КНИГА ПЕРВАЯ. БРАТ МОЙ, ВРАГ МОЙ 22 страницаизменилось выражение его застывшего, как-то сразу состарившегося лица. День был жаркий, и земля, вынутая утром уже стала сухой, потеряла свой запах, но Дэви казалось, что отовсюду веет тленном, и короткая передышка, которую он дал себе этой ночью, уже стерлась в его памяти. На обратном пути они опять почти все время молчали. Кен был подавлен горем. Дуг сидел поникший и смиренный - он словно был поражен тем, что его громкое имя, его покровительство, его воля оказались бессильными против смерти. Один раз он еле заметно покачал головой, как бы удивляясь и не веря происшедшему. Пальцы его рассеянно теребили маленький летный значок в петлице пиджака. - Ради бога, перестаньте! - вдруг воскликнул Кен, даже не обернувшись в его сторону. Дэви и Дуг не сразу поняли, о чем он говорит. - Каждый раз, как вы дотрагиваетесь до этого проклятого пропеллера, я снова вижу тот самолет и катастрофу... Неужели вы не можете с ним расстаться? Несколько секунд длилось неловкое молчание, потом Дуг тихо произнес: - Марго была моей женой, Кен. - Так какого же черта вы ее не уберегли? Зачем позволили ей лететь? - Вы считаете, что виноват я? - медленно спросил Дуг. - Если бы она не полетела, она сейчас была бы с нами. Пальцы Дуга впились в плечо Кена с такой силой, что Дэви увидел, как они побелели в суставах. - Слушайте, мальчик, - почти шепотом сказал Дуг. - Она единственная женщина, которую я любил и буду любить до конца жизни. Я знаю, что она значила для вас, и только поэтому я не вышвырну вас из машины. Вы сами не сознаете, что говорите. - Отлично сознаю, - возразил Кен. - Не воображайте, что вы такая уж загадочная натура. Устроили такой спектакль, как вам хотелось, и играете в нем главную роль. Сзади едет процессия в тридцать машин, чтоб доказать, как вы убиты горем; сам губернатор, и конгрессмен, и мэр города, и полдюжины полицейских на мотоциклах смотрят, как вы проливаете слезы. В газетах появятся фотографии: Знаменитый Асе, Обездоленный Авиационной Катастрофой. В котором часу вы покидаете город, чтобы начать следующий эпизод в жизни Волрата - Покорителя Вселенной? Дуг обернулся к Дэви в гневной растерянности, и только тут Дэви впервые почувствовал всю глубину его страдания. То, что Дуг не стал отвечать Кену в том же духе, было вызвано не только желанием соблюсти внешние приличия. В глазах его была тоска и смиренная мольба - Дэви даже не подозревал, что этот человек способен на такие чувства. - Успокойся, - приказал Дэви брату. - Отложим этот разговор до того, как приедем домой. - А где наш дом? - с горечью спросил Кен. - У меня, - медленно сказал Дуг. - Пока мы не переедем в Чикаго или пока Дэви не женится, мой дом будет домом для всех нас. Ее нет, но мы будем жить и делать все так, как она хотела. С этих пор мы с вами должны во всем быть заодно. Когда мы немножко придем в себя, займемся финансовыми делами. Мы теперь не только компаньоны мы теперь братья. - Ох, оставьте вы это! - с горьким презрением воскликнул Кен. - Мы с Дэви во всем заодно только потому, что мы всю жизнь работаем вместе - мы привыкли друг к другу... - Вы и ко мне привыкнете, - устало, но очень настойчиво сказал Дуг. - Я знаю, чего хотела для вас ваша сестра, и позабочусь, чтобы все это сбылось. За это я отвечаю перед ней. - Он говорил абсолютно искренно, и Дэви понял, что если Дуг играет роль, то он же и является самым доверчивым зрителем. Однако где-то в подсознании Дэви маячили лица Мэла Торна и Карла Бэннермена; так со старых избирательных плакатов, которые годами висят на телеграфных столбах, смотрят вылинявшие фотографии