Летняя гроза 23 страница

Окрыленный мечтами и большими надеждами, Джереми испытал настоящий шок, когда узнал, что Гроза вместе со своей семьей собирается вернуться в шайеннскую деревню, куда они ездили летом с ежегодным визитом. Они отправятся в путь сразу же после того, как Стрелок вернется из колледжа. И действительно, Адам и Таня вскоре собирались ехать на Запад, чтобы присутствовать на церемонии присуждения ученой степени Стрелку после окончания им медицинского колледжа. Через несколько недель он одновременно станет молодым доктором и молодым мужем, женившись на Звонком Жаворонке.

Казалось, этот год стал годом свадеб в семье Сэвиджей. Поженившись, Стрелок и Звонкий Жаворонок вернутся в Пуэбло, чтобы присутствовать на бракосочетании Стивена и Утренней Зари, которая наконец прекратила мучить несчастного молодого человека и ответила согласием на его предложение. Они должны будут пожениться до начала осени, прежде чем начнутся занятия в колледже. Теперь, если бы еще и Джереми удалось разжечь в Грозе былую любовь, все было бы просто замечательно. Она ведь любила его когда-то. Наверняка в ее сердце снова найдется для него место.

Когда Джереми услышал о намерении Летней Грозы вернуться в шайеннскую деревню, он решил, что пришло время для серьезного разговора. Без всяких предисловий он заявил напрямик:

— Гроза, я люблю тебя и хочу на тебе жениться.

От этого неожиданного заявления Гроза резко подняла голову. Она как раз показывала ему свой последний рисунок с портретом Вольного Ветра и ожидала комментариев по поводу своего искусства. Собрав мысли, она сказала спокойным голосом:

— Джереми, еще слишком рано говорить об этих вещах.

— Прошло уже шесть месяцев, — напомнил он.

— Я все еще скорблю. Я свыклась со своим ужасным одиночеством и со своей глубокой печалью.

Джереми все это было прекрасно известно. Он сказал с решимостью:

— Я не хочу торопить тебя, Гроза. Я только хотел, чтобы ты узнала о моих намерениях. Но пойми, я не могу ждать вечно. Ведь я не молодею, ты сама знаешь.

В ответ на это Гроза рассмеялась.

— Ты же не старик, Джереми. Тебе всего лишь тридцать четыре года. В ближайшие год или два тебе еще наверняка не понадобятся палка и кресло на колесиках, — поддразнивая, сказала она.

Джереми пожал плечами.

— Мне пора жениться и иметь семью. Ты знаешь, какие чувства я испытывал к тебе на протяжении всех этих лет. Я смирился с тем, что ты вышла замуж за Вольного Ветра, и старался похоронить свою любовь к тебе под видом дружбы, зная, как сильно ты к нему привязана. Я думал, что потерял тебя навсегда. Теперь судьба подарила мне еще один шанс, и я не хочу снова его упустить.

Ее золотистые глаза затуманились, и Джереми понял, что она вспомнила свою совместную жизнь с Вольным Ветром.

— Джереми, я не готова к тому, чтобы снова выйти замуж. Возможно, я никогда не буду к этому готова, — мягко сказала Гроза.

В ответ Джереми лишь коротко рассмеялся.

— Ты не можешь оставаться вдовой всю свою жизнь, Гроза. Это не для тебя. Ты для этого слишком страстная.

— Возможно, такой я была раньше, но страсти угасают, — сказала она ему, и лицо ее приняло упрямое выражение. Маленький вздернутый подбородок и полный вызова взгляд свидетельствовали о ее решимости заставить его отказаться от этой мысли.

— У тебя не угасли. Готов поспорить, что ты полна страсти, которая просто кипит у тебя внутри. Проведем эксперимент, принцесса. — Джереми шагнул к ней, и его изумрудные глаза угрожающе блеснули. — Давай посмотрим, насколько быстро эти спящие желания проснутся в тебе.

