛЛ. Ну что ж, нет, так нет. Хотя мне давно кажется, что ты хочешь за ней приударить.

РОМАН. (Сухо.) Даже в голову не приходило. А вот ты, по-моему, только этим и занят. Даже репетируешь с ней отдельно без моего ведома.

КИРИЛЛ. Что ж, я и не скрываю.

РОМАН. Ты рассматриваешь репетиции как средство охмурять чужую жену.

КИРИЛЛ. На которую ты сам положил глаз.

РОМАН. У тебя ведь уже есть Лиза.

КИРИЛЛ. Это пройденный этап.

РОМАН. Она и по возрасту подходит тебе больше.

КИРИЛЛ. Возраст таким делам не помеха, наоборот. Как говорится, "постарше - ближе к цели".

РОМАН. К тому же, Лиза свободна.

КИРИЛЛ. В этом как раз и проблема. Она слишком хочет замуж.

РОМАН. Кончится тем, что Михаил запретит Полине играть, и спектакль сорвется.

КИРИЛЛ. Сыграем что-нибудь другое, без нее.

РОМАН. Без нее не получится. Михаил готов вкладывать деньги только в свою жену.

КИРИЛЛ. Ну, а я вложу в нее что-нибудь другое.

РОМАН. Кирилл, раньше ты мне казался веселым и легким парнем, а теперь я вижу, что ты обыкновенный циник. К тому же, довольно невежественный.

КИРИЛЛ. Роман, вот что я тебе скажу: на репетициях, пожалуйста, продолжай давать указания, а мы будем продолжать делать вид, что тебя слушаемся. Но сейчас мы не на сцене. Так что не учи меня жить, понятно?

РОМАН. В отличие от тебя, я не лез в режиссеры, меня выбрали.

КИРИЛЛ. Тебя никто не выбирал. Ты просто поставлен Михаилом.

РОМАН. А кого было еще ставить? Тебя, что ли? Ты ведь и трех книг в своей жизни не прочитал.

КИРИЛЛ. Ты просто мне завидуешь. Но я не виноват, что женщинам больше нравятся веселые и легкие парни, а не заумные и нудные буквоеды.

РОМАН. Спроси любую женщину, что ей больше всего нравится в мужчине. Каждая скажет - ум.

КИРИЛЛ. Это они так говорят. А на деле любят совсем другое. Ты что, не видишь, что собой представляет Полина? Она ведь прямо живетсексом, хоть, может, этого и не сознает. Трое мужчин пялят на нее глаза, и от этого она, как и всякая женщина, получает высший кайф.

РОМАН. Дело в том, что Михаил ей не пара.

КИРИЛЛ. Пара, не пара, но неужели ты думаешь, она уйдет от своего преуспевающего, неглупого и, к тому же, любящего ее мужа на твою университетскую зарплату? Неужели ты думаешь, что она польстится на тебя? На тебя, которого уже бросили две жены?

РОМАН. Я жалею, что был раньше с тобой откровенным.

КИРИЛЛ. И что она будет делать с тобой в постели? Слушать твои лекции по Достоевскому?

Входит Лиза.

ЛИЗА. Мальчики, о чем спор?

РОМАН. Ни о чем, всё в порядке.

Пауза.

Пойду готовиться к репетиции. Через четверть часа встретимся. (Выходит.)

ЛИЗА. Что с ним?

КИРИЛЛ. Ничего. Сбил немножко с него гонор, вот он и сник. А то в самом деле возомнил себя режиссером.

ЛИЗА. Он нервничает, потому что чувствует, что у него ничего не получается.

КИРИЛЛ. Он просто ведет нас к провалу.

ЛИЗА. Хуже всего, что он навязал нам эту пьесу. И только потому, что он защищал по ней свою диссертацию.

КИРИЛЛ. Представляю, сколько на этом драматурге сделано диссертаций! Больше, чем деревьев в вишневом саду!

ЛИЗА. Еще бы! Ведь "Чехов - это наше всё"! И распределение ролей ужасное.

КИРИЛЛ. Ну, про роли не знаю, а вот если бы режиссер был я.... Знаешь, что? Давай скинем Романа!

ЛИЗА. Ты же знаешь, я всегда готова тебя поддержать. Я давно предлагала.

КИРИЛЛ. Спасибо. Ты настоящий друг. Правда, Роман у нас только для виду главный. На самом деле всем здесь заправляет Михаил.

ЛИЗА. Ну, если уж на то пошло, всем заправляет его красавица. Ведь она вертит Михаилом, как хочет. "Подай то, подай это". А он при ней как дрессированный медведь. А жалко, мужик он неплохой.

КИРИЛЛ. Да? Что в нем хорошего?

ЛИЗА. Ну... Не злой, компанейский, щедрый...

