Вишнуитская экспансия и шиваизм.

Е. Андреева.

 

Я не хочу очерчивать в этой статье цели и задачи или подводить какие-либо итоги, как это полагается. Разве что самую малость. Хотелось бы просто указать на определенные моменты в отношениях вишнуизма и шиваизма, обратить внимание читателя на некоторые стороны этих отношений. Рассматривайте эту статью просто как приглашение взглянуть на эти отношения с другой стороны – с такой точки зрения, которая меняет привычную картину мира.

 

Традиционной считается точка зрения, согласно которой индуизм как религиозная система характеризуется появлением образа Тримурти – Брахмы, Вишну и Шивы, или Троицы богов, которые воплощают собой единство трех функций: сотворение мира, его поддержание и разрушение. Но, как ни странно, идея Тримурти осталась невостребованной, неразвернутой, недооформленной, то есть она оказалась несостоятельной. По словам А. М. Дубянского, Тримурти не приобрела сколько-нибудь самостоятельного значения, и можно говорить скорее о ее эстетическом значении, нежели о религиозном. (1) Складывается впечатление, что она изначально была искусственно навязана, будто в ней не было необходимости, либо являлась временным, переходным этапом в развитии той религиозной системы, которую мы называем индуизмом.

 

Чтобы обнаружить источник какого-либо явления или какой-либо идеи, принято обращаться к литературному религиозному комплексу, который именуют Ведами. Действительно, в текстах, относящихся к ведийскому периоду, встречается идея троичности в различных вариантах: три мира, три гуны, три огня и тд. Здесь также можно обнаружить имена трех богов, но идеи Тримурти как единства Брахмы, Вишну и Шивы мы не встретим. Хорошо известно значение огненной и солнечной символики для ведийского и постведийского периода. В этой связи стоит обратить внимание на один факт: в средневековой Индии существовали секты солнцепоклонников, которые воспринимали Тримурти как три положения солнца на небе, то есть восход, полдень и закат. (2) Также некоторые ученые отмечают особую связь огня с Вишну и Шивой, которая доходит порой до полного отождествления с ними. (3) Можно, конечно, предположить, что на определенном этапе развития индуизма Тримурти являлась своеобразной попыткой объединить старый и новый мир, связывая идею троичности с новыми религиозными образами. Некоторые ученые считают, что в формировании Тримурти немаловажную роль могла сыграть концепция трех гун и закрепление каждой гуны за определенным божеством. (4) Но трехчленный список высших божеств, включающий Брахмана, Рудру и Вишну, постепенно начинает вырисовываться только в упанишадах, а сама идея Тримурти как проявление единого божества сложилась не ранее 5-6 вв. н. э. и характерна именно для пуран.(5) По сути, ее появление связано с распространением вишнуизма, и на этот факт стоит обратить особое внимание.

 