Глаза Грозы расширились от испуга, и она тихонько отступила назад, поскольку Джереми продолжал приближаться.

— Нет, Джереми! Предупреждаю тебя, не смей до меня дотрагиваться!

— Но я же дотрагивался до тебя раньше, и тебе это нравилось. Разве не помнишь, Гроза, как ты просила меня не останавливаться? Разве ты забыла, как клялась в своей вечной любви ко мне? Я не забыл. Бог свидетель, я ничего не забыл!

Он схватил ее за запястья и крепко прижал к себе. Затем без дальнейших слов завладел ее губами. Рассерженный крик Грозы замер, не родившись, поскольку натиск его губ вынудил ее раскрыть свои. Она ерзала в его объятиях, пытаясь высвободиться, но сильные руки Джереми крепко держали ее. Неистовые рыдания, клокотавшие у нее в горле, пока она боролась с Джереми, звучали, как хныканье.

Этот звук, казалось, вызвал в нем покровительственную нежность. Он все еще продолжал удерживать ее губы у своих губ, но поцелуи его сделались мягче. Когда сопротивление Грозы было сломлено, наступило сладостное успокоение, которое являлось ее погибелью. Она не могла устоять перед мягким соблазном его губ и его ласкающего языка.

Желание начало просыпаться в ней, как медленно разгорающийся огонь. О Господи, как же давно это было! Как долго ее вот так не держали, как давно твердые губы не прижимались к ее губам с таким теплым и сладким убеждением! Вся трепеща от нахлынувших чувств, Гроза сдалась. Ее губы смягчились и стали отвечать на его поцелуи. Ее тело, которое еще недавно пыталось освободиться, теперь плотно прижалось к его телу, а руки, которые упирались ему в грудь и отталкивали его, теперь обвили его шею и ласкали густые золотистые волосы у него на затылке.

И только когда сильная рука Джереми, надавив на поясницу Грозы, прижала женщину к возбужденной мужской плоти, Гроза пришла в чувство. Удвоенным усилием она высвободила свои губы и оттолкнула Джереми.

— Как ты смеешь?! — закричала она, изо всех сил дав ему пощечину.

— Как я смею — что, принцесса? Как я смею любить тебя? Как я смею хотеть тебя? Как я смею заставлять тебя хотеть меня?

Злые слезы засверкали в ее золотистых глазах.

— Ты не имеешь права! — воскликнула она.

— У меня есть все права. Моя любовь дает мне право нуждаться в тебе. Вольный Ветер дал мне право заботиться о тебе и о твоих детях.

— А ты злоупотребил его доверием, — обвинила его Гроза.

Джереми покачал головой, торжественно глядя на нее.

— Нет, Гроза, ты обманываешь сама себя, если думаешь, что Вольный Ветер не знал о моей любви к тебе. Он прекрасно знал, что делает, когда поручил мне заботиться о тебе. Как ты думаешь, почему он поступил именно так, а не отправил тебя и Идущее Облако обратно в шайеннскую деревню?

— Ты ведешь себя так, будто он завещал меня тебе после своей смерти.

— Он именно так и сделал, Гроза. Неужели ты до сих пор этого не поняла? Единственная причина, по которой я сдерживался, — это уважение к твоему горю и к памяти Вольного Ветра. Он был моим другом так же, как и твоим мужем. Я не предаю его, предъявляя на тебя свои права, а наоборот, выполняю его волю. Вольный Ветер хотел, чтобы ты снова была счастлива, и считал, что ты можешь обрести это счастье со мной, потому что мы однажды уже любили друг друга. Он забрал тебя у меня, но после своей смерти вернул мне тебя обратно.

— Ты, кажется, сошел с ума, Джереми Филд! — Теперь Гроза сердито всхлипывала. — Я ведь не ваза и не лошадь, чтобы передавать меня от одного хозяина к другому!