КИРИЛЛ. Он - щедрый? Я тебе расскажу, какой он щедрый. Ты ведь знаешь, что я давно хочу сделать свой фильм. Надоело работать на чужого дядю. Рисую я, а денежки в карман кладут они. И вот, я попросил Михаила дать мне деньги на этот фильм.

ЛИЗА. А он? Дал?

КИРИЛЛ. Как бы не так.

ЛИЗА. Почему? Он ведь, вроде бы, не скупой.

КИРИЛЛ. Ты не знаешь этих людей. Они будут улыбаться, жать тебе руку, выпивать с тобой, но дать деньги, реальную помощь - никогда. Только если им выгодно.

ЛИЗА. А что он тебе сказал?

КИРИЛЛ. Ничего. Что он верит в мои способности, но не верит в мой характер. Вот по его милости я и лишился возможности добиться успеха.А тогда не надо было бы клянчить деньги и изображать дружбу с человеком, который мне мало симпатичен... (Со злостью.) Но я ему отомщу. Он у меня еще подергается.

ЛИЗА. Не смеши. Кто он, и кто ты. Как ты сможешь ему отомстить?

КИРИЛЛ. (Поняв, что сболтнул лишнее. Уклончиво.) Есть способы.

ЛИЗА. Например?

КИРИЛЛ. Это мой секрет. И вообще, не обращай внимания. Я пошутил.

ЛИЗА. Ладно, меня это мало интересует. (Оглянувшись и понизив голос.) Зайдешь ко мне попозже вечером?

КИРИЛЛ. Зачем?

ЛИЗА. Ты не помнишь, зачем ты приходил ко мне вечерами?

КИРИЛЛ. (Уклончиво.) Не знаю... Посмотрим... Сейчас я занят.

ЛИЗА. (Холодно.) Как хочешь. (И, помолчав, добавляет.) В последние дни ты переменился. Интересно, почему. Не в Полине ли дело?

КИРИЛЛ. При чём тут Полина?

ЛИЗА. Я не дура.

КИРИЛЛ. Уверяю тебя...

ЛИЗА. Ну хорошо, я тебе верю. Действительно, чем тебя может привлечь эта молодящаяся красотка? Так придешь?

КИРИЛЛ. Может быть.

ЛИЗА. "Может быть"?

КИРИЛЛ. (Оглянувшись.) Не стоит здесь шептаться. (У него звонит мобильный телефон.) Извини. (Отходит с телефоном в сторону.)

Входит Михаил.

МИХАИЛ. Привет.

ЛИЗА. Привет. (Подходит к Михаилу совсем близко и спрашивает его вполголоса.) Почему ты не носишь очки?

МИХАИЛ. (Удивленно.) Зачем они мне?

ЛИЗА. А не мешало бы.

МИХАИЛ. Что ты хочешь этим сказать?

ЛИЗА. Ничего. (Усмехнувшись, быстро выходит.)

Кирилл хочет следовать за Лизой, но Михаил останавливает его.

МИХАИЛ. Ты куда?

КИРИЛЛ. Поболтать с Лизой перед репетицией.

МИХАИЛ. Лиза пусть идет, а ты останься.

КИРИЛЛ. (Чуть насмешливо.) Это что - приказ?

МИХАИЛ. (Не зная, как начать.) Я хотел поговорить с тобой о... Я хотел поговорить с тобой о репетициях.

КИРИЛЛ. (Удивленно.) О репетициях?

МИХАИЛ. (С трудом подбирая слова.) Ты играешь доктора Астрова. И мне кажется, что ты - как бы это сказать... Ты слишком натурально играешь свое влечение к Полине.

КИРИЛЛ. Ты хотел сказать, к Елене Андреевне.

МИХАИЛ. Да, конечно. К Елене Андреевне. Но ее играет Полина. И ты - как бы это сказать... Ты слишком стараешься.

КИРИЛЛ. Я делаю только то, что мне указывает режиссер. Так что если у тебя есть другая трактовка роли, изложи ее Роману.

МИХАИЛ. Не делай вид, что ты меня не понял.

КИРИЛЛ. А я еще раз говорю: со всеми вопросами - к Роману.

МИХАИЛ. Ты не думай, твое поведение меня нисколько не беспокоит: в Полине я уверен. Но я не потерплю, чтобы вокруг нее вился легкомысленный мальчишка.

КИРИЛЛ. Я просто не понимаю, о чем ты говоришь.

МИХАИЛ. Тогда я выражусь проще: если ты от нее не отстанешь, твоя мать будет горько плакать. Теперь понимаешь?

КИРИЛЛ. Я скажу Роману, чтобы вместо Чехова он взял "Отелло" и поручил тебе главную роль.

МИХАИЛ. Придержи язык. Я тебя предупредил. Мне мой семейный мир дорог, и я не дам его нарушить. А теперь иди, куда шел.

Кирилл выходит. Михаил расхаживает по комнате, пытаясь успокоиться. Входит Роман с текстом пьесы в руках. Он с разочарованием оглядывает почти пустую комнату.