Если мы посмотрим на взаимоотношения трех аспектов единого бога, которые должны быть уравновешены, то равновесия здесь не обнаружим. Обратимся к традиционной трактовке символики Шива–лингама, который рассматривается как состоящий из трех частей: нижняя часть соответствует Брахме, средняя - Вишну, а верхняя – Шиве. Символика Шива-лингама также имеет параллели с символикой травы дарбхи, которая используется в ритуалах. Считается, что Брахма как корень всего сущего, как прародитель мира находится в корне травы; Вишну является основой мира и поэтому находится в середине; а Шиву как «разрушителя» помещают на кончике травы. Тут мы должны вспомнить о концепции трех гун и о том, что Шива как разрушитель неизменно связывается с гуной тамаса. Но на кончике травы не может находиться разрушитель, потому что в шлоке, посвященной описанию травы дарбхи как мандалы, Шива назван эпитетом «Шанкара» – «Приносящий благо». Шива находится на самом верху, так как представляет собой вертикаль, уходящую в бесконечность. Вспомним миф о том, как Брахма и Вишну решили отыскать верхний и нижний предел Шива-лингама. Брахма обернулся лебедем и вознесся ввысь, а Вишну принял образ вепря и попытался пробиться в самые нижние миры. Оба так и не смогли отыскать нижний и верхний предел вертикали Шивы. Масштабы вертикали, пронизывающей множество миров, впечатлили и Брахму, и Вишну. Здесь стоит вспомнить, что многое в образе Шивы указывает на идею вертикали - и вершина горы, на которой он пребывает, и прическа. В общем, про Шиву можно сказать, что он «вертикально ориентированный» и поэтому представляет мужской принцип – в отличие от Вишну, который является «горизонтально ориентированным», представляя, соответственно, женский принцип, о чем будет сказано чуть ниже. Что касается Брахмы, то он практически сразу же «сошел со сцены», его образ оказался невостребованным и неконкурентноспособным, что проявилось практически в полном отсутствии его храмов; в Индии известны лишь два его отдельных храма (мифология рассказывает историю о том, как Шива отрубил Брахме пятую голову, чтобы тот не мнил себя полноценным творцом Вселенной). К тому же в пуранах говорится, что Вишну «живет» вдвое дольше, чем Брахма, а Шива – вдвое дольше, чем Вишну. (6) По большому счету, речь идет о том, что Брахма и Вишну являются лишь частями Шивы, так как большее включает в себя меньшее. Понятно, что при таком положении вещей о каком-либо равновесии и говорить не приходится. И если уж говорить об общепринятой концепции Тримурти именно как о единстве Брахмы, Вишну и Шивы, то разве что как о Шиве, заключающим в себе Вишну в качестве своей части, которая, в свою очередь, как свою часть содержит в себе Брахму. Тогда становится понятным, почему Шива «живет» вдвое дольше Вишну, а тот вдвое дольше Брахмы. При таком раскладе вполне естественно, что Брахма, не успев как следует проявиться и закрепиться в мире как идея, «сходит со сцены». Кроме того, уже в «Шветашватара-упанишаде» Рудра-Шива представлен как единый верховный бог, как хранитель и разрушитель миров, и подобная его характеристика оставляет позади концепцию Тримурти с ее схемой распределения функций между тремя богами. С этого момента индуизм пошел по пути возвышения образа Вишну и Шивы. Собственно говоря, уже тогда идея Тримурти остановилась в своем развитии. (7) Другими словами, концепция Тримурти стала излишней и бесполезной, совершенно потеряв всякий смысл. По сути, в реальной религиозной практике функционирование Тримурти свелось к сосуществованию и конкуренции двух ее образов – Вишну и Шивы.

 

Ученые давно уже обратили внимание на экспансивный характер вишнуизма, которому присуще распространение «в горизонтальной плоскости» с включением в свой состав самых разнообразных культов, никак не связанных между собой. Но примечательно вот что: образ Вишну на протяжении многих столетий его существования остается как бы незавершенным, он не столько формируется и развивается, сколько наполняется. Вишну Ригведы – это еще незаметное божество, его иконографический образ находится в непроявленном состоянии, он пока еще Упендра – младший Индра. Своеобразным посредником между индуизмом и ведизмом явился образ Нараяны – древнего аборигенного божества, которое позже стало ассоциироваться с Вишну. Присвоение этого имени можно считать первым крупным приобретением Вишну. Второй важной вехой является слияние эпитета Бхагаван сначала с Нараяной, а затем с Вишну. Но нужно иметь в виду, что именем Бхагаван, то есть «Наделяющий долей», называли и Шиву, например в «Шветашватара-упанишаде». (8) Даже в упанишадах образ Вишну и его функции все еще расплывчаты, он все еще недопроявлен, как будто никак не может решить, кем же ему стать и чем заняться. В отличие от Вишну, Рудра-Шива представлен в упанишадах с разработанной и уже сложившейся символикой, с мифологической и иконографической точки зрения довольно конкретной, впрочем, как и в ведийских текстах. (9) Он всегда «знает» кто он такой и что ему делать. Даже с учетом всех неизбежных изменений, происходящих с течением времени, образ Шивы в его основных аспектах по большому счету остается все тем же, ему изначально присуща функциональная и иконографическая статичность, а его основные характеристики со временем только усиливаются. Хотя шиваизму в целом и присущи такие характеристики как экстатичность, буйство и воинственность, тем не менее, за этим внешним фасадом чувствуется невозмутимость и глубокое спокойствие Шивы-йога, взирающего на все как бы со стороны и свысока. На протяжении многих столетий доминанта его устрашающих, разрушительных, воинственных, а также йогических аспектов очевидна. По большому счету, Рудра-Шива остается все тем же, что и в Ригведе, в брахманах и в упанишадах. И, как справедливо отмечает А. В. Пименов, среди трех главных богов индуизма Шива – старший по возрасту. (10)