— Я это знаю, любовь моя, — вздохнул Джереми. Все вышло наперекосяк, а ведь он только хотел сообщить ей о своих чувствах! — Я готов ждать до тех пор, пока ты будешь в состоянии полюбить меня снова. Но когда этот момент настанет, я буду первым претендентом. Только не изгоняй меня из своей жизни, потому что никакую другую женщину я не любил так, как тебя. Прошедшие четыре года, в течение которых я любил тебя и знал, что ты принадлежишь другому, были для меня сущим адом. Я признаю, что потерял над собой контроль, но не жалею, что поцеловал тебя. Я долго ждал этого момента. Я ценю каждое это мгновение, и, если ты будешь откровенна сама с собой, ты признаешь, что тебе это тоже было приятно.

Уже готовая все отрицать, Гроза поняла, что не сможет ему солгать. Ей понравился его поцелуй, несмотря на ее страх и смущение. Отказавшись от мысли что-либо подтверждать или опровергать, Гроза развернулась и сердито зашагала прочь от него, но на кого она злилась больше — на него или на себя, — она сказать не могла.

 

— Почему все мужчины такие самонадеянные дураки? — разъяренно бормотала она, ходя взад и вперед по кухне.

— Извини, я не поняла. — Таня, резавшая овощи в кастрюлю, бросила на нее лукавый взгляд.

— Я сказала, почему все мужчины такие…

— Я слышала, что ты сказала, — перебила ее Таня. — Меня интересует, почему ты это сказала. На кого ты сердишься на этот раз?

— На Джереми.

— Почему? — повторила свой вопрос Таня.

— Потому что он любит меня! — абсолютно нелогично воскликнула Гроза.

— Джереми дурак, потому что тебя любит? — спросила Таня. — Разве это не лестно для тебя? Ты что-то не очень последовательна.

— Я не хочу, чтобы он любил меня.

— А почему?

Гроза подавила рыдание, на глазах у нее заблестели слезы.

— Потому что я боюсь, что снова его полюблю. Ведь я любила его до того, как встретила Вольного Ветра, и мне очень легко снова в него влюбиться.

— Разве это так ужасно, Гроза? — мягко спросила Таня, начиная наконец понимать.

— Ведь я любила Вольного Ветра! О мама, я так его любила!

— Ты боишься, что тоже потеряешь Джереми, если позволишь себе полюбить его, или ты думаешь, что это будет изменой Вольному Ветру?

— И то и другое.

Таня понимающе кивнула.

— Вольный Ветер погиб, Гроза, — сказала она мягко. — Он был прекрасным человеком. Он любил тебя так же сильно, как и ты его. Насколько я его знала, он не стал бы противиться, чтобы ты начала новую жизнь и обрела новую любовь. Он любил и уважал Джереми. И если бы ты обнаружила в своем сердце любовь к этому человеку, я думаю, Вольный Ветер одобрил бы это и пожелал тебе счастья.

Гроза вздохнула.

— Я много об этом думала, мама. Но внезапно все так запуталось.

— Джереми хороший человек, — продолжала Таня. — Я знаю его с тех пор, как ему было двенадцать лет. Он честный и надежный, он будет хорошим мужем и отцом. К тому же он любит твоих детей, что просто замечательно. Ведь многие мужчины не могут принять детей, у которых другой отец, как своих собственных, к тому же если ребенок наполовину шайенн.

— Он слишком любит командовать.

— Он еще и очень красивый, — убеждала ее Таня.

— Это не дает ему права считать меня своей собственностью.

— Он тебя очень, очень любит, — успокоила дочь Таня.

 

Джереми приехал повидать Грозу перед ее отъездом в резервацию.

— Я надеюсь, что эта поездка не пробудит в тебе слишком много горестных воспоминаний, Гроза, — сказал он. — Ты и так уже много пережила.

Гроза пристально посмотрела ему в глаза.

— Я думала, что ты тоже поедешь с нами, чтобы навестить недавно поженившихся Стрелка и Звонкого Жаворонка. Шайеннская церемония бракосочетания между сыновьями и дочерями вождей — большое торжество. — Гроза вспомнила свою собственную свадьбу, и острая боль пронзила ей сердце.