РОМАН. Вот так у нас всегда: пора начинать репетицию, а никого нет.

МИХАИЛ. И очень хорошо, что никого нет. Мне надо с тобой поговорить. (Продолжает ходить по комнате.)

РОМАН. Я слушаю.

МИХАИЛ. Мне не нравятся наши репетиции.

РОМАН. Почему?

МИХАИЛ. Не нравятся, и всё.

РОМАН. А что именно тебе не нравится?

МИХАИЛ. Не нравится пьеса, не нравится распределение ролей, не нравятся сами репетиции.

РОМАН. А что, например, тебе не нравится в репетициях?

МИХАИЛ. Хотя бы сцена Астрова и Елены Андреевны. У Чехова речь идет о легком влечении, а ты изображаешь порнографию.

РОМАН. Где ты увидел порнографию? Они даже не прикасаются друг к другу. Я им это запретил.

МИХАИЛ. Что значит "запретил"? А они хотели, что ли?

РОМАН. Не знаю, что они там хотели, но позволь мне репетировать так, как я хочу.

МИХАИЛ. Не позволю.

РОМАН. (Швыряет пьесу.) Что ж, не нравится, ставь пьесу сам. Возможно, у тебя получится лучше.

МИХАИЛ. Подожди обижаться. Не в тебе дело.

РОМАН. А в чем же?

МИХАИЛ. Я же тебе говорю: не нравится пьеса, не нравится распределение ролей, не нравится трактовка.

РОМАН. Оставь свои трактовки при себе. Я же не указываю тебе, как делать деньги.

МИХАИЛ. При чем тут деньги?

РОМАН. Потому что ты только это и умеешь.

МИХАИЛ. А ты и этого не умеешь.

РОМАН. Умею, но не хочу. Для счастья не нужны деньги.

МИХАИЛ. Да? А почему же тогда ты не раз просил их у меня в долг?

Роман, не зная, что ответить, молчит.

Короче, я не хочу играть старого профессора. И не хочу, чтобы Кирилл изображал любовника.

РОМАН. Ну, и что конкретно ты предлагаешь?

МИХАИЛ. Взять другую пьесу.

РОМАН. Ты смеешься? Все бросить и начинать сначала?

МИХАИЛ. Да.

РОМАН. Это невозможно. У нас и времени на это нет.

МИХАИЛ. Так надо.

РОМАН. Но почему?

МИХАИЛ. Потому что я так хочу.

РОМАН. А я не хочу.

МИХАИЛ. Я тебя прошу.

РОМАН. Извини, но я не могу исполнять твои капризы. Мы с самого начала договорились, что выбором пьесы, ролями и репетициями распоряжаюсь я, и прошу тебя не вмешиваться. Иначе я в эту игру играть больше не буду. Репетируйте без меня.

МИХАИЛ. Знаешь, что? Ты прав: Не стоит играть в эту игру. Не беспокойся, я не буду вмешиваться.

РОМАН. Очень хорошо.

МИХАИЛ. Мы просто вообще отменим спектакль.

РОМАН. То есть как отменим? Ты ведь сам развесил афиши по всему курорту и даже дал объявление на местное телевидение.

МИХАИЛ. Ну, и что? Как объявили, так и отменим.

РОМАН. Что на тебя нашло?

МИХАИЛ. Не все ли равно? Вот сейчас все соберутся, и я им это скажу.

РОМАН. А кто говорил, что нехорошо бросать общее дело, подводить товарищей и все такое? И даже собрал с нас залог.

МИХАИЛ. Не беспокойся, деньги я верну. И еще свои добавлю.

С улицы входит Полина. У нее очень счастливый вид.

ПОЛИНА. Михаил, представляешь? У меня первый раз в жизни попросили автограф!

МИХАИЛ. Автограф? У тебя?

ПОЛИНА. Да! На улице меня остановила какая-то девушка и спрашивает: "Вы в этом коттедже живете?" Я отвечаю: да. - "Это ведь вы готовите спектакль?" Я опять говорю: да. - "Я сразу догадалась, что это вы. Вы не дадите мне автограф?" И протягивает блокнот и ручку. Я подписала, а она говорит: "Спасибо, я так счастлива! Обязательно приду на спектакль". Правда, здорово? Я уже немножко знаменитость.

РОМАН. Это, действительно, здорово, но спектакля не будет.

ПОЛИНА. (Пораженная.) Почему?

РОМАН. Так хочет Михаил.

ПОЛИНА. Ты шутишь. Миша, он шутит?

МИХАИЛ. Нет, это правда.

ПОЛИНА. Но почему?

МИХАИЛ. (Смутившись.) Ну, причин много... Например, мне не нравится моя роль.

ПОЛИНА. А мне моя очень нравится.

МИХАИЛ. Именно поэтому... (Прерывает себя.) Я хочу сказать, я посмотрел репетиции, и они мне не нравятся. Мы выглядим просто смешными.