 

Несомненно, культ Шивы силен и самодостаточен, но иногда возникает впечатление, что он находится в тени у Вишну, который выступает на первый план и пытается вобрать в себя все, что только можно. Его горизонтальная активность ощущается довольно сильно, даже несмотря на кажущуюся отрешенность образа Вишну, лежащего на змее. Важнейшей характеристикой Вишну можно считать его способность переходить все границы, проникать повсюду, распространяться. Отсюда экспансивный характер его культа, который стремится вобрать все в себя, включить все в свою орбиту, все захватить, и при этом не умеющий вовремя остановиться. Эта черта Вишну нашла отражение в мифологии, когда Шива вынужден был принять образ Шарабхи, чтобы остановить Вишну, у которого «отказали тормоза». Религия – это подвижная система координат, где акценты все время смещаются. К тому же с древних времен для Индии характерно видеть в различных богах проявление единого Абсолюта. Поэтому и стало возможным функционирование в Индии системы аватар и восприятие «главного бога» как некоего «блуждающего центра», который свободно перемещается из одного культа в другой. Вишнуизм несказанно обогатился с помощью системы аватар, присоединив, таким образом, огромнейшие мифологические пласты и включив в себя множество различных культов, объявляя всех и каждого аватарой Вишну. Речь идет не только о «традиционных» индуистских божествах, но и о Будде, например, который тоже числится среди аватар Вишну. Кстати, в Индонезии, где распространен шиваизм, Будда считается аватарой Шивы. Ученые шутят: нужно было христианским миссионерам объявить Иисуса аватарой Вишну, тогда успешное распространение христианства в Индии было бы гарантировано. Однако что касается некоторых зооморфных воплощений, которые «традиционно» считаются аватарами Вишну, то первоначально они были связаны не с Вишну, а с Брахмой, например, рыба, черепаха, вепрь. (11) В поздних частях «Махабхараты» уже упоминаются основные аватары Вишну, но система все еще не упорядочена. (12) Вишну словно не имеет своего лика, вообще ничего своего, поэтому постоянно пытается захватить хоть что-нибудь. Показательно, как в «Махабхарате» Вишну забирает себе функции Брахмы, присваивает себе его имя: «Я – Вишну, я – Брахма», а в «Араньякапарве» (187. 39 - 47) говорит, что не раз оборачивался Брахмой (13) На этом он не останавливается, ему нужен даже разрушительный аспект Шивы. Красноречив следующий пассаж «Махабхараты»: «Я – пламя конца мира, я – Яма конца мира, я – Солнце конца мира, я – ветер конца мира». (14)

 