— Нет, — ответил Джереми, — тебе надо поехать туда одной. К тому же я сейчас занят одним очень важным делом и не могу от него оторваться.

— Каким это делом? — спросила она, не подозревая, что у него могут быть еще какие-то особые дела. Он никогда ничего ей об этом не говорил.

— Увидишь, когда вернешься, — пообещал он. — Только возвращайся поскорее. — Джереми боялся, что ее так захватят воспоминания, что она решит остаться с шайеннами. — Постарайся скучать по мне хоть немного, когда будешь от меня вдали.

— Я передам твой привет Зимнему Медведю и Пугливой Оленихе.

— Да, сделай это и сделай для меня кое-что еще.

— Что именно? — спросила Гроза.

Его руки нежно прикоснулись к ее лицу, а глаза с любовью вглядывались в ее черты.

— Когда ты будешь воскрешать в памяти все моменты твоего замужества за Вольным Ветром, подумай немного и обо мне и помни, что я тебя люблю. А также вспомни и об этом.

Джереми притянул ее к себе и нежно поцеловал, вложив в этот поцелуй всю свою любовь и страсть. Совсем не ожидавшая этого Гроза почувствовала, как по ее телу разливается тепло и ее охватывает волна желания.

Когда наконец он отпустил ее и отступил назад, лицо ее было красным от смущения.

— Тебе действительно не следовало делать этого, Джереми, — прошептала она дрожащим голосом.

От его проницательного взгляда не могло ускользнуть смятение, написанное у нее на лице, и вздымающаяся грудь, говорившие о бушевавшем в ней желании. Усмехнувшись, Джереми сказал:

— Думаю, мне надо делать это почаще, принцесса. — Притянув ее к себе и еще раз крепко поцеловав, он добавил: — Подумай об этом, когда будешь от меня вдали, Гроза. Вспомни, как хорошо тебе в моих объятиях, вспомни, как быстро ты воспламеняешься при малейшем моем прикосновении.

Он спустился с крыльца и, обернувшись, добавил напоследок:

— Постарайся увидеть меня во сне, принцесса.

 

Приехав в шайеннскую деревню, Гроза была сильно удивлена, увидев свой вигвам стоящим на прежнем месте, как будто она никогда его и не покидала. Ее вдруг охватило странное чувство, и сердце бешено заколотилось у нее в груди. На одно мгновение Грозе показалось, что сейчас она увидит Вольного Ветра, выходящего из вигвама, чтобы приветствовать ее. Но иллюзия быстро рассеялась, и ее вновь охватило горе.

Навстречу ей из вигвама вышла Пугливая Олениха; она обняла Грозу и взяла на руки Идущее Облако. Звонкий Жаворонок застенчиво смотрела на Стрелка, который глаз не мог оторвать от своей невесты.

Пума тут же приветствовал Зимнего Медведя, выражая ему свою скорбь по поводу гибели его сына.

Навстречу Летней Грозе вышли Поющая Вода и Белоснежный Цветок. Одно мгновение Гроза и две другие женщины стояли, молча глядя друг на друга, затем бросились друг другу в объятия и разрыдались.

— О Летняя Гроза! Как нам выразить тебе свою печаль? — причитала Поющая Вода.

— Мы скучали и беспокоились о тебе, — всхлипывала Белоснежный Цветок.

— Мне тоже очень вас недоставало, — плача, отвечала Гроза.

Позднее из рассказов Гроза узнала, что в ту роковую ночь многие их соплеменники были убиты. Ей принесло большое облегчение известие о том, что остальным ее родственникам и друзьям удалось спастись, хотя Серая Скала получил пулю в бедро и очень долго не мог оправиться от этого ранения.

Когда Пугливая Олениха прерывающимся голосом начала описывать похороны Вольного Ветра, из глаз Летней Грозы хлынули слезы, и она начала тихо рыдать. Некоторое время обе женщины сидели обнявшись: одна оплакивала своего любимого мужа, а другая — молодого красивого сына.