ПОЛИНА. Так у нас впереди еще целая неделя работы. Как ты можешь решать за всех? Все работали, учили роли, увлеклись...

МИХАИЛ. Чересчур увлеклись.

ПОЛИНА. Так это хорошо! Или ты хочешь, чтобы мы все снова сидели без дела и скучали?

МИХАИЛ. Я, например, совершенно не скучал.

ПОЛИНА. А я скучала.

МИХАИЛ. Полина, послушай...

ПОЛИНА. И слушать не хочу. И вообще, мне надо переодеться к репетиции. (Оглянувшись на Романа, продолжает вполголоса.) Пойдем к нам в номер, там договорим.

РОМАН. Полина, когда же ты будешь готова?

ПОЛИНА. Минут через пятнадцать. (Уводит Михаила.)

Роман, оставшись один, снова берет текст пьесы и карандаш, чтобы сделать пометки перед предстоящей репетицией, но через минуту бросает карандаш и погружается в мрачные раздумья. Входит Анна с книгой в руках. На плечи у нее накинута шаль.

РОМАН. (Вставая.) Добрый день.

АННА. Мы с вами недавно уже здоровались.

РОМАН. Ах да, простите...

АННА. Что-нибудь случилось?

РОМАН. Нет, все хорошо. Правда, Михаил хочет отменить спектакль. Неделя труда и бессонных ночей пойдет коту под хвост. Все остальное прекрасно. А впрочем, пусть отменяет. Это даже к лучшему. Ведь мы неуклонно движемся к провалу.

АННА. Почему столь мрачный прогноз?

РОМАН. Вы же видите, как идет дело. Все раньше кричали: "хотим играть!", а на репетиции никто не является вовремя. Создание спектакля - это работа, а работать никто не хочет. И у всех разыгрались какие-то мелкие страстишки. Я думал, самое трудное в профессии режиссера - правильно понять и воплотить пьесу, а, оказывается, главная трудность - бороться с амбициями и претензиями.

АННА. А вы этого не знали?

РОМАН. И хоть бы был талант, а то ведь никакого! Вроде бы в жизни они нормально говорят, нормально смеются, нормально сидят и двигаются. А как выходят играть, так сразу появляется жеманность и неестественность. И чем больше они выламываются, тем лучше им самимкажется их игра. Опыта еще нет, а штампы и гонор уже есть. А вы еще спрашиваете, почему столь мрачный прогноз... К тому же, дисциплины никакой, указаний моих никто не слушает... (Нервно.) Но я их сожму в кулак.

АННА. Роман, послушайте. Конечно, режиссер должен быть диктатором, но все хорошо в меру. Вы не в государственном театре. Вы не платите вашим актерам зарплату, они не боятся, что их уволят. Вы ведь любители. В отличие от профессионалов, вы занимаетесь театром, чтобы получать удовольствие. Вот и постарайтесь, чтобы репетиции приносили это удовольствие.

РОМАН. Что конкретно вы советуете сделать?

АННА. Конкретно я советую вам пойти к себе в номер, выпить не торопясь горячего крепкого чаю и спокойно начать репетицию.

РОМАН. Если она состоится.

АННА. Если она состоится.

РОМАН. Спасибо. Хороший совет. Я так и сделаю.

Роман выходит. Анна садится с книгой у камина. Входит Михаил с бутылкой в руках.

МИХАИЛ. Я вам не помешаю?

АННА. Тот же вопрос я хотела задать вам. Ведь у вас сейчас, кажется, репетиция.

МИХАИЛ. (Рассеянно.) Да, кажется... (Ставит бутылку на стол, подходит к зеркалу и внимательно рассматривает себя.) Как по-вашему, разве я такой уж старый?

АННА. Смотря для кого.

МИХАИЛ. Вы правы. Смотря для кого. В этом все дело...

АННА. Что вы вдруг над этим задумались?

МИХАИЛ. Не вдруг. Все мы рано или поздно задумываемся над этим вопросом, и чем мы старше, тем чаще.

АННА. Но от этих мыслей мы не становимся моложе.

МИХАИЛ. Это верно.

АННА. У вас просто приступ меланхолии. Есть повод?

МИХАИЛ. Никакого повода. Я взял жену намного моложе себя, чтобы и самому почувствовать себя молодым. А получилось наоборот: именно с ней я чувствую себя старым. И не в постели дело. Тут у меня все в порядке. Извините, что я говорю с вами на эти темы, совершенно вас не зная. Признаюсь, сначала я вас как-то не оценил, но теперь испытываю к вам симпатию.

АННА. Спасибо.

МИХАИЛ. К тому же я выпил пару рюмок. Так вот. Разница в возрасте - это понятие не только ночное, но и дневное. Вы меня понимаете?

АННА. Надеюсь, что да.

