ГЛАВА 24. ЕСТЬ МНОЖЕСТВО АСПЕКТОВ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ, КОТОРЫЕ я никогда не пойму, я не имею в виду интеллектуально

ЕСТЬ МНОЖЕСТВО АСПЕКТОВ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ, КОТОРЫЕ я никогда не пойму, я не имею в виду интеллектуально. Я хочу сказать, что испытываю недостаток способности сопереживать, так же как и способности испытывать чувства. По мне это не большая потеря, но из-за этого очень многие области обычного человеческого опыта оказываются вне моего понимания.

Однако, есть тот почти всецело общечеловеческий опыт, который я отлично чувствую, и это - искушение. Когда я посмотрел на пустую улицу у дома Винса Масуки и понял, что доктор Данко схватил Доакса, я почувствовал, как оно нахлынуло на меня головокружащей, почти удушающей волной. Я свободен. Эта мысль ударила мне в голову своей изящной и полностью оправданной простотой. Просто уйти было бы самой легкой вещью в мире. Позволить Доаксу воссоединиться с Доктором, доложить об этом утром, и притвориться, что я слишком много выпил — мой мальчишник, в конце концов! - я не был уверен, что случилось с добрым сержантом. И кто бы меня опроверг? Определенно никто на вечеринке не смог бы с достаточной уверенностью сказать, что я не смотрел эро-шоу с ними всё время.

Доакс бы исчез. Улетел бы далеко и навсегда в туман отрезанных конечностей и безумия, чтобы никогда больше не осветить мой тёмный дверной проем. Свобода для Декстера, свобода быть собой, и всё, что мне надо сделать, это не делать абсолютно ничего. Даже я могу справиться с этим.

Итак, почему бы не уйти? И кстати, почему бы не совершить чуть более длинную прогулку вниз к Коконат Гроув, где некий детский фотограф слишком долго ожидает моего внимания? Так просто, так безопасно — действительно, почему нет? Прекрасная ночь для тёмного праздника: луна почти полная, лишь маленький недостающий край придает вечеру атмосферу неформальной случайности. Шепоты соглашались с необходимостью, нарастая в свистящем настойчивом хоре.

Всё было как надо. Время и жертва, и большая часть луны, и даже алиби, и давление росло так долго; что теперь я мог закрыть глаза и позволить этому случиться само собой, пройти все эти счастливые вещи на автопилоте. Затем сладкое освобождение, послесвечение масляных мускулов, когда все узлы развязаны, и счастливое отплытие в мой первый настоящий сон за долгое время. И утром, отдохнувший и облегченный, я скажу Деборе...

О. Дебора. Что же я скажу ей?

Я скажу Деборе, что воспользовался внезапной возможностью отсутствия Доакса и помчался во тьму Потребности и Ножа, пока последние несколько пальцев ее друга где-то далеко летели в мусорную корзину? Так или иначе, я не думал, что она поймёт это, даже с моими внутренними чирлидерами, настаивающими, что всё будет в порядке. У меня создалось впечатление, что это станет финалом моих отношений с сестрой, возможно маленькая ошибка в суждении, но она не из тех, кто легко прощает, и даже при том, что я фактически не способен почувствовать любовь, я действительно хотел, чтобы Деб была счастлива со мной.

Итак, я снова остался с добродетельным терпением и чувством многострадальной праведности. Мрачный Сознательный Декстер. Это придет, сказал я себе. Рано или поздно, это придет. Должно прийти; мы не будем ждать вечно, это придет раньше. Конечно было некоторое ворчание, потому что оно не приходило слишком долго, но я угомонил рычание, понизив его уровень фальшивым хорошим настроением, и вытащил свой сотовый.

Я набрал номер, который дал мне Доакс. Через мгновение прозвучал гудок, и затем ничего, кроме слабого шипения. Я набрал длинный код доступа, услышал щелчок, а затем нейтральный женский голос сказал, "Номер". Я назвал новер сотового Доакса. После паузы она прочитала мне координаты; я поспешно ввел их на клавиатуре. Голос сделал паузу, и добавил: “Движется на запад, 65 миль в час.” Линия умерла.

Я никогда не утверждал, что являюсь опытным навигатором, но у меня в лодке есть маленький GPS. Очень полезно для того, чтобы отмечать хорошие рыболовные места. Так что мне удалось вставить координаты, не сломав себе голову или не вызвав взрыв. Устройство, которое дал мне Доакс, был следующего поколения после моего и имело экран с картой. Координаты на карте вели к шоссе I-75, направляясь к Переулку Аллигатора, коридору к западному побережью Флориды.