Поздно вечером, оставшись одна вместе с детьми в своем вигваме, Гроза долго не могла заснуть. Вновь и вновь рассматривала она предметы, напоминавшие ей о ее почти трехлетней совместной жизни с Вольным Ветром. Вон там, около входа, висели кожаные уздечки, которые Вольный Ветер изготовил своими руками. Рядом стояла красивая колыбель, которую Вольный Ветер с любовью смастерил перед рождением Идущего Облака. На деревянном колышке висела его шуба из медвежьей шкуры, на другом — рубаха и штаны.

Один колышек около двери был вызывающе пуст: именно здесь Вольный Ветер всегда вешал свое оружие — лук с колчаном для стрел и томагавк, а рядом ставил украшенное перьями копье; здесь же висел и нож, который Гроза подарила ему на Рождество. Одетый в свои лучшие одежды, в головной повязке со всеми боевыми перьями, Ветер был погребен вместе со своим оружием, потому что оно могло пригодиться ему для охоты на щедрых землях другого мира, в который он совершал свое путешествие.

Гроза поднялась и с трепетом подошла туда, где висела его украшенная бахромой рубашка, которую она ему сшила. Было ли это лишь в воображении или рубашка действительно сохранила запах, свойственный только ему одному? Плотно прижав ее к себе, Гроза заплакала, и когда потом наконец заснула, ее руки все продолжали сжимать одежду мужа, пытаясь обрести хоть малую его частичку.

Затем начались сны — странные, обрывочные. Сначала она скакала на Дымке. Они летели над землей вместе с Вольным Ветром, который сопровождал ее на своей лошади. Его темные глаза светились от счастья, и она разделяла его радость. Они скакали на лошадях и смеялись, а ветер развевал их одежды и волосы. Когда затем она обернулась, то увидела, что за ней уже скачет не Вольный Ветер, а Джереми. Он улыбался, а его глаза блестели, как свежие весенние листья. Гроза увидела, что тоже улыбается ему в ответ, и они поскакали дальше вместе.

Сон изменился, и на туманном лугу она вновь увидела Вольного Ветра. Он стоял один — гордый и красивый. Она позвала его, и он улыбнулся в ответ. Но как только она захотела к нему приблизиться, его образ начал таять. Она пристально вглядывалась в туман, пытаясь снова его отыскать, и наконец ей удалось уловить его плывущий силуэт: он медленно уходил вдаль, прочь от нее. Хотя она снова начала звать его, он все продолжал удаляться, пока не исчез в плотном облаке тумана.

Потом она лежала на покрытой мхом земле под тенью широкого дерева. Вольный Ветер лежал рядом с ней, щекоча ее голую грудь кончиками своих длинных черных волос и смеясь над тем, как она извивалась и хихикала. Он склонился над ней и приник к ее губам долгим и нежным поцелуем. Когда наконец она открыла глаза, то увидела над собой улыбающееся лицо Джереми. Он припал губами к ее губам, и она почувствовала, как в ней начало просыпаться сладкое желание.

Внезапно Гроза проснулась, гадая, что бы это могло ее разбудить. Быстро оглядевшись вокруг, она не заметила ничего необычного. Дети спокойно спали на своих циновках, и полог вигвама по-прежнему был закрыт. Она все еще продолжала находиться под впечатлением от своих снов, и сердце ее тяжело билось. Гроза решила, что именно эти сны и стали причиной ее внезапного пробуждения. Затем ее взгляд остановился на блестящих металлических предметах, лежащих около циновки. Испуганный крик сорвался с ее губ, когда она узнала свои собственные медные браслеты. Она никогда не снимала их с тех пор, как Вольный Ветер надел их ей в день свадьбы. Теперь вместо ее запястий они были нанизаны на длинное орлиное перо.