Слишком хорошо известен факт обработки и редактирования «Махабхараты» поколениями вишнуитских брахманов, и показателем этого является то, что сам Шива в одном месте поэмы произносит хвалу Вишну как верховному богу. Однако исследователи отмечают тот факт, что хотя в целом эпос ориентирован на вишнуизм, первенство в божественной иерархии отдается Шиве. (15) Например, в «Махабхарате», заключительной части «Дрона-парвы», когда на поле битвы появляется некий воин, Вьяса говорит Арджуне: «Ты видел, о Партха, Шанкару, - первопричину происхождения (всех) Праджапати, того всемогущего мужа, наделенного великой мощью, - воплощение небес, земли и воздушного пространства, божественного владыку, покровителя вселенной, безраздельного повелителя и подателя даров! Иди под защиту к тому богу, изначальному источнику всего сущего, владыке вселенной! – к Махадеве (Великому Богу), наделенному высочайшей душою, единственному владыке, с заплетенною косою на голове, приносящему благо; трехглазому и могучерукому, (именуемому) Рудрой, с хохолком на макушке и облаченному в рубище, дающему своим поклонникам желанные дары по своей милости». (16) В «Махабхарате» также говорится, что после суровой аскезы в Гималаях Нараяна, осознав свою общность с Брахмой, получил видение Шивы, создателя и источника Вселенной, высочайшего бога, впрыскивающего жизнь в любую форму и все уничтожающего, источник бессмертия, чье тело – Вселенная. Нараяна, получив это видение, восхвалил этого бога и поклонился ему. (17) Кроме того, Рама тоже был поклонником Шивы, и во время изгнания его брат Лакшман ежедневно должен был доставлять Раме для пуджи лингам Шивы из Варанаси. К тому же если внимательно взглянуть на тексты многих сакральных текстов индуизма, которые имеют привязку к вишнуизму-кришнаизму, то сразу же обнаружится, что там вообще нет абсолютно никаких упоминаний ни о Вишну, и о Кришне.

 

Вообще все средневековье отмечено небывалым всплеском вишнуизма, который вихрем прокатился по социуму, стараясь изо всех сил не просто занять «свое место под солнцем», а занять абсолютно все. Это естественным образом повлекло за собой изменения во всех сферах религиозной жизни человека, начиная со строительства новых храмов и заканчивая репертуаром храмовых танцовщиц. Как справедливо отмечает отечественный индолог Е. В. Тюлина, средневековый ритуал – это уже не взаимодействие людей космосом и природными стихиями, а взаимодействие друг с другом и с социумом. Это не космические события и не восстановление космоса из хаоса с помощью ритуала, а социальные. (18) Произошел своеобразный переход от вертикали к горизонтали, что связано с распространением вишнуизма. В каком-то смысле произошла смена ориентиров: исчезает свойственное древности отношение к ритуалу как к взаимообмену с космосом, он начинает бытовать в людской среде. Наблюдается ориентация на широкие массы и зрелищность. Внешняя сторона обряда становится важнее его внутреннего смысла. (19) Короче говоря, началась эпоха пуран, где история мира представлена как воплощение в материальном мире Вишну, имеющего три функции: создателя, хранителя и разрушителя Вселенной. Все разнообразие тем очень формально трактуется в данных текстах таким образом, что все есть Вишну. Мы уже отмечали, что для вишнуизма характерно быстрое распространение в горизонтальной плоскости, как разлив воды. Эта тенденция проявляется практически во всем. Если в буддийском тексте с помощью отрицания делается попытка выразить сокровенный смысл учения в наиболее сжатой форме, то в вишнуитском тексте наблюдается стремление сделать перечень отрицаний подробным, развернутым, занимающим как можно больше пространства. Все то же стремление охватить возможно большее число проявлений мира, пусть даже перечнем. (20)

 