Я был слегка удивлен. Большая часть территории между Майами и Неаполем - Болотистые равнины, болото, разбитое маленькими участками полусуходола. Заполненное змеями, аллигаторами, и индейскими казино, это место не располагало расслабиться и насладиться неторопливым расчленением. Но GPS не умеет лгать, как, возможно и голос по телефону. Если координаты были неверными, это было проблемой Доакса, и он был потерян в любом случае. У меня не было выбора. Я чувствовал легкую вину уйдя с вечеринки не поблагодарив хозяина, но сел в машину и отправился к I-75.

Я оказался на автомагистрали всего через несколько минут, быстро проехав к северу на I-75. Если вы направляетесь на запад по 75, город постепенно исчезает вдали. Последний разъяренный взрыв огней торговых центров и зданий как раз перед будкой дорожной пошлины у Переулка Аллигатора. У будки я остановился и снова набрал номер. Тот же нейтральный женский голос дал мне ряд координат и отключился. Я так понял, что они больше не двигались.

Согласно карте, сержант Доакс и доктор Данко удобно устроились посреди заболоченной дикой местности приблизительно в сорока милях передо мной. Я не знал насчет Данко, но не уверен, что Доакс очень хорошо плавает. Возможно, в конце концов, GPS может врать. Однако, я должен был кое-что сделать, так что я вернулся на дорогу, заплатил за проезд, и продолжал двигаться на запад.

В точке, параллельной местоположению на GPS, направо отклонялся маленький подъездной путь. Он был почти невидим в темноте, тем более что я путешествовал на семидесяти милях в час. Но когда я увидел, что просвистело мимо, я остановился на обочине дороги и присмотрелся. Это была грунтовая дорога в одну полосу, проходящая по хрупкому мосту, а затем, прямая как стрела в темноту Болотистых равнин. В мимолетном свете фар проезжающих автомобилей я мог разглядеть всего пятьдесят ярдов. Участок заросшей по колено сорняками земли в центре дороги между двумя глубокими колеями от шин. Глыбы низких деревьев нависали над дорогой на краю темноты, и больше ничего.

Я подумал было уйти и поискать какую-нибудь подсказку, пока не понял, каким глупым я был. Я что, Тонто, преданный индейский гид? Я не мог посмотреть на примятую траву и сказать, сколько белых прошло по ней за последний час. Возможно сознательный, но невдохновленный мозг Декстера вообразил себя Шерлоком Холмсом, способным исследовать дорожную колею и сделать вывод что по ней прошел рыжеволосый хромой горбун с кубинской сигарой и укулеле. Я не нашел никаких значимых зацепок. Грустная правда, но что бы я не сделал сегодня ночью, с сержантом Доаксом сделают значительно больше.

Просто чтобы быть абсолютно уверенным — или во всяком случае, абсолютно свободным от вины – я снова набрал главный секретный номер Доакса. Голос дал мне те же координаты и повесил трубку; где бы они ни были, они всё ещё были там, в конце этой тёмной и грязной дороги.

Очевидно, у меня не было выбора. Долг зовет, и Декстер должен ответить. Я выкрутил руль и поехал вниз по дороге.

Согласно GPS, мне нужно проехать приблизительно пять с половиной миль, чтобы добраться до того, что ждало меня. Я приглушил фары и ехал медленно, тщательно наблюдая за дорогой. Это дало мне достаточно времени, чтобы подумать, что не всегда хорошо. Я думал о том, что может оказаться в конце дороги, и что я сделаю, когда доберусь туда. И как ни тягостно, я осознал, что даже если найду доктора Данко в конце этой дороги, я понятия не имею, что мне с ним делать. “Приезжай и забери меня,” сказал Доакс, и это казалось достаточно простым до поездки в Болотистые равнины темной ночью без оружия посерьезней ноутбука. А у доктора Данко, очевидно не возникло проблем с любым из них, он схватил их, несмотря на то, что они были суровыми, хорошо вооруженными клиентами. Как мог бедный, беспомощный Послушный Декстер надеяться помешать ему, когда Могучий Доакс проиграл настолько быстро?

