Студопедия — В кутузке 8 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

В кутузке 8 страница






А может, совсем это и не вирус.

Тогда что? Что?

Едкий запах бензина ударил в ноздри с такой силой, что начало жечь глаза. Картер наполнял первую бутылку. «Буль-буль-буль» — доносилось из канистры. Младший расстегнул молнию бокового кармана рюкзака, вынул ножницы, доставшиеся от матери. Отрезал четыре полоски от полотенца. Одну скрутил, засунул в первую бутылку. Вытащил, засунул другим концом, оставив висеть часть пропитанной бензином ткани. Проделал то же самое с остальными бутылками.

Этой работе дрожь в руках не мешала.

 

 

Полковник Кокс изменился с их последней встречи. Он побрился и причесался перед тем, как приехать к Куполу, но брюки уже не выглядели отутюженными, да и куртка болталась на нем, словно полковник за прошедшее время сильно похудел. Он стоял перед несколькими пятнами краски, оставшимися на Куполе после неудачного эксперимента с кислотой, и хмуро смотрел на контуры дверного проема, словно думал, что сможет войти в него, если предельно сконцентрируется.

Закрой глаза и трижды щелкни каблуками, подумала Джулия. Потому что второго такого места, как Купол, нет.

Она представила Роуз Коксу, а Кокса — Роуз. И пока они знакомились друг с другом, огляделась. Не нравилось Джулии то, что она увидела. Прожектора по-прежнему горели, подсвечивая периметр, и где-то урчали генераторы, от которых поступал электрический ток, но грузовики уехали. Исчезла и большая зеленая штабная палатка, ранее стоявшая на дороге в сорока — пятидесяти ярдах от Купола. На том месте только поблескивали осколки стекла. Кокса сопровождали два солдата, но не выглядели они лощеными адъютантами, готовыми в любой момент предстать перед телекамерами. Часовые, возможно, оставались, но от Купола их отодвинули, и теперь к ним уже не мог обратиться какой-нибудь бедолага, подошедший со стороны Милла, чтобы спросить, как идут дела в окружающем мире.

Спрашивай сейчас, молись потом, подумала Джулия.

— Введите меня в курс дела, миз Шамуэй, — попросил Кокс.

— Сначала ответьте на вопрос.

Он закатил глаза (и за это она с удовольствием влепила бы ему пощечину, если б могла до него добраться; Джулия еще не пришла в себя после случившегося по пути), но предложил его задать.

— Нас бросили?

— Нет, ни в коем разе, — без запинки ответил он, но не встретился с ней взглядом.

И она подумала, что это плохой знак, гораздо хуже пустоты, которую Джулия видела по ту сторону Купола. Будто раньше там стоял цирк, но теперь уехал.

— Прочитайте вот это. — Она приложила первую страницу завтрашнего номера к невидимой поверхности Купола, напоминая женщину, устанавливающую в витрине универмага плакат с сообщением о завтрашней распродаже. Кончиками пальцев почувствовала слабую вибрацию, эдакий статический шок, который можно получить холодным зимним утром, прикоснувшись на улице к чему-то металлическому. Потом — ничего.

Кокс прочитал всю газету. Молча, только просил переворачивать страницы. На это у него ушло десять минут.

Когда закончил, Джулия заговорила первой:

— Как вы, вероятно, заметили, мéста для рекламных объявлений поубавилось, но я надеюсь, что качество текстов повысилось. В сложных ситуациях я всегда начинаю писать лучше.

— Миз Шамуэй…

— Почему бы вам не называть меня Джулия? Мы уже давние друзья.

— Хорошо. Вы Джулия, я Джей-Си.

— Постараюсь не спутать с тем, кто ходил по воде.[135]

— Вы уверены, что этот Ренни хочет утвердить свою диктатуру? Стать Мануэлем Ортегой, только в Мэне?

— Я боюсь, что он метит в Пол Поты.

— Вы думаете, такое возможно?

— Двумя днями раньше такая идея вызвала бы у меня смех. Он продает подержанные автомобили, когда не ведет заседания городского управления. Но двумя днями раньше у нас не было продовольственного бунта. И мы ничего не знали об этих убийствах.

— Только не Барби. — Роуз решительно покачала головой: — Никогда.