Если принять во внимание все выше сказанное, то, становится очевидной вся несостоятельность концепции Тримурти и невозможность ее полноценного функционирования. По словам отечественного индолога А. М. Дубянского, единство трех богов – это всего лишь абстракция, «возникшая из естественной и характерной для любой доктрины тенденции к синтезу, который в данном случае оказался механическим и искусственным, что ощущается многими исследователями индуизма». (21) Ему вторит и А. В. Пименов, который говорит, что Тримурти представляет собой всего лишь теоретическую конструкцию, созданную брахманистской мыслью. (22) А ведь своя Тримурти уже имелась в шиваизме. Об этом свидетельствует, например, барельеф Махешварамурти в храме Шивы на острове Элефанта, который относится примерно к 5 в. н. э. В этом храме, высеченном в скале, имеется множество красивейших скульптур и барельефов, отражающих шиваитскую мифологию. Шива изображен здесь в виде Тримурти, но, конечно же, без иконографических особенностей той Тримурти, которая появится позже. Естественно, что в данном случае три лика наделены совершенно иным значением и не имеют никакого отношения к Вишну. Средний лик Махешварамурти с красивой высокой прической олицетворяет Садашиву - Вечного Шиву, и в очередной раз подчеркивает идею вертикали, стремящейся ввысь и уводящей в бесконечность. Правый лик с усами, украшенный змеями и черепами, являет собой мужской принцип и олицетворяет так называемую энергию разрушения, выводящую человека из материального мира и уводящую в мир вечный. Это путь воина духа, путь йоги. Левый лик является ликом Шакти, которая изображена с цветком в руке и воплощает собой женский принцип, энергию проявления, энергию жизни. Если говорить об этом образе Тримурти в связи с концепцией трех гун, то правый лик Шивы, безусловно, связан с тамасом, левый лик Шакти – с раджасом, а средний лик Садашивы – с саттвой. Все, кому довелось лицезреть Тримурти Шивы, отмечают необычайное спокойствие и ощущение гармонии, исходящее от этого образа.

 

Здесь можно вспомнить культ Хари-Хары – Вишну-Шивы как единого божества. Но опять-таки выясняется, что впервые эта идея появляется в «Харивамше» - в вишнуитском произведении, которое примыкает к «Махабхарате» и является ее более поздним дополнением, представляя собою продукт религиозной пропаганды. В «Харивамше», которую датируют не раньше первых веков нашей эры, божественность Кришны подчеркивается очень настойчиво, Кришна здесь отличается от Кришны «Махабхараты». Ученые полагают, что культ Кришны является автохтонным и первоначально не имел никакого отношения к Вишну. (23) Культ Хари-Хары оказался очень удобным для вишнуитов, с помощью этого культа любая экспансия легко оправдывается и всякие возражения становятся просто бессмысленными. Как далеко может зайти процесс захвата вишнуизмом других культов можно судить, например, по лингаму Шивы с вишнуитским знаком вместо трипундры, который стоит за закрытой дверью в особом святилище в вишнуитском храме в Майяпуре. Другой пример - храм Лингараджа в Бхубанешваре, где основная святыня – Шива-лингам – «считается» наполовину Шивой, наполовину Вишну. Всеядность вишнуизма впечатляет.

 

Считается, что сосуществование вишнуизма и шиваизма серьезной конфликтностью не отмечено, хотя известная напряженность в этих отношениях и даже вражда, безусловно, имела место. Например, хорошо известны антишиваитские настроения альвара Тирумажисейя (6 – 7 вв), который был яростным противником шиваитов и включал в свои стихи резкие нападки на них, впрочем, как на джайнов и на буддистов. (24) Также о конфликтах вишнуитов и шиваитов рассказывает французский аббат Дюбуа, живший на юге Индии в 18 веке. Кроме того, стоит упомянуть уже сформировавшуюся тенденцию, когда враги вишнуизма изображаются как демоны-шиваиты, например, Равана – царь легендарной Ланки, или Бана – последователь Шивы и враг Вишну. Любопытный читатель и зритель обратит внимание, что практически в любом фильме или мультфильме на религиозную тематику враги Вишну и существа демонического происхождения неизменно изображаются с шиваитским знаком трипундры на лбу. И еще одна особенность: очень часто Вишну вторгается в храм Шивы и отвоевывает всеми правдами и неправдами себе место в чужом пространстве, а вот обратного процесса не отмечено. Красноречив в этом отношении пример Чидамбарама – небольшого городка в южноиндийском штате Тамилнаду, где в храме Шивы-Натараджи рядом со святилищем Шивы установлена мурти Вишну. Поэтому жрецы во время пуджи часто терпят определенные неудобства, ведь две пуджи проводятся практически одновременно. Жреческие группы двух направлений, конечно, пытаются не конфликтовать, но конфликты все же случаются, напряжение чувствуется. Иногда чаша терпения переполняется и случаются крайне неприятные конфликты. Например, в 12 веке царь династии Чола, «фанатик»-шиваит просто выбросил мурти Вишну в море. Но даже такие акции не привели к положительному результату – Вишну так и по сей день остается в храме Шивы. Мало того, в специальных путеводителях для паломников храм Натараджи в Чидамбараме причисляется к основным вишнуитским святыням. Если принять во внимание, что большее может включать в себя нечто меньшее по объему как свою часть, то с этой точки зрения становится понятно, почему Шива «впускает» в свои храмы Вишну. А вот Вишну не может себе позволить подобное - максимум, что он может допустить, это присутствие шивалингама на периферии храмового комплекса или за закрытой дверью.