Вскрикнув от страха, Гроза бросилась снова надевать их. Как они могли исчезнуть с ее рук?! Браслеты сидели очень плотно и не могли соскользнуть сами по себе. Сначала Гроза подумала, что, возможно, сняла их во сне, но тогда откуда взялось орлиное перо?

Затем она узнала его, и дрожь пробежала у нее по спине, как от прикосновения ледяных пальцев. Это было одно из перьев Вольного Ветра! Она была в этом уверена, она узнала его по зарубке. На перьях воинов существовали особые метки, по которым можно было узнать, кому оно принадлежит и за какой подвиг его владелец был им награжден. Это было перо Вольного Ветра, полученное им за один из набегов. Отец Грозы наградил его этим пером, и он был вместе с ним похоронен.

Хотя Гроза понимала, что не сможет больше ничего увидеть, она продолжала вглядываться в темноту вигвама. Дрожащими пальцами она ласкала перо.

— Вольный Ветер? — тихо окликнула она.

Ответа не последовало. Но Гроза знала, что он находится здесь, рядом. Он пришел и снял обручальные браслеты с ее запястий, продев в них, как свой знак, перо. Это было его послание к ней. Таким способом он хотел сообщить ей, что теперь она свободна и может соединиться с Джереми с его благословения. Гроза сидела в тишине вигвама, задумчиво глядя на перо и на медные браслеты. Наконец, когда начал брезжить рассвет, она встала и нашла маленькую кожаную сумочку, в которой хранила свои украшения. В ней лежали ее свадебные серьги, браслеты и серебряные диски, которыми украшали волосы, а также амулет, означавший, что она является дочерью вождя. На дне сумки лежал маленькая коробочка с серьгами и подвеской из топаза. Это был подарок Вольного Ветра. С большим сожалением Гроза положила медные браслеты в сумочку и закрыла ее. С печальным смирением она повернулась и вышла из вигвама. Вольный Ветер надел эти браслеты ей на запястья, и он же снял их. Гроза знала, что уже никогда не наденет их снова, по крайней мере не в этой жизни.

С этого утра в душе Грозы воцарился покой. Теперь, когда она думала о Вольном Ветре, ее глаза больше не увлажнялись слезами, наоборот, ее переполняла радость от того, что она знала и любила этого человека. Лишь только раз после этого ее сердце вновь сжалось от боли. Когда Гроза увидела Звонкого Жаворонка и Стрелка, стоящими в брачных одеждах из оленьей кожи, на нее вновь нахлынули воспоминания о своей собственной свадьбе с Вольным Ветром.

Летнюю Грозу очень огорчало то, что ей не удалось увидеть Когтистую Лапу и Боевые Перья. Оба животных исчезли сразу же после смерти Вольного Ветра.

Гроза проводила время в приятном обществе своих друзей и близких. Она не знала, когда теперь увидится с ними вновь. Она часто думала о Джереми, и он постоянно снился ей по ночам, в то время как Вольный Ветер уже больше никогда не посещал ее во сне.

Джереми занимал все больше места в ее сердце, и когда Гроза в последний раз разбирала свой вигвам, она уже знала, что по-настоящему любит его. Он заполнил ту ужасающую пустоту, которая осталась в ее душе после смерти Вольного Ветра.

Когда Гроза вместе со своей семьей покидала шайеннскую деревню, сердце выпрыгивало у нее из груди. С радостью и нетерпением она повернула свою лошадь назад к дому — и к Джереми!

 

Глава 25

Домой они приехали лишь 1 августа. Через три недели должна была состояться свадьба Утренней Зари и Стивена Керра, а надо было сделать еще столько приготовлений. Звонкий Жаворонок и Стрелок вернулись обратно на ранчо, чтобы пожить здесь некоторое время, пока Стрелок не подыщет себе работу в городе. Тогда они присмотрят себе дом для покупки или, возможно, построят сами. Поскольку они устали от долгой поездки в Пуэбло, тетя Элизабет предложила им погостить немного в ее большом старом доме.