И что бы я сделал, если бы он схватил меня? Я не думаю, что из меня получится очень хороший поющий йодлем клубень. Я не был уверен, что смог бы сойти с ума, так как большинство скорее всего, сказало бы, что я уже сумасшедший. Я так или иначе свихнулся бы и направился к земле вечного крика? Или из-за того, кто я такой, я остался бы понимать, что со мной происходит? Я, драгоценный я, привязанный к столу и подвергающий критическому анализу технику расчленения? Ответ конечно рассказал бы многое обо мне, но я решил, что на самом деле не слишком хочу знать его. Одной мысли было достаточно, чтобы заставить меня испытать реальное чувство, и не такое, за которое стоит благодарить.

Ночь сомкнулась вокруг меня, и не в хорошем смысле. Декстер городской мальчик, привыкший к яркому свету, оставляющему темные тени. Чем дальше я ехал по этой дороге, тем темнее и темнее она выглядела, и всё это начало походить на безнадежную убийственную поездку. Ситуация явно требовала взвода морпехов, а не временами смертоносной лабораторной крысы. Кем я себя возомнил? Сэром Декстером Отважное Сердце, идущим на помощь? Что я мог сделать? В смысле, что кто угодно мог сделать, кроме молитвы?

Я не молюсь, разумеется. Чему я мог бы молиться, и почему Оно должно меня слушать? И если я нашел Что-то, чем бы Это ни было, как Оно смогло бы удержаться от смеха надо мной, или броска молнии прямо мне в глотку? Было бы весьма утешительно верить в высшие силы, но на самом деле, я знал только одну высшую силу. Но даже при том, что он был сильным, быстрым и умным, и весьма помогал в тайной ночной охоте, будет ли мне достаточно помощи Темного Пассажира?

Согласно GPS я был в пределах четверти мили от сержанта Доакса, или по крайней мере его сотового телефона, когда я приехал к воротам. Это были одни из тех широких алюминиевых ворот, которые обычно используют на молочных фермах, чтобы удержать коров. Но это была не молочная ферма. Указатель, висяший на воротах, гласил:

 

ФЕРМА АЛЛИГАТОРОВ БЛЕЙЛОКА

Нарушители Будут Съедены

 

Это походило на отличное место для фермы аллигаторов, но не на то место, где я хотел бы оказаться. Я стыжусь признать, но прожив всю свою жизнь в Майами, я очень мало знал о фермах аллигаторов. Животные свободно бродят по водянистым пастбищам, или они как нибудь заперты? Актуальный вопрос. Аллигаторы видят в темноте? И насколько они голодны? Хорошие вопросы, и все по делу.

Я выключил фары, остановил автомобиль, и вышел. Во внезапной тишине я услышал тиканье двигателя, зудение москитов, и мелодию, раздающуюся из металлических колонок. Похоже на кубинскую музыку. Возможно Тито Пуэнте.

Доктор был здесь.

Я приблизился к воротам. Дорога за ними бежала прямо, до старого деревянного моста и скрывалась в роще. Через ветви пробивался свет. Я не заметил ни одного аллигатора, греющегося в лунном свете.

Хорошо, Декстер, приехали. И что ты будешь делать сегодня вечером? В настоящее время кушетка Риты не казалась таким уж плохим местом. Особенно по сравнению с нахождением в ночной дикой местности. С той стороны ворот были маниакальный вивисектор, орды голодных рептилий, и человек, которого я должен спасти несмотря на то, что он хотел убить меня. А в этом углу ринга, в темных трусах, Могучий Декстер.

Я конечно, часто задавал этот вопрос в последнее время, но за что мне всё это? Я подразумеваю, действительно. Из всех людей на свете я храбро спасаю сержанта Доакса? Привет? Что не так с этой картинкой? Например факт, что в ней нахожусь я?

Однако, я был здесь, и мог довести дело до конца. Я отворил ворота и направился к свету.

Понемногу стали возвращаться нормальные ночные звуки. По крайней мере я предполагал, что они нормальны для дикой местности. Щелчки, гудение и жужжание наших друзей насекомых, и какой-то жалобный вопль, очень надеюсь, изданный всего лишь совой; маленькой, пожалуйста. Что-то зашебуршалось в кустах справа от меня и стихло. К счастью для меня, вместо того, чтобы начать нервничать или испугаться как обычный человек, я крался как ночной охотник. Звуки затихли, движение вокруг меня замедлилось, и все мои чувства, казалось, стали более живыми. Темнота немного просветлела; детали ночи вокруг меня прыгнули в фокус, и медленное холодное осторожное тихое хихиканье начало расти под поверхностью моего рассудка. Бедный недооцененный Декстер чувствует себя не в своей тарелке? Тогда позволь Пассажиру сесть за руль. Он знает, что делать, и сделает это.

