С. Хантингтон

Самюэль Хантингтон — известный американский политолог и гео­политик. В настоящее время он является профессором Гарвардского университета и директором Института стратегических исследований им. Дж. Олина при Гарвардском университете. С. Хантингтон — ав­тор многих заметных работ по теории демократии, демократизации международных отношений, внешней политике США, геополитике и глобалистике.

В 1993 г. Нью-Йоркский журнал Foreign Affqirs опубликовал статью С. Хантингтона «Столкновение цивилизаций?» (The clash ofcivilizations), которая вызвала широкий отклик среди политологов, поли­тиков, ученых, общественности.

Диапазон дискуссии был необычайно широк: от полного неприятия исходной цивилизациониой картины современного мира до уточнения характеристик цивилизаций, гра­ниц между ними, роли в мировых делах и принадлежности отдель­ных стран к той или иной цивилизационной общности. В полемике приняли участие такие «киты» политики и политологии, как профес­сор Джорджтаунского университета Дж. Киркпатрик, постоянный представитель Сингапура в ООН К. Махбубани, профессор Нью-Йоркского университета А. Уилкс, главный редактор «Уолл-стрит джорнэл» Р. Бартли, профессор Школы международных отношений Университета Дж. Хопкинса Ф. Аджами, почетный президент Аме­риканской научной корпорации Дж. Пайл и др. Их криз^и-ка затронула буквально все аспекты статьи. Хантингтону напомнили, что сама цивилизационная модель не нова и уже использовалась Данилевским, Шпенглером и Тойнби, что цивилизации существуют с самого нача­ла человеческой истории и их роль и оценка зависят от позиции на­блюдателя.

Не все были согласны с критериями дифференциации цивилиза­ций и особенно с отнесением того или иного общества к какой-либо цивилизации. Дж. Киркпатрик, например, относит Россию не к пра­вославной российской, а к западной цивилизации, аргументируя это тем, что православная теология и литургия, ленинизм и творчество Л. Толстого принадлежат западной культуре.

Однако в какую систему координат, кроме цивилизационной, можно поместить современный мир? Концепция первого, второго и третьего миров более не адекватна реалиям. Дифференциация на богатый Север и бедный Юг или размежевание стран на демократиче­ские и недемократические помогают понять мир лишь отчасти. В системе международных отношений кроме государств акторами являются религиозные, политические и экономические Союзы, ТНК, некоммерческие организации, частные лица и т. д. На межгосударст­венном уровне кроме национальных интересов активно проявляют себя интересы регионов, континентов, глобальные проблемы челове­чества.

Наиболее слабым местом в концепции Хантингтона считается тенденция развития, будущее мира. По его теории, мир устремился к культурному разнообразию и столкновению цивилизационных ин­тересов, а большинство геополитиков уже сегодня видят грядущий универсальный мировой порядок.

В защиту своей позиции Хантингтон привел целый ряд фактов и тенденций современной политики, среди них:

- растущая напряженность боевых действий между хорватами (За­пад), боснийцами (мусульманская цивилизация) и сербами (пра­вославная цивилизация);

- интенсификация военного противостояния между армянами (тя­готеющими к православной цивилизации) и азербайджанцами-му­сульманами;

- столкновения между российскими войсками и моджахедами в Цен­тральной Азии (Таджикистан);

- призыв президента Ирана к союзу с Индией и Китаем;

- провозглашение министерством обороны США новой стратегии

- подготовки к двум региональным конфликтам (с Северной Кореей, Ираном и Ираком);

- бомбардировка Ирака США почти единодушно была поддержана

- западными странами и осуждена мусульманскими;

- новое германское законодательство резко сократило допуск эмигрантов;

- вероятное вступление в НАТО Польши, Венгрии, Чехии и Слова­кии.

В 1996 г. С. Хантингтон подготовил и издал книгу: «Столкнове­ние цивилизаций и перестройка мирового порядка» (The clash civili­zation and the remaking of world order). В ней более чем на пятистах страницах изложено современное состояние «мира цивилизаций»; изменение соотношения сил в цивилизационной борьбе, заключаю­щееся, по мнению автора, в постепенном и неуклонном упадке Запа­да и возвышении таких цивилизаций, как конфуцианская (в книге она названа китайской) и исламская; в возникновении нового циви-лизационного порядка; в возможностях цивилизационных конфлик­тов, в первую очередь между Западом и остальными цивилизациями, и, наконец, проанализировано будущее цивилизаций.

Главной предпосылкой, основой каждой цивилизации Хантинг­тон считает культуру и различные виды культурной идентификации, которые в современном мире, сложившемся после холодной войны, играют главную роль в установлении сплоченности и в разграниче­нии людей, определяют модели конфликтов. Изучению следствий, вытекающих из этой гипотезы, Хантингтон посвятил пять частей сво­его исследования.