Кокс не отреагировал, и, Джулия чувствовала, не потому, что игнорировал Роуз. Просто находил эту идею слишком нелепой, чтобы отвлекаться на нее.

— Джулия, вы думаете, убийства совершил Ренни?

— Что вам сказать… Все, что он делал после появления Купола — от запрета продажи спиртного до назначения начальником полиции круглого идиота, — решения политические, направленные на укрепление собственной власти.

— А убийства — в его репертуаре?

— Когда умерла его жена, ходили слухи, что он мог помочь ей уйти. Я не говорю, что эти слухи — правда, но они обычно появляются прежде всего потому, что люди считают человека способным на такое.

Кокс согласно хмыкнул.

— Но мне непонятно, какие политические дивиденды могут принести убийство и сексуальное надругательство над двумя молодыми женщинами?

— Барби тут ни при чем, — гнула свое Роуз.

— Непонятно и с Коггинсом, хотя его церковь — особенно радиостанция — располагала подозрительно большими деньгами. Бренда Перкинс? Да, это, возможно, политическое убийство.

— И вы не можете послать морскую пехоту, чтобы остановить его, так? — спросила Роуз. — Вы можете только наблюдать. Как дети, вы смотрите в аквариум, где большая рыба сжирает всю еду, а потом начинает есть тех, что поменьше.

— Я могу отключить мобильную связь, — ответил Кокс. — Я могу отключить Интернет. Это мне по силам.

— У полиции есть рации, — указала Джулия. — Ренни переключится на них. А на собрании в четверг, когда люди будут жаловаться на потерю связи с внешним миром, он во всем обвинит вас.

— Мы собирались провести в пятницу пресс-конференцию. Я могу ее отменить.

От этих слов Джулию бросило в холод:

— Не вздумайте. Тогда ему не придется объяснять свое поведение внешнему миру.

— Плюс, — добавила Роуз, — если вы отключите мобильную связь и Интернет, никто не сможет сказать вам или кому-то еще, что здесь творится.

Кокс какое-то время постоял, глядя себе под ноги.

— Как насчет гипотетического генератора, который создает Купол? Есть результаты?

Джулия не знала, сказать ли Коксу, что на поиски отправились ученики средней школы. Как выяснилось, говорить ей все равно бы ничего не пришлось, потому что в этот самый момент завыла городская пожарная сирена.

 

 

Пит Фримен положил у двери последнюю пачку газет. Выпрямился, потянулся, упершись руками в поясницу. Тони Гуэй услышал заполнивший комнату хруст.

— Судя по звуку, должно болеть.

— Наоборот, самочувствие прекрасное.

— Моя жена уже спит, а в гараже у меня запрятана бутылочка. — Тони подмигнул Питу: — Хочешь пропустить стаканчик по пути домой?

— Нет, думаю, я просто… — начал Пит, и в этот момент первая бутылка влетела в окно. Краем глаза он увидел горящий фитиль и сделал шаг назад. Только один, но он спас Пита от серьезных ожогов, а то и от мучительной смерти.

Оконные стекла и бутылка разлетелись. Бензин вспыхнул, превратившись в огненную мантию. Пит упал на пол и откатился в сторону. Огненная мантия пролетела над ним, воспламенив только один рукав рубашки, прежде чем выплеснуться на ковер перед столом Джулии.

— Какого хре… — успело сорваться с губ Тони, прежде чем в дыру влетела вторая бутылка. Эта ударилась о поверхность стола Джулии и покатилась по нему, поджигая лежащие на нем бумаги и изливаясь огнем вниз. Воздух пропитался жарким запахом горящего бензина.

Пит побежал к стоящему в углу кулеру, одновременно пытаясь погасить вспыхнувший рукав. Поднял бутыль за середину, подставил горящий рукав (чувствовал, что рука под ним сильно обгорела) под льющуюся из горлышка воду.

Третья бутылка с коктейлем Молотова, вылетевшая из ночи, в цель не попала. Разбилась о тротуар, и на бетоне вспыхнул костер. Щупальца бензина потянулись к сливной канаве.

— Лей воду на ковер! — закричал Тони. — Лей воду на ковер, а не то здесь вспыхнет все!

