В чем была фатальная концептуальная ошибка Горбачева и Ельцина?

Преобладание исключительно исторического подхода и слепая и некритическая вера в однонаправленный прогресс без учета устойчивости «исторических парадигм» — и особенно устойчивости парадигмы «традиционного общества» — долгое время принуждали политологов анализировать конкуренцию государств между собой исключительно в терминах «модернизации». Считалось, что те общества, которые быстрее перейдут от аграрного к индустриальному уровню развития, и далее к постиндустриальному, получат тотальное превосходство над теми, кто отстанет. Следовательно, единственным полем конкуренции остается «модернизация: „кто более „модернизирован“, тот и выигрывает. Приняв эту верную (но не универсальную) теорию, Советский Союз стремился любой ценой «догнать и перегнать“ Запад, а когда выяснилось, что это не получается, Москва пришла в отчаяние, опустила руки и пошла к Западу на поклон с просьбой помочь в модернизации страны. Сегодня уже не только в теории, но и на практике очевидно, что из этого ничего не вышло. А если бы советское руководство уделило больше внимания геополитическому методу еще в 1980-х годах, когда кое-что можно было еще поправить, то крах таких попыток было бы легко предсказать и, возможно, избежать некоторых позорных страниц нашей новейшей истории.

То, что привело СССР и социалистическую систему к развалу, имело свое концептуальное обоснование. Не уделяя никакого внимания геополитической предопределенности обществ и не подозревая о сухопутной природе СССР и не снимаемых ни при каких обстоятельствах противоречиях с цивилизацией Моря (в нашем случае с США), советское руководство, а позже в еще большей степени либералы-реформаторы из окружения Ельцина, анализировали ситуацию только в терминах «идеологического противостояния» и «модернизации». Им казалось, стоит убрать «идеологию», и основные преграды для «модернизации» будут сняты. Но оставалась еще неизвестная им геополитика, которая существенно меняла всю картину. «Идеология» для самого Запада была лишь проявлением геополитического дуализма, и Макиндер ясно описал это в своей книге «Демократические идеалы и реальность», где он подчеркивал, что капиталистическая идеология воплощается в конкретных геополитических условиях, которые во многом и предопределяют идеологические процессы. Поэтому элита Запада действовала не вслепую, как Горбачев и Ельцин, и даже после отмены в одностороннем порядке «идеологического» противостояния (что они не могли не приветствовать, так как победила их идеология, а враждебная — самоуничтожилась), Запад не спешил с «модернизацией» России, предпочитая продолжать геополитическое наступление на уже поверженного противника, чтобы его добить. Вместо «модернизации» имели место активное наступление НАТО на Восток и отдельные попытки дестабилизировать ситуацию в самой России (отсюда поддержка Западом чеченских сепаратистов). Кроме того, советским (а позднее российским) руководством был совершенно не учтен тот момент, что переход от индустриального общества к постиндустриальному — это отнюдь не чисто количественное продолжение развития, но совершенно новый этап со своей качественной спецификой. И во многом общество постмодерна представляет собой нечто обратное обществу модерна. Переход к постиндустриальной фазе не есть просто следующая, более развитая индустриальная фаза. Это выход за границы привычного представления об обществе, экономике, государственности, человеке, с которым привыкли иметь дело люди эпохи модерна. Поэтому постиндустриализация в определенных аспектах идет в ином направлении, нежели индустриализация, — в частности, промышленное производство не развивается, а сокращается или переносится в страны Третьего мира, подальше от стран «богатого Севера». С другой стороны, постмодерн своей целью видит полное и радикальное дробление любых обществ на атомарные единицы — вплоть до упразднения государств, наций, национальных администраций, границ и превращения планеты в единое «гражданское общество», управляемое «мировым правительством». А это значит, что, став на путь «постмодернизации», Россия подвергается опасности скорейшей утраты собственной идентичности, растворения государственности и смешения населения с открытым во все стороны миром, что в итоге приведет к «глобальному кочевничеству» (Ж. Аттали). Иными словами, если проводить постмодернизацию без учета геополитики, то даже ее успех неминуемо приведет к исчезновению России как исторического явления.