В части I он приходит к выводу, что впервые в истории глобальная политика и млогополюсна, и полицивилизационна, а модернизация отделена от вестернизадии, так как распространение западных ценностей и норм не приводит к становлению всемирной цивилизации. В части II отмечается, что соотношение сил между ци­вилизациями изменяется. Доминирование Запада уменьшается, мощь азиатских цивилизаций, опирающихся на свои культурные ценности, экономический и демографический рост, повышается. Во 2-й поло­вине XX в. вслед за Японией по пути модернизации и экономического развития пошли «четыре тигра» — Гонконг, Тайвань, Южная Корея и Сингапур, затем к ним присоединились Китай, Малайзия, Таиланд и Индонезия. В конце века этот процесс распространился на Индию, Филиппины и Вьетнам. В этих странах средние темпы экономиче­ского роста держатся на уровне 8-10%, что значительно<вь1ше темпов развития Запада, где средние темпы в 1970-1990-х гг. составляли 2-2,5%, а в конце века начался экономический застой. Уже в начале XXI в. Азия имеет вторую и третью экономику по величине ВВП (Китай и Япония), а к 2020 г. в ней будет четыре из пяти крупнейших экономик мира. Экономический рост вызвал подъем азиатского духа, основанного на конфуцианских и национальных ценностях.

Подъем мусульманского духа наблюдается в цивилизации, зани­мающей пространство от Марокко до Индонезии и от Нигерии до Казахстана, насчитывающей более 1 млрд. человек. Здесь феномен Исламского возрождения, которое Хантингтон сравнивает с евро­пейской Реформацией, подпитывается впечатляющим демографиче­ским ростом, особенно проявляющим себя на Балканах (боснийские, албанские мусульмане), в Северной Америке и Центральной Азии. Если в период 1965-1990 гг. ежегодный средний прирост населения Земли составлял 1,85%, то в мусульманских странах темпы роста были в переделах 2-3%. Доля мусульман в мире постоянно растет: 1980 г. - 18%, 2000 г. - 20, 2025 г. (прогноз) - 30%.

Рост рождаемости в исламском мире ведет к повышению доли мо­лодежи е обществе, которая составляет уже более 20%. Этот фактор создает социальные проблемы, которые не в силах решить государст­во. На помощь ему приходят исламские организации, которые оказы­вают медицинскую помощь, содержат исламские школы и универ­ситеты, все это усиливает Исламское возрождение. Процессы эконо­мического и демографического бума не могут быть вечными. Уже в первом-втором десятилетии XXI в. они снизят свою интенсивность до нормальных показателей. Тогда, считает Хантингтон, прекратится рост антиамериканизма и цивилизационнного самосознания, но сохранится определенное отчуждение между Западом и азиатскими цивилизациями Востока.

В части III, которая называется «Возникающий порядок цивилизации», автор отмечает размежевание мира по признакам культурной идентичности и образование цивилизационных конгломерации, когда страны схожих культур группируются вокруг экономических и культурных лидеров. Цивилизация — это большая семья, и стержневые государства, как старшие члены семьи, поддерживают своих родственников и обеспечивают порядок. Отсутствие стержневых государств в арабской и африканской цивилизациях негативно влияет на урегулирование конфликтов и установление порядка. Стержневое го­сударство притягивает более слабые, но культурно близкие страны, образующие концентрические круги. В православной цивилизации, но Хантингтону, стержневым государством является Россия, К ко­торой испытывают притяжение православные Белоруссия, Молдова, Украина, Грузия, Армения и Казахстан (40% которого составляют русские). Па Балканах Россия имеет тесные связи с православными Болгарией, Грецией, Сербией, Кипром, менее тесные связи с Румынией. Мусульманские республики бывшего СССР (Киргизия, Таджикистан, Узбекистан, Туркмения) остаются сильно зависимыми от России. Прибалтийские республики, напротив, испытывают притя­жение Европы; они покинули концентрический круг влияния России.

В части IV, которая называется «Столкновение цивилизаций», утверждается, что универсалистские претензии Запада все чаще при­водят к конфликтам с другими цивилизациями. Наиболее глубокие из них — с исламской и китайской, где межцивилизационный конф­ликт протекает сразу на двух уровнях. На локальном или мини-уровне конфликты возникают по границам цивилизаций, более всего их на границе мусульманского мира. Конфликты заставляют цивилизации сплачиваться, защищать «свою» страну от претензий стран других цивилизаций. Поэтому в напряженности между стрежневыми госу­дарствами проявляется цивилизационный или макроуровень конф­ликта. Война между стержневыми государствами может стать ре­зультатом изменения сил в мировом балансе между цивилизациями.

Часть V «Будущее цивилизаций» посвящена анализу проблемы: «Сумеют ли цивилизации избежать глобальной войны?» Для этого, полагает Хантингтон, следует осознать свою уникальность, а не уни­версальность (которую необходимо распространять по всему миру), а всем другим лидерам цивилизаций принять полицивилизационный характер глобальной политики и сотрудничать для ее поддержания.