МИХАИЛ. Возраст проявляется не только в постели, но и в интересах, в стиле жизни, в понимании своих целей и обязанностей. (Наливает и выпивает еще одну рюмку.) Как вам нравятся наши репетиции?

АННА. Трудно сказать... Я бываю на них не часто.

МИХАИЛ. Вы, как всегда, тактично уклоняетесь от ответа. Но я скажу откровенно: мне они не по душе.

АННА. Вы не любите театр?

МИХАИЛ. Я люблю театр. Но я люблю на него смотреть, а не в нем играть. Я не тщеславен и слишком уважаю публику, чтобы выставлять себя на посмешище своей актерской бездарностью. В режиссеры я тоже не гожусь. Я неплохо знаю литературу, но не изучал до тонкостей трактовки и толкования Чехова. Хоть я, как и Роман, кандидат наук, но в области математики, а не филологии.

АННА. Вы - кандидат наук?

МИХАИЛ. Вас это удивляет? Боюсь, Анна, вы представляете себе бизнесмена обязательно туповатым, хамоватым, в непременной кожаной куртке и с бритой головой. Поверьте, времена таких людей давно прошли. Так выглядят сейчас разве что мелкие лавочники.

АННА. А как же вы попали в бизнес?

МИХАИЛ. Случайно. Или, пожалуй, закономерно. Как установил еще Гегель, необходимость проявляет себя через случайность. Разве вы не знаете, скольким нашим ученым пришлось уйти из науки в торговлю и бизнес?

АННА. Вы жалеете об этом?

МИХАИЛ. Нет. Если хотите знать, я горжусь тем, что я делаю. Что бы там ни говорили о бизнесе, это единственное, что может вытащить нашу страну из той глубокой ямы, в которой она сидит.

АННА. Значит, вам нравится делать деньги?

МИХАИЛ. Бизнес для меня не только деланье денег. Это еще возможность выразить себя, это игра, это азарт, адреналин, смесь шахмат с покером. Без этой пряности жизнь становится пресна как кукурузная лепешка. (Помолчав.) И еще это средство забыть себя, заглушить свое одиночество. Как секс. Или алкоголь. А забыться иногда хочется каждому человеку. (Выпивает еще одну рюмку.)

АННА. Вы открываете мне глаза. Признаться, я считала, что бизнесмены думают только о деньгах.

МИХАИЛ. Человек думает не о том, что у него есть, а о том, чего у него нет или чего ему не хватает. Поэтому ошибка полагать, что артист думает в основном об искусстве, а бизнесмен - только о деньгах. Как раз наоборот: артисты, особенно в наше время, очень много думают о деньгах, а успешные бизнесмены - об искусстве.

АННА. Если вас не увлекает постановка спектакля, то зачем же вы взялись ею руководить?

МИХАИЛ. Потому что я знаю нашу компанию. Они славные люди, умеют поговорить, очень любят, выражаясь слогом Тургенева, "обильные, страстные речи", но организовать дело и довести его до конца никто из них не способен. Если не перевести красивые планы в практическую плоскость, мы так бы и остались по сей день на уровне разговоров. А я люблю каждое дело доводить до конца или вообще не начинать его. А если говорить откровенно... (Умолкает и снова наполняет бокал.)

АННА. То что?

МИХАИЛ. Думаете, я взял дело в свои руки из тщеславия или от привычки командовать? Нет, только ради Полины. Я хотел, чтобы ей было не скучно. Чтобы ей было комфортно. Чтобы у нее была хорошая роль.

АННА. А теперь вы ревнуете и об этом жалеете.

МИХАИЛ. Я не ревную. Но не хочу выглядеть обманутым и смешным.

АННА. Если бы я была мужчиной, я бы не хотела, чтобы моя жена играла в театре.

МИХАИЛ. Я и не хочу. Но считается, что такие взгляды давно устарели.

АННА. Порой старые взгляды лучше новых.

МИХАИЛ. Чем жена-актриса хуже медсестры или учительницы?

АННА. Ничем. Но театр - искусство эмоциональное. Нельзя изображать пламя, оставаясь внутри холодной. Тогда ты не только будешь плохо играть сама, но не сумеешь зажечь и партнера.

МИХАИЛ. Вы так считаете?

АННА. Да. Трудно играть любовь и не быть самой при этом влюбленной, хотя бы немножко и на время.

МИХАИЛ. Можно подумать, что вы сами когда-то играли на сцене.

АННА. Просто я женщина.

МИХАИЛ. Кстати, чем вы занимаетесь в жизни?

АННА. Какая разница?

МИХАИЛ. Это что - тайна?

АННА. Не тайна, но я сейчас не расположена к откровенности. У меня самая древняя женская профессия.

МИХАИЛ. (Несколько шокированный.) Это как понимать?

АННА. Не пугайтесь, это не то, что обычно имеют в виду. Древнейшая профессия женщины - это быть рабочей лошадью.