Гроза с нетерпением ждала появления Джереми, так как решила при первой же возможности сообщить ему о своем решении выйти за него замуж. Однако пока она держала свои планы при себе, не желая отвлекать всеобщее внимание от приготовлений к свадьбе Утренней Зари. Она хотела, чтобы у ее сестры была потрясающая свадьба, чудесная и радостная, которую та по-настоящему заслужила.

Стрелок также решил провести на ранчо тихую семейную церемонию, которая должна была соединить его и Звонкого Жаворонка согласно закону белых. Хотя Стрелок и считал себя уже по-настоящему женившимся на своей невесте, Адам все же убедил его, что желательно провести еще и второй обряд, чтобы в дальнейшем не возникло никаких проблем с законом и никто бы не смог критиковать Стрелка и его молодую жену.

Прошло уже более двух недель, а от Джереми не поступало никаких известий, и Гроза начала сильно нервничать. Куда делся этот человек? Как он посмел скрыться после того, как донимал ее своими предложениями? Тем более сейчас, когда ей так не терпелось сообщить ему хорошие новости.

Между тем настал день свадьбы Утренней Зари, а Джереми так и не появился. Гроза была вне себя. Может быть, он заболел и лежит где-нибудь в больнице? А может, и того хуже, с ним случился несчастный случай в каком-нибудь пустынном месте или его убили? А может быть, он просто передумал жениться на ней?

Гроза места себе не находила от беспокойства, но больше всего ее возмущало, что никто, кроме нее, казалось, этим не интересовался. Когда она спросила о местонахождении Джереми у тети Элизабет, та спокойно ей ответила:

— Он уже большой мальчик, Гроза. Он появится, когда сочтет нужным.

От дяди Джорджа и Грендеда Мартина она тоже не смогла ничего добиться.

— Он только сказал, что уедет на некоторое время, чтобы заняться какими-то делами, и просил, чтобы мы не беспокоились.

— Какими делами?

— Мы не знаем. Сам он не сказал, а мы не стали спрашивать. Ведь у мужчины могут быть свои секреты.

— Тоже мне — мужчина! — гневно выпалила Гроза.

Гроза была главной подружкой невесты на свадьбе своей сестры. Чрезвычайно занятая утром и захваченная суматохой перед входом в церковь, она смогла заметить Джереми лишь когда пошла впереди сестры к алтарю. Пока длится церемония, она, конечно же, не сможет с ним поговорить и будет вынуждена ждать окончания венчания. Гроза украдкой бросила на него взгляд. Этот человек, о котором она так беспокоилась, выглядел на редкость здоровым и возмутительно привлекательным в своем красивом костюме и галстуке. Где его носило все это время? Чем он там занимался?

Джереми перехватил хмурый взгляд Грозы, портивший ее прекрасное лицо. Он насмешливо улыбнулся, зная, что она сердится на него из-за его долгого отсутствия. Он воспринял это как хороший знак и еще шире расплылся в улыбке.

У Грозы не было времени больше думать о Джереми. Утренняя Заря шла под руку со своим отцом вдоль рядов в церкви. Одетая в восхитительное белое платье из атласа и кружев, она просто сияла от счастья. При виде ее глаза у Стивена загорелись, и гул всеобщего одобрения пронесся среди собравшихся гостей. Гроза никогда не видела свою сестру такой красивой и от всего сердца пожелала ей и ее жениху всяческих благ.

Когда жених и невеста произнесли слова священной клятвы, Гроза вновь обратила внимание на Джереми. Она и не подозревала, сколько обещания и любви светилось сейчас в ее собственных глазах и как это заставляло сердце Джереми буквально выпрыгивать из груди. Она поняла только, что не может оторваться от его изумрудных глаз, которые полностью завладели ею. Она увидела обожание, написанное на его лице, и в ее сердце вновь проснулась надежда.

Дальнейшее торжество должно было происходить у тети Элизабет, и у Грозы опять не было возможности поговорить с Джереми, поскольку гости расселись по экипажам, которые должны были доставить их к месту торжества. Ей оставалось лишь надеяться, что Джереми тоже туда приедет.