Пит только смотрел на него, мало что соображая и тяжело дыша. Вода из бутыли лилась на ковер, но на ту его часть, которая не нуждалась в смачивании.

Тони Гуэй не только писал о молодежном спорте, но и сам дружил со спортом в старшей школе. И быстрота его реакции за десять лет практически не изменилась. Он выхватил бутыль из рук Пита и принялся поливать сначала бумаги на столе, потом горящий ковер. Огонь все равно распространялся, но Тони надеялся, что не зря теряет время и в чулане, который в коридоре, найдутся еще парочка бутылей.

— Еще воды! — крикнул он Питу, который все таращился на обгоревший рукав. — В чулане, дверь в коридоре!

В первое мгновение Пит вроде бы не понял. Потом до него дошло, и он рванул к коридору. Тони обогнул стол и вылил остававшиеся в бутыли одну или две пинты воды на языки пламени.

Последняя бутылка с коктейлем Молотова, вылетевшая из темноты, причинила наибольший урон. Она попала на пачки с газетами, которые мужчины сложили у двери. Горящий бензин потек вдоль плинтусов и взвился языками пламени. За ними Главная улица покачивалась, как мираж. На дальней стороне этого миража Тони разглядел два смутных силуэта. В поднимающемся горячем воздухе они, казалось, плясали.

— ОСВОБОДИТЕ БАРБАРУ, ИЛИ ЭТО БУДЕТ ТОЛЬКО НАЧАЛОМ! — проревел усиленный мегафоном голос. — НАС МНОГО, И МЫ СОЖЖЕМ ЭТОТ ЧЕРТОВ ГОРОД! ОСВОБОДИТЕ БАРБАРУ ИЛИ ПЕНЯЙТЕ НА СЕБЯ!

Тони посмотрел вниз и увидел тоненький ручеек огня, бегущий у него между ног. И больше не было воды, которой он мог бы его загасить. Еще немного, и огонь, покончив с ковром, примется за дерево под ним. Тем временем уже занялась передняя стена редакции, с окнами и дверью.

Тони бросил пустую бутыль и отступил к коридору. Температура в комнате уже значительно поднялась. Он чувствовал жар огня. Если бы не эти чертовы газеты, я бы, возможно, сумел

Но для условного наклонения время вышло. Он повернулся и увидел Пита, стоящего у двери, за которой начинался коридор, с полной бутылью «Поланд спринг» в руках. От рукава рубашки остались обгорелые лохмотья. Кожа на руке покраснела.

— Слишком поздно! — крикнул Тони. По широкой дуге обогнул стол Джулии, превратившийся в колонну огня, одной рукой прикрывая лицо от жара. — Слишком поздно, уходим через черный ход!

Пита Фримена уговаривать не пришлось. Он бросил бутыль в набирающий силу огонь и побежал.

 

 

Кэрри Карвер не желала иметь никаких дел с магазинчиком «Бензин и бакалея», хотя он долгие годы обеспечивал ей и мужу более чем сносную жизнь. Считала себя Выше Этого. Но когда Джонни предложил подъехать туда и забрать оставшиеся консервированные продукты в дом — «целее будут», так он объяснил свою идею, — она согласилась сразу. И хотя физический труд Кэрри не уважала (предпочитала смотреть сериалы по телевизору), тут сама вызвалась помочь. Она не участвовала в погроме «Мира еды», но побывала там позже со своей подругой Лией Андерсон, и увиденное — разбитые окна и кровь на асфальте — сильно напугало ее. Испугалась она и за будущее.

Джонни таскал картонные ящики с супами, тушенкой, фасолью, соусами, Кэрри укладывала их в кузове «доджа-рэма». Уже заполнили половину кузова, когда на другой стороне улицы вспыхнул пожар. Они слышали усиленный мегафоном голос. Кэрри вроде бы увидела две или три фигуры, бегущие по переулку между заправочной станцией и «Универмагом Берпи», но полной уверенности у нее не было. Потом уверенность эта появится, и число убегавших возрастет до четырех. Может, и до пяти.

— Что все это значит? — спросила она. — Дорогой, что все это значит?

— Этот чертов убийца не один, — ответил Джонни. — У него целая банда.

