Глава 8. Социальное действие: Классификация

Социология, по Веберу, должна быть "понимающей", ибо поведения людей осмысленны. Но такое понимание не является психологическим. Сам смысл не принадлежит к сфере психического и потому не является предметом изучения психологии. Он - часть социального действия, т. е. такого поведения, которое соотносится с поведением других, ориентировано таким соотнесением, корректируется и регулируется им. Структура социального действия включает два компонента: 1) субъективную мотивацию индивида или группы, вне которой в принципе нельзя говорить ни о каком действии, и 2) ориентацию на других, которую Вебер называет "ожиданием" или "аттитюдом" и без которого действие не является социальным. Хотя Дюркгейм и говорил: общество - абстракция, а индивид - единственная реальность, но у него основным субъектом действия выступает все же общество или коллектив. Отсюда и понятие "коллективное сознание", которому Дюркгейм придавал самостоятельное существование, т. е. считал его таким же реальным существом, как отдельного индивида. Вебер в этом плане решительно расходится с Дюркгеймом, полагая, что реальным действующим лицом может быть не мифическое "коллективное сознание", "государство" или "класс", а конкретный индивид.

В конечном счете, и к философским универсалиям можно подойти с позиций естествознания. Например, выделив устойчивые, повторяющиеся явления в поведении членов малой группы, мы устанавливаем ее численность, состав, внутреннюю структуру, узнаем кто, кому и как подчиняется. На сходной методике основана не только социометрия, но любая естественнонаучная процедура измерения. Но Вебер полагает, что изучать поведение индивидов нельзя так же, как астроном изучает падение метеоритов или выпадение осадков. Чтобы узнать, почему, например, происходят забастовки и люди выступают против правительства (а с такой ситуацией Вебер столкнулся в одном из первых своих исследований в промышленности), надо спроецировать себя в ситуацию забастовки и изучить ценности, цели, ожидания людей, которые подвигли их к такому действию. Познать же процесс замерзания воды или падения метеоритов изнутри невозможно.

Итак, социология - это исследование действий, ориентированных на поведение других. Так, например, мы осознаем, что значит нацеленное на нас ружье и агрессивное выражение лица человека, держащего его, так как мы сами бывали в подобных ситуациях или хотя бы ставили себя в такие условия. Мы узнаем значение поступка как бы по аналогии с собой. Значение нацеленного ружья может значить намерение индивида что-либо совершить (застрелить нас), либо ничего не совершить. В первом случае мотив присутствует, во втором его нет. Но в любом случае мотив имеет субъективное значение. Наблюдая цепочку реальных действий людей, мы должны сконструировать правдоподобное объяснение их на основе внутренних мотивов. Мотивы мы приписываем благодаря знанию того, что в схожих ситуациях большинство людей поступает так же, ибо руководствуется аналогичными мотивами. Благодаря этому социолог только и может применять статистические методы.

Социология как наука о социальном действии имеет дело не с конкретно переживаемым значением, а с гипотетически типичным или средним значением. Если, например, социолог при многократном наблюдении выяснил статистически повторяющуюся связь двух поступков, то это само по себе еще мало что значит. Такая связь будет значимой с социологической точки зрения, если доказана вероятность их связи, т. е. если ученый обосновал, что действие А с высокой долей вероятности влечет за собой действие В и между ними существует нечто большее, чем только случайная (статистическая) связь. А это возможно сделать, лишь зная мотивы поведения людей, это знание и подскажет нам, что связь двух событий внутренне обусловлена, вытекает из логики мотивов и смысла, вкладываемого людьми в свои поступки.

Стало быть, социологическое объяснение является не только субъективно значимым, но и фактуально вероятностным [21, p. 178]. При таком сочетании и возникает причинное объяснение в социологии. Правда, индивид не всегда осознает смысл своих поступков. Это случается, когда он действует под влиянием традиций, коллективных норм и обычаев, либо его поведение аффективно, т. е. детерминировано эмоциями. Кроме того, индивид может не отдавать себе отчета в собственных целях, хотя они существуют, но не осознаются им [14, pp. 4-5]. Подобные действия Вебер не считает рациональными (осмысленными и обладающими целью), а стало быть социальными. Такие действия он выводит за сферу собственно социологии, их должны изучать психология, психоанализ, этнография или другие "науки о духе".

Исходный методологический пункт Вебера можно сформулировать так: человек знает, чего он хочет. Конечно, в действительности человек далеко не всегда знает, чего он хочет. Но все такие поступки не есть социальное действие. Социальное действие, признает Вебер, это довольно узкий сегмент реальности, как бы крайний случай человеческих поступков или, точнее сказать, "идеальный тип", идеальный случай. Но социолог должен исходить из такого редкого типа как некоего масштаба, с помощью которого он измеряет все многообразие реальных поступков и отбирает только те, которые подвластны методам социологии. Всего же Вебер выделяет шесть уровней поведения, похожего на рациональное - от вполне рационального (человек осознает свои цели) до совершенно непонятных, разгадать которые в состоянии лишь психоаналитик.

Такая школа построена по принципу сравнения всякого действия индивида с целерациональным, или правильно-рациональным, как эталоном. Уровни поведения, выражающие интенсивность проявления в конкретном акте рациональности, нельзя смешивать с типами поведения. Первые различаются количественно, вторые - качественно. Вебер выделяет четыре типа социального действия: 1) инструментально-рациональное поведение, когда индивид ориентируется прежде всего на поведение других людей, и эти ориентации или экспектации (предвосхищения) он использует как "средства" или "инструменты" в своей стратегии действий; 2) ценностно-рациональное, оно детерминируется нашей верой в религиозные, нравственные и другие ценности, идеалы независимо от того, ведет такое поведение к успеху или нет; 3) аффективное, т. е. эмоциональное; 4) традиционное [14, pp. 24-25]. Между ними нет непроходимой границы, у них есть общие элементы, что позволяет ввести и в эту классификацию псевдоколичественную меру, построенную на степени убывания признака рациональности.