КНИГА ВТОРАЯ. ДЭВИ МЭЛЛОРИ 14 страница

лезть из кожи вон, чтобы попасть в кровать к холодной женщине, когда его с

радостью приняли бы к себе более пылкие. Впрочем, как хотите - дело

хозяйское. - Он пожал плечами. - Когда на любого из вас нападает такой

стих, уговоры бесполезны. Хотя вы и сами понимаете, что они, в сущности,

издеваются над вами. Чтобы выполнить их требование, нужно совершить чудо.

Но опять-таки это ваше дело. Посоветуйтесь между собой, и если не сможете

прийти ни к какому решению, дайте и мне право голоса. До свидания.

Он вышел, даже не потрудившись застегнуть пальто, и зашагал сквозь

снежную метель твердой походкой человека, который никогда не был и не

будет одурманен какой-либо мечтой; но это и было главной бедой его жизни,

ибо только в мертвой пустыне бывает такая холодная ясность. Дэви, знавший

его достаточно хорошо, почувствовал, что, несмотря на надменно-небрежную

походку, Дуг кипит от ярости, но как бы он ни злился, ему не удастся

подчинить жизнь окружающих своей воле. Снег через несколько секунд выбелил

его непокрытую голову, широкие плечи и спину, и вскоре его поглотила белая

мгла, окутавшая весь внешний мир.

- Слушай, Кен, - стоя спиной к брату, устало сказал Дэви. - Почему ты

сидел, точно воды в рот набрал?

- Как _почему_? - переспросил Кен с таким искренним удивлением, что

Дэви невольно обернулся. - Потому что мне незачем было говорить. Черт тебя

возьми, малыш, ты провел сражение как великий полководец. Мне оставалось

только молчать да глазеть на тебя.

- Что ты думаешь об этом договоре? - настойчиво продолжал Дэви. - Или,

может, предложение Дуга тебя устраивает больше?

Он задал этот вопрос спокойно, но с прямотой следователя. Глаза его

беспощадно следили за выражением лица Кена. Малейший признак смущения, еле

заметное колебание, намек на виноватую улыбку сказали бы ему больше, чем

любые слова. Дэви ждал, прислушиваясь к стуку своего сердца, но Кен только

пожал плечами и задумчиво сдвинул брови.

- На первый взгляд, предложение Дуга кажется в тысячу раз заманчивее,

но не надо забывать, что предлагает-то все это Дуг! - Кен усмехнулся. -

Это необходимо учесть.

- Ну?

- Ну, я и ответил ему то же, что, должно быть, ответил и ты. Я послал

его ко всем чертям.

- Но он предлагал тебе предать меня?

- А как же, - Кен снова чуть заметно улыбнулся. - Как будто ты не знал,

что рано или поздно он попытается вбить между нами клин.

- Нет, я не знал, - задумчиво признался Дэви. - Я подозревал, что ему

этого хочется. Но я думал, что он все-таки соображает, что к чему.

- Да ладно, - сказал Кен. - Теперь мы знаем то, что знали всегда. Так

что же от этого изменилось?

- Не знаю, - медленно проговорил Дэви. - У меня такое ощущение, будто

многое изменилось.

- Ничего подобного, - возразил Кен. - Надо рассуждать так: какое

предложение для нас выгоднее? Дуг - это Дуг. Каким он был, таким и

останется. И нечего закрывать на это глаза. Он _всегда_ будет стараться

посеять между нами рознь. Но, если хочешь знать правду, то же самое будут

делать и другие тем или иным способом.

- Нас разъединят не люди, - ответил Дэви. - Если это когда-нибудь

случится, то только из-за нас самих. Когда придет время, не потребуется

ничьей помощи.

- Ты как будто уверен, что это неизбежно!

- Скажу тебе откровенно, Кен: первый раз в жизни я стал думать об этом

как о реальной возможности. И вот, наконец, даже высказал это вслух.

Кен побледнел - он был ошеломлен.

- Ты _хочешь_ работать врозь? - с расстановкой произнес он. - Но

почему?

- Я _хочу_? Если мы будет работать врозь, то не потому, что так захочу

я. Мы расстанемся потому, что этого захочешь _ты_.

- Почему же ты думаешь, что я захочу? - спросил Кен. - Как тебе не

совестно так говорить!

- Не знаю, - устало сказал Дэви. - Может, придет такое время, когда у

тебя появятся другие стремления, другие планы, и я буду тебе только

мешать. И желание получить свое окажется сильнее желания работать вместе.

Видишь, как просто.

Кен покачал головой.

- Разве я когда-нибудь дал тебе повод думать, что это возможно?

- Нет.

- Так в чем же дело?

- Не знаю. Не могу объяснить.

- Попытайся.

- Я это чувствую, вот и все. - Дэви задумчиво постукивал одной рукой,

сжатой в кулак, по ладони другой руки. - Хватит об этом! - внезапно сказал

он. - Давай лучше подумаем, как нам быть. Предложение Дуга лучше, чем

условия "Стюарт - Джанни". И все-таки я против того, чтобы его принимать.

Не верю я, что он даст нам все то, о чем говорит. К тому же он окажется в

таком положении, что будет волен делать с нами что захочет.

- Как ты решишь, так и поступим, - ровным тоном сказал Кен. - Если

хочешь выбрать "Стюарт - Джанни" - пожалуйста, только я почти уверен, что

мы не справимся к сроку. Ты же _знаешь_ - это невозможно. И все-таки я

готов рискнуть. Бывают же чудеса. Но помни, Дэви: многое, в самом деле,

изменилось. Впервые в жизни твое решение основано не на том, как будет

лучше для работы, а на других соображениях. Ты выбрал "Стюарт - Джанни"

только потому, что боишься Дуга и немножко боишься меня. Очевидно, в

тебе-то и произошла перемена.