Кэрри уже держалась за руку мужа, а теперь вонзила в нее ногти. Джонни высвободил руку и побежал к полицейскому участку, во всю глотку крича: «Пожар! Пожар!» Но Кэрри не последовала за ним, а продолжила погрузку. Теперь она еще больше боялась за будущее.

 

 

Помимо Роджера Кильяна и братьев Боуи, на скамьях в спортивном зале средней школы сидели еще десять новых бойцов городской службы безопасности Честерс-Милла, и Большой Джим только начал речь об ответственности, которая ложится на них, когда завыла пожарная сирена. Мальчик поторопился, подумал Ренни. Я не могу довериться ему в спасении моей души. Никогда не мог, а теперь он стал только хуже.

— Что ж, парни, — он говорил, глядя на юного Микки Уэрдлоу (Господи, ну и здоровяк!), — мне хотелось многое вам сказать, но, похоже, от слов надо переходить к делу. Ферн Боуи, ты, часом, не знаешь, есть ли в пожарной части ручные насосы?

Ферн ответил, что заглянул туда чуть раньше, просто чтобы посмотреть, какое пожарное оборудование осталось в городе, и увидел с десяток ручных насосов. Все с залитыми водой баками.

Большой Джим, справедливо решив, что сарказм лучше приберечь для тех, кому хватит ума понять, что это такое, сказал, что Господь, в доброте своей, приглядывает за ними. И добавил, что командование тушением пожара, если тревога не ложная, он берет на себя, а Стюарт Боуи становится его заместителем.

Вот тебе, пронырливая ведьма, думал он, глядя, как его новые бойцы с горящими глазами поднимаются со скамей. Теперь поглядим, будешь ли ты и дальше совать нос в мои дела.

 

 

— Куда пойдешь? — спросил Картер. Он отогнал свою машину к Т-образному пересечению Западной улицы и шоссе номер 117. Там находилась закрытая еще в 2007 году заправочная станция «Тексако». Младший и Тибодо оставались совсем рядом с деловым районом, но при этом станция укрывала их от ненужных взглядов. В той стороне, откуда они приехали, продолжала выть пожарная сирена и в небо начали подниматься первые языки пламени, пока скорее розовые, чем оранжевые.

— Что? — Младший смотрел на разрастающееся зарево. Пожар его возбудил. Заставил пожалеть о том, что у него больше нет подружки.

— Я спросил, куда пойдешь? Твой отец говорил, что у нас должно быть алиби.

— Я оставил патрульный автомобиль номер Два за почтой. — Младший с неохотой отвел взгляд от огня. — Мы сегодня дежурим с Фредди Дентоном. И он скажет, мы были вместе. Весь вечер. Туда я сейчас и пойду. Может, даже по Западной улице. Посмотрю, как полыхает. — Он пронзительно рассмеялся девичьим смехом, заставив Картера недоуменно взглянуть на него.

— Долго не смотри. Поджигателей всегда ловят на том, что они возвращаются, чтобы посмотреть на устроенный ими пожар. Я видел это в программе «Самые разыскиваемые преступники Америки».

— Никого не обвинят в поджоге, кроме этого гребаного Ба-а-арби. А ты? Куда пойдешь ты?

— Домой. Моя мать скажет, что я провел дома весь вечер. Попрошу ее переменить повязку на плече — эти чертовы собачьи укусы сильно болят. Приму аспирин. Потом пойду в город, помогать тушить пожар.

— В Центре здоровья есть таблетки покруче аспирина. И в больнице тоже. И в аптеке. Нам бы надо там кое-чего позаимствовать.

— Это точно.

— Или… мет не потребляешь? Думаю, я смогу достать.

— Мет? Никогда с ним не связывался. Но против окси я бы не возражал.

— Окси! — воскликнул Младший. Почему он никогда об этом не думал? Окси наверняка снимет его головную боль лучше зомига или имитрекса. — Да, брат, ты говоришь правильно.

Он поднял кулак, и Картер стукнул по нему, но он не собирался ловить кайф в компании Младшего. Тот стал каким-то странным.

— Ты лучше иди, Младший.

— Уже ушел. — Он открыл дверцу и зашагал по Западной улице, немного прихрамывая.

Картер изумился облегчению, которое ощутил после ухода Младшего.