кандидатов, давно провалившихся на выборах; лица их, приукрашенные фотографом, были запечатлены в пору расцвета надежд, а сейчас потускнели под дождями, снегом и летним солнцем, исполосованы струйками ржавчины от гвоздей, и все же давно угасшие надежды оставили на них стойкий, ничем не изгладимый след. Но для Дуга старых избирательных плакатов не существовало - новая компания захватила его целиком. - Она мечтала о свадьбе Дэви, - продолжал Дуг, - и мы отпразднуем эту свадьбу. Она собиралась поддерживать вас в борьбе против "Вестингауза", и мы с вами скоро начнем бой. - Люди вступают в армию как рядовые, но не как генералы, - сказал Кен. - Вы будете поддерживать нас в борьбе, а не командовать нами. На щеках Дуга выступила краска, а губы крепко сжались, но Дэви вмешался прежде, чем он успел ответить. - Мы можем работать вместе только при одном условии, - сказал он, инстинктивно ухватившись за неожиданную мысль. - И только при этом условии я останусь с тобой Кен. В любой созданной нами организации, корпорации или компании главой, президентом или старшим компаньоном должен быть я. У меня такое чувство, что мы только чудом можем довести дело до конца, и я не могу никому из вас доверить эту работу. Вики сидела с побелевшим лицом. - Всем вам... всем вам должно быть стыдно! - вырвалось вдруг у нее. - Ведь мы едем с похорон Марго!.. - А о ком же, по-твоему, мы все время говорим? - оборвал ее Дэви. Сейчас он был непоколебимо спокоен. Он отвернулся от нее и посмотрел на Кена и Дуга с серьезной суровостью, которую не смягчил даже его горько-беспечный тон. - Ну, братья, как же вам будет угодно? Можно провести выборы хоть сейчас.
Дэви и Вики решили обвенчаться через две недели после похорон. Откладывать свадьбу было нельзя, так как в связи с переговорами о создании новой компании возникло множество срочных дел. Дуг, казалось, очнулся от транса, в который повергло его горе, и стал развивать лихорадочную деятельность. Он уговорил Вики поступить к нему на службу в качестве личного секретаря, а она, в свою очередь, наняла себе еще двух помощниц. Дуг устроил контору в своем доме и поставил еще три телефонных аппарата. Он постоянно разговаривал с Нью-Йорком и Чикаго и предпочитал посылать не письма, а телеграммы, чтобы не терять времени зря. Через четыре дня он объявил, что их постоянная резиденция будет в Чикаго, а на другой день сообщил Дэви, что они оба должны ехать в Нью-Йорк, где предстоит встреча с несколькими банкирами; от фирмы "Кун и Леб" получены чрезвычайно заманчивые предложения. Кену было поручено собрать все оборудование мастерской, упаковать и отправить в Чикаго на Норс Мичиган-авеню, где для них готовили лаборатории. - Нам придется пробыть в Нью-Йорке недели две, - сказал Дуг. - Можете использовать это время для своего медового месяца. - Надо будет поговорить с Вики. - Я с ней уже говорил, - спокойно, авторитетным тоном, старшего брата заявил Дуг. Побратавшись с Кеном и Дэви, он взял под свое крыло и Вики, причем опекал ее гораздо больше, чем их. Он впадал в почти нравоучительный тон, рассказывая Дэви о многообещающих задатках, которые он обнаружил в этой девушке. И это, больше чем что-либо другое, заставляло Дэви призывать на помощь все свое терпение. - Послушайте, Дуг, - не выдержал он наконец. - Вы напрасно расписываете мне Вики. Я и сам все о ней знаю. - Я ведь не указываю вам, что в ней хорошо и что плохо. Я только говорю о том, что я в ней заметил. - Дело не в том, указываете вы или нет. Я просто не хочу говорить о ней. Ни с кем. Когда вы узнаете меня поближе, вы поймете, что в этом отношении, больше чем в любом