И наконец она очутилась с ним лицом к лицу.

— Ты нарочно избегаешь меня, Джереми? — выпалила она вместо обычного приветствия.

— Ну, можно сказать и так, — подтвердил он кивком головы.

Гроза недовольно выпятила нижнюю губу. Эта черта осталась у нее с раннего детства.

— Почему? — спросила она, не в состоянии скрыть обиду.

Джереми подавил усмешку, готовую сорваться с губ.

— Я был занят.

— Это я уже слышала, — огрызнулась в ответ Гроза. — И что же ты делал, можно тебя спросить?

Джереми мягко улыбнулся.

— Нет, нельзя. Ты и все остальные узнают об этом, когда придет время.

Вежливо поставленная на место, Гроза ощетинилась.

— Я хотела поговорить с тобой, Джереми, — холодно сказала она.

— О чем? — спросил он с опаской.

— О нас.

— И что же ты хотела о нас сказать?

— Джереми, с тобой очень трудно разговаривать. Так ты хочешь или уже не хочешь жениться на мне? — Грозе понадобилось собрать все свое мужество, чтобы задать этот последний вопрос.

— Это зависит от обстоятельств, — последовал ответ.

Гроза не знала, кричать ей или плакать.

— От каких? — спросила она упавшим голосом.

— От твоих чувств ко мне, разумеется, — ответил он.

Гроза облегченно вздохнула и улыбнулась.

— Я люблю тебя, Джереми. Думаю, что надо начать с этого.

Джереми этим не удовлетворился.

— Как друга или как возлюбленного?

Гроза смутилась.

— Как того и другого, — тихо сказала она. — Иначе я бы не согласилась выйти за тебя замуж.

— Значит, ты согласна, Гроза? Ведь ты мне об этом еще не сказала.

Гроза отважилась улыбнуться, глядя на стоявшего перед ней упрямца.

— Да, я окончательно решила принять ваше предложение, доктор Филд.

Широкая улыбка наконец осветила его лицо, и он заключил ее в свои объятия, не обращая внимания на то, что их могут увидеть.

— Долго же ты думала! — добродушно проворчал он. Затем поцеловал Грозу, и земля поплыла у нее под ногами.

Остаток дня Гроза провела в полном блаженстве. Единственное, что она могла вспомнить, было всеобщее удивление, когда она поймала букет невесты. Гроза была безумно счастлива!

Гроза была несколько удивлена тем, что Джереми настаивает на венчании в церкви.

— Джереми, зачем нам это? Ведь ни ты, ни я регулярно не посещаем церковь.

— Я собираюсь жениться единственный раз в своей жизни, Гроза, и хочу, чтобы все было должным образом. И еще я хочу, чтобы у тебя была свадьба, о которой бы ты с радостью вспоминала все оставшиеся годы, — с платьем, цветами и музыкой. О такой свадьбе мечтает каждая девушка.

— Но ты же понимаешь, что это займет довольно много времени, — сказала она.

— Тогда тебе лучше начать готовиться к этому прямо сейчас, принцесса. Даю тебе месяц. А я тем временем закончу свою собственную работу.

— Это и есть твоя тайна? — угадала она.

— Да, но только больше меня об этом не спрашивай, я тебе ничего не скажу. Это мой сюрприз.

Немного отклонившись от темы, она сказала:

— Джереми, я не могу выйти за тебя в белом платье.

— Все в порядке, я никогда и не собирался его надевать, — сказал он с абсолютно серьезным лицом, и только его изумрудные глаза лукаво сверкнули.

Гроза расхохоталась. Перестав наконец смеяться, она сказала:

— Я имею в виду себя, и ты это прекрасно знаешь. Ведь я уже была замужем, и у меня двое детей. Я не могу надеть белое платье, как Утренняя Заря сегодня.

— Одевайся в какое угодно платье, любимая, кроме, разумеется, черного. Ты будешь прекрасно выглядеть в любом наряде.