 

 

Барби проснулся от воя пожарной сирены и увидел Мелвина Сирлса, стоящего у его камеры. Парень уже расстегнул ширинку и держал в руке свой внушительный агрегат. Когда заметил, что Барби на него смотрит, пустил струю. Определенно хотел достать до его койки, но не вышло, и Мел удовлетворился тем, что нарисовал на бетоне букву «S».

— Давай, Барби, попей. Тебе наверняка хочется. Водичка немножко солоноватая, но что с того?

— Что горит?

— Как будто ты не знаешь? — Мел улыбался. Все еще бледный — потерял немало крови, — но в белой, без единого пятнышка повязке.

— Будем считать, что нет.

— Твои дружки подожгли редакцию газеты. — Улыбка Мела стала шире, обнажив зубы. Барби понял, что парнишка в ярости. И испуган. — Пытались запугать нас, чтобы мы тебя выпустили. Но мы… не… боимся.

— С чего мне жечь редакцию? Почему не муниципалитет? И кто эти мои дружки?

Мел заталкивал свой член в штаны.

— Завтра тебя не будет мучить жажда, Барби. Об этом не волнуйся. Мы наберем целую ванну воды и напишем на ней твое имя. Добавим и губку.

Барби молчал.

— Ты видел пытку водой в Айраке? — Мел кивнул, словно Барби подтвердил, что видел. — Теперь ты испытаешь на себе, что это такое. — Он наставил на него палец. — Мы собираемся выяснить, кто твои сообщники. И мы собираемся выяснить, что ты сделал, чтобы отрезать город. Эта пытка водой. Никто ее не выдерживает. — Он уже отошел, потом вернулся. — Не чистой водой. Соленой. Будь уверен. Подумай об этом. — Мел ушел. Поднимался по лестнице, опустив перевязанную голову.

Барби сидел на койке, глядя на подсыхающую змею, нарисованную мочой Мела, и слушая пожарную сирену. Он думал о девушке в пикапе. Блондинке, которая уже собралась его подвезти, а потом передумала. Он закрыл глаза.

 

 

Прах

 

 

Расти стоял на разворотном круге перед больницей и смотрел на языки пламени, поднимающиеся где-то на Главной улице, когда зазвонил закрепленный на ремне мобильник. Рядом находились Твитч и Джина. Она держала Твитча за руку, словно ища защиты. Джинни Томлинсон и Гарриет Бигелоу спали в комнате отдыха медсестер. Старик, который вызвался им помогать, Терстон Маршалл, обходил пациентов. Он оказался на удивление хорошим специалистом. Свет горел, оборудование работало, и на какое-то время все пришло в норму. До того как завыла пожарная сирена, Расти даже позволил себе пребывать в хорошем расположении духа.

Он увидел на дисплее «ЛИНДА» и спросил:

— Милая? Все в порядке?

— Здесь — да. Дети спят.

— Ты не знаешь, что го…

— Редакция газеты. Молчи и слушай, потому что через минуты полторы после нашего разговора я отключу телефон, чтобы никто не позвонил мне и не приказал помогать в тушении пожара. Джекки здесь. Она присмотрит за детьми. Ты должен встретиться со мной у похоронного бюро. Там будет и Стейси Моггин. Она пришла раньше. Она с нами.

Имя, пусть и знакомое, не сразу вызвало в памяти лицо. А что резануло, так это она с нами. Значит, действительно пошло разделение на стороны, кто-то с нами, а кто-то с ними.

— Лин…

— До встречи. Через десять минут. Опасности нет, пока тушат пожар, потому что братья Боуи в этой команде. Так говорит Стейси.

— Как они сумели собрать команду, так бы…

— Не знаю, и мне без разницы. Ты сможешь прийти?

— Да.

— Хорошо. Не пользуйся парковкой рядом с похоронным бюро. Заезжай на маленькую, которая за зданием. — И связь оборвалась.

— Что горит? — спросила Джина. — Ты знаешь?

— Нет. Потому что никто не звонил. — И Расти строго посмотрел на них обоих.

Джина не поняла, но Твитч тут же врубился:

— Никаких звонков.

— Я просто уехал, возможно, на вызов, но вы не знаете куда. Я не сказал. Так?

Джина, все еще с написанным на лице недоумением, кивнула. Потому что она теперь с ними, для нее этот вопрос — решенный, хотя Джине только семнадцать. Они и мы, думал Расти. В любом случае будет несладко. Особенно семнадцатилетним.