другом, я совершенно безнадежен. Я не люблю говорить о людях, которые мне дороги, и когда другие заводят о них разговор, у меня внутри словно все окаменевает. Я никогда и ни с кем не пускался в рассуждения о Кене - разве только говорил: "Кену нужно то-то" или "Кен пошел туда-то". Тоже самое и в отношении Марго и Вики. Так что не вызывайте меня на такие разговоры. И слушать, что говорят другие, для меня так же невыносимо. По лицу Дуга было видно, что его больно задел такой отпор. - Каждый человек имеет право судить о другом, - сказал он. - Я всегда сужу близких мне людей, - ответил Дэви. - Но я сужу их про себя, и дольше меня это не идет. Я совсем не хотел дать вам щелчок по носу. Дуг. Быть может, когда-нибудь я не смогу разговаривать и о вас. Дэви было совершенно ясно, что Дуг ничуть не изменился и что рано или поздно его привычка властвовать непременно даст себя знать. Но Дэви не собирался ему противоречить ни в чем, кроме самого главного. Он предпочел бы венчаться в городской ратуше, однако Дуг опередил его и заказал службу в церкви, "как пожелала бы Марго". В день свадьбы Кен и Дэви с раннего утра возились в мастерской, упаковывая прибор и рабочие записи. В одиннадцать часов явился Нортон Уоллис, а с ним сияющая Вики в светло-сером костюме. Их сопровождал Дуг; у него был торжественный вид человека, сознающего свою ответственность за всю семью. - Вам бы следовало поторопиться, - сказал он, взглянув на ручные часы. - Я нарочно назначил свадьбу на одиннадцать тридцать - поезд на Милуоки отходит в двенадцать пятнадцать, и вы как раз на него поспеете. - А если священник подождет пять минут - что из того? - запальчиво спросил Кен. Он был уже почти одет и только сверху накинул рабочий комбинезон. Оставалось надеть воротник, галстук и пиджак, но его раздражала не встречающая отпора власть Дуга. - Ничего, - холодно ответил Дуг. - Подождет, и все. Дуг, как заметил Дэви, тоже вовсе не был склонен принимать вызовы, не касающиеся самого главного. Наступила минута настороженного ожидания - отныне все трое крепко связаны вместе, а будущее казалось мотком бесконечных нитей, которые предстоит распутать. Каждый из них сознавал опасности и отдавал им должное, и хотя у всех троих были противоположные цели и твердая решимость не уступать, каждый стремился к объединению с другими, чтобы общими силами бороться за победу. Все было против них - и сила конкурентов, ведущих осаду снаружи, и столкновение интересов внутри цитадели, а их ресурсы ограничивались молодостью и энергией; но даже молодость - если она означает ощущение, что смерть еще далека, - уже перестает быть порой беспредельных надежд. Наступила минута, когда каждый из них дождался полного свершения своей давней мечты, - и потому это была минута величайшей растерянности. Мечта - это тень, подающая на экран, но когда экран отодвигают, показывается лицо действительности, покрытое рубцами горя, борьбы, разочарований и компромиссов. Вики тоже ждала. Она была самой спокойной из всех, ибо однажды уже проделала путь сквозь туманную дымку мечты к полному разочарованию, а с тех пор ушла далеко вперед и теперь без особых упований терпеливо ждала, что еще принесет ей судьба, с инстинктивной решимостью как-то подчинить жизнь своей воле в повернуть ее к лучшему. Возле нее стоял старик, который, казалось, молчаливо свидетельствовал о том, что она действительно сильна. Дэви улыбнулся ей и, нарушив напряженную тишину, швырнул на стол папку, которую держал в руках. - Никому не придется нас ждать, - добродушно сказал он. - Мы совсем готовы и к свадьбе, и к путешествию, и ко всему на свете. Идем!
|