Входят Лиза и Кирилл.

КИРИЛЛ. Ну, где же Роман? Все время напоминает нам о дисциплине, а сам опаздывает.

РОМАН. (Входя.) Я здесь. Все собрались?

ЛИЗА. Нет только Полины.

Входит Полина, одетая в роскошное вечернее платье. Мужчины глядят на нее во все глаза. Полина весьма довольна произведенным эффектом.

ПОЛИНА. Вот и я.

КИРИЛЛ. (Восхищенно.) Полина, ты просто потрясающа.

ЛИЗА. (С раздражением.) Мне кажется, мы собрались не для того, чтобы любоваться платьями Полины. Может, начнем наконец репетицию?

РОМАН. Возможно, репетиций больше не будет.

КИРИЛЛ. Это еще почему?

РОМАН. Сейчас Михаил вам все объяснит. Он собирался сделать заявление. Или объявление. (Михаилу.) Прошу.

Все озадачены. Михаил медлит. Полина устремляет на него очень выразительный взгляд.

МИХАИЛ. (С трудом.) Роман ошибся. Никаких заявлений и объявлений я делать не собирался.

РОМАН. Значит, спектакль не отменяется?

МИХАИЛ. Нет.

РОМАН. И ты подтверждаешь, что я по-прежнему полностью отвечаю за репетиции?

МИХАИЛ. (Снова обменявшись взглядом с Полиной.) Да, разумеется.

РОМАН. Очень хорошо. Тогда начали работать. Начнем с диалога Астрова и Сони. Лиза, ты выучила роль?

ЛИЗА. Да.

РОМАН. А ты, Кирилл?

КИРИЛЛ. Еще не всю.

РОМАН. (Резко.) Я же просил выучить всё, чтобы не играть с листками в руках. Когда кончится этот саботаж?

КИРИЛЛ. Выбирай выражения. В чём, интересно, выражается мой саботаж?

РОМАН. Хотя бы в том, что позавчера ты пришел на репетицию пьяным, а вчера вообще не явился.

КИРИЛЛ. Один раз за все лето выпал солнечный день, и я пошел играть в теннис. Это что - преступление?

РОМАН. Ты срываешь нам спектакль.

КИРИЛЛ. (Насмешливо.) Сними меня с роли.

РОМАН. (С трудом берет себя в руки.)Ну ладно, хватит. Сядьте к столу и начинайте.

ЛИЗА. С какого места?

РОМАН. Где Соня признается доктору в любви.

Лиза и Кирилл неохотно садятся к столу. Лиза листает роль.

ЛИЗА. "Скажите мне, Михаил Львович"?

РОМАН. Да.

ЛИЗА. (В роли Сони. Она играет неожиданно искренно и с чувством.) "Скажите мне, Михаил Львович... Если бы у меня была подруга или младшая сестра, и если бы вы узнали, что она... ну, положим, любит вас, то как бы вы отнеслись к этому?"

КИРИЛЛ. (В роли Астрова. Играет он вяло и небрежно, поминутно заглядывая в текст роли). "Не знаю. Должно быть, никак. Я дал бы ей понять, что полюбить ее не могу... да и не тем моя голова занята. (Зевает.) "

РОМАН. (Раздраженно.) Кирилл, ты играешь пошло и скучно. Ты просто произносишь слова, да еще при этом глупо кривляешься. А надо думать.

КИРИЛЛ. О чем?

РОМАН. Чем, по-твоему, занята голова Астрова?

КИРИЛЛ. Не знаю.

РОМАН. А в твою голову не приходит, например, что он говорит с Соней, а сам думает о Елене Андреевне?

КИРИЛЛ. Значит, ты приказываешь мне думать в это время о Полине, в смысле Елене Андреевне?

РОМАН. (Нервно.) Черт с тобой, думай о чем хочешь, но только играй поинтересней. Начали снова.

ЛИЗА. (В роли Сони.) "Скажите мне, Михаил Львович... Если бы у меня была подруга или младшая сестра, и если бы вы узнали, что она... ну, положим, любит вас, то как бы вы отнеслись к этому?"

КИРИЛЛ. (В роли Астрова.). "Не знаю. Должно быть, никак. Я дал бы ей понять, что полюбить ее не могу... да и не тем моя голова занята. (Зевает.) Как-никак, а если ехать, то уже пора. Прощайте, голубушка. (Уходит.) "

ЛИЗА. (В роли Сони. Одна). "Он ничего не сказал мне... (Ломая руки.) О, как это ужасно, что я некрасива! Как ужасно! А я знаю, что я некрасива, знаю, знаю... (Взрываясь, выходит из роли.) Не хочу я это играть, не хочу!

РОМАН. Но почему? У тебя хорошо получается.

ЛИЗА. Слишком хорошо! Я согласилась участвовать в спектакле, чтобы мне было интересно, а не для того, чтобы играть дурнушек.