— Возможно, на вызов, — повторила Джина. — Мы не знаем куда.

— Не знаем, — подтвердил Твитч. — Ты стрекоза, мы жалкие муравьи.

— Только не думайте, что дело серьезное, вы оба, — предупредил Расти.

Но все было очень даже серьезно, и он это уже знал. Надвигалась беда. И Джина могла оказаться не единственным вовлеченным в эту историю ребенком. У них с Линдой было двое детей, которые спали и понятия не имели о том, что их отец и мать плыли сейчас навстречу шторму, возможно, гибельному для их маленькой лодки.

И все же…

— Я вернусь. — Расти надеялся, что так и будет.

 

 

Сэмми Буши прибыла в «Кэтрин Рассел» на «малибу» Эвансов вскоре после отъезда Расти в «Похоронное бюро Боуи». Они проехали мимо друг друга на холме у городской площади. Твитч и Джина ушли в больницу, так что разворотный круг у парадного входа опустел, но Сэмми там не остановилась: пистолет, который лежал рядом на пассажирском сиденье, добавил ей осторожности (Фил сказал бы, что у нее паранойя). Она проехала дальше, на стоянку для сотрудников. Схватила пистолет сорок пятого калибра, сунула за пояс джинсов, прикрыла подолом футболки. Пересекла стоянку, задержалась у двери в прачечную, прочитала вывешенное объявление: «КУРЕНИЕ ЗДЕСЬ БУДЕТ ЗАПРЕЩЕНО С ПЕРВОГО ЯНВАРЯ. БРОСАЙТЕ НЕМЕДЛЕННО, ЧТОБЫ ИЗБЕЖАТЬ НЕУДОБСТВ». Сэмми посмотрела на ручку, зная, что откажется от своих планов, если она не повернется. Это мог быть Божий знак. Ну а если дверь не заперта…

Так и вышло. Она проскользнула в больницу, бледный и хромающий призрак.

 

 

Терстон Маршалл устал — скорее, вымотался, — но уже долгие годы не чувствовал себя таким счастливым. Конечно, это тянуло на извращение: он — штатный профессор, публикуемый поэт, редактор престижного литературного журнала. И постель с ним делила роскошная женщина, умная и уверенная, что лучше его никого нет. Если раздача таблеток, нанесение мази, опорожнение уток (не говоря уже о вытирании грязной задницы ребенка Буши часом раньше) делали его счастливее, чем все вышеуказанные достижения, то выходило, что он извращенец, но такие уж у него возникали ощущения. Больничные коридоры с их запахами дезинфицирующих средств и полироля для пола перенесли его в давно ушедшую молодость. Нахлынули яркие воспоминания — резкий аромат масла пачулей в квартире Дэвида Перны[136]и бандана с узором «пейсли», или «турецкий огурец», которую Терс надевал на мемориальную службу при свечах за упокой души Бобби Кеннеди. Он ходил по палатам, тихонько напевая «Большеногую женщину».[137]

Терстон заглянул в комнату отдыха и увидел, что медсестра с разбитым носом и симпатичная юная помощница медсестры Гарриет спят на койках, которые затащили туда. Диван пустовал, и скоро ему следовало поспать несколько часов здесь или вернуться в дом на Хайленд-авеню, в котором они временно поселились. Он склонялся к тому, чтобы остаться здесь.

Странное развитие событий.

Странный мир.

Но сначала следовало еще раз проверить своих пациентов, как он уже их воспринимал. Много времени на это уйти не могло. Большинство палат пустовали. Билл Оллнат, который не мог заснуть до девяти из-за травмы, полученной у «Мира еды», теперь крепко спал и похрапывал, лежа на боку, чтобы подушка не давила на рану на затылке.

Ванда Крамли находилась через две палаты от него. Кардиомонитор пикал, и давление выровнялось, но она дышала кислородом, и Терс опасался, что выкарабкаться ей не удастся. Слишком большой вес, слишком много сигарет. Ее муж и младшая дочь сидели рядом. Терс показал Уэнделлу два пальца, разведенные в букву «V» — знак победы теперь, знак мира в годы его молодости, — и Уэнделл, улыбнувшись, ответил тем же.