 

Далее мы покажем, что вишнуитская экспансия представляет собой ни что иное как процесс замещения и осуществляется он по одной и той же схеме: сначала Вишну вторгается в пространство какого-либо культа и провозглашает свою тождественность с его «хозяином», затем объявляя «хозяином» только себя, вытесняя прежнего, а уж потом захваченное пространство заполняет своей энергией, по-своему расставляя акценты. Результат почти всегда один и тот же: пространство трансформируется таким образом, что мужской аспект культа часто сводится на нет из-за неспособности вишнуизма гармонично и полноценно взаимодействовать с мужской энергией. То есть искажается и нарушается энергетический баланс мужского и женского аспекта. Во всех случаях поведение вишнуизма является неуклюжей попыткой стать «заместителем» женской энергии – энергии Шакти. Доказательства? Сколько угодно.

 

Прежде всего, давайте взглянем на традиционное иконографическое изображение Вишну. Он находится в горизонтальном положении, покоится на водах. Горизонталь, как известно, всегда воплощает женский принцип, в то время как вертикаль – мужской. В индуизме издавна существует важная связь между горами, водоемами и Шивой, которая находит параллели в ритуальной сфере, в мифологии и в храмовой архитектуре. Шива всегда отождествляется с горой и является выражением мужского принципа, а вот вода ассоциируется с женской природой. (25) Хотя реки и считаются «женщинами», все же океан, наверное, следует рассматривать как «мужчину». Этот момент требует отдельного рассмотрения. Но в целом водная стихия связана с женским аспектом. В точке пересечения мужского и женского принципа рождается нечто третье. Как пишет Э. Фелдхаус, Шива, его лингам и гора, которая уравнивается и с лингамом и с Шивой, имеют мужской пол, а реки – женский. Когда и то, и другое совмещается в архитектуре и в ритуале, то это совмещение выступает как мощный образ плодородия. (26) Вспомним кашмирский шиваизм: Шива плюс Шакти равно рождение мира – ану или нара. Это и есть «трика», или тройка, то есть еще один вариант триады в шиваизме. Воплощением этой идеи (или даже закона) является йони-лингам, где вертикальная верхняя часть, собственно лингам, представляет собой Шиву, а горизонтальная часть – Шакти. Эта же идея заложена в символике креста, когда в точке пересечения вертикали и горизонтали проявляется мир. Не случайно Иешуа, который говорил, что он кровь и плоть мира, был распят именно на кресте. Он отдал себя миру. Как йони-лингам, так и крест, выражают одну и ту же идею.