РОМАН. Лиза, успокойся, и продолжим репетицию. Итак, Астров ушел, входит Елена Андреевна. Соня хочет излить ей свою душу. Полина, входи, что же ты стоишь? Кстати, чего ты так вырядилась?

ПОЛИНА. Ну, я считала, что Елена Андреевна как красивая женщина должна красиво одеваться.

ЛИЗА. Даже на репетиции?

ПОЛИНА. Именно на репетиции. Я хочу вжиться в костюм своей героини.

РОМАН. Во-первых, костюм своей героини ты должна согласовать прежде со мной, с режиссером спектакля. Во-вторых, сцена происходит днем, и Елена Андреевна находится в деревне, а не на балу в Венской Опере. Так что вечернее платье с открытыми плечами совершенно неуместно.

КИРИЛЛ. А мне оно нравится.

РОМАН. Мне оно тоже нравится. Но играть в нем ты не будешь.

ПОЛИНА. (Недовольно.) Я взяла в отпуск три нарядных платья и ни разу их не надела. То что, они так и останутся лежать в чемодане?

РОМАН. Надень их сегодня вечером в ресторан.

ПОЛИНА. А я не хочу теперь, чтобы их видели до представления.

РОМАН. Полина, пойми: играть в нем я тебе не позволю.

ПОЛИНА. Так что же, мне пойти переодеться, что ли?

РОМАН. Бог с тобой, играй пока так. Не будем терять время. Ну, начали! Итак, обе женщины симпатизируют друг другу, хотят пооткровенничать, тем более что больше не с кем. Лиза, начинай. Сядь рядом, прижмись к ней... Поехали.

ЛИЗА. (В роли Сони.) Скажи мне по совести, как друг... Ты счастлива?

ПОЛИНА. (В роли Елены Андреевны.)Нет.

ЛИЗА. (В роли Сони.) Я это знала. Еще один вопрос. Скажи откровенно, - ты хотела бы, чтобы у тебя был молодой муж?

ПОЛИНА. (В роли Елены Андреевны.) Какая ты еще девочка... Конечно, хотела бы. (Смеется.) Ну, спроси еще что-нибудь, спроси...

МИХАИЛ. Роман, тебе не кажется, что, этот эпизод надо убрать?

РОМАН. Чего вдруг?

МИХАИЛ. Пьеса и так слишком длинная. Зритель заскучает.

РОМАН. Нет, эти реплики очень важны. Елена Андреевна откровенно признается, что она несчастлива со старым мужем. Это объясняет ее увлечение Астровым.

ПОЛИНА. Миша, вы ведь с Романом, кажется, договорились, что ты не вмешиваешься в трактовку пьесы.

МИХАИЛ. (Стиснув зубы.) Ну хорошо. Продолжайте.

ЛИЗА. (В роли Сони.) Тебе доктор нравится?

ПОЛИНА. (В роли Елены Андреевны.) Да, очень

ЛИЗА. (В роли Сони.) У меня глупое лицо... да? Дай мне высказаться... Но я не могу говорить так громко, мне стыдно. Мне нужно поговорить с тобою.

ПОЛИНА. (В роли Елены Андреевны.) О чем?

СОНЯ. О чем? Я некрасива. (Выходя из роли, кричит.) Опять! Опять "некрасива"! Почему мне навязывают такие роли? Я не буду это играть!

РОМАН. Лиза, дело ведь не в том, кого играть, а как играть. А у тебя с этим все в порядке. Вот, у Кирилла - у того роль не идет.

КИРИЛЛ. Не идет, потому что у нас нет хорошего режиссера. Точнее, вообще нет режиссера.

РОМАН. Зато есть самовлюбленный недоучка, который вообразил, что может сам поставить пьесу.

КИРИЛЛ. Может, я в себя и влюблен, но я, по крайней мере, не пытаюсь навязывать другим свои мнения и на каждом шагу демонстрировать свою гениальность.

РОМАН. Я думаю только об успехе спектакля.

ЛИЗА. Ничего подобного. Ты думаешь прежде всего о своем личном успехе. Знаешь ведь, что я не люблю эту роль, а все равно заставляешь ее играть. Мы для тебя не люди, а марионетки.

КИРИЛЛ. Что ты с ним разговариваешь? Не видишь, что он вообразил себя Наполеоном театра? Он думает, что публика будет интересоваться только его потрясающей индивидуальностью.

ПОЛИНА. Кирилл, что вы расшумелись?

КИРИЛЛ. Мы хотим, чтобы этот "Станиславский" перестал тут командовать.

ПОЛИНА. И кто же тогда будет ставить спектакль?

КИРИЛЛ. Кто угодно, только не он.

МИХАИЛ. Кирилл, как я понимаю, на место режиссера ты скромно метишь себя?

ЛИЗА. А почему нет?

МИХАИЛ. Этому не бывать. Режиссером останется Роман.