Тенси Фримен, поправляющаяся после удаления аппендикса, читала журнал.

— Почему включили пожарную сирену? — спросила она.

— Не знаю, милая. Как живот?

— Побаливает, — деловито ответила она. — Иногда сильно. Я смогу завтра уйти домой?

— Это решать доктору Расти, но мой хрустальный шар говорит, что да. — И от того, как она просияла, Терсу, и он не мог сказать почему, захотелось плакать.

— Мать малыша вернулась, — добавила Тенси. — Я видела, как она проходила по коридору.

— Хорошо, — кивнул Терс, хотя малыш никаких проблем не создавал. Раз или два заплакал, по большей части спал, ел или лежал в кроватке, безучастно глядя в потолок. Звали его Уолтер (Терсу и в голову не пришло, что «Литл», написанное на дверной карточке, его первое имя). Тем более что про себя Терстон Маршалл называл его «торазиновый[138]ребенок».

Теперь он открыл дверь палаты 23, с приклеенной скотчем желтой табличкой «ЗДЕСЬ РЕБЕНОК», и увидел, что молодая женщина — жертва изнасилования, уже шепнула ему Джина — сидит на стуле у кровати. Ребенок лежит у нее на коленях, и она кормит его из бутылочки.

— Вы в порядке… — Терс глянул на дверную табличку, — миссис Буши?

Фамилию ее он произнес как «Бушес», но Сэмми не стала его поправлять или говорить, что парни прозвали ее Буша-Туша.

— Да, доктор.

И Терс не стал ее поправлять. Необъяснимой радости — той, что приходит со скрытыми в ней слезами — только прибавилось. И когда он подумал о том, что мог не прийти в больницу… если бы Каро активно не поддержала его… и лишиться всего этого…

— Доктор Расти будет рад вашему возвращению. А Уолтер уже рад. Вам нужно что-нибудь обезболивающее?

— Нет. — И она говорила правду. Боль из интимного места не уходила, но как-то очень уж отдалилась. Сэмми казалось, что она летает над собой, привязанная к земле тончайшей нитью.

— Хорошо. Это значит, что вы поправляетесь.

— Да, скоро все пройдет.

— После того как вы закончите его кормить, почему бы вам не прилечь? Доктор Расти осмотрит вас утром.

— Хорошо.

— Спокойной ночи, миссис Бушес.

— Спокойной ночи, доктор.

Терс мягко закрыл дверь и двинулся дальше. В конце коридора находилась палата Джорджии Ру. Он решил заглянуть в нее и на том закончить.

Она не спала, лежала, уставившись в потолок. В отличие от молодого человека, который пришел ее навестить. Тот сидел в углу, на единственном в палате стуле, и похрапывал. На коленях лежал спортивный журнал, длинные ноги он вытянул перед собой.

Джорджия рукой подозвала Терса, а когда тот наклонился над кроватью, что-то прошептала. Из-за тихого голоса и практически полного отсутствия зубов он разобрал только одно или два слова. Наклонился ниже.

— Не футите ефо. — Терсу этот голос напомнил Гомера Симпсона. — Он единфтенный, кто пишел меня навефтить.

Терс кивнул. Конечно, в столь поздний час находиться в палатах посетителям не полагалось, а учитывая синюю форму и оружие, молодому человеку, возможно, объявят взыскание за то, что он не на пожаре, но… кому от этого хуже? Один лишний пожарный погоды не сделает, а если парня не смогла разбудить пожарная сирена, то пользы от него будет немного. Терс прижал палец к губам и прошептал: «Ш-ш-ш», — показывая молодой женщине, что он с ней заодно. Она попыталась улыбнуться, но лишь скривилась от боли.

Терстон не стал предлагать ей болеутоляющее, прочитав на ее карте, которая висела на изножье кровати, что до двух утра она уже на максимальной дозе. Вместо этого вышел, тихонько закрыл за собой дверь и пошел по спящему коридору. Не заметил, что дверь с приклеенной скотчем желтой табличкой «ЗДЕСЬ РЕБЕНОК» чуть приоткрыта. Диван в комнате отдыха манил к себе, но он решил вернуться в дом на Хайленд-авеню, чтобы проведать детей.