 

Итак, Вишну ориентирован на горизонталь и связан с водой, то есть с женской стихией. Далее, если мы обратимся к «Натьяшастре», к «Трактату о театральном искусстве», который датируется примерно 2 в. до н. э. – 2 в. н. э. и где Тримурти уже включает в себя Брахму, Вишну и Шиву, то встретимся с любопытнейшим пассажем. Дело в том, что во время сложного ритуала под названием «пурваранга» сутрадхара должен был почтить своим вниманием и этих трех богов, чтобы сценическое пространство стало сакральным. Для этого он поворачивался лицом на восток и выполнял три специальных шага-поклона, которые различались между собой, то есть каждому божеству соответствовал свой шаг. Первый шаг назывался «мужским» и служил для поклонения Рудре-Шиве; сутрадхара совершал его высоко поднятой правой ногой, которая считалась «мужской». Следующий шаг для Брахмы он выполнял невысоко поднятой правой ногой, и такой шаг считался «средним». А вот третий шаг в честь Упендры (Вишну) совершался левой, или «женской», ногой. (27) Здесь Вишну откровенно связан с женской энергией, в отличие от Шивы, чья энергия всегда выражается как явно мужская (например, в также «Махабхарате» подчеркивается аспект Шивы как воина и предводителя войска).

 

А теперь присмотримся к пространству бхакти. Здесь мы неизбежно столкнемся с тем же самым – с попыткой Вишну взять на себя женские функции. Приведем лишь несколько примеров. В традиции варкари «вишнуитское» божество по имени Виттхаль, которое ассоциируется с Кришной, – это не просто верховное божество, но преисполненная милосердия «Матушка». (28) Отечественный индолог И. П. Глушкова обращает внимание, что Арджуна у вишнуитского поэта-бхакта Днянешвара, обращаясь к Кришне, называет его именно «маули», то есть «матушка». «Матушкой» для Днянешвара является и сама «Бхагавад-гита», и вообще священные тексты. Для другого вишнуитского поэта Намдева Вишну в образе Виттхаля тоже «Матушка»: «Матушка Виттхаль - тень милосердная» (здесь слово «тень» означает благодатную прохладу в индийском жарком климате). (29) А вот типичный пример того, во что превращает мужчину энергия Вишну: «Наша мать - прохладная тень, бьет поток любви из ее груди, прикоснусь к груди, припаду к струе, выпью столько, сколько осилю... Никаких забот я не знаю, я малютка-любимчик Витхи-матушки». Это стихи вишнуитского поэта-бхакта Тукарама, а «Витхи-матушка», как нетрудно догадаться, это Виттхаль, который, в общем-то, «бог-мужчина». Мужчина-вишнуит позиционирует себя как малютка, тоскующий по матери-Вишну-Кришне, или как страдающая женщина. (30)

 