И почему, в конце концов, нет? За мостом в конце этой дороги нас ожидал доктор Данко. Я желал встречи с ним, и вот она состоится. Гарри одобрил бы всё, что я сделал бы с ним. Даже Доакс должен будет признать, что Данко заслужил своё — возможно, он даже поблагодарит меня. Это вызывало головокружение; на сей раз у меня было разрешение. И даже лучше, в этом была некая поэтическая справедливость. Доакс так долго держал моего джина в его бутылке. Определенно было бы справедливо, если его спасение должно освободить меня. И я спасу его, конечно, конечно спасу. После...

Но сначала…

Я пересек деревянный мост. На полпути по скрипевшим доскам я на мгновение замер. Ночные звуки не изменились, и впереди послышалось, как Тито Пуэнте сказал, “Аааааахх-Ююю!” прежде, чем возвратиться к мелодии. Я пошел дальше.

На дальней стороне моста дорога расширялась в автостоянку. Слева была цепная изгородь и прямо впереди стояло маленькое одноэтажное здание с сияющим в окне светом. Оно было старым, разбитым и нуждалось в покраске, но возможно доктор Данко не был столь привередлив, как ему следовало бы быть. Справа от хижины спокойно разваливался в канале бот на воздушной подушке, пальмовые ветви свисали с его крыши как изодранная старая одежда. Бот был привязан к обветшалому причалу, выдающемуся в канал.

Я скользил в тени отброшенной рядом деревьев, чувствуя, как прохладное равновесие хищника взяло под контроль мои чувства. Я тщательно обошел вокруг стоянки, налево вдоль цепной изгороди. Что-то заворчало на меня и плюхнулось в воду, но оно было с другой стороны забора, так что я проигнорировал его и пошел дальше. Темный Пассажир не останавливался ради таких вещей.

Забор, закончившись прямым углом, отворачивал от дома. Оставалось последнее пустое пространство, не более пятидесяти футов, и последняя группа деревьев. Я двинулся к последнему дереву, чтобы как следует рассмотреть дом, но когда я сделал паузу и положил руку на ствол, что-то треснуло и затрепетало в ветвях выше меня, и ужасно громкий вопль расколол ночь. Я отскочил назад, когда что бы это ни было рухнуло на землю сквозь листву.

Все еще издавая звуки безумной сверхусиленной трубы, оно стояло передо мной. Это была большая, больше индейки, птица и по манере, в которой она шипела и кричала, было очевидно, что она на меня сердита. Она шагнула вперед, подметая землю массивным хвостом, и я понял, что это павлин. Животные меня не любят, но этот павлин, казалось, испытывал чрезвычайно сильную ненависть. Я предполагаю, что он не понимал, что я намного больше и опаснее его. Он похоже, намеревался или съесть или выгнать меня, и так как мне нужно было как можно скорее прекратить отвратительный крик, я успокоил его достойным отступлением и поторопился назад вдоль забора к тени моста. Как только я благополучно нырнул в тихие объятья темноты, я повернулся, чтобы посмотреть на дом.

Музыка остановилась, и свет погас.

Я замер в своей тени на несколько минут. Ничего не случилось, за исключением того, что павлин прекратил вопить, с заключительным подлым бормотанием в моем направлении, взлетел на своё дерево. Затем вернулись ночные звуки, пощелкивание и жужжание насекомых и фырканье плещущихся аллигаторов. Но не Тито Пуэнте. Я знал, что доктор Данко наблюдает и прислушивается, как и я, что каждый из нас ждет пока другой пошевелится, но я мог дольше ждать. Он понятия не имел, кто может быть в темноте — он мог ожидать команду ОМОНа или Дельта Ру Глее Клуб — а я знал, что он там один. Я знал, где он находится, а он не мог знать, есть ли кто-то на крыше или был ли он окружен. Таким образом он должен был сделать что-то, и у него было только два выбора. Он должен был или напасть, или —

Из дальнего конца дома раздался внезапный рев двигателя и когда я непреднамеренно напрягся, бот на воздушной подушке далеко отпрыгнул от дока. Двигатель взревел выше и судно помчалось вниз по каналу. Менее чем через минуту оно исчезло, растворившись в ночи, и вместе с ним исчез доктор Данко.