ЛИЗА. Может, хотя бы для виду проголосуем?

ПОЛИНА. Лиза, а ты-то чем недовольна?

ЛИЗА. С чего ты решила, что я недовольна? Я просто счастлива, что роль молодой Елены Андреевны досталась тебе.

ПОЛИНА. Ну и что? Что в этом плохого?

ЛИЗА. Для тебя? Ничего. Только хорошее. Получаешь всё, что требуешь.

ПОЛИНА. Я не требовала, а просто предложила себя, потому что знаю, что я с этой ролью справлюсь. Ты тоже могла себя предложить.

ЛИЗА. Ты что, смеешься?

ПОЛИНА. Да я вовсе и не добивалась этой роли. Так решил Роман. Мне больше хотелось играть Эльмиру.

ЛИЗА. Ты готова играть все первые роли. И Дездемону, и Джульетту, и принцессу, и Эльмиру. Как будто ты здесь одна.

РОМАН. Кончайте цапаться. Переходим к следующему эпизоду: объяснение Астрова и Елена Андреевны.

Кирилл и Полина выходят на авансцену.

Только, Кирилл, помни, о чем я тебя предупреждал: ты страстно увлечен Еленой Андреевной, но веди себя сдержанно. Ты меня понял?

КИРИЛЛ. Понял, понял. Я все давно про тебя понял.

РОМАН. При чем тут я?

КИРИЛЛ. Я имел в виду, я давно тебя понял.

РОМАН. Ну, так начинайте.

ПОЛИНА (В роли Елены Андреевны). Простите. Мне нужно сделать вам маленький допрос, и я смущена, не знаю, как начать... Скажите, как вы относитесь к Соне?

КИРИЛЛ (в роли Астрова). Я ее уважаю.

ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА. Она вам нравится, как женщина?

АСТРОВ (не сразу). Нет.

ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА (берет его за руку). Вы не любите ее, по глазам вижу... Она страдает... Поймите это и... перестаньте бывать здесь.

АСТРОВ (встает). Только одного не понимаю: зачем вам понадобился этот допрос? (Глядит ей в глаза и грозит пальцем.) Вы - хитрая!

ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА. Что это значит?

АСТРОВ (смеясь). Не делайте удивленного лица, вы отлично знаете, зачем я бываю здесь каждый день...

ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА. Вы с ума сошли! (Хочет уйти.)

АСТРОВ (загораживая ей дорогу). Где мы будем видеться? Говорите скорее: где? Сюда могут войти, говорите скорее. (Страстно.) Какая чудная, роскошная... Один поцелуй... Мне поцеловать только ваши ароматные волосы...

ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА. Клянусь вам...

АСТРОВ (мешая ей говорить). Не надо клясться. Не надо лишних слов.. (Берет ее за талию.) Ты видишь, это неизбежно, нам надо видеться. (Целует ее.)

ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА. Пощадите... оставьте меня...

МИХАИЛ. (С трудом сдерживая себя, вполголоса говорит Роману.) Немедленно прекрати это свинство!

РОМАН. Кирилл, стоп! Сколько раз я тебе говорил: не давай воли рукам!

КИРИЛЛ. Сам же требовал больше страсти. Или ты хочешь, чтобы я изображал страсть в десяти метрах от Полины, то бишь Елены Андреевны?

МИХАИЛ. Если ты немедленно не заткнешься, будешь изображать страсть не в десяти метрах, а в десяти километрах отсюда, понял?

КИРИЛЛ. Хотел бы я посмотреть, как это у тебя получится.

Кирилл и Михаил в угрожающей позе стоят друг против друга.

ПОЛИНА. (Вставая между ними.)Мальчики, не заводитесь по пустякам. Видимо, эта мерзкая погода всем действует на нервы. Надоуспокоиться. Давайте сделаем перерыв.

РОМАН. Разумное решение. Идите, отдохните минут десять.

Кирилл, Полина и Лиза выходят. Роман тоже хочет уйти, но Михаил его окликает.

МИХАИЛ. Роман, задержись на минутку.

РОМАН. Если ты по поводу Кирилла, так мне самому это не нравится. Но он из упрямства делает все наоборот, лишь бы мне досадить.

МИХАИЛ. Я не по поводу Кирилла. У меня есть предложение по трактовке пьесы.

РОМАН. У тебя?

МИХАИЛ. Да, у меня. Я вот что думаю: чего ради безобидный и добродушный дядя Ваня вдруг стреляет в ни в чем не повинного старого профессора? Это просто нелепо и смешно.

РОМАН. Дело в том, что...

МИХАИЛ. Подожди. Сначала выслушай, что я предлагаю. Я, то есть профессор Серебряков, выстрелю... выстрелит в Астрова, увидев, что тот соблазняет его жену.

РОМАН. Ты что, серьезно?

МИХАИЛ. Вполне.

РОМАН. Нет, это невозможно. А насчет выстрела, хорошо, чт