Также широко распространена другая тенденция, когда Кришна, например, считается единственным мужчиной, а его бхакты, в том числе и мужского пола, рассматриваются как его жены или гопи. В связи с этим любопытно отметить следующий факт, о котором упоминает Ф. Марглин: в Пури в храме Джаганнатха посвящение мужчин храму представляет собой по большому счету свадебный ритуал мужчины с божеством – с Джаганнатхом. Речь идет о церемонии под названием «sADhi bandhana». (31) То есть, чтобы стать жрецом, мужчина должен «выйти замуж» за божество, как обычная храмовая женщина, девадаси или махари, которая во время посвящения храму и божеству проходила через свадебный обряд, после которого считалась женой бога. В этой связи укажем на один факт: в средние века там, где был распространен вишнуизм, особенно на территории штатов Орисса и Андхра-Прадеш, институт храмовых танцовщиц претерпел серьезные изменения – женщин попросту стали заменять мужчины, которые переодевались в женскую одежду, вели себя как женщины и исполняли женские танцы в храме. Такие извращения характерны, прежде всего, для стилей кучипуди и одисси. В Пури таких мальчиков-«танцовщиц» называли готипуа. Их обучали в специальных школах танца при храме, а потом из них формировали специальные труппы, которые часто гастролировали в разных частях страны и выступление которых заказывали богатые феодалы, развлекаясь с мальчиками. Называя вещи своими именами, культ Джаганнатхи-Кришны делал из мальчиков гомосексуалистов. Несмотря на то, что готипуа во время танца переодевались в женскую одежду, все же танцевать непосредственно перед божеством в святая святых их не пускали. То была привилегия махари – храмовых танцовщиц. Ради справедливости следует отметить, что подобного рода извращения наблюдались и в других культах, например, культ Еламмы в Махараштре и в Карнатаке, где мужчин превращали в женщин, но вишнуизм в этом превзошел всех. И здесь хотелось бы напомнить читателю, что в Бенгалии Кришна считается аватарой Кали, Шакти, что опять-таки отсылает нас к идее замещения безликим Вишну женской энергии Шакти. Например, в «Махабхагавата пуране» (гл. 49 – 58) рассказывается о том, как сама Кали рождается Кришной. (32) Здесь еще можно вспомнить и образ Мохини, который якобы принял Вишну. Большую бессмыслицу трудно вообразить. Тримурти характеризуется тем, что у каждого из трех ее богов есть своя Шакти, представляющая собой женский аспект. Следовательно, женская энергия Вишну существует в форме Лакшми, и уж если кто и мог принять образ Мохини, то уж никак не Вишну, а Лакшми. На то она и Шакти. Если взглянуть на это дело с другой стороны и допустить, что все таки Вишну принял образ Мохини сам и его Шакти Лакшми тут не причем, то тогда придется признать, что в этот момент Вишну представлял собой женскую энергию, то есть был Шакти. Следовательно, Вишну – это Шакти, а Шакти, как известно – это супруга Шивы. И снова мы приходим к тому, что Вишну – это неудачная попытка замещения женской энергии. Тогда не стоит удивляться, что в мире нарушен баланс мужской и женской энергии, и это чудовищное нарушение проявляется в распространении однополых отношений.

 

Иногда вишнуитская экспансия принимала такие масштабы и формы, переходя все разумные пределы, что мириться с этим становилось невозможно. История Виджаянагара может служить хорошей иллюстрацией нарушения баланса мужской и женской энергии, что в итоге и привело к гибели целой империи. Когда правители последней династии стали покровителями вишнуитских культов и окончательно отвернулись от шиваизма, который являлся официальной религией империи при первых правителях, накал страстей достиг своего апогея. Согласно Т. В. Махалингаму, конфликт принял настолько острую форму, что в Чидамбараме брахманы-шиваиты в знак протеста против вишнуитской оккупации взбирались на высокие надвратные башни – гопурамы, и бросались вниз, кончая жизнь самоубийством. Так погибло двадцать жрецов. (33) Конечно, список несуразиц, связанных с вишнуизмом, можно продолжить, но и так было сказано достаточно.

 

И если смотреть на Тримурти с учетом всего выше сказанного, то становится очевидным, что три мужских аспекта, которые должны быть уравновешены тремя Шакти, в действительности не представляют собою равновесия, так как Вишну, не являясь носителем мужской энергии и имея при этом Шакти, равновесие не просто нарушает, а разрушает. Не может быть такая Тримурти жизнеспособной. В заключение можно сказать, что культ Рудры-Шивы изначально был самодостаточным и отличался мифологической и иконографической статичностью, к тому же имел свой оригинальный вариант Тримурти. Здесь стоит вспомнить символику шиваизма с идеей троичности: трезубец Шивы, знак трипундры. На это можно возразить, конечно, и знаменитыми «тремя шагами Вишну», но лучше вспомнить, что третьего шага так и не было сделано. Поэтому справедливее говорить о двух шагах. В общем, у шиваизма не было абсолютно никакой необходимости в создании дополнительного варианта Тримурти с привлечением посторонних персонажей. Культ обладает редкой самодостаточностью, жизнеспособностью и силой.

 

Теперь мы предлагаем посмотреть, каким образом происходит процесс вишнуитской экспансии и замещения одного культа другим. Продемонстрируем это на примере культа Виттхаля в Махараштре и культа Джаганнатха в Ориссе.