 

 

Сэмми сидела у кровати с Литл Уолтером на коленях, пока новый доктор не ушел. Потом поцеловала сына в обе щечки и губы.

— Будь хорошим мальчиком. Мама увидит тебя на Небесах, если ее туда пустят. Я думаю, пустят. В аду я уже побывала.

Она положила малыша в кроватку, затем открыла дверцу тумбочки. Пистолет лежал на верхней полке: Сэмми не хотела, чтобы рукоятка упиралась в малыша, когда она держала его на руках и кормила в последний раз. Теперь Сэмми достала пистолет.

 

 

Главную улицу со стороны Моттон-роуд блокировали поставленные поперек два патрульных автомобиля с включенными мигалками. Толпа, молчаливая и насупившаяся, можно сказать, мрачная, наблюдала, стоя за ними.

Горас — обычно спокойный пес, который радостно лаял лишь по случаю возвращения хозяйки домой или отрывисто тявкал, чтобы напомнить ей о своем существовании, но когда Джулия остановила «приус» около «Maison des Fleurs», он завыл, сидя на заднем сиденье. Джулия протянула к нему руку, погладила по голове. Утешала и утешалась.

— Джулия, Господи! — выдохнула Роуз.

Они вышли из машины. Первоначально Джулия собиралась оставить Гораса в салоне, но он снова взвыл — как будто знал, как будто действительно знал, — и она вытащила из-под переднего пассажирского сиденья поводок, после чего открыла заднюю дверцу, чтобы он спрыгнул на землю, и прицепила поводок к ошейнику. Вытащила фотоаппарат, портативный «Касио», из кармана на задней спинке сиденья, прежде чем захлопнуть дверцу. Они протолкались сквозь толпу зевак, стоявшую на тротуаре. Горас шел первым, натягивая поводок.

Руп, кузен Пайпер Либби, который работал в полиции неполную смену и приехал в Милл пятью годами раньше, попытался их остановить:

— Дальше никому хода нет, дамы.

— Это мой дом, — возразила Джулия. — Наверху все, что принадлежит мне в этом мире, — одежда, книги, личные вещи. Внизу газета, которую основал мой прадед. За более чем сто двадцать лет она не вышла в срок только четыре раза. И теперь все превращается в дым. Если ты хочешь, чтобы я не увидела, как это происходит — и вблизи, — тебе придется меня застрелить.

На лице Рупа отразилась неуверенность, но, когда она двинулась дальше (Горас теперь жался к ее колену и недоверчиво смотрел на этого лысеющего мужчину), коп отступил в сторону. Но только на мгновение.







Дата добавления: 2015-08-10; просмотров: 382. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Шрифт зодчего Шрифт зодчего состоит из прописных (заглавных), строчных букв и цифр...

Картограммы и картодиаграммы Картограммы и картодиаграммы применяются для изображения географической характеристики изучаемых явлений...

Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Упражнение Джеффа. Это список вопросов или утверждений, отвечая на которые участник может раскрыть свой внутренний мир перед другими участниками и узнать о других участниках больше...

Влияние первой русской революции 1905-1907 гг. на Казахстан. Революция в России (1905-1907 гг.), дала первый толчок политическому пробуждению трудящихся Казахстана, развитию национально-освободительного рабочего движения против гнета. В Казахстане, находившемся далеко от политических центров Российской империи...

Виды сухожильных швов После выделения культи сухожилия и эвакуации гематомы приступают к восстановлению целостности сухожилия...

Примеры решения типовых задач. Пример 1.Степень диссоциации уксусной кислоты в 0,1 М растворе равна 1,32∙10-2   Пример 1.Степень диссоциации уксусной кислоты в 0,1 М растворе равна 1,32∙10-2. Найдите константу диссоциации кислоты и значение рК. Решение. Подставим данные задачи в уравнение закона разбавления К = a2См/(1 –a) =...

Экспертная оценка как метод психологического исследования Экспертная оценка – диагностический метод измерения, с помощью которого качественные особенности психических явлений получают свое числовое выражение в форме количественных оценок...

В теории государства и права выделяют два пути возникновения государства: восточный и западный Восточный путь возникновения государства представляет собой плавный переход, перерастание первобытного общества в государство...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.012 сек.) русская версия | украинская версия