- Нет, - возразил Дэви. - Я думаю о работе; никакой работы не

получится, если мы не будем вместе. Я выбрал "Стюарт - Джанни", потому что

здесь нас не разъединят.

- Тогда ты просто дурак, потому что Дуг еще не отступился от нас. Мы

еще не слышали от него последнего предложения предать друг друга. Если

тебя беспокоит, будем мы вместе или нет, могу сказать одно: мы будем

вместе, пока _ты_ этого хочешь. Я понимаю, раз уж мне приходится говорить

это вслух, значит ты все равно не поверишь, что бы я ни сказал. Но ты

хотел услышать от меня эти слова - вот я их и говорю.

Его тонкое худощавое лицо потемнело от обиды и злости; серые глаза

смотрели почти враждебно. Дэви знал: Кен искренне верит каждому своему

слову, и все же... и все же, думал Дэви, эти слова подсказаны тем, что он

чувствует сейчас, в данную минуту. А то, о чем говорил Дэви, еще далеко

впереди - слишком далеко, чтобы все сказанное и сделанное сейчас могло

как-то повлиять на будущее. Но нельзя же подчинять жизнь парализующим волю

мыслям о том, что может случиться в будущем! И снова привязанность к брату

заглушила голос инстинкта, и, как всегда в таких случаях, Дэви

почувствовал огромное, радостное облегчение.

- Знаешь что, Кен, прости меня, - ласково сказал он, кладя руку на

плечо брату. - Сам не знаю, отчего, я расхныкался. До сих пор мы тем или

иным путем получали все, что нужно. А что будет - то будет, уж как-нибудь

переживем.

- Вместе, - упрямо добавил Кен. - И так будет всегда.

- Конечно, вместе, - сказал Дэви сердечно, потому что эти слова нельзя

было сказать иначе. Но его одолевала усталость. Утренние мечты слишком

быстро рассыпались в прах, и он оказался лицом к лицу с действительностью:

предстояли еще годы тяжелого труда, вдохновенных находок и снова труда,

прежде чем их работа сможет вызвать уважение у тех, кто не знает о всех

пережитых тяготах, кто не видел, с каких примитивных вещей они начинали.

Он не мог отделаться от ощущения, что в его жизни наступает важный перелом

и дело вовсе не в необходимости выбирать между двумя предложениями. Быть

может, он просто прошел сквозь хрупкую, как мыльный пузырь, стенку,

ограждавшую мир мечтаний, где можно верить, что идеи живут сами по себе, в

другой, суровый мир, где идеи не могут существовать отдельно от людей,

которых они так или иначе касаются. Он-то прошел сквозь эту стенку, а Кен

- нет. Вряд ли Кен даже замечает ее. Внешний мир все еще скрыт от Кена

завесой падающего снега, а перед глазами Дэви уж нет снегопада, и он видит

перед собой заводские корпуса, а сквозь их кирпичные стены видит рабочих,

занятых своим делом, а за ними других людей за другими делами - миллионы,

сотни миллионов людей. То, что он делает, повлияет на их жизнь, а их жизнь

окажет влияние на его собственную, и он уже ни на минуту не забудет об их

существовании не только теперь, но и все то время, что ему осталось жить.

Он младше Кена, но сейчас Кен по сравнению с ним ребенок.

- Конечно, - повторил Дэви. Он взглянул на брата, о котором отныне ему

придется заботиться, хотя только он один знал, что в суровом мире, где с

этих пор ему предстоит жить, их неизбежно ждет черный день. - Значит,

останавливаемся на "Стюарт - Джанни" и попробуем сделать чудо; но чудо

чудом, а нам нужно отпраздновать новый договор, так что я позвоню Вики и

поедем кутить втроем.

- Не втроем, а вчетвером, - сказал Кен и слегка улыбнулся. - У меня

есть девушка: Мы встречаемся уже довольно давно. Пора мне познакомить ее с

вами.

Дэви напомнил себе, что надо сделать вид, будто ему ничего не известно.

В свое время торжественное признание Кена в том, что у него опять есть

девушка, доставляло Дэви большую радость. Это значило, что Кен по-прежнему

готов поделиться с ним всем самым сокровенным. Теперь же это запоздалое

сообщение казалось каким-то жалким, недостойным Кена - так ребенок

сознается в давным-давно обнаруженной шалости. Тем не менее, Дэви был готов

притвориться удивленным и воскликнуть: "Да что ты говоришь!" - но не смог.

У него не повернулся язык сказать эту ложь. Он не мог примириться с Кеном,

с которым нельзя говорить откровенно. Кен должен всегда быть Кеном.

Изменяться будет только он, Дэви; поэтому он решил бросить глупое

притворство и с огромным облегчением от сознания своей честности почти

сурово сказал:

- Ты прав, давно пора! Я знаю об этом не первую неделю.

Кен добродушно засмеялся.

- А ты думаешь, я не знал, что ты все знаешь? - И ласково добавил: -

Брось, малыш! Жизнь дана, чтобы ее прожить. Плоха ли она, хороша ли - все

равно от нее никуда не денешься. А ты всегда стараешься разобраться в том,

что произойдет, может быть, только через пятьдесят лет!

Дэви ничего не ответил; сейчас он почувствовал, что они с Кеном ближе,

чем когда-либо, потому что вместе пережили такое, какого не было в их

жизни никогда, и потому что он лишний раз убедился: Кен был, есть и всегда

будет Кеном.

- Верно, - сказал он, наконец. - Ничего, все будет хорошо!

И в эту минуту и долгое время спустя он почти верил, что так и будет.

Популярность: 79, Last-modified: Fri, 16 Nov 2001 00